Грумдин Чернобород

Предыстория

СУДЬБА

Переживая подчас тяжелые будни ополченца и помогая Длани всем, чем только можно, дворф не один раз задумывался о том, что пока славная борьба с нежитью проходит вдали, он патрулирует город, лишь изредка выбираясь на вылазки. Будни в рядах ополчения для Грумдина были отнюдь не в тягость: в свободное от службы время, а иногда и под час самой службы, он мог пропустить по стаканчику пенистого эля в таверне, перекусив жирной куриной ножкой. Люди вокруг были достаточно приветливы, а большинство сослуживцев оказались весьма добропорядочными, по мнению дворфа, людьми. Поскольку боевого опыта ему было не занимать, Грумдин тренировал новичков кулачному бою и фехтованию, состоял в ежедневных или еженощных патрулях, утихомиривал слишком буйных и подозрительных, а веселым и дружелюбным давал полезные советы. 

Впрочем, жаждущему сыскать славы и бороться с нежитью дворфу, к его большому сожалению, удалось применить свои навыки только один раз - при очистке Перекрестка Корино от наводнившей тот нежити. Силы ополчения в той битве поддерживались и добровольцами-авантюристами, но полчища вурдалаков и призраков напирали со всех сторон, ведомые темными прислужниками Плети. Ополченцы попали в засаду, и только грамотная тактика и стратегия помогла большинству пережить нелегкий бой. Там многие впервые столкнулись с отвратительной тварью, сшитой из мертвых тел - гигантским "поганищем", как прозвал того дворф. Достаточно истязав огромного монстра, ополченцы отвлекли монстра - и Грумдин в прыжке сумел срубить тому голову. Уроженец Стальгорна рвался в бой и дальше, но скоро Перекресток был очищен. Никаких вылазок против сил Плети силы Длани Тира предпринимать не были намерены, ведь это была прерогатива королевских войск, что крайне удручало Грумдина. 

Второй его боевой вылазкой в рядах ополчения стала битва с кракеном, что топил окрестные корабли. Вместе с Эбонитовыми Воронами, вольными авантюристами и магами, ополчение смогло ранить и отогнать морского владыку от берегов, перебив десятки мурлоков, призванных им из морских пучин.

Дворф понимал, что таких вылазок должно было быть больше, ведь он готов быть отдать всего себя на безвозмездную помощь простым людям, дабы его имя гремело в веках, но основными занятиями Черноборода оставались тренировки, обучение новичков и патрули. Не подавая виду, сам он расстраивался от такого течения событий. К счастью для него, судьба свела его с новобранцем в рядах ополчения - эльфом Никлосом, что в самый разгар чумы был едва не истерзан вурдалаками и спасен бойцами Длани Тира. Эльф был прямым подчиненным дворфа вместе с еще одним рядовым, Руном Далтоном, человеком-юнцом, и дворфу было в радость делиться своим опытом со слушателями, чьи горящие глаза выражали икренний интерес.

Как-то за вечерней посиделкой в таверне, эльф упомянул в очередной раз, что некая леди Сильвана, чьим учеником он являлся, поручила ему доставить письмо в Стратхольм. Для этого Никлос намеревался покинуть ряды ополчения, но времени у него было мало: он и так провел более двух недель в Длани Тира, хотя должен был доставить письмо намного ранее. Разговорившись с эльфом, дворф поделился с ним своими переживаниями, и тот предложил составить ему компанию. Грумдин согласился, и той же ночью они оба, никому не сообщая о своем уходе, покинули город через брешь в стене и направились в путь.

Их путешествие заняло без малого полторы недели, ведь тропы были чумными, ядовитые пауки ползали по деревьям, а лежащие трупы вполне могли встать, чтобы накинуться на ничего не подозревающих путников. Столкнувшись по пути с отродьями Плети и разбойниками, Чернобород и Никлос Чу`Калин разбили небольшой лагерь близ Стратхольма, идя прямо по следам воинства принца Артаса и славного паладина Утера Светоносного. После короткого привала оба сослуживца, которые успели стать крепкими друзьями, планировали двинуться в город, но с невысокого холма на опушке леса им открылся вид на горящие остовы домов, от которых в небо бил черный дым...

Дворф с эльфом спустились к городу, возле которого расположились войска Утера Светоносного, состоящие из регулярных войск, а также небольшого количества авантюристов и наемников. К таким авантюристам присоединились и Грумдин с Никлосом, которым сообщили, что город был сожжен принцем Артасом, убившим всех его жителей. На эльфа эта информация подействовала сильно удручающе, поскольку он посчитал, что не выполнил свое задание. Их пути с дворфом разминулись, ведь Грумдин решил остаться с армией паладина, а его союзник - двинуться обратно в свое королевство.

