Скрытый

Алва, Сердце Ясеня

Алва

...

Раса:

Высокорожденный

Пол:

Мужской

Возраст:

154

Нация:

Кель'Талас

Класс:

Охотник

Род занятий:

...

Верования:

...

Знания языков:

Талассийский, всеобщий, низкий Зандали

Статус:

Жив

Активность:

Персонаж отыгрывается

Портрет

- Алва, ты слышишь меня!? Алва!

Этот голос звучал на кромке сознания. Очень далеко и в то же время неприлично близко. Некто, звавший его, определённо дорожил Искателем. Желал достучаться до него. Желал вернуть его. Но эльф не хотел возвращаться. Он не мог вспомнить обладателя этого голоса. Он даже не мог распознать, женщина то была или мужчина. Загадочный озвученный в сердцах зов был для него пустым звуком. Как и всё остальное. Как и собственное имя.

Алва… Это было его имя. То немногое, что всё ещё сохранилось в его изувеченном рассудке. В душе, что утопала средь звёздных просторов мерцающей лжи и сияющих истин. Истыканное тысячей игл полотно воспоминаний больше не было другом Искателю. Было правильнее отказаться от него. Было правильнее отказаться от себя.

Цветение первое

Утраченная астра

Но он помнил своё имя. И отозвался на него, распахнув глаза. Сияющий взгляд не видел ничего, кроме мрака. Он мёртв? Ослеп? Вопросы неприятно зароились в голове, скребя лапами сотней маленьких насекомых. В ноздри ударил запах сырости и… гнили. Но эльф не лежал среди трупов. Единственным трупом здесь был он сам.

Каждое движение отдавалось ужаснейшей разрывающей плоть болью и шелестом листьев. И даже эта жгучая агония не заставляла его чувствовать себя живым. Не заставляла чувствовать владельцем этого изувеченного тела. Со временем к глазам приходил свет. Он добрался до очей эльфа, стоило ему только привыкнуть ко тьме. Искатель лежал в сырой тёмной пещере, покрытой склизкими алыми лозами, ветвями и корнями, что извивались мириадами змей и сороконожек из кошмаров. Были здесь и шелестящие листья, ползшие следом за ветвями и то и дело сворачивающиеся в пульсирующие алым коконы. Но этот вид не вызывал страха, не вызывал отторжения. Это было его миром. Здесь и сейчас.

Цветение второе

Кошмарный ликорис

Ему нельзя было здесь оставаться. Он должен был идти. Должен был ступать к тусклому свету, что был едва заметен у покрытого сетчатой древесной решёткой выхода из пещеры. Свет… Неужели это Солнце? Неужели его Солнце не погасло? Схватившись за эту соломинку, за этот тонкий лучик, прорвавшийся в недра самой бесконечной тьмы, он двинулся вперёд. Каждый шаг сопровождался треском ветвей, шуршанием смеющейся над ним листвы и впивающимися прямо в плоть шипами лоз, оплетающих тело Искателя. Боль была его спутником. Но он не боялся боли. Не боялся крови. Если нужно – прольёт всю без остатка. Только бы выйти на свет.

Считанные минуты пути к свободе тянулись тысячелетиями мучений. Но в конце концов он добрался до света. Вытянул перетянутую и не единожды пронзённую шипастыми лозами окровавленную руку к древесной решётке. И та подчинилась, расползаясь и являя истину. Являя озарённую тусклым рубиновым сиянием Рощу, проклятую сердцем Ясеня. Сердцем порчи… Им самим.

Цветение третье

Роща проклятого Ясеня

В это превратилась его Роща. В это превратилось место, что он должен был защитить. Этим же стал и его рассудок. Усеянная хищными шипастыми цветами поляна пожухлой бордово-красной травы, продолжавшаяся когтистыми когтистыми деревьями с острой рубиновой листвой. Поблизости бегало великое множество зверей: от мелких грызунов до крупных кровожадных хищников. Будучи друг-другу смертельными врагами, они являлись частью цикла. Сильный поедал слабого, а после, когда приходило его время, погибал и сам, удобряя почву. Свой, извращённый баланс жизни был и здесь… Алва всегда старался не вмешиваться в цикл, и мир не видел в нём врага. Но видел союзника, пред которым следовало преклоняться. Ведь Искатель, ворвавшись в цикл, несомненно, поднимется на вершину пищевой цепочки. Венчаный царствовать здесь, он и сам был венцом. Венцом творения.

Цветение четвёртое

Олений венец гордыни

Олений венец гордыни Боль не покидала его и сейчас, но высокомерное стремление не дрогнуть и проигнорировать её было сильнее. Снова и снова раня себя впивающимися в бледную плоть лозами, Искатель продолжал двигаться вперёд. Ведь это было его сутью. Вечные поиски. Даже сейчас, в тёмных недрах собственного кошмара, он должен был найти верную дорогу. Найти её, чтобы пройти.

И он увидел небольшое неглубокое озеро, усыпанное кувшинками. Успокаивающее кваканье лягушек и семья оленей, безмятежно лакавшая воду, наталкивали на мысль, что ещё не всё потеряно. Что и эту Рощу ещё можно спасти. Что можно спасти её сердце. Его сердце.

Он был умирающим от жажды скитальцем, наткнувшимся на оазис. Чистый, непорочный, настоящий. С треском ломая оплетающие его тело ветви и даже собственные кости, эльф добрался до озера и пал перед ним на колени, не решившись сразу узреть своё собственное отражение в водном зеркале. Он абсолют, чего ему бояться? Себя.

