Орлеана Цветущее Облако

Орлеана

Под ногами и гниль, и кровь, и камень. Внутри ситуация аналогичная.

Раса:

Эльф

Пол:

Женский

Возраст:

152

Нация:

Эльф крови

Места:

Запределье, Азерот

Класс:

Чернокнижник

Род занятий:

Исследователь

Верования:

Вечное Солнце

Знания языков:

Всеобщий, талассийский

Статус:

Жив

Активность:

Персонаж отыгрывается

Портрет

Отчасти та, кто она есть.

Некогда загнанная в угол страхами, сомнениями и комплексами, теперь эта эльфийка, словно бы феникс, с которым так часто сравнивает себя народ Кель'Таласа, воспрянула из собственного же пепла, развеивая его по ветру, дабы не оставлять никаких напоминаний о себе прошлой, стирая неуверенную и плаксивую чародейку из рода Цветущего Облака со страниц истории.

Орлеана болезненно бледна. Влияние то хаоса, с которым она сблизилась в последнее время, хворь или наследственность — загадка. Сияющие ярким изумрудом глаза, будто бы инкрустированные в фарфоровую посуду драгоценные камушки, глядят, в основном, устало и безразлично и с язвительным прищуром. Стан её прекрасен, а движения плавны, как, в общем-то, почти у всех представительниц эльфийской расы. Голос колдуньи, некогда высокий, звонкий, с нотками страха и ужасными заиканиями, ныне приобрёл более солидно-важный, надменный характер. Усладой для чужих ушей его, увы, не назвать, ибо охрип приобретён был в ходе дренорской кампании нездоровый, но назвать и противным язык не повернётся, ибо некоторая музыкальность и заливистость остались до сих пор.

С тех пор, как Орлеана вернулась домой после почти что двух лет одной только войны, стандарты её жизни кардинально переменились. Она стала одеваться куда лучше, следить за собой и никогда теперь уже не жалеет никаких средств на исполнение своих прихотей и, естественно, прихотей своих любовниц, коих завелось у неё немало, хоть колдунья готова уже с одной из своих любимых эльфиек вступить в брак. Для этого события у именитых ювелиров Луносвета, вернувшихся в строй после возвращения Роммата в королевство с вестями от принца, был сделан заказ на дуальные обручальные кольца для молодых эльфиек — Печать Желания и Печать Страсти, две составляющих крепкой любви двух душ. Выполнены эти аксессуары и символы вечной верности из золота с примесью какого-то другого металла, а в три гнезда инкрустированы один большой изумруд по центру и два мелких аметиста по краям. Что значат камушки и сколько стоили безделушки — знание, доступное одной лишь Орлеане и её невесте. Также, по слухам, девушка собирается продолжить дело своего пропавшего отца, организовывая экспедиции, подобные той, которую когда-то предприняла в Аукиндон.

Но ведь не всегда она была такой, о нет. Когда-то, ещё года два назад, ту Орлеану, что предстаёт перед вами сейчас и ту, что, напуганная, стояла посереди зевак на Площади Соколиных Крыльев, нельзя сравнивать ни по каким параметрам. Это ведь совершенно разные личности. Но что послужило причиной изменения? Когда случился кардинальный перелом?

Предыстория

Отчасти та, кем была.

Почти за полторы сотни лет до тех ужасных событий южной окраины материка, когда зеленокожие варвары вторглись на земли Штормграда, убивая, грабя и уничтожая всё на своём пути нещадно, далеко на севере, там, где вечно царит весна, в семье магистров Цветущего Облака родилась вторая дочь, наречённая в честь своей прабабушки — Орлеана. Дитя оказалось необычайно слабым и болезненным, потому забота и ласка окружали девочку в двойном объёме с пелёнок. Благо, внутреннего конфликта это никакого не вызвало: уже взрослая, её сестрёнка Аранальда и сама часто ухаживала за младшенькой, потому мир и порядок, царившие в доме до появления нового члена семьи, лишь укрепились.

Лаэната и Мирлемар познакомились в далёкой своей юности, обучаясь вместе у магистра Ведаона, мастера трансмутации. Закончив академию, молодые эльфы, хотя явно не были друг к другу равнодушны, так и не сошлись поначалу. Юноша много лет потратил на изучение восточных рубежей, отыскав множество святилищ, оставленных далёкими предками ещё до времён Раскола. Девушка же, с ранних лет обожавшая природу, ушла в леса вместе с некоторыми своими ассистентами. Вместе они дополнили справочники фауны и флоры Лесов Вечной Песни множеством новых категорий и пунктов. В один день почти получив регалии на острове Кель'Данас, новоиспечённые магистры решили не упускать второго шанса. Уже давно перешагнув черту ветреной молодости, они связали себя узами брака, вскоре обретя главное счастье в своей жизни — Аранальду.

