Ледара
Средь воды и звенящих льдин ты теперь один
Готова поспорить, после войны вы часто видели этот взгляд. Взгляд человека, который потерял все, что было ему дорого. Который на "ты" знаком с болью и отчаянием и больше их не боится. Он преследует вас везде, отражаясь в глазах воинов, бездомных, детей...
Сейчас этот взгляд принадлежит русоволосой девушке среднего роста, что, утопая в огромном меховом шарфе, быстрым шагом движется в сторону городских ворот. При ней - плотное белое пальто с кожаными нашивками, грубо вытесанный из темного дерева лук да круглые металлические диски, привязанные к поясу через отверстия в центре, что бренчат друг о друга при каждом движении. Ветер играется с выбившимися из-под капюшона вьющимися прядями, безжалостно швыряя их в лицо, но девушка не сдается и, щурясь от вечно стремящихся засвистеть в глаза снежных хлопьев, продолжает свой путь.
Впрочем, долго этим зрелищем наслаждаться не приходится - белое пальто быстро теряется среди бесконечного снежного хоровода, и уже с дюжины шагов остаются видимыми лишь два темных пятна: колчан и рюкзак. Вскоре метель съедает и их.
Powered by Froala Editor
Ледара родилась в одной из высокогорных Альтеракских деревень, которую местные жители прозвали не иначе, как "Край света". А все потому, что с одной стороны поселение обрамлял высокий скальный гребень - этакая природная стена, на которую не рисковали взбираться даже самые отбитые скалолазы. Те же, кто потратил немало времени и добрался до ее северного края, утверждали, что за ней горы идут на понижение, а далеко внизу, у самого горизонта, в те редкие часы, когда стихает метель, можно разглядеть почти бесснежные леса на границе с Лордероном. Впрочем, они могли и приукрашивать действительность.
Отец Ледары, некогда приезжий из более крупного города за своей любовью, был едва ли не единственным грамотным человеком на всю деревню, и уж точно имел самый красивый почерк и варящую голову. И потому для лорда, чьи предки некогда основали эту деревню, но который, в силу своей местечковости, был настолько маловлиятелен, что его вряд ли вспомнил бы кто-то из других городов, за исключением, конечно, тех, кто вел с ним дела... Так вот, для него отец Ледары оказался просто незаменим. Он вел все бумажные дела, отвечал на письма от лица лорда и занимался прочей канцелярщиной, а лорд, в ответ на это, предоставил его семье один из лучших домов.
Будучи писцом, отец с детства обучал грамотности и дочь, и сына, поэтому с пяти лет они уже самостоятельно читали. Книг было не так много, но все они, со всей деревни, хранились у О'Хиделлов. В одной из тех, что попались в руки Ледаре, рассказывалось о герое, что разил врагов железными звёздами. "Они со свистом взрезали воздух, и это было последнее, что бедняги слышали в своей жизни". Вдохновленная историями и рисунками, что сопровождали книгу (грязными и схематичными, но уловить суть было можно), Ледара отправилась к деревенскому кузнецу и спросила, может ли тот смастерить что-то подобное. Кузнец согласился попробовать, и так у Ледары появился первый набор железных звёзд: четыре остроконечных диска, заточенных не самым лучшим образом и не сбалансированных, зато своих и визуально похожих на то, что было в легендах.
Ледара постоянно тренировалась бросать их и так, и эдак, но летели они криво, недалеко и непонятно. Толку от них было мало, и девушка, вместе с младшим братом, взялась за лук, когда ей было двенадцать. Дети тренировались, а по достижению пятнадцати и двенадцати соответственно их стали брать на настоящую охоту. Годы шли, мастерство оттачивалось, но Леда не забывала про свои звезды и все ещё лелеяла мечту. Поэтому, когда предоставилась возможность уехать в Бернхольм, крупнейший город в округе, она ухватилась за неё мёртвой хваткой. Ещё и брата подбила, и вместе они, в восемнадцать и шестнадцать, отправились покорять столицу.
Большой город - большие возможности. После долгих и упорных поисков Ледаре, наконец, удалось обнаружить человека, который что-то знал о железных звездах, и девушка с головой погрузилась в тренировки, пока брат оттачивал свое мастерство стрельбы. Однако Бернхольм не только открыл неуемным родственничкам новые дороги, но и столкнул их лицом к лицу с настоящей взрослой жизнью. Пришлось искать работу, ночлег, решать множество сопутствующих проблем, но худо-бедно они все же справились. Ледара устроилась помощницей в городской госпиталь, и сотню раз об этом пожалела - дело оказалось совершенно не для нее. Впрочем, выбора особо не было, и девушка утешала себя тем, что когда-нибудь эти навыки могут помочь ей спасти жизнь кому-то из близких людей.
