Фишер:
— Эрек, мы можем поговорить наедине?

Эреккур:
— Можем. Где?

Фишер:
— Наверху. Это недолго, — Фишер махнул рукой, приглашая следовать за собой, и направился наверх. — Ты стал заметно моложе, учитывая, что тот случай со временем украл некоторое наше время. Как ты это сделал?

Эреккур:
— Прежде я прожил здесь словно еще десяток-другой. И не сосчитать. А затем... — Грэйт хмыкнул, уводя взгляд, облизал нижнюю губу, — это трудно объяснить, как и все здесь. Больше внимания к этим дымчатым аномалиям.

Фишер:
— Хочешь сказать, ты как-то контактировал с одной из этих аномалий и произошло то, что произошло?

Эреккур:
— Вспоминаю с трудом. Я пробовал взаимодействовать с ними осторожно: расчистил снег, коснулся сухой веткой, и... та вмиг ожила, покрылась почками, словно все еще была частью дерева и чувствовала наступление весны. Затем я решился и сам... После — все как во сне было. Я заблудился, состарился, и все происходящее до... словно и не было этого. Не помню, или попросту упустил то, что обратило эффект и вернуло меня.

Фишер:
— Знаешь... Даже учитывая все, что ты сказал, повторять твои действия я не решусь. Если я накину себе еще десяток лет, умереть ведь могу. Но ладно, рад, что ты таким методом смог вернуться в прежнее состояние. Но я позвал тебя по другому вопросу, — Фишер достал из походной сумки торчащую прежде из неё книгу, прошитую стальной нитью, и протянул её Эреку. — Я подумал, что всем нам, а не только мне и Коррино, стоит ознакомиться с этим. Прочитай её, а затем передай другому мракоборцу. Пусть все будут обладать информацией в конце концов.

Эреккур покрутил чтиво в руках, провел ладонью по сшивке и взял под плечо.
— Прочту. Но мне тоже есть, что сказать. О Греттире...

Фишер:
— Мне тоже. Идем, соберем остальных, и ты скажешь все всем нам.

***

Внизу были только Файона, Лара и Дэтлав.

Фишер:
— Остальные, видимо, отдыхать ушли... Подойдите, нам есть, что обсудить.

Деррингтон:
— Что у вас там?

Файона подняла голову от стола — светлячок уже сидел у неё на ладони: сытый, посвежевший и спокойно-сонный.

Деррингтон:
— Вижу, вы быстро свыклись со своей новой ношей, м-м? — мимоходом зыркнула Лара на светлячка.

Фишер:
— Сегодня мы многое узнали, и стоит разложить все по полочкам. К тому же, у нас с Эреком есть, что сказать. Дэтлав, подойди, я не хочу разговаривать с тобой через твою спину.

Дэтлав:
- Мне больше интересно, чтоывы вынесли из увиденного...

Фишер:
— Итак, сегодня мы выяснили, что Зайт был учителем Салзера. Это важный момент. Вы помните, как звали ученика Зайта, не так ли?

Файона:
— Одну сову напоминает. Из дома, — откликнулась лаконично, обращаясь после того вслух.

Деррингтон:
— Это мы выяснили еще вчера... Но теперь большая часть информации неактуальна, ведь время изменилось. Теперь к пожару причастен Греттир из Тирисфаля, казнь которого мы прервали не так давно.

Эреккур:
— О нем и речь.

Фишер:
— Пусть и изменилось, однако, несмотря на все, корень остается прежним. Я напомню, как звали ученика Зайта. Филипп. Филипп Маргард. И у меня есть теория, что Филипп и Салзер — один и тот же человек.

Файона:
— Но в чем смысл, мистер Фишер? Скорее похоже на то, что неизменной остается только суть вещей, а декорации и участников Лощина словно... подбирает сама из тех, кто бывал здесь когда-то.

Деррингтон:
— Для меня эта информация совершенно новая. Как, впрочем, и причастность к делу этой женщины, Эллизы Ларейн. Вы, очевидно, лучше понимаете, что здесь происходит. И раз мы решили поговорить об этом, лучше вам разъяснить мне все, о чем вы умалчивали раньше.

Фишер:
— Или эти личности скрывают свою настоящую суть и имена. Ты видела, Файона, что происходит, если навредить Лессинору. Обычный ли он человек? Нет. Как и все остальное здесь. И я не думаю, что истинные имена изменены. Просто... Скрыты. Скорее всего, так. Как известно, Зайт начал сходить с ума после смерти своего ученика, Филиппа. Он пробыл в Даларане после его смерти, но затем внезапно оживился. Попал он в Лощину до или после своего безумия, мне неизвестно. Однако, я нашел еще одну закономерность... Салзер. Это имя созвучно с другим именем — Салазар Бишоп. Маг-исследователь аномалий, который пропал без вести.