Первая дочь семейства магистров, Аранальда росла бойкой и активной девочкой. Всегда в движении, она часто попадалась страже за попытки высмотреть что-то в окнах городских домов. Объясняла она это сугубо личным интересом и желанием расширить свой кругозор. К сожалению для плотно вклинившейся в магическое эльфийское сообщество семьи, таланта родителей представительница рода Цветущего Облака не получила, из-за чего обучение в академии было для неё невозможным. Но что унаследовала Аранальда, так это материнскую любовь к природе и родным лесам в частности. Впоследствии она станет членом корпуса Странников, что защищают границы Кель'Таласа.

Шли годы, Орлеана немного окрепла, но слабость иммунитета, хоть постепенно искоренялась, уходить с концами не хотела. Впрочем, то не мешало девочке постепенно становиться полноценной частью общества... Мешало иное. С ранних лет окружённая любовью со всех сторон, она банально боялась того огромного мира за четырьмя стенами особняка, который и без кого казался ей огромным лабиринтом с бесчисленным количеством боковых комнат и башен. Очень долго приходилось набираться смелости, дабы спуститься с усеянной зеленью террасы к фонтану на площади перед дворцом, дабы там, заикаясь и ужимаясь, как осенний лист при очередном порыве ветра, ответить на вопрос подбежавшего мимо мальчишки, искавшего своих друзей, носившихся, как угорелые, до дороги на Базар и обратно. Но постепенно, когда музыка городской жизни вкупе с беззаботным существованием стали обволакивать юное дарование, затягивая всё дальше от скамеечки в домашней беседке, Луносвет перестал казаться Орлеане чем-то опасным и страшным. В оборот, с каждым новым днём она всё больше и больше начинала любить высокие шпили и резные обода крыш, врезавшиеся в небеса со стремительной изящностью и белокаменной статью, становясь в глазах девочки похожими на гигантов-атлантов, имитирующих мраморные колонны, поддерживающие голубой купол над её головою.

Взросление давалось очень непросто. Хоть социальную отрешённость в пределах города Орлеана побороть смогла, внутри общества одержать победы над собою ей не удалось. До той самой поры, пока она не достигла возраста для начала обучения в академии, единственным кругом общения девочки были и оставались родственники. Родители работали на дому и лишь в крайних случаях по одиночке удалялись в королевские палаты или другие важные места, не решаясь оставлять бедняжку в одиночестве надолго. Сестра давно уже не жила в поместье, отправившись учиться к одному из известных в то время следопытов, но часто приезжала домой, где отлично проводила время с младшенькой.

Самым важным днём в жизни Орлеаны стал день поступления в академию. В отличие от Аранальды, девочка унаследовала талант магический от родителей, чародеев видных, и смогла без проблем освоить базу ещё на домашнем обучении, вступая в ряды нового поколения начинающих магов Кель'Таласа уже с каким-никаким, но багажом знаний. Основными направлениями своей работы она выбрала школы Трансмутации и Сотворения: первое — семейная традиция, второе — личное желание, вытекавшее из постоянной нужды в общении, из-за чего приходилось упорно практиковаться в создании двигающихся волшебных кукол, представлявших из себя обыкновенные шматы тайной магии в форме определённого предмета. Её преподавателем стал талантливый чаровяз, признанный мастер многих школ Мерветис Пурпурный Мак, слегка раздражительный и брюзгливый, но в целом мирный и понимающий старик.

Ветеран многих войн с троллями и просто очень древний эльф, Мерветис всю свою жизнь посвятил изучению тайной магии и её загадок, сокрытых за горизонтом понимания. Поговаривали, будто после одной из экспедиций, откуда он вернулся безухим, из его личного шпиля ночами слышался пугающий шум, а окна закуривались тёмным дымом. Конечно, скорее всего, эти лишь байки, пущенные его неприятелями, но какое-то время ходило много слухов о том, что старый мастер и впрямь занялся изучением углублённым тёмных искусств, увидев в одном из разграбленных эльфами поселений троллей нечто, сильно повлиявшее на психику Пурпурного Мака.