Это ей так и не удалось.
Пришла война, а за ней пришли и люди с красно-белыми знаменами. "Край света" оказался среди тех деревень, что были полностью зачищены. Когда известие об этом добралось до Ледары и ее брата, весь мир рухнул. Темпераментный юноша хотел ехать немедленно, но сестра остановила его: пока стромгардцы творили бесчинства, высовываться было слишком опасно. Ребята залегли на дно, стараясь оказаться как можно дальше от кровопролитных разборок за правление обезглавленным Альтераком. Охотничьи умения худо-бедно спасали от голода, но все равно эти два года были просто невыносимыми. Как только родственникам предоставилась возможность уехать в Лордерон, они моментально за нее уцепились. Но за пару дней до отправления брат пропал, оставив только записку.
Из нее Ледара узнала, что перед отъездом брат захотел забрать из родной деревни одну из самых дорогих сердцу вещей: картину, на которой их семья была изображена еще в полном составе, много-много лет назад. Мать умерла, когда Ледаре было четыре, а младшему и вовсе год, а теперь не было и отца, и девушка прекрасно понимала рвение брата, но... черт подери! А что, если с ним что-то случится? Горы безумно опасны даже без красно-белых людей, которые, к слову, еще не полностью выветрились из заснеженного королевства, а уж с ними...
Ледара отправилась следом, намереваясь догнать брата и если не развернуть, то хотя бы защитить его. У нее была карта, провизия, все походные вещи первой необходимости, арендованная лошадь и твердая уверенность в том, что от Бернхольма до "Края Света" ехать не более недели. И действительно, через неделю она увидела знакомые крыши.
Вид городка, напрочь разрушенного, с кучей повешенных и сожженных тел привёл ее в ужас. Ледара знала, что увидит, но, даже зная, не была к такому готова. Слишком много знакомых лиц. Всех тех, кого она помнила ещё живыми. Кого любила, с кем проводила тёплые вечера.
В детстве она всегда боялась мертвяков и страшилок про них. Сейчас ей не было страшно. Ей было пусто, так же пусто, как во взглядах замерших глаз. Тех, что остались. Все же, в горах ещё водились птицы. Изнутри как будто выпили душу. Шаги казались невероятно громкими, отзывались пульсирующей болью в голове, но она не останавливалась. До тех пор, пока перед ней не предстало искаженное гримасой ужаса лицо отца. В этот момент рухнуло все.
Девушка упала на колени, в снег и грязь, и закричала так пронзительно и тоскливо, что если бы в округе ещё остались отряды стромградцев, ее история здесь бы и закончилась. Среди множества других таких же историй.
Однако это ещё не было концом, несмотря на всю боль и слезы. Несмотря на то, что внутри царила едва ли не бóльшая разруха, чем вокруг.
Ее начало отпускать, когда уже темнело. Как-то неожиданно в охваченное горем сознание пробилась мысль о том, что ладони окоченели до костей, не просто побелев, а уже начав синеть. Нижней части ног, от колен и дальше, которые все эти часы провели в снегу, она не чувствовала вовсе. Они, наверное, ещё и затекли вдобавок. Ледара осознала, что если не возьмёт себя в руки, эта ночь станет для неё последней. Тем более, судя по тучам, собиралась метель.
Все слезы были выплаканы, а крики съедены безмолвным снегопадом, и когда девушка, отворив дверь родного дома, увидела заветную картину на стене нетронутой, она не сказала ничего. Отрешенно, точно пребывая где-то не здесь, она растопила камин остатками побитой мебели, заткнула, чем смогла, выбитые окна и подтащила матрас поближе к огню. Тепла едва хватало, чтобы пережить суровые ночи, а днем, опустошенная и закрывшая все самые горькие чувства на замок, Ледара копала. Снимала повешенных товарищей с сухих ветвей и боролась с промерзшей почвой, чтобы похоронить их по-человечески. Ужасное чувство - саморучно копать могилы тем, кто был тебе дорог. Вместе с ними она закапывала свое прошлое, свою боль и отчаяние, свои горькие слезы. Увы, за все эти дни ей удалось похоронить лишь малую часть.
Ледара ждала до упора, пока оставшейся провизии не стало хватать аккурат на неделю обратного пути. Тогда волей-неволей пришлось выдвинуться, и, оставив брату записку на месте картины, если он все же сюда доберется, вместе с новым трофеем она покинула деревню.