Когда взор всё же пал на отражающую рубиновый блеск погасшего солнца водную гладь, Алва понял. Это был блеск его собственных глаз. Когда-то они мерцали двумя путеводными звёздами. Двумя яркими солнечными янтарями, рассекающими мглу и указывающими путь не только ему, но и тем, кого он вёл за собой. Теперь же его взгляд вёл во тьму. И он не мог прекратить этот путь.

От очей по аккуратному гладкому лицу разбегались маленькие рубиновые паутинчатые нити, а из лба гордо вытягивалась пара деревянных рогов, схожих с оленьими. Всё тело было испещрено мириадами ползающих шипастых лоз, что не только обволакивали, но и пронзали плоть, разрывая её и проливая кровь. Но измученный этой агонией образ снова и снова восстанавливался, когда багровые пляшущие огоньки жизни вырывались из окаймлённой ветвями ясеня священной сферы, что отбивала свой ритм над грудью созвучно сердцу. Искатель уже давно такой. Необычное сказочное существо из дремучей лесной чащи, встреча с которым одновременно и желанна, и страшна. Изящный божественный образ, омрачённый тенью. Из хорошей ли он сказки?

Если небесно-голубая лента, что эльф вплетал в свои волосы, с ним, остальное неважно. Она всегда была его символом. Но сейчас непослушные серебристые волосы Искателя не были в плену этой перевязи. Здесь, в недрах собственного рассудка, Алва позабыл и ленту. Алва потерял всё.

Цветение пятое

Забытое

Нет, всё не может так закончиться. Эльф не позволит себе остаться в плену снов навеки. Даже если он утратит всё, за что когда-либо боролся. Даже если он забудет собственное имя. Даже если он утратит свою душу, он продолжит двигаться вперёд. И этот путь окончится лишь тогда, когда Искатель отыщет искомое.

Ещё раз опустив холодный пустой взгляд на собственное отражение, что ребристо искажалось лёгким волнением вод, Алва увидел Солнце. Блеклое, красное, озаряющие Рощу болезненным рубиновым сиянием. Оно погасло. Погасло так же, как и его душа. Как его сердце. Он должен подняться к нему. Должен полететь навстречу. Навстречу Солнцу.

И он сделает всё, чтобы забраться наверх. Чтобы достичь своей цели. Чтобы добиться того, что для него по-настоящему важно. Кель’дорай, хрипя и пошатываясь, поднялся на ноги и оставил оазис, тихий уголок сна среди кошмаров, позади. Кувшинки высушились и свернулись, с треском рассыпаясь в пыль, чистейшая прозрачная вода обратилась мутной булькающей жижей, что вскоре станет ничем. Невнятным воспоминанием на краю души. Там, где он сейчас ступал, погибала растительная жизнь. А животной эльф нёс смерть сам. Пришло время стать охотником. Вырвать столько сердец, сколько потребуется, чтобы оказаться на вершине. Чтобы распахнуть крылья и полететь к обжигающему светилу. Ради его полёта высохла и одинокая голубая лилия, росшая среди уродливых кошмарных порождений. Тоже стала добычей. Тоже стала подношением для сердца.

Цветение шестое

Сердце порчи

Оставив позади себя пустошь, как не раз делал в реальности, Искатель… распахнул крылья. И полетел. Ветвистые усыпанные тысячей листьев самых разнообразных цветов, они стали ростком жизни, проросшим на теле другой. На теле жизни угасшей.

Крылья эти затмили небеса. Затмили погасшее Солнце. Ныне вся Роща погрузилась в безлунную ночь, оказавшись в их тени. Под их сенью… Под сенью священного Ясеня.

Зачем он летел туда? Как собирался вновь возжечь своё Солнце? И для чего? Чтобы наивным полетевшим на свет мотыльком вспыхнуть и сгореть? Сгореть, чтобы не угаснуть. Кель’дорай не знал ответов на эти вопросы. Он сомневался. Но, приметив под сенью своих крыльев уверенно летящую к небесному светилу бабочку, осознал, что сейчас не время для сомнений. Последний рывок, после которого когтистая длань эльфа вцепилась в Солнце, стремясь вдохнуть в него новую жизнь. Стремясь возжечь новое пламя.

Но оно не возжигалось. Не возжигалось, потому что никогда не гасло. Просто Алва был на его обратной стороне.

Цветение седьмое

Обратная сторона Солнца

Впереди, прямо под утренней звездой, пустовал древесный трон. Изящный, элегантный, словно созданный опытным скульптором, а не собравшимися воедино сплетёнными друг с другом ветвями и лозами. Место хранителя Рощи. Место хранителя собственной души. Его место.

И Искатель позволил себе слиться с ним, стать единым целым. Позволил скрипучим извивающимся корням оплести аккуратные изгибы его тела. Лишь руки остались свободными. Для того, чтобы вплести в пышные непослушные волосы небесно-голубую ленту. Алва не должен был уничтожать свои страхи. Лишь взглянуть в их рубиновые глаза.

Солнце поворачивалось, являя светлую свою сторону. Рубин обратился янтарём, когтистые чёрные ветви проклятого ясеня посветлели и лишились шипов, а пожухлые бордовые или ядовито алые листья позеленели и покрылись здоровой дышащей жизнью рыжиной. Ночь сменилась днём, тьма – светом, абсолютный кошмар – Ясеневой Рощей. А потерявшийся в кошмаре наконец пробудился, чтобы огонёк его жизни снова засиял. И больше никогда не погас.