Время в академии пролетало удивительно быстро. Орлеана очень скоро начала показывать хорошие результаты в выбранных отраслях, получая беглую, но уверенность в себе, которую укрепляли похвалы наставника и родителей. За годы учёбы девушка, постепенно хорошевшая собой всё больше и больше, заводила новые знакомства, а вместе с теми, естественно, и новые социальные навыки, которые были будто бы недоступны ей ранее, в детстве. Круг её общения всё равно ограничен был ужасно, и пересчитать знакомых хороших можно было по пальцам на двух руках.

Но был один самый близкий и самый доверенный эльф, с которым Орлеана стала проводить после своего скорого взросления и вхождения в юность очень много времени. Безасон Ал'Таланал, сын влиятельного магистра Винтдарина, ученик той же академии, удивительно хорошо понимал молодую чародейку, такую замкнутую и такую по-детски наивную в чём-то. В ней его привлекало многое: тонкие и вечно сжатые губки цвета молодой магорозы, белая, словно чистейший мрамор, кожа, правильные черты лица, аккуратный носик, большие, словно два осветлённый сапфира, глаза, сокрытых часто за рубинового цвета чёлкой длинных, шелковистых волос, её тихий, прерывистый на заикания и мельтешения голосок, словно у сойки, что, не проснувшись до конца, желала бы трелью своею оживить пробуждавшийся лес, но банально не могла сделать этого из-за собственной сонливости.

Но самое главное — его привлекла та загадочная нега, та молчаливая грация и то спокойствие, что девушка держала вокруг себя постоянно. Он полюбил её, полюбил её и не сокрыл ни на миг, признавшись во всём во время прогулки по одному из множества городских парков. И она не могла отказать, ибо первые чувства, нахлынувшие на доселе не раскрывавшийся бутон, заставили рубиновую розу благоухать, испытывая самое светлое, что есть в этой жизни.

Он был далеко не самым лучшим учеником академии и, практически, позором своего рода. Больше праздный и витавший в облаках, этот эльф никогда не упускал возможности, ловко проюлив, наложить на себя иллюзию для удачного побега с уроков или совершить скачок со шпиля, опасный, но такой для него обыденный трюк. Отец никогда не простил бы Безасону пренебрежение родовым занятием и уход в армию, как тот изначально и желал, потому, скрепя сердце, младший из Ал'Таланал, хоть и спустя рукава, но начал познавать школу Иллюзии. К великому разочарованию господина Винтдарина, вместо выбранном им пассии отпрыск начал строить отношения с совершенно иной персоной, что отрицательно сказалось на эмоциональной стабильности магистра.

Их счастью не было предела. Юные и ветреные, они беззаботно рассуждали на тему того, как будут жить дальше. Ах, младые сердца! Сколько в них нежности, сколько в них истинных чувств и сколько гармонии! Иногда кажется, что они могут биться в такт, особенно в те моменты, когда близость действительно уже непозволительна, но сладка и желанна.

Но судьба, как и обычно, злодейка, распорядилась совсем по-иному. В один прекрасный вечер, когда после уроков Пурпурный Мак беседовал с возлюбленными о рунном камне, что был предметом прошедшего занятия. Орлеана лично была очень увлечена данной вещицей: небольшой монолит полтора на полтора фута, усеянный огромным набором сигилов и начертаний, был мощным проводником и одновременно трансформатором тайной магии. Суть беседы, в общем-то, была проста: рубиновласая ходатайствовала о том, чтобы подольше остаться в лаборатории и провести под надзором учителя некоторые опыты. Мерветис дал отказ, но Безасон, подло надавив своим небезызвестным родственником, заставил буквально исполнить прихоть возлюбленной.

Девушка производила интересные ей замеры, спутник её наблюдал молча и любовался. Преподаватель на время вышел, получив особый пергамент из рук обыскавшегося его гонца. Тогда и случился, по воле рока, самый настоящий кошмар. Орлеана и сама не поняла, что случилось. В один момент руны взревели, а монолит стал наполняться энергией. Кажется, мелкое напряжение с дуновения тайной магии нарастало. Ал'Таланал долго не думал. Отбросив милую сердцу в двери, сам сбежать не успел. Вспышка. Крик. И пепел, лежавший подле единственного сапога. Плач. Вбежавший с ужасом Мерветис. Бег по тёмным улицам. Истерика. Дом. Горькие слёзы. Заставшая гримаса на лице родителей. И тьма. Непроглядная тьма.