Несколько недель дворф участвовал в подавлении нежити, бушующей на территории Лордерона, присоединяясь то к королевским, то к наемичиским отрядам. Пришедший сыскать славы Грумдин своими глазами мог наблюдать гибель королевства, чьи зараженные части, словно пораженные гангреной конечности больного, отмирали и гноились восставшими трупами. В сердце некогда жителя Стальгорна поселились грусть и сочувствие к бедным жителям Лордерона: ведь карлик помнил, что каких-то двадцать пять лет назад королевство было преисполнено славой и богатством, и жизнь внутри него налаживалась.

Скитания по Лордерону привели Грумдина в ряды верных Джайне Праудмур людей, которые отправились на Калимдор. Несмотря на отчаянное желание помочь людям человеческого королевства на месте, сами Предки, казалось, говорили старому стрелку, что на другом континенте его ждет нечто важное и великое.
Будни в составе экспедиции были весьма тяжелы, но дворф, привыкший к тягостям жизни, справлялся с ними. Он помогал возводить постройки, охотился на редкую добычу, отбивался вместе с другими авантюристами или солдатами от полчищ свинолюдей, понимая, что что-то ждет его впереди. Он не ошибся.

Через некоторое время Джайна Праудмур встретилась с вождем Орды Траллом в пещере, где некий пророк сообщил ей о том, что демоны уже вторглись в Азерот. Между людьми и орками был заключен союз ради сохранения всего Азерота. Грумдин выучил основы орочьего, чтобы лучше общаться с зеленокожими, пусть он все так же относился к ним с недоверием, поскольку лично воевал в Первой и Второй войнах, являясь свидетелем всех тех зверств и разрушений, что воины-варвары учиняли. 

Вскоре дворф своими глазами увидел бесчинствующую нежить и демонов на континенте, когда ему довелось сражаться с ними в Ашенвальском лесу. Сражаясь с таким злом и отдавая все свои силы на битву с кошмарными порождениями Скверны и Тьмы, Чернобород начинал приобретать известность среди соратников. Он чувствовал, что теперь его подвиги не забудут Предки, и домой он вернется героем, где сможет спокойно умереть, зная, что вина перед родителями и своим родом искуплена.

А потом произошла битва за Хиджал...

Находясь в оборонительном гарнизоне Альянса, которым командовала сама леди Джайна Праудмур, дворф в первых рядах сдерживал нежить, что накатывалась на обороняющихся бесконечными волнами, словно штормовые волны на морскую гальку. Вскоре среди рядов живых мертвецов показались и первые демоны. Среди них был гигантский эред`руин, надсмотрщик Легиона, вооруженный плетью, обяьтой пламенем Скверны. Разумеется, Грумдин не знал самоназвание демонического вида: для него великан, что был в полтора раза выше крупнейшего таурена, являлся очередным слугой своих демонических владык, что жаждал сеять смерть и разрушение повсюду. Очередная волна противников была отбита, и завершающим ее аккордом был именно Страж Рока. Он с инфернальным смехом, раздающимся из своих двух демонических ртов, принялся сражаться с группой отважных смельчаков, что решили добить его всего вдесятером, отойдя от стен лагеря на приличное расстояние. 

Демон был неистов, и казалось, что он игрался со своими противниками. Его плеть нещадно рассекала воздух, и уже скоро половина отряда превратилась в тлеющие угли. Дворф, доселе обеспечивающий прикрытие огнем, отбросил ружье и выхватил меч, чтобы с боевым кличем помчаться на врага.

Воздух со свистом рассекла плеть. Грумдин попытался увернуться от орудия смерти, что было толщиной с настоящий канат, а потому отскочил назад так далеко, насколько позволяла сама его физиология. Воистину, прыжок был заслуживающим уважения, но длина плети также была огромна, она превосходила рост самого демона. Лишь кончик пропитанного Скверной материала коснулся лица Грумдина... Но удар концом плети всегда самый болезненный и сильный.

Чернобород упал на колени и закричал. Огонь Скверны обжог его лицо, испарив правый глаз, и прошелся вслед за плетью до низа груди, наискось обезображивая гордый, словно вытесанный из камня лик представителя Народа Гор. Горящая плоть источала зеленый дым, а одемонический жар распространялся глубже в тело дворфа. А затем еще глубже, прямо в его нутро. Не только тело пострадало от ужасающего удара, но и душа. Пламя энергии чистого Хаоса сожгло ее часть, унося вслед за плетью прямо к демону-эред'руину, и боль, которую испытал Грумдин, была неописуемой. Кроме жуткого физического страдания, он за мгновение пережил эмоциональное потрясение, подобное потере всего дорогого в секунду, словно все его темные чувства, пережитые за жизнь, ударили вновь и воспылали ярко, будто звезды, освещающие ночь.
Что покинуло Грумдина... Его воля к жизни, его стремление доказать себя Предкам, его память... Они ушли прочь вместе с частицей души, были заменены болью, пришедшей от такого удара.

Демон был побежден, а дворфа оттащили и долгую неделю после битвы трудились над его выздоровлением. Впрочем, он этого не помнил. Следующие несколько недель на Калимдоре для Грумдина прошли как в тумане. Он примыкал к бандам, к организациям наемников, сражался со зверьми и зверолюдами, испытывая огромную душевную и физическую боль. Его ожог был свеж и отпугивал всех, кто был рядом, и карлику приходилось перевязывать глаз тканью, которая не покрывала всего уродства.