На обратном пути девушка попала в сильную метель, длившуюся несколько дней. Пережидать ее был не вариант - пропитания бы не хватило, а дикие звери как-то не спешили напрашиваться на стрелу. Еще и лошадь во время ночевки под большим скальным уступом куда-то смоталась, видно, девушка плохо ее привязала, или, что тоже вполне вероятно, отвязала во сне. Все, что оставалось - идти сквозь непроглядную белизну в смутной надежде на... хоть на что-то. Когда метель, наконец, стихла, Ледара осознала, что сбилась с пути и заблудилась. Теперь она шла, куда глаза глядят, и с каждым шагом убеждалась в том, что ей суждено сгинуть в бескрайних снегах Альтерака.
Однако судьба распорядилась иначе.
Powered by Froala Editor
- Ледара! Ледара, посмотри на меня! - неприятно громкий голос ворвался в сознание, заставив девочку вернуться в реальность. Медленно, нехотя, она открыла глаза и тут же вновь зажмурилась от бьющего в лицо яркого света. Мужчина, невысокий, с залысинами, тяжело вздохнув, вернул свечу на стол и скрестил руки на груди, явно чего-то ожидая. И девчонка догадывалась, чего. Но она не спешила. Ей хотелось оттянуть мгновение, когда она станет виноватой. Немного придержать время - что в этом плохого? Смотреть отцу в глаза она не решилась: знала, что не выдержит этот взгляд. Он всегда побеждал, хотя игрой это, пожалуй, было только для нее.
Темнота вокруг становилась все более прозрачной, открывая все больше деталей: пыльный, когда-то фиолетовый ковер, стол с перекошенными ножками, держащийся только на добром слове, куча разбросанных бумаг вокруг одинокой чернильницы, - комната отца, не иначе. Сам он - в ночной рубахе, значит, уже спал, когда она пришла. А ложится он всегда глубоко за полночь, не считая тех редких дней, когда работы оказывается непозволительно мало. Но при этом еще не светает - темно, как у Берты в погребе, только дрожащий огонек свечи разбрасывает по комнате острые блики и хищные тени. Выходит, сейчас где-то между двумя и пятью часами ночи...
Отец кашлянул, намекая на то, что хочет, все же, досмотреть свой пятнадцатый сон как можно скорее, и девочка наконец посмотрела вниз. До этого она даже и не замечала, что крепко сжимает в руках изящный узкий бокал, вернее, все, что от него осталось. Побелевшие от напряжения пальцы были в крови, она же стекала ручейками по тыльной стороне запястий, пачкая светлые рукава ночного платья. Красные пятна медленно расползались по ткани, пропитывая нитку за ниткой, и было в этом что-то настолько завораживающее, что мелкая простояла бы еще долго, если бы мужчина не тряхнул ее за плечо.
Девочка разжала руки, и осколки мутного стекла осыпались на ковер, поднимая легкое пыльное облачко. Только тогда она, наконец, запоздало почувствовала острую и пронзительную боль, и закусила губу, чтобы не закричать. Несколько стеклышек остались в ладонях, но отец, вооружившись ювелирным пинцетом и обеззараживающей мазью на травах, быстро их извлек, и, обработав порезы, перевязал детские ладошки грубым льняным бинтом. Девчонка прижала руки к груди, давясь слезами, и отцу не оставалось ничего, кроме как обнять ее и усадить рядом с собой на кровать.
- Это был бокал из сервиза, подаренного лордом, - отметил он мягко, но разочарованные нотки в голосе скрыть все равно не удалось. - Второй. И что ты будешь делать, когда они закончатся?
Девочка только тихо всхлипывала, прижавшись к плечу отца. Да и если бы ей даже захотелось ответить - нечего было бы. Она не знала, не знала, какого черта это вообще происходит, и почему каждую вторую ночь она оказывается лицом к лицу с родственниками далеко за пределами своей комнаты. И хорошо бы, если только с родственниками.
Она не удержалась и хихикнула между всхлипами, вспомнив ошалелое лицо Берты, когда та, заслышав посреди ночи подозрительные звуки со стороны хлева, спустилась, в тапочках и с кухонным топориком наперевес, и увидела уверенно "плывущую" куда-то прямо посреди прохода Ледару. Своими размашистыми движениями она постоянно задевала дверцу одного из стойл, отчего ютившаяся там овца все больше обалдевала, забиваясь глубже и глубже в угол. Да, эмоции у обычно добродушной хозяйки тогда были просто непередаваемы. А если вспомнить еще, как дядюшка Робин проснулся от шебуршения под шкафом с инструментами...
- Надо что-то придумывать, Ледара. Я понимаю, что ты вряд ли можешь хоть как-то себя контролировать, но я, честно, боюсь однажды проснуться от того, что ты будешь сжимать своими крохотными ручонками не дареный бокал, а мою шею, - мужчина, будто в подтверждение своих слов, провел ладонью по шее, убеждаясь, что та еще на месте. - Тебе не будет страшно, если я буду на ночь запирать твою комнату?