Винтдарин никогда бы не получил свой титул и такое влияние, если бы не умел изворачиваться и манипулировать искуснее любого демона. Интриган, старик плёл целые сети, повязывая себя через дружбу или угрозы с самыми видными членами высшего общества города и низов, обеспечивая себя контролем определённых секторов Луносвета. Неудивительно, что он и его добрый друг Мерветис смогли подстроить убийство младшего Ал'Таланала надоевшей чародейкой. Отцовские обязательства мало как волновали старца, коль на карту была поставлена репутация и престиж рода.

Она долго рыдала на плече у матери. По нескольку часов сидела одна в своей комнатке, глядя в сторону пышного особняка на другой стороне площади, где жили сейчас потерявшие сына супруги Ал'Таланал. Два дня назад магистр требовал выдать чародейку и получил ярое сопротивление со стороны и без того замученных родителей. Снова слёзы, снова крики, снова тьма.

Она бежала долго. До самого края города, до восточных ворот. Дабы не очернять имя тех, кого любила и кому была обязана своей жизнью, Орлеана приняла решение попросту исчезнуть. Обернувшись на родные стены и усаживаясь к нанятому извозчику, девушка, слёз не сдерживая, посчитала, что видит дом в последний раз.

После этого следовали её многочисленные скитания по людским королевствам. Дабы унять в душе своей пустоту и боль, она занималась любыми попадавшимися на глаза магическими заказами, ассистируя то тут, то там. Последние двадцать лет до вторжения орков чародейка прожила в Даларане, где и была найдена буквально случайно своими же родителями. Они не смогли простить её спешность и тот порыв, что заставил почти десять лет назад бежать из родного дома, даже не попрощавшись с близкими. Ещё двадцать лет жила она в одном городе с родителями, которые не желали даже нормально общаться. Загнанная, Орлеана превратилась в затворницу, ненавидевшую весь мир, но себя — в первую очередь.

Через полгода развернётся масштабный военный конфликт на юге. Двери мелкой комнатушки отворяются, и отец безразличным тоном говорить собираться. Цветущее Облако возвращаются в Луносвет.

Дополнительно

Отчасти та, кем её сделали.

На юге бушевала война. Орки сломили Штормград. Тысячами люди королевства бежали на север, к спасению. Но той, что бесцельно смотрела в потолок своей комнатки, такой же мелкой и тёмной, как в Даларане, не было до того дела. Казалось бы, она могла лежать так вечно. Думать, вспоминать. Иногда плакать. Мельком лишь мама, минуя запрет отца, приходила и болтала с дочерью по душам, да раз в месяц наведывалась Аранальда с кучей историй, совершенно будто бы не замечавшая десятилетней пропажи сестры. Всё шло своим чередом. Тоскливым, тёмным, но чередом.

Вторая война подкралась так же незаметно, как в своё время подкралась смерть единственного возлюбленного. И мало что можно было сделать. Орлеана обороняла город наравне со всеми, её аберрации выбили зубы и оторвали головы немалому количестве троллей и орков. Благо, ужасы кончились. Они не могли длиться долго, Орлеана это понимала. Чудом спасшаяся и не потерявшая никого из оставшихся близких, девушка вновь заперлась в своей коморке, будто бы и не было всей крови и смертей вокруг. Прострация. Боль. Одиночество. Три всадника, что сопровождали рубиновласую ежедневно.

В годы затишья и восстановления Восточных Королевств, когда времена наступили относительно спокойные, Орлеана стала очень падка на любое проявление пламени. Словно бы ища в нём собеседника, одинокая и отвергнутая, но всё ещё желавшая жить, девушка часто смотрела на ярко-красные языки в жаровнях, каминах и лампах, нередко поддаваясь искушению и создавая из них танцующие фигурки. Чародейка уже совсем не будет видеться с матерью, и лишь пламя станет её единственным и постоянным другом. Конечно же, не считая родной сестры, но к роковому дню для Кель'Таласа встречи и с ней будут проходить всё реже.

Тёмное зарево восходило в тот день над лесами. Совсем близко, на юге, павший принц, уничтожив декаду мира и спокойствия своим проклятым мечом, мёртвым маршем шёл к Солнечному Колодцу — святыне высших эльфов. В тот день, оплакивая, возможно, уже погибших в Даларане родителей, сёстры Цветущего Облака распрощались, возможно, навсегда. Аранальда немедленно отправилась к границе, а Орлеана... Орлеана осталась одна. Вновь. И теперь, возможно, навечно.