При обстоятельствах, которые тоже исчезли из доселе крепкой дворфийской памяти, Чернобород изучил основы гоблинского языка, после чего покинул Калимдор, вернувшись в Восточные королевства. Шоковое состояние, когда его тело пыталось отвергнуть иное духовное состояние, ушло, и Грумдин принялся делать то, что умел - работать наемником. Незыблемые принципы и то, что поддерживало эти принципы, горная мораль, все это исчезло прочь из памяти и из сердца. Самые гнусные контракты, использование ядов, убийства исподтишка - он ни брезговал ничем. 

Каждую ночь Грумдина терзал один и тот же кошмар: он стоит подле демона на коленях, а тот смеется, предлагая сдаться. Дворф всегда отказывается, бежит в бой, но удар плети сжигает его.

Об этом сне Чернобород никому и никогда не говорил: все его доверие к окружающим пропало. Он доверял только и только лишь себе, несмотря на то, что забыл даже свою фамилию. Годы проходили однообразно, и из лексикона дворфа пропали слова "друг", "верность" и "принципы". Всех союзников он называл не иначе как временными соратниками, поскольку знал, что в любой момент они могут оказаться врагами. У наемника было лишь одно правило: всегда выполнять заказ и не менять его на заказ, который включает в себя противоположные цели. 

Внутренняя тьма росла внутри души Грумдина, и его испорченный дух влиял на его тело, что все еще было переполнено силой: если раньше ему можно было дать лишь двести лет на вид, то ныне - все двести восемьдесят. Годы шли, и это не сказалось на дворфе бесследно. Постепенно внутренняя пустота ощущалась все сильнее, он начал чувствовать постоянную нехватку чего-то. Появился кашель, иногда перерастающий в полноценные приступы. Ни алкоголь, ни даже адреналин боя не позволяли забыть или избавиться от этого ощущения, и даже сон не был спасением - ведь снились всегда кошмары. Поэтому Чернобород начал куда меньше спать, всего по несколько часов в день, что плохо сказывалось на его здоровье.

За четыре года он успел объездить все Восточные королевства, поучаствовав и в составе вольных отрядов по борьбе с Отрекшимися, и в разбойничьих бандах Западного Края, и на службе некоторых влиятельных лиц. Пятого дня десятого месяца двадцать второго года от открытия Темного Портала дворф оказался в Штормграде, где судьба вновь свела его с эльфом, которым напросился к тому в ученики. Грумдин не привык обучать кого-либо, но, находясь не в самом лучшем финансовом положении, согласился на предложение эльфа, взяв с того обязанность обеспечивать себя самостоятельно и выплачивать плату за обучение. Первыми уроками для эльфа стали жестокие избиения, вторыми - суровые тренировки, а постоянными - смертельно-опасные спарринги и учеба основам алхимии, которые продолжались и позже.

Вместе с длинноухим соратником, Грумдин нашел объявление от Дома Альваро о необходимых работниках, и поделился им с эльфом. Сперва они оба двинулись в Западный край, перепутав диллижансы, а после прибыли в поместье, где и поступили на службу в качестве наемников. Дворф выполнил для баронства множество заданий, за которые получил хорошую награду: он оказал значимую помощь ополчению Красногорья по уничтожению орков, будучи в составе специально высланных войск от Дома, истребил на пару с эльфом тамошнее племя гноллов, а также участвовал в сражениях с нежитью в Сумеречном лесу. 

Когда сам барон Альваро решил отправиться в Кул-Тирас для установления торговых отношений, дворф без раздумий принял предложение от дома на путешествие - это позволило бы ему заработать еще больше денег.

Именно в Кул-Тирасе, благодаря жрецам моря, Грумдин оказался очищен от Скверны и тьмы внутри своей души. Его память не вернулась, но видение Предка, что недовольно взирал на него, пробудило в нем забытое чувство долга перед кем-то. Чернобород не знал, перед кем, но некоторые воспоминания, в том числе и о его фамилии, едва заметно подталкивали его к освоению и возвращению своего прошлого. 

Грумдин, приобрётший за четыре года крайне скверный характер, отнюдь не сразу изменил его, и даже сейчас продолжает смотреть на вещи лишь исходя из выгоды для себя. Но постепенно, поскольку яда, отравляющего его изнутри, больше нет, это явно изменится. Те, кому довелось работать с дворфом достаточно просто, уже сейчас отмечают его большую живость и меньшую грубость при разговоре. Холодные и нейтральные тона в речи теперь приобретают доминирующее положение перед угрюмыми и насыщенными злобой. Очевидно, что в будущем уроженец Стальгорна станет более разговорчив и изменится, а возможно даже, что всерьез задумается над тем, кем он был...

Но нужно помнить, что у судьбы у всегда есть свои планы на всех. И даже Предки не всегда способны ей помешать.

Powered by Froala Editor