Эраст Кавендиш

Дополнительно

Город-кузня Луар:

[Django Reinhardt & Stephane Grappelli {} Tea For Two]

 Изначально находящийся на небольшом скалистом полуострове, с высоты птичьего полёта напоминающим гриб, к востоку от Бриджпорта, Луар был самым обычным шахтёрским поселением, по количеству жителей и общей обстановке не выходя за рамки типичной деревушки в глуши. Темп жизни был тих и размерен, а местный народ, за исключением продажи руды и обработанных металлов, редко контактировали со внешним миром. Заправлял этой общиной избираемый староста, по традиции, которая брала свои корни ещё во времена освоения островов переселенцами с Большой Земли. Как раз после более-менее полного заселения архипелага про это место быстро позабыли, оставив небольшое скопление людей заботиться о себе самим.

 Во времена более осязаемые, до злополучных, а может и нет — тут у разных людей могут быть разные суждения, событий, луарцы, получившие своё название в честь первооткрывателя данного места Фрэнсиса Луара, были предоставлены сами себе, и, хотя де-юре эта земля числилась как одно из владений знатного рода Эшвейн, но де-факто местный народ был освобождён от податей, назойливых переписей и воинской повинности, а тогдашний глава дома с поразительной снисходительностью относился к этой небольшой общине, сократив своё влияние там до минимума. Всё изменилось, когда была основана Корпорация Эшвейн, а собственники резко вспомнили о Луаре, его шахтах и жителях, увидев всю выгоду этого, с виду невзрачного, места.

 За год до события, получившего название Открытие Тёмного Портала, высшими чинами Корпорации Эшвейн, уже основанной, но всё ещё неопытной инженерией Кул-Тираса и приглашёнными из-за моря гномьими архитекторами вместе с изобретателями был разработан и спроектирован план по превращению этого невзрачного края в промышленный город-кузню. Уже через год активных подготовок и накопления ресурсов этому плану суждено было воплотиться в реальность. Всё началось с прибытия небольшой, но хорошо вооружённой и подготовленной, делегации, которая быстро подкупила старосту поселения и, с присущим корпоративным чиновникам холодом, объявила жителям о принудительном сносе их домов и массовом найме рабочих для постройки «светлого» будущего на этой земле. У людей просто не было выбора и последующие три года, что удивительно — план был рассчитан на пятилетку, для них прошли в кропотливом труде и рекордной смертности кроеного населения в данной местности. Как раз тогда это самое население первый раз и переписали, конечно не став включать в перепись уже мёртвых новых граждан, всячески стараясь замять случаи огромных потерь перед лордом Эшвейном, чтобы строительство и финансирование проекта продолжались.

 И вот, в третьем году с момента открытия Тёмного Портала, на стол лорда Эшвейна лёг отчёт об окончании строительства первого в своём роде города-кузни, сохранившего с неотёсанных времён лишь название — Луар. Правда и самим городом это можно было назвать с натяжкой. Над множеством складов и бараков, где проживают рабочие, над скопищем свалок и продовольственных зон, над заброшенными шахтами, оставшимися со времён, когда небо ещё не застилали огромные чёрные облака трубного дыма, а в воздухе не чувствовался привкус метала, возвышаются два громадных строения, соединённых над землёй длинными лестницами, а под землёй витиеватыми туннелями Новой Шахты, составляющее одну, огромных размеров, фабрику, работающую на паровых гномских двигателях и генераторах, основным смыслом которой стало массовое производство оружия, различных инженерных деталей, доспехов и патронов с огнестрелом. Местное население всё ещё освобождалось от повинностей и податей, правда назойливая перепись всё-таки до них добралась. Но взамен этим льготам им приходиться ютиться в тесных и душных бараках, исключая, конечно, тех, кто поступил в охрану и надзирателей, получив свою койку в казармах одного из зданий фабрик, питаться ужасными консервами из рыбьих остатков со столов охраны и непомерно горбатиться, получая тумаки от надсмоторщиков, почти круглые сутки без выходных, в ужасных и труднопереносимых для человеческого организма условиях, что подтверждается частыми смертями от приобретённого удушья, истощения. голода и чахотки. Нередкими бывают несчастные случаи на производстве и, на бумаге относящиеся к ним, регулярные пропажи шахтёров, тела которых, спустя время, находят искусанными огромными крысиными зубами или оплетёнными паутиной и иссушенными почти до костей.