Очень скоро они потеряли город. Очень скоро они, израненные и напуганные, пытались отступать. Но выжила лишь горстка. Жалкая, настолько, что нежити даже не хотелось добивать их всех после осквернения источника для всей расы изгнанников. Вечное Солнце угасло над кель'дорай в тот день. Угас и Анастериан. Угасать начали и оставшиеся в живых.

Орлеана тщетно пыталась сыскать какую-либо весточку от своей сестры после трагедии своего народа. Чудом спасшаяся вновь, девушка скиталась с группками таких же, как она, обездоленных и практически мёртвых в поисках родных или хотя бы тех, кто смог бы их защитить. Рубиновласой удалось увязаться за остатками армии, что влачились к Площади Соколиных Крыльев. Кое-как оградив Путь Фета, беженцы и военные встали лагерем, отправляясь после величайшего поражения в истории.Принц явился внезапно. Оставшиеся немногочисленные в живых высшие эльфы восприняли его возвращение по-разному: кто-то нарекал его спасителем, а кто-то объявлял трусом и предателем. Как бы то ни было, под его руководством кель'дорай уничтожили то, чем дорожили всю свою историю. Колодец был разрушен и тем самым очищен, но голод, пришедший на смену порче, убивал неспешно, но наверняка. Кель нарёк свой народ эльфами крови, а затем, собрав армию, отправился в земли людей, не зная, чем это кончится.

Лордерон встретил син'дорай без тёплых объятий. Ксенофоб Отмар Гаритос выделял для эльфов одни из самых сложных заданий, которые, к тому же, никак не поощрялись фронтовым командованием, отчего ряды красно-золотых воителей сокращались с каждой новой операцией. Принц терпел, терпел и его народ. Все они желали одного — покончить с нежитью раз и навсегда. Орлеана была... одной из тех, кто отправился за Кель'Тасом. Делала она это не столько из помыслов великих, сколько из страза оставаться в одиночестве во время разрухи в королевстве. Ей нужна была поддержка и защита. И она нашла её в рядах Армии Ярости Солнца.

Заведя множество новых знакомств и в кое-то веки начиная нормально вести себя в обществе сородичей, что сплотилось после трагедии, девушка впервые за многие годы почувствовала нечто внутри. То самое чувство. Вновь. Влюбившись в уже почти что обручённого капитана армии, который не был против связей на стороне, чародейка подвергла себя очередным страданиям, изредка разбавляемых временем с тем, кого полюбила.

События развивались стремительно. После встречи с сородичами с другого материка, ещё ранее, вместе с ними они помешали змеелюдам и полудемону Иллидану осуществить их, по словам тюремщицы Майев, коварный план. Увы, но таким образом син'дорай, возможно, продлили существование Ледяного Трона, а за сим и Плети в целом. Как бы то ни было, в конечном итоге именно эти самые змеелюды спасли армию принца во время самоубийственной операции на острове Фенрис. И поплатились за жизнь честью. Гаритос счёт подобный инцидент предательством в арестовал всех эльфов, бросив в Аметистовую Крепость… дабы несчастные мучились от голода в ожидании казни.

И вновь на помощь пришли наги из Клана Змеиных Колец. Проникнув через доки, они освободили пленников и помогли им выбраться наружу. Бой в Даларане был далеко не равным, потому леди Вайш приняла решение отступить за грань. Во вспышке эльфы исчезли. Их не было ныне в городе магов. На материке. Даже на Азероте. Они попали на Дренор, родину орков, разрушенный и плавающий подле Круговерти мир. Здесь им стоило свершить многое. Но никто, особенно Орлеана, ещё этого не понимал.

Спасение Иллидана далось с трудом, ибо стражницы отдали его только вместе со своими жизнями. Полудемон возглавил наг и эльфов, а затем и примкнувших к нему сломленных дренеев. Очень скоро войска Предателя покорили Дренор. Но истинная цель не была исполнена — Плеть всё ещё существовала. И господину, Кил'джедену, заместитель Саргераса, это не нравилось. Объявив о новой мобилизации, кровью син'дорай новый владыка Запределья должен был завершить дело, прерванное ещё в Даларане.