Файона:
— Об этом исследователе аномалий что-то известно?

Деррингтон скрестила руки на груди, пока молча слушая новую информацию.

Фишер:
— Только то, что Зайт так же занимался поисками Салазара. Но, судя по его записям, это было раньше Филиппа, и тогда он не был безумен. Так что... Либо Салзер — это Салазар, либо Филипп. Одно из двух, можно даже подумать, что Салазар и Филипп — одно и то же лицо. Все слишком запутано.

Эреккур:
— Тебе приходилось встречаться с кем-либо из них? Я о Филиппе и Салазаре.

Дэтлав:
- Я понял, что вы не о том думаете...

Фишер: — Нет, никогда. Знаю о них только с записей, о которых мы говорили еще в крепости, — Нейл повернул голову к Дэтлаву, — Ты считаешь иначе?

Дэтлав:
- По мнению лорда, его брат провел обряд и спалил библиотеку. Спасая его, мы должны были предотвратить все это, но в конце концов кто-то всеже провел ритуал и сжег библиотеку. Человек, что это сделал был «прилежным гражданином» ровно до некой переломной точки. Возникает вопрос - "Что это за переломная точка?", а вот переломная точка - возможная встреча с наставником усобшего. Что приехал в деревушку после окончания обучения.

Фишер:
— То есть ты считаешь, что Зайт — тот, кто сжег библиотеку? Это, конечно, мысль, если учитывать, что мы так и не предотвратили поджог библиотеки. А если задумать над всем, что мы слышали, в предыдущее время, когда мы считали, что именно Салзер сжег библиотеку, можно полагать, что он лишь действовал от руки Зайта. И, когда у него ничего не получилось, он сделал это сам.

Деррингтон:
— Даже в известном нам варианте истории Аргниус Зайт был замешан в поджоге. Безумие Салзера было связано с трудами учителя.

Фишер:
— Однако, это не отменяет того факта, что учеником Зайта в его записях был назван Филипп. И факт созвучия имени «Салзер» с именем «Салазар» тоже интересен.

Эреккур:
— Может это разница произношений, а не созвучность?

Деррингтон:
— Не отменяет, но для текущей истории эти имена ничего не значат. По крайней мере пока.

Эреккур:
— Может... так его просто зовёт брат?

Файона:
— Это звучит резонно, к слову — два варианта событий, что мы видели, связывает именно Зайт. Вопрос лишь в том, зачем вообще ему понадобилось ее уничтожать.

Дэтлав:
- Мораль в другом...Изменить события таким образом, которым мы воспользовались - маловероятно. Библиотека должна быть сожжена кем-то, кто пал жертвой "взора". События должны произойти иначе будет нарушен ход времени.

Эреккур:
— Библиотека это часто и архив истории, а порой определённых знаний. Уничтожение конкретной информации, её носителя, вызовет подозрение и разбирательство. А пожар — случай обыденный, да и бумага огню не сопротивляется.

Деррингтон:
— Если верить рассказу лорда — что затея сомнительная, но все же допустим, — в новом варианте событий пожар произошел не восемнадцать, а пятнадцать лет назад. Значит ход времени уже был нарушен.

Файона щелкнула пальцами левой руки — в ладони правой мирно дремал слабо светящийся жук.

Фишер:
— В любом случае, эти факты стоит учесть, когда мы все-таки сможем попасть в целую библиотеку. Дэтлав, ты, конечно, прав, но нам в любом случае придется нарушить ход времени. По другому мы ничего не сможем узнать. Время, да и все остальное здесь, выстроены так, чтобы мы не смогли обычными методами узнать, что и как. Так что, в конце концов, мы в любом случае попадем в библиотеку, а это место... Сам знаешь, что будет.

Деррингтон:
— Хм-м... к слову, это навело меня на мысль, что в этот раз на пепелище можно будет отыскать что-то новое.

Файона:
— Очень на то похоже, мистер Грэйт. Но лишиться при этом ученика, выставив его виновным, причем ученика перспективного? Лишиться — или же избавиться?

Деррингтон:
— Все-таки теперь это несколько... иная Лощина.

Файона:
— Я бы исследовала по возможности весь город, на самом деле — кто знает, не изменилось ли что-то еще?

Фишер:
— Не забывай о его безумии. Если он потерял голову тогда, когда была сожжена библиотека, все может быть. Не советую ходить одной, Файона.

Дэтлав:
- Лощина ровно такая-же какая и была. Люди изменились слегка. Хотя нет - остались прежними.

Файона:
— Не собираюсь, — на аргумент о безумии лишь пожала плечами.

Деррингтон:
— Этого мы не знаем. Мы еще не были снаружи. Возможно, вы правы, и место совсем не изменилось. Но такую возможность в нашем непростом положении можно допустить и принять во внимание.

Фишер:
— Место — нет. Ход истории — да. Ключевые события остались прежними, а вот лица, совершившие их, да.

Дэтлав:
- Вы не понимаете одной простой вещи. Пятнадцать лет назад, восемнадцать лет назад - разницы нет. Библиотека должна сгореть.

Эреккур:
— Откуда мысль, что нам это непонятно?

Дэтлав:
- После уяснения - надеюсь, что понятно.

Эреккур пырхнул.
— Слова ради слов.

Деррингтон:
— Это все еще не приближает нас к Эрдариону, которого почтенный паладин дал клятву повергнуть.

Фишер:
— В любом случае, скоро мы это выясним. Попробуем повлиять на события библиотеки еще раз. Эрек, ты, кажется, хотел что-то добавить?

Эреккур:
— Греттир никакой не тирисфалец.

Деррингтон:
— М-м?

Эреккур:
— Я говорил с ним, после несостоявшейся казни. Он говорил со мной как со свояком, говорил, что тоже когда-то н... — Грэйт выдержал короткую паузу, то ли запнувшись, то ли формулируя, — находился на службе армии Стромгарда. Он один из банды или рати тех оленерогих, кто бы как их не звал. Все они — дезертиры из войск, посланных в Альтерак.

Деррингтон:
— Его принадлежность к банде можно было и правда определить по рогам. Но что это за банда?

Фишер:
— Помнишь тот момент в лесу, когда мы повстречали их отряд. Помнишь, чье имя они назвали? Чьей идеей руководствовались?

Эреккур задумался.

Деррингтон:
— Майт?..

Фишер:
— Майт, Эрек.

Деррингтон не нашла ничего лучше, кроме как заглянуть в свой дневник. В последнее время информации накопилось столько, что она только и успевала запечатлять её на страницах.

Фишер:
— В книге, что я тебе дал, написано о Майтах. Открой ее и прочитай отрывок о них.

Файона:
— Кто он — этот Майт? Раз уж вы все равно в курсе.

Эреккур достал из-под плеча книгу, прошитую стальной нитью, и принялся искать нужный текст.

Деррингтон:
— Всадники упоминали его. Мистер Коррино был уверен, что Майт мертв. Тогда никто так и не сказал, кто он... — она перелистнула пару страниц. Она была уверена, что это имя встречалось где-то еще.

Эреккур:
— Вот... «Надеюсь, что фамилия «Майт» всё ещё отзывается в твоём рассудке оттенками понимания, если же нет — то читай дальше...»

Фишер:
— О Майтах мало что известно, на самом деле. Но они связаны со всем, что здесь происходит. Читай дальше, тот отрывок, где Ивис говорит об именах.

Деррингтон:
— Лидер банды Белого Оленя — Олаф Майт. Это за него предлагали баснословную награду в гончем листе на кристалле у часовни.

Эреккур:
— «....некогда над Серебряным Бором было видно комету которая прочернила небо — это был рухнувший дракон. Умирая, он добрёл до источника и омыл его своей кровью, что дало тому особенные свойства. По имеющимся у меня данным, примерно тогда лидер одних дезертиров — некто Олаф Майт — заключил с ними пакт, вместе с отцом Джастина Фаустберга — Грантом Фаустбергом — сражался против Тьмы и Чёрной Стаи... ...Майты и Фаустберги... — Грэйт нахмурился, внимательно вчитываясь, — ...состоят в родстве». Состоят в родстве? При невыясненных обстоятельствах, Олаф Майт закончил свой путь, скорее всего его нашли другие дезертиры. Эти имена я также после перечислю, чтобы ты могла понять всё до конца.

Фишер:
— Да. Я слышал об этом раньше, но мало что понимал. Что-то еще?

Эреккур листал страницы.

Деррингтон подчеркнула имя Олафа Майта в записной книжке, дополнив информацию о нем еще парой строк.

Файона нахмурилась при упоминании источника, невольно качнувшись вперед — и обхватила рукой край столешницы, оставаясь на месте.

Эреккур:
— ...здесь есть о Филиппе.

Фишер:
— О Филиппе мы и так знаем. Но стоит учесть факт того, что Майты, так или иначе, не наши союзники. Ты помнишь слова тех всадников? Они увидели в нас союзников Фаустберга и были готовы снести нам головы. У них есть свои дела, о которых мы пока мало что знаем.

Эреккур:
— Это я хорошо помню.

Фишер:
— Пока что информация об Олафе нам мало что даст. Но стоит ее учесть, я уверен, что мы еще столкнемся с его отрядом. А будут они нам союзниками, или врагами, еще увидеть нужно.

Эреккур:
— Но, исходя из записей в книге, события с Майтом заходят куда дальше в прошлое... если уж речь и об отце Фаустберга. Разве не так? А Греттир молвил, что дезертировали они после Второй Войны.

Фишер:
— Это так. Но вспомни, где мы были, и где мы сейчас. Мы видели, что отряд все еще существует. Другой вопрос, жив ли Майт? Или его люди следуют за его идеей, а он — уже давно кормит червей?

Эреккур:
— В книге говорится, что он встретил свой конец. Почему тебе этого недостаточно?

Файона:
— А имя упоминалось где-то кроме как в книге? Кто-то мог бы унаследовать и идею, и дело.

Фишер:
— И как он его встретил? Где, при каких обстоятельствах? Если там это не названо, мы не можем утверждать наверняка, что он мертв в привычном нам смысле. Его отряд жив. Это наводит на мысли. И ими руководит либо Олаф, либо тот, кто разделяет его идеи. Это мы выясним, пока я ничего не могу с точностью утверждать.

Эреккур:
— Не хочу убеждать тебя в обратном. Но факт того, что они и сейчас живут его идеями, совсем не говорит о нём, как о жильце. Тебе нужны примеры?

Деррингтон:
— Кхм... — привлекла преследовательница внимание. — Это все, конечно, хорошо, но... Большое но. Относятся ли они конкретно к этому месту?

Фишер:
— А я и не утверждаю, что он жив. Предполагаю и выражаю мысли. В конце концов, все узнается, — перевел внимание на Деррингтон. — Ты сама видела человека с накидкой его отряда. Как думаешь?

Деррингтон:
— Думаю, они связаны с этим местом. По крайней мере один человек из отряда. Но сама кавалькада, которую мы видели, она присутствует здесь? Все же лес, являющийся своеобразным преддверием Лощины, это совсем другое место.

Фишер:
— Всадники, может, и нет. Но то, что отряд находится где-то здесь, мы уже видели. Мы так и не выяснили, что находится за пределами Лощины, этот лес, или что-то иное. Но факт того, что член отряда Майта был здесь, подтверждает то, что отряд где-то здесь. Тот человек как-то ведь попал в Лощину.

Эреккур:
— Попал, но действительно ли он её покинул?

Фишер:
— Те, кто пытаются покинуть Лощину, заболевают безумием. Тоже думаю об этом. Слишком много... Странного.

Файона:
— А в самом ли деле они заболевают безумием? Лессинор, очевидно, во многом или заблуждается, или лукавит.

Эреккур:
— Сгораешь от нетерпения проверить?

Файона:
— Конечно. Отправилась бы прямо сейчас, не запрети мистер Фишер, — усмехнулась, баюкая светляка в ладони.

Фишер:
— Никто не будет проверять. Ладно... Мы многое поняли и подметили. Можете отдыхать. Эрек, как дочитаешь, передай книгу другому, пусть все в кратчайшие сроки ознакомятся с информацией.

Эреккур:
— Повторяешься.

Файона:
— Как полагаешь, Нейл, может быть это существо связано с Фаустбергом так же, как и фонари?

Фишер:
— Возможно, косвенно. В конце концов, Фаустберг смог наворотить дел в прошлом. Не удивлюсь, если он взаправду как-то связан со всем здесь. Но, на данный момент, его влияние, если оно и есть, крайне низкое.

Файона:
— Святой отец просил нас заняться им, ссылаясь на то, что он — человек набожный, и, видимо, не может сам. Наводит на мысли, — кивнув, проследовала в сторону лестницы, унося светящееся создание с собой.

Фишер:
— Займемся. Мы все ближе подходим к разгадке этого места, — сняв клинок со спины, положил его рядом и присел на стул.