 В наше время башни-близнецы Лаура обрели множество деревянных пристроек и надстроек, чтобы хоть как-то расселить людей, но основные темпы жизни в этом проклятом Морем месте до сих остаются неизменными. Разве что во время Калимдорской Компании, когда большую часть надсмоторщиков перебросили на передовую, рабочих стало намного сложнее контролировать, что заставило людей наконец додуматься объединятся в вооружённые, за счёт приобретённых на фабрике навыков и её скудных ресурсов, банды, постепенно захватывая ярус за ярусом, воцарив ещё большую анархию и упадок. Кто знает когда эта междоусобная делёжка перерастёт в полноценное рабочее восстание против заправляющего с верхних ярусов надзирателя Жака Брансе, с его немногочисленной оставшейся охраной. А под фабрикой, в узких и тёмных тоннелях Новой Шахты, спятившие шахтёры организовали загадочный куль Подземных Вод, уверяя, что в своих норах слышат таинственный шёпот своего нового владыки, в попытке достичь которого они всё сильнее углубляются в земную твердь. Культисты часто с агрессией относятся к жителям поверхности и нередко устраивают вылазки за припасами, новыми жертвами и рабами для своих раскопок. Но пока, впрочем, бандам удаётся отбивать их набеги.

 Опыт Луара, во многом, показал неготовность Кул-Тираса к полномасштабной промышленной революции на территории всей морской державы, а гиперинфляция после Калимдорской Войны и, в связи с этим, остановка работ на фабрике города-кузни, на строительство которой ушли огромные средства, в том числе и взятые в кредит, вместе со смертью на поле брани главы Корпорации Эшвейн грозятся и вовсе отпугнуть потенциальных инвесторов, сильно отдалив индустриальный переворот, который когда-то казался ближайшим будущим.

Первый, Возрождённый, Гусарский Полк Дома Эшвейн:

[Dans les {} Hussards]

 «Настоящим объявляется всем и повсюду о возрождение доблестного, принёсшего нашему народу великое множество побед в Великой Войне с Друстами, Кул-Тирасского гусарства! Первый, Возрождённый, Гусарский Полк будет образован в составе вооружённых сил дома Эшвейн, а войдут в него наиболее отличившиеся и подготовленные кавалеристы! Сам обер-офицер прославленной Эшвейнской Кавалергардии, верноподданный сын Кул-Тираса, настоящий патриот своей отчизны, герой Второй Войны, Барон Карл Густав Кавендиш возьмёт на себя сию честь и повинность полкового командира, самолично отобрав первый офицерский состав, дабы обеспечить достойную защиту интересов родины на внешний полях сражений, верно блюсти спокойствие и благочиние внутри своего отечества!

Славь, Море, гусарство! Славь, Море, Кул-Тирас! Волноматерь, Лорда-Адмирала храни!»

 На самом деле всё было не так помпезно и патриотично, как это принято описывать в газетных статьях и на пропагандистских плакатах тех лет. Хотя, у пришедшего после Второй Войны к лорду Джеймсу Эшвейну с идей о восстановлении гусарства Барона Кавендиша, несомненно, намерения были абсолютно благие и полны отчизнолюбия, ушлые советники быстро подхватили эту идею и решили, как это обычного принято, сыграть на народности и тех годах, когда потом и кровью острова были отбиты у кровожадных друстов, чтобы завлечь в воинство как можно больше народных масс. У них это отлично получилось и в Первый Возрождённый быстро ломанулись толпы желающих носить гусарский кивер. Но отбор был непомерно строгим и огромные количества добровольцев были переведены в обычные сухопутные силы, стражу и военно-морской флот. Хвала Морю совет не принял решение о возрождении гусар в том виде, в котором они исчезли — зерцальные доспехи с накиданными поверх шкурами, шлема-гельметы и, только не они, крылья из орлиных перьев на деревянной раме. Развитие всё таки восторжествовало над старческим маразмом и возрождённые гусары получили новые, сшитые по последнему слову военной моды, мундиры. Правда холодное вооружение с тех времён слабо изменилось, не уходя дальше пик и сабель, но при этом их конструкция значительно улучшилась, а сталь неплохо дополнили кремневые, впоследствии и капсюльные, пистолеты, ружья и винтовки.

 Прошло добрых пятнадцать лет с момента возрождения Кул-Тирасского гусарства. Оно стремительно хорошело, а его цвет был частым гостем на шумных пирах, светских приёмах знати и пышных вечеринках торговых магнатов. Некоторые представители магнатств и знатных родов сами зачастую шли в Академию дома Праудмуров, чтобы потом поступить на службу в этот кавалерийский полк, пытаясь заиметь ещё больше престижа в глазах окружающий, которого у гусар имелось изрядно. Эти парни быстро снискали славу бесшабашных охотников за женскими сердцами, а их служба приобрела неповторимый романтизм вместе с героизмом, при которых остальным родам войск было довольно проблематично соперничать. Кто знает на какие ещё высоты смогло бы подняться гусарство, если бы не началась Калимдорская Война.