Вновь дом. Но... немного севернее. Эльфы крови были костяком армии Иллидана в Нордсколе, сердце мёртвой земли. Во льдах, Орлеана поняла, что изменилась. Она замечала это ранее, замечали и другие. Она сближалась с одними и ссорилась с другими, она вела себя совсем не так, как год назад, там, в Кель'Таласе. Постепенно её характер становился всё жёстче, язвительнее, грубее и... безразличнее. Новая её любовь, капитан разрушителей чар, бросил её и женился, наконец, а рубиновласая начала понимать, что больше ей нравятся... девушки. Сблизившись с одной из чародеек, она только сильнее закрепила изменения, что внесли в её натуру война и лишения. И она более не хотела быть прошлой Орлеаной. Она стала новой. И никогда не желала возвращаться к корням.

К великой скорби всего мира, Иллидан проиграл принцу-предателю. Эльфы проиграли войну. Они лишились шанса спасти Азерот... и не смогли даже отомстить за свой народ. Син'дорай позорно бежали на Дренор, а полудемон, сыскавший на себя гнев Искусителя, пользовался ими теперь, как остаточным заслоном. Они подарили ему армию мятежных демонов... и тем самым лишили себя шанса перестать плясать под дудку рогатого.

В это время Орлеана только сильнее углубляется в новое, ранее запретное знание. В скверне увидела она толк ещё в самом начале кампании, когда осознала, что сражаться против демонов, ничего о них не зная — идиотизм. После же очередного поражения рубиновласая начала с куда большим рвением изучать искусство проклятий и боли, которым ведал хаос, но стезю выбрала себе единую и непоколебимую — демонологию. С того момента и до самого триумфа Кель'Таса в Пустоверти, о коем в Луносвете сложили немало песен, чародейка постепенно меняла квалификацию.

После предательства Ворен'таля перед осадой Шаттрата, очередной прихоти полудемона, Кель'Тас ни с того ни с сего повёл свой народ в Пустоверть. Проведя успешную военную кампанию против дренеев, захватив Крепость Бурь, вместе с ней принц получил контроль над манагорнами, что выкачивали энергию прямо из космоса. Отправив некоторую делегацию обратно в Кель'Талас с победой, в придачу эмиссарам своим он отдал пленного наару, а также множество энергокубов для голодных жителей Луносвета. В миг он стал героем своей нации.

Орлеана была в числе тех, кто вернулся домой. Ещё до предательства Провидца она разошлась со своей пассией, но взамен нашла именно ту, с которой, несомненно, собиралась провести всю оставшуюся жизнь. Дарсалия из рода Искателей Тайн стала той самой путеводной звездой, за которой рубиновласая и желала следовать. Конечно, были и есть и другие любовницы у чернокнижницы, ибо известно, что вместе со своей невестой потенциальной они ведут не самую монашескую жизнь, но всё это скрывается, или, по крайней мере, должно скрываться, дабы ни у кого из сторон не возникло никаких проблем.

Ныне же девушка вернулась в своё родовое имение на площади перед королевским дворцом, где ныне восседает регент. Домой она возвратилась героиней эльфийского народа, и плоды этого титула колдунья активно пожинает. Получив уверенность в себе, любовь и статус, Орлеана восстановила фамилию, оставаясь, покуда неизвестно, что случилось с сестрой и родителями, которых чернокнижница активно ищет, единственной из семьи Цветущего Облака. И пусть этот факт несколько омрачает мысли эльфийки, ныне она занята освобождением западной части города, а затем, естественно, примет участие и в наступлении на лесные рубежи, которые заняли мертвецы.

Чернокнижница многого достигла за несколько лет своего отсутствия в Кель'Таласе и за короткий промежуток после возвращения. Ныне её с натяжкой можно назвать адептом демонологии, которую девушка практикует чуть ли не с самой осады Чёрного Храма. Пускай знания и умения её далеки от идеальных, но ныне рубиновласая колдунья представляет из себя сильную соперницу для большинства своих оппонентов в миру и на войне. И результаты её познаний с каждым днём окупают себя всё больше и больше. Ложа Изумрудного Феникса, пока что не сильно афиширующее себя, но набирающее в узких кругах вес название организации исследователей тёмных искусств различных направлений, по слухам находящее где-то среди руин западной части Луносвета, во многом начинает ныне процветать благодаря усилиям Орлеаны в том числе. Цветущее Облако активно пытается доказать сородичам, что сила, которую она использует, не является по сути своей перманентно плохой, и своим примером доказывает, как хаос может быть применён во имя благого дела.

И ныне не будет она знать несчастья. И будет она смела и уверена. Будет сильна и властна. Она будет той, кого когда-то увидела в языках ярко-красного пламени. И станет она фениксом, символизируя возрождение своё и своего народа. И станет она, наконец, самой собой. За долгие, долгие годы.