- Будет, - недовольно пробубнила девочка, уже успокоившись, но все еще не отлипая от отца. - А вдруг на меня ночью кто-то нападет, а я не смогу к тебе прибежать?
- Кто на тебя нападет, ковровая пыль? Ты же знаешь, у нас крепкий, добротный дом, даже крыса не проберется, - мужчина вздохнул, заправляя выбившийся из косы каштановый локон за ухо малышки. - Придется немного потерпеть. Уверен, с возрастом это пройдет.
- И братик вернется ко мне в комнату? - с надеждой спросила Леда, вскинув голову и глядя отцу прямо в глаза. Тот кивнул, выдавив из себя улыбку:
- Вернется, будь уверена, он тоже не в восторге спать в одной с Робином. Братец, признаться, тот еще храпун.
Ледара расхохоталась, услышав последнее слово. Оно показалось ей каким-то особенно забавным, особенно после всех невзгод и серьезных тем сегодняшней ночи. А возможно, смеялась она еще и потому, что ей очень хотелось растянуть этот момент какого-то особого ночного таинства с отцом. Потому что она знала, какая фраза прозвучит, стоит ей умолкнуть.
- А теперь беги-ка спать, весенний ветер, - отец ласково потрепал каштановые кудри и подтолкнул девчонку к двери. - Чудесных снов.
...
Он еще долго сидел, вглядываясь в пламя свечи. Дом давно погрузился в тишину, а за заснеженный лес за окном подернулся утренней туманной дымкой, когда мужчина, наконец, встал, свернул усыпанный осколками ковер, отодвинув его к стене, взял вязанку ключей да двинулся следом.
- Ой, подожди, что это у тебя? - воскликнула светленькая, нависнув над девушкой, что сидела, согнувшись, и перевязывала руку очередному пациенту. Ледара вскинула голову и тут же получила гневный взгляд. - Нет-нет, ты наклонись обратно, я посмотрю!
Полненькая краснощекая помощница лекаря ловко откинула пряди, закрывающие шею подруги, и усмехнулась.
- Корона, значит? Королевной себя возомнила? А не жирно будет?
- Не жирно, - ответила Леда, поднимаясь и легким взмахом головы возвращая локоны на место. Сложив бинты и мази в аптечку, она двинулась на выход, остановившись и обернувшись только у самой двери.- Я сама правлю своей жизнью.
Дверь с громким стуком захлопнулась следом.
Теперь, после нескольких лет обучения, "железные звезды" стали мощным оружием в руках девушки. Они были перекованы Бернхольмским кузнецом и сбалансированы, что улучшило их боевые возможности. Пусть ими не пробить латный панцирь, а дальность полета ограничена силой рук, зато они практически бесшумны, компактны и очень полезны в некоторых ситуациях. На данный момент в арсенале Ледары четырнадцать звезд, восемь из которых прицеплены к поясу, а шесть находятся в запасе.
Основным оружием девушки по-прежнему остается лук, и обращается она с ним, без лишней скромности, мастерски, делая упор на точность, а не скорострельность. Лучше уж подольше целиться, чем тратить стрелу за стрелой, в надежде, что одна из них уж точно попадет. Последние годы Ледара немало времени уделяет тренировкам стрельбы в движении и в будущем планирует попробовать стрелять верхом.
В таком неспокойном королевстве, как Альтерак, у каждого в рукаве должен быть припрятан нож, а то и не один. У Леды их два: один, грубый и простой, использующийся в основном в бытовых целях, вроде разделки туш, закреплен на поясе, второй же, с красивой резной рукоятью и красноватым при ярком освещении лезвием, сокрыт в недрах рюкзака. Никакими премудростями ножевого боя девушка не обладает, однако знает, какой стороной бить, и этого, в целом, достаточно.
У каждого во внешности есть мелкие детали, что сразу и не приметишь. Мочка левого уха Ледары рассечена напополам, возможно, именно поэтому она не носит серег. Зато носит тонкое витое кольцо на среднем пальце левой руки, и, судя по всему, оно ей даже так немного великовато. Еще одной отличительной особенностью является короткий шрам на правом колене.
Чем ближе знакомишься с искусством слова, тем больше хочется не только внимать, но и творить. Быть может, строки Ледары не так хороши, чтобы увековечивать их в книгах, и идут вразрез со всеми законами рифмоплетства, но она пропускает их через себя. "Я пишу ощущения, чувства, эмоции. Слова - лишь инструмент. И... вы не обязаны меня понимать."
Powered by Froala Editor
Комментарии к данному материалу отключены автором