 Война, в честь которой во всём Кул-Тирасе устраивались парады, война, на которую людей отправляли как на праздник, война, которая должна была провозгласить триумф человека над вторженцами из иного мира, наконец и навсегда закончить то, что началось с Открытия Тёмного Портала, то, что пролило столько людской крови, что хронологи до сих пор не могут сосчитать потери за время Первого и Второго конфликта. Последняя война, которая должна была положить конец всем войнам, обратилась в кровожадную мясорубку, сопровождаемую яростью, злобой, гневом, смятением, страхом и, наконец, первобытным ужасом для человечества. В то, что обескровило народ Кул-Тираса и поглотило государя, чуть не затянув вместе с ним всё государство. Тики, дрожь, паралич, слепота и глухота, расстройства речи, сильная растерянность и тревога, головные боли, амнезия, депрессия, необъяснимые судороги, оторванные конечности, контузия, срывы, обмороки и рвота  — то, что привезли домой с войны вместо победы солдаты, которые проливали собственную кровь на грязных, заваленных гниющими и изуродованными телами их друзей и товарищей, верных скакунов и доблестных командиров, полях ожесточённых сражений за идею, которая не нашла отклика во всём остальном цивилизованном Азероте. Да, это была она — ужасная в своей кровавости антиордынская компания Кул-Тираса на Калимдоре, которая на долгие годы подорвёт влияние морского государства и заставит его закрыться от иных королевств, в тихом и холодном одиночестве перенося весь тот ужас, рана от которого никогда не сможет затянуться, составив один огромный посттравматический синдром для всего отечества. И во всём этом празднестве первозданного ужаса гусары заняли своё непосредственное место.

 Переброшенный вместе с лошадьми через море на Большую Западную Землю, гусары всюду следовали за лордом Джеймсом Эшвейном, находясь в составе кавалерии Четвёртой Флотилии и продвигаясь с ней всё дальше по фронтовой линии. В Пылевых Топях они получили своё первое серьёзное задание от лорда Эшвейна — искать подход к Терамору, а заодно и устраивать партизанскую деятельность на подконтрольных Орде территориях, всячески портя продовольствие, вырезая небольшие отряды противника и пытаясь всеми способами дестабилизировать ситуацию в тылу врага. На это ушло несколько месяцев и, когда они наконец вернулись с отчётом к месту базирования флотилии, то встретили там лишь разруху и мёртвое тело своего покровителя. Они не были там, когда пал лорд Эшвейн. Всё, что им оставалось — выдвинуться к основным силам лорда-адмирала Праудмура. Этот удар по гусарской чести было невозможно стерпеть и каждый последующий бой кавалеристы сражались как в свой последний, в авангарде наступая на противника, пытаясь в самоубийственных атаках хоть как-то восстановить своё имя. И в Битве при Северной Страже, прозванной култирассцами так же Нортвочевская мясорубка, они действовали с той же тактикой, вооружившись длинными пиками и ровным строем кавалерии ринувшись на огромную ордынскую ватагу, чтобы, в том числе, выиграть время для прибытия и группировки остальных войск вместе с флотскими судами, будто вспомнив как это делалось крылатыми хоругвями тысячи лет назад. Сметая орка за орком, ломая пики и переходя на сабли, гусары продвигались вперёд, но на место одного погибшего орка вставал другой, потом третий, четвёртый и в какой-то момент эта свирепая зелёная масса проглотила, разжевала и выплюнула кул-тирасское гусарство, а точнее то малое, что от него осталось.

 Меньше десятка израненных гусар чудом пережили ту атаку, очнувшись уже на кушетках в палаточных лечебных пунктах. Из этого десятка позже от ранений скончалось ещё пятеро. Двое стали инвалидами, один потерял разум, а оставшейся двойке чудом полезло выйти из этой бойни более-менее целыми. Среди них был и полковник — Барон Карл Густав Кавендиш, которы, после окончания Калимдорской Войны и прибытия на родину, направил прошение об освобождении себя от присяги и объявил о роспуске гусарского полка. 

 Так и закончилась история возрождённого гусарства в Кул-Тирасе. Трагично, с неистовой жаждой мести и омерзительным чувством обиды, затаившимся в сердцах этих, когда-то весёлых, когда-то храбрых и бесшабашных, кавалеристов, дороги которых навсегда были разделены кровавыми событиями ужасной войны.

Powered by Froala Editor