Я ищу на осколках прошлого
Размытые тусклые линии,
Безумные, легкие, синие,
Несущие пряность за то что мы
Оказались в силках вечности,
Избегая звенящим вереском
И струящимся сквозь нас песком
Золотых огоньков бесконечности.

Ночь давно вступила в свои права, воцарилась над мерцающим поздними огнями городом, пустив пугливую луну блуждать между изящными бутонами башен. Стихли звуки, улеглись мысли, которые долго плясали колким хороводом стрел, не давая покоя. В голове, вокруг и вовне, царил полный штиль. Безветрие, гладкая чернильная пустота, точно зеркало души повернули к небу, ловя жалкие отзвуки просторного величия. Сколько бы не происходило событий, наталкивающих на тяжелые размышления, сон все равно рано или поздно оказывался сильнее. Летний, теплый и легкий ветер гулял по комнате, играясь с занавесками и страницами распахнутых книг, мерно потрескивало пламя за каминной решеткой, да разбрасывала причудливые молочные тени по стенам хозяйка небес.

И без того открытые ставни недовольно скрипнули своим рваным шепотом, когда бледные, не видавшие солнечного лета руки распахнули их еще шире. Ветер тут же подхватил спутанные русые кудри, сметая их назад, в темноту комнатного забвения. Впереди, насколько хватало глаз, возвышались укутанные сиянием башни, и за их остроконечные вершины цеплялись редкие облака, туманной дымкой оседая на город. Ни души. Последние отзвуки жизни - несколько светящихся надеждой окон, разбросанные среди сотен бесцветных, а кроме них - лишь простор, густая свежесть и этот ветер, ветер, что никак не давал рвущейся следом душе покоя. Сейчас, в эти тонкие, неосязаемые часы, это был ее город. Ее, ветра и звезд. И больше ничей. Ничей...

Серебристая нить на подоконнике качнулась на ветру, зацепив взгляд и тем самым напоминая, что ее ждут. Кто или что - оставалось лишь гадать, но противиться этому зову Ледара не могла. Один конец лежал у нее в ладони, и, уютно устроившись между пальцев, жег легким холодом, второй же растворялся в сизой дымке за углом. Если какой-то из путей и пронизывал иглой всю жизнь насквозь, то это был он. Эта нить была ей хорошо знакома, еженочно она оседала на ладонях холодными каплями серебра и указывала путь. Путь в неизвестность. Путь в глубины ее самой.

Все было до смешного просто, но почему-то ощущение гулкого ночного волшебства не отпускало. И даже не потому, что под ногами пропадали даларанские лестницы, а путь освещали огоньки даларанских окон. Реальность за гранью того коридора, по которому быстро шла русоволосая девушка в простецкой одежде, расплывалась и гасла, подернутая туманом. Может, все это было только в голове, а может быть и нет.

Наконец, тихие пустынные улицы остались позади, уступив место раскидистым деревьям и таинственным шорохам. Босые ноги ступали по корням, как по до боли знакомому краю. Но ее край был далеко. Он был другим, его душили снег и кровь, а здесь царили густо-зеленая темнота и спокойствие, рассекаемые только одинокой серебряной нитью. Сердце билось все быстрее, а по рукам то и дело пробегалась дрожь - не холода, но предвкушения. Ледара знала, что увидит за последними кустами. С самого начала знала. Возможно, знала всю жизнь. Но открыла только сейчас.

Дверь посреди всей лунной неги хлопнула громко и отчетливо, и ей отозвались тихим звоном ставни. Диван пустовал, скомканный плед валялся в стороне, а край веревки, моток которой неприкаянно покоился на прикроватном столике, насмешливо покачивался, разрезая пополам полотно бледного лунного света на полу. Ледары не было.

В какой момент разум Кая очутился посреди комнаты - так и осталось загадкой. Стук двери о косяк или шальной лунный блик - что бы это ни было, оно вырвало его из хватки душной дремоты, оставляя туманные обрывки разбегаться по комнате. Он не спал, а, может, и вовсе не мог. Сон не всегда властвует над теми, кто живет в ночи. Особенно сегодня, после такого дня. После открытий и потрясений, после клочьев сизого тумана и полной мешанины в голове. Теперь, когда чужое неведение в одночасье улетучилось, на первый план выбралось куда больше мыслей, которые невозможно было отложить на потом. Юноша почти бесшумно поднялся с кровати и, рассекая быстрым шагом лунные полотна на полу, ступил на путь по следам Ледары. Что им двигало? Интерес? Беспокойство? Может, жажда осознать и понять то, что должно было произойти? Авантюризм или же долг перед человеком, которого он невольно втянул в вереницу головокружительных событий? Что бы это ни было, ночь и не думала расступаться, закручиваясь в спирали по краям пыльных дорог. Он шел за ней.

Ледара двигалась на удивление уверенно для человека, который шел с закрытыми глазами. В одной руке она сжимала нечто, что с такого расстояния не удавалось даже увидеть, второй постоянно касалась стен и колонн, точно боясь, что стоит разорвать контакт с реальностью - и можно уже не вернуться. Взъерошенные со сна русые кудри прыгали на плечах. Так, по тихим и пустынным улицам, мимо едва ли обративших на что-то внимание припозднившихся магов, молчаливая процессия достигла одного из парков на отшибе, почти нетронутого неугомонными ручками жителей. Здесь Ледара замерла, остановившись, как вкопанная, и лишь потом осторожными шагами двинулась к поваленному стволу у небольшого озера.  Несколько минут она стояла там, спиной к луне, а затем села, сцепив руки в замок и повернув голову в сторону бликов, гуляющих по водной глади. Мягкий белый свет подчеркивал тени всех эмоций и переживаний, что сменялись на ее лице. Вот девушка нахмурилась, чуть наклонила голову вбок, легко и горько усмехнулась. Она не была тем человеком, которого красит излишняя мимика, однако что-то завораживающее в этом все же было. Как и что-то безмерно глупое. Впрочем, даларанские башни, взирающие на все это свысока, за свою долгую жизнь явно видели много историй поинтереснее.

Шаг за шагом. Шаг за шагом. Кай крался, точно охотник, за самым ценным зверем в этом лесу. Лестницы вновь остались позади, сменившись сухими иголками под ногами и шепотом многолетних крон над головой. Каждому охотнику, как известно, нужна цель, и сегодня этой целью была идущая впереди бледная фигура. Лунные блики выхватывали из тени страшные ожоги, напевая о пройденном и давно ушедшем. Окна гасли, одно за другим, оставляя только два янтарных огня среди моря зелени. Чья-то ночь подходила к логическому завершению, а чья-то только начиналась. Вот лег спать очередной студент Даларанской Академии, засидевшийся допоздна за книгами. Ему и в голову не могло прийти, что, выглянув в окно, он увидит двух, что сидят напротив. За то время, пока огни тухли, Кай подошёл ближе. Теперь он понимал, чего опасалась лучница. Но не встревал. Лишь сидел и смотрел на её сокрытое сном лицо. Зрел, но не понимал сути.

Со стороны зрелище, верно, и правда было забавным. Двое сидели напротив, но если он смотрел на нее, пытаясь уловить смысл происходящего, ее задумчивое лицо по-прежнему было повернуто в сторону. Только в один момент она обернулась, будто почувствовав тихие шаги, но быстро вернулась к своему бессмысленному делу, по-прежнему сжимая что-то в пальцах. "Что-то" при ближайшем рассмотрении оказалось ничем. Пустышкой. Отсутствием всего. Но Ледара держалась за него, как за спасительный канат.  Чуть погодя, девушка едва уловимо покачала головой, да опустила подбородок, опять слегка нахмурившись. Пусть на Кая она не "смотрела" из-под своих прикрытых век, в этом жесте явно читалось неодобрение, легкий печальный укор. "Ну и зачем ты пришел? Разве это того стоило? Сидишь, смотришь на меня, как на диковинного зверька в клетке. По-твоему, это весело?" - Все это можно было прочитать на ее лице, до тех пор, пока девушка не отшатнулась назад, хмурясь пуще прежнего. И снова лишь бликам на воде. 

Кай опустился на траву в нескольких шагах напротив. В руках у него точно так же было ничего. Он не взял с собой даже оружия, да и зачем? Чужие тайны не любят, когда их лишний раз тревожат. Ветреное дыхание ночи утихомирилось, больше не шумели кусты и не шептали деревья, лишь разбегались, как напоминание, мелкие волны по зеркально-черной глади озера. Город давно спал.

Светлые кудри лежали на плечах худого и невысокого юноши, что сидел на одном из поваленных стволов, лицом к озеру, легкими уверенными движениями пуская по воде плоские камни. Круги разбегались в стороны и гасли, гасли, как и все вокруг, под аккомпанемент глухих всплесков, разносившихся эхом по поляне. Второй конец серебристой паутины качался у него на запястье. Путь был пройден, впервые за все эти долгие ночи, и он был пройден не зря. 

Тихо, не дыша, точно боясь спугнуть, Ледара опустилась рядом, приминая окропленную росой траву. С лежащего ствола осыпалось несколько пластин старой коры, и на их сухой шепот юноша обернулся, улыбнувшись нешироко, но чертовски просто и искренне, и она просто не могла не ответить тем же. Одинаковые улыбки, одинаковые ямочки на щеках и еще детские, легкие морщинки у глаз. Одинаковые светло-русые кудри и бледная, не видавшая солнца кожа. В одном взгляде разливалось безграничное тепло, в другом таял последний лед. Снова, как и много месяцев назад, брат с сестрой сидели рядом, а своевольная серебряная нить соединяла их пути и души.

- Ты забыла про меня, Ледышка? - спросил юноша со все той же широкой, простой, но печальной улыбкой. В голосе сквозили нотки горечи. - Почему ты перестала меня искать?

Вместо ответа - стрекот ночных сверчков над головой. Завывания ветра, лихие танцы в густых и терпких кронах, невесомая рябь по воде, золотистые блики на далеких башнях. Сказать было нечего. Все было вовсе не так, совсем, ни капли, ничуть, но не было слов, достаточно убедительных, чтобы что-то поменять.

- Почему ты молчишь, Ледышка? Я попал в точку, да? - улыбка сменилась огорченной гримасой, взгляд потух. Серебряная нить дрогнула в руках, вытягиваясь до земли, свиваясь кольцами. 

Стая птиц сорвалась с одного из ближайших деревьев, встревоженная тихим голосом, который звучал в голове Ледары громко, как никогда. Черные на черном росчерки растаяли за обозримой гранью, глухо хлопая крыльями. Ветер стих вместе с ними, осел, растворился в гулкой тишине, которая звенела все ярче и настойчивее. Дальше и дальше. 

- Быстро же ты нашла мне замену, - кудрявый юноша недовольно поджал губы, кольнув сестру острым и холодным взглядом. Затем отвернулся, спрятав глаза в дрожащей глубине. Точно так же, как много месяцев назад. Те же жесты и привычки. Никто не смог бы так хорошо сыграть эту роль. - Твой новый друг хотя бы знает, что у тебя за спиной? Может ли он так же тебя понять? А может, даже лучше? Ты уж расскажи мне, Ледышка. Поведай, ради кого и чего оставила тот путь, по которому клялась идти все эти месяцы. 

Серебристые путы все быстрее разрастались, расползались по траве и мокрым веткам, опутывали ноги и поднимались выше, бледным, мерцающим куполом вздымаясь к одинокому глазу луны. Отрезая все вокруг, всю умиротворяющую картину ночного спокойствия, все жгучие звезды, все простые улыбки и шорох кем-то раздвигаемых кустов. Это был не страх, нет, это была гулкая липкая пустота, бездушное отчаяние, длинными руками душащее любые сполохи и надежды. Нити все быстрее опутывали руки, разрезали, одна за другой, чернильный холст неба. 

- Ты просто прикрываешься мной и этим поиском, а сама уже давно нашла, чем заместить пустоту и живешь себе припеваючи. Война далеко, холод и кровь позади, отец и все остальные... Знал бы он, какую дочