Фиреон
"Жизнь — это неутомимая жажда насыщения, а мир — арена, где сталкиваются все те, кто, стремясь к насыщению..." Джек Лондон.
Особенности внешности:
Багряные, цвета запекшейся крови, впалые очи Фиреона с прищуренным холодным взглядом взирают на Вас из-под нависающих бровей. Острые скулы, с натянутой кожей, цвета алебастра, делают этот взгляд ещё более зловещим. Губы искривлённые в злой ухмылке, которая будто бы навеки отпечаталась на мёртвом лице эльфа, бледны. На них часто можно заметить кровоподтёки. Острые, словно у хищного зверя, клыки, ещё один результат влияния энергии смерти и жажды крови, дополняют этот тёмный образ мракопадшего.
Волосы его поседевшие и поблекшие собраны в хвост на макушке, пряди спутанные и неухоженные. Вообще, даже при жизни, Фиреон редко уделял внимание своей внешности, как это делали его сородичи.
Лик этот виден крайне редко, ведь в бою он скрыт под шлемом-маской, с алым капюшоном от плаща. Вообще, облачения этого эльфа, будь то доспехи или ритуальные одеяния, напоминают всем и каждому о его страстях: кровь, ярость, ненависть, безжалостность. Они выполнены в алых и чёрных тонах, цветах свежей, живой и засохшей, мёртвой крови.
Отдельно хочется сказать о голосе мракопадшего. Он огрубел, стал слегка сиплым. Манер речи в спокойной обстановке можно сравнить с извивающейся гадюкой, говорит эльф отнюдь не размеренно. В гневе, в котором к слову Фиреон пребывает большую часть нежизни, голос слегка дрожащий, сигнализирующий о безумстве и маниакальных предрасположенностях не-мертвого.
Значительно искажает звук маска, придавая голосу стальные призвуки и мрачные низкие обертона. В общем и целом, это точно не то, чем бы вы хотели ласкать свой слух спокойным вечерком, попивая талассийское вино…
Искусные кожаные доспехи, созданные лучшими кузнецами Плети, украшают его в военных операциях и на советах. Шлем-маска, скрывающая лик Фиреона и надвинутый сверху капюшон от плаща, придают какой-то тёмный и мрачный шарм и загадочность его образу.
Его вид сложно назвать устрашающим, пока за дело не возьмётся магия крови и острое лезвие клинка.
Тканевые церемониальные одеяния, выполненные в алых и бордовых тонах. В них Фиреон облачается во время своего кровавого пира, либо исследований и экспериментов с магией крови.
Кэль'Куэдез вооружен двумя зачарованными кинжалами, закреплёнными на поясе. Тёмная магия, которой пропитаны они, не позволяет ранам жертвы по-долгу заживать, разжижая её кровь. За спиной же покоится длинный составной лук, из которого бывший странник не разучился стрелять, усиливая стрелы нечестивой магией крови. На седле скакуна ждёт своего часа полуторный меч, довольно простой формы, с кроваво-красным клинком. Он так же окутан вуалью тёмных чар, что имеют вампирическую суть. Кровь противника, оставленная на лезвии, будто бы питает это оружие, конверсируясь в энергию смерти, которая в дальнейшем используется Фиреоном либо для утоления голода и последующего исцеления, либо для совершения сильных атак.
Особенности характера:
«Ничто не станет преградой, перед утолением моего голода! Так долго я был слеп, питаясь арканой, как все мои недалёкие собратья. Но смерть открыла мне глаза. Ваш страх, ваши жалкие вопли, боль, агония! Ваша… кровь! Вот, что есть истинная суть моего существования! И ничто меня отныне не остановит. Я вытяну жизнь из каждого на своём пути, будь то беззащитный младенец, прекрасная девушка, алчный искатель приключений или святоша-паладин, служащий своему… Свету… Их объединяет одно: они — моя пища!»
Фиреон ведом ненавистью, желанием причинять боль. Он упивается чужими мучениями. И жажда крови его неутолима. Он всегда испытывает голод и это его проклятье. Проклятье, что он зовёт даром. Проклятье, дающее ему силу. Его душа черна, как и его глаза. Хаос, смерть, страдания, порча!
Мракопадший имеет свою философию, которая является извращённой калькой добродетелей Святого Света. Её догматы гласят:
I Ненависть: — Каждое разумное существо в этом мире достойно твоей ненависти, даже ты сам. Только доведя своё презрение ко всем недостаткам до состояния ненависти — ты сможешь с ними бороться. «Лишь ненавидя неистово можно сражаться без жалости».
II Неистовство: — Ненависть ведёт к Неистовству. Не губи в себе свои чувства, лишь они должны сподвигнуть тебя на борьбу. Высвободи на свободу всё, что ощущаешь, только так ты пойдёшь по правильному пути. Ревностно следуй своим целям, даже если путь твой будет стоить многих жизней и пролитой крови.
III Безжалостность: — Неистовость ведёт к Безжалостности. Только отринув жалость и сострадание к слабому — ты поможешь ему стать сильнее, а не питать себя надеждами на жалость в дальнейшем. Ты должен быть безжалостен и к себе, идя на любые жертвы во имя достижения своей цели.
IV Эгоизм: — Безжалостность ведёт к эгоизму. Ничто не может быть для тебя выше, чем ты сам. Каждый, может и не осознавая этого, эгоистичен в своих начинаниях. И даже самые ярые альтруисты на деле просто подпитывают бескорыстностью и добродетелью своё самолюбие, доказывая себе, насколько они хорошие и добрые. Мы же не будем прятаться за маской добродетели. Мы чисты перед собой. Мы сражались с Пылающим Легионом не потому, что это Вселенское Зло, но потому, что Легион хотел отнять у нас то, что мы ценим. Для одного это семья и дети, для другого желание жить и любить, а для третьего — пища, стремления, амбиции.
Powered by Froala Editor
ПРЕДИСЛОВИЕ:
Эта история не о сказочных героях и злодеях. Это сказание о боли, предательстве и коварстве, верных спутниках Жизни и Смерти.
— Что может быть ужаснее троллей? — Так мы считали, пока на наших землях не прогремели боевые барабаны Орды. К сожалению, и это оказалось не самым страшным...
АКТ I:
Битва под Кель'Таласом.
Орды нежити хаотичным строем продвигались по лесам Кель'Таласа, оставляя за собой лишь гниль и смрад разлагающейся порчи. Как крысы и мошки заполняющие сточные канавы зачумлённых городов, слуги Короля Лича заполонили земли высших эльфов.
Войско Странников во главе с Сильваной Ветрокрылой уже выжидало в засаде. Одним из доблестно сдерживавших натиск Плети эльфом был Фиреон Кэль'Куэдез.
Долгие годы он отважно охранял покой вечнозелёных лесов своей родины, защищая Луносвет от нападок Аманийских троллей и Орды.
Одетый в лёгкие, окрашенные в зелёный, под масть леса, доспехи с золочёными гравировками, и вооружённый полуторным мечом и двумя острыми как бритвы кинжалами, он разрубал прогнившие до кости тела не-мертвых захватчиков. Странники не вступали в открытую конфронтацию, нападая из засады, нанося быстрый и точный удар в слабое место врага, а затем вновь теряясь в непроглядных лесах. Перед ними стояла единственная задача, оттянуть время, дабы дать Луносвету возможность приготовиться к обороне города.
— Фиреон! Сзади! — Донёсся крик в гуще сражения.
Эльф обернулся, нанося удар своим мечом наотмашь. Голова вурдалака легко отделилась от тела и, делая кульбиты, описала дугу в воздухе, а после упала на прогнившую от разлагающей силы некротики землю.
— Что бы я без тебя делал, Кариэль! — С усмешкой ответил эльф.
Стрелы со свистом проносились в воздухе, сталь клинков сверкала от еле пробивающихся сквозь крону деревьев солнечных лучей. Ужасный запах гнили оскорблял нюх. Странники что есть мочи пытались добраться до некромантов, понимая тщетность битвы с ожившими мертвецами. После каждого такого удара армия нежити несла куда более крупные потери, но быстро восполняла их, поднимая в свои ряды павших эльфов и слабо повреждённых вурдалаков и скелетов. Каждый Кель'Дорай тогда понимал, что победы им не видать, как своих ушей, но боевой дух был крепок!
В один миг холодный блеск проклятого клинка, что был окутан льдистой дымкой, оборвал всякие надежды эльфов. Фиреон, не веря своим глазам, лицезрел, как обессиленное тело Ветрокрылой пало ниц перед рыцарем смерти.
— И не надейся на быструю смерть! — Это последнее, что слышал тогда Кэль'Куэдез. Кровь пульсировала в жилах, отдаваясь шумом в ушах. Отряды выживших эльфов отступали в леса, а он лишь провожал их взглядом, готовый уже выронить свой меч и безысходно упасть на колени, готовясь связать свою судьбу с неизбежной судьбой Кель'Таласа. Слезы предательски заволокли его взор, ощущение присутствия испарялось. Следопыт просто не мог поверить, что конец настолько близок и настолько ужасен.
— Чего ты встал?! Бежим!
Что-то резко схватило эльфа и будто бы выдернуло из опустошающего самозабвения. Это был Кариэль. Эльф, с которым бок-о-бок они сражались вот уже сотню лет, то и дело выручая друг друга из переделок и спасая от неминуемой гибели. Вот и сейчас его прикосновение и голос вернули Фиреона в сознание. Они скрылись в лесах, единицы из сотен, десятки из тысяч. Почти все следопыты нашли свой конец в лесах, что когда-то были вечно-зелёными...
Король Мёртвых и его верный рыцарь получили то, что искали. Столица пала, а в след за ней пала и оборона Солнечного Колодца вместе с королём.
АКТ II:
Дети Крови.
Плеть продолжила свой чумной поход, оставив за собой лишь развалины величественного Луносвета, осквернённые порчей леса и Солнечный Колодец. Оставшиеся, до сих пор сопротивляющиеся силы эльфов, отчаянно пытались очистить столицу от остатков не-мёртвых. Никто не знал, что их теперь ждёт. Но сотни сломленных судеб были одержимы местью за павших собратьев, за разорённые земли и утраченные навеки семьи. Ничто больше не могло их остановить, страх смерти пропал, ведь жизнь больше не стоила ничего. Но вдруг луч надежды проблеснул в непроглядной тьме. Он был одет в роскошные красные одеяния, глаза его пылали ненавистью, и в то же время были исполнены скорби.
Принц Кель'Тас Солнечный Скиталец, законный наследник королевства. Он слишком поздно узнал о вторжении и не успел помочь своему народу, своему отцу. Он нарёк выживших эльфов, опалённых жаждой мщения, Детьми Крови, Син'Дорай, в честь погибших собратьев.
Фиреон Кэль'Куэдез вместе с выжившими членами отряда остались зачищать родину от остатков Плети и восстанавливать Луносвет, дабы вернуть тому хоть толику былого величия.
Спустя долгие месяцы Кель'Тас вернулся, принеся своим последователям новый источник силы. Скверна сделала их небесно-голубые глаза ярко-зелёными, а ненависть и жажда мщения воспылала новым пожаром в сердцах Син'Дорай. Ведомые этой жаждой они отправились на север, в Нордскол, дабы нанести сокрушающий удар прямо в сердце Плети и положить конец этой тирании разложения и смерти.
АКТ III:
Смерть есть начало пути.
Армии эльфов крови и наг маршем шли к Ледяной Короне. Они были готовы раз и навсегда покончить с Плетью. Но к их превеликому удивлению, на подступах к цели их встретил Принц Артас со своим могильным воинством. Ведомые Кель'Тасом, Иллиданом и Вайш, союзные армии син'дорай и наг вступили в неравную схватку. Нижить и нерубы Ануб'Арака теснили их.
Фиреон сражался, словно бешеный пёс, сорвавшийся с цепи, он изничтожал одно умертвие за другим. Холодную мертвую землю вдруг окутала дрожь. Слух разрезала какофония из воплей эльфов, быстро уходящая куда-то в недры. Кэль'Куэдез в пылу битвы едва успел заметить, как в середине эльфийского строя из-под земли вырвались гигантские паукообразные существа, они ткали тёмные заклятья, пронзали острыми, словно копья, клешнями своих ушастых врагов. Фиреон и его небольшой отряд перегруппировались, пока часть армии держала внешнюю оборону, другой пришлось заняться проблемой внутри строя. Эльф рассекал своим клинком толстые панцири нерубианцев, рубил их конечности, пронзал их пасти. Помощь так же оказывала тайная магия, неотъемлемый спутник его народа.
Казалось, что битва длится уже вечность. Фиреон, как и вся армия мщения, был вымотан переходом по обледеневшим землям, тяжёлое сражение забрало все оставшиеся резервы его силы.
Иллидан ворвался в бой с Артасом, парные клинки Азинота схлестнулись с Ледяной Скорбью. И, как и тогда, Фиреон в пылу сражения увидел эту ледяную дымку. Холодная сталь рассекла тело бывшего ночного эльфа. Надежда угасла и теперь её уже ничто не вернёт. Артас поспешно вышел из боя, скрывшись в неизвестном направлении. Окутанный горечью поражения, Фиреон оглядел поле боя. Нежить разрывала его братьев, одного за другим. Безумный бал Смерти на костях погибших. Издав крик, исполненный ярости и отчаяния, Странник бросился в бой. Его клинок столкнулся с клинком… человека?
Сталь звенела, скрежетала, искрилась в смертельном танце. Рыцарь Смерти был спокоен, будто бы против него бился ребёнок с деревянной палкой. Фиреон же вкладывал в каждый свой удар всю ярость, всю ненависть и презрение. Охваченный этой бурей хаотичных эмоций он не мог не допустить ошибки. Холодное лезвие рунного меча пронзило мягкую плоть.
Последнее, что смог разборчиво услышать Кэль'Куэдез, был подобный зимней вьюге шёпот:
— Зархан, покончи с ним наконец!
АКТ IV:
Падшие во Мраке.
Холод… я замерзаю. Настал конец этой бессмысленной войне со Смертью. Она одержала верх. Она всегда одерживает верх. Кровь сочится из раны. Мои глаза закрываются, будто бы я больше суток был лишён сна. Я погибаю. Моё тело занесёт снегами Нордскола, которые станут мне могилой.
Тело Фиреона окутала странная сила, заставляя его миндалевидные глаза отвориться вновь. Зелёное пламя покинуло их навеки, оставив лишь тьму. Черные как смоль они смотрели на затянутое небо. Он не ощущал биения сердца, не чувствовал холода, пусть и лежал в снегу. Странное, непривычное чувство в груди казалось приятным.
— Теперь вы слуги мои! Восстаньте же и в верности вечной опустошайте земли врагов моих, сея смерть и порчу! Утолите свою жажду кровью убиенных! — Шепчущий могильных голос грохотал в голове, путая мысли.
Фиреон схватился за голову и поднялся, сев на колени. Когда шёпот затих, он посмотрел на свои ладони. Те были мертвецки серыми с еле заметным синеватым отливом. Эльф нашёл в себе силы оглядеться: все его собратья, что пали в роковом сражении, подобно ему, вновь вернулись в этот мир. Их лица так же изменились, искажённые Смертью: черные, словно смоль, впалые глаза, кожа сморщенная, будто бы у древних стариков была у одних безжизненно белой, у других бледно-синей, а у третьих же тёмно-серой.
Они, идущие за праведным отмщением, не нашли покоя в славной смерти, став тем ужасом, который поклялись уничтожить. Падшие во мраке, бывшие Син'Дорай теперь были слугами Короля Мёртвых. Жажда крови окутывала их мертвые сердца.
Прежняя жизнь эхом отдавалась где-то в недрах памяти, но низменные чувства голода и воля Короля Лича не давала этому эху стать хоть немного внятным. Высокомерие эльфов не могла искоренить даже смерть, как их ловкость, находчивость и способности к чаросплетениям. Фиреон был хорошим командиром, прекрасно разбирающимся в диверсиях и стремительных налётах. Его способности к магии были на достаточном уровне, дабы быстро освоить знание, подаренные Королём Мертвых вместе с не-жизнью. Вампирическая магия, основанная на использовании крови смертных как энергии. Кровь являет собой жизнь, а жизнь и смерть неотъемлемые части единого целого. Так началась история Омрачённого Фиреона Кэль'Куэдеза. История Неутолимого Голода.
Powered by Froala Editor
Комментарии к данному материалу отключены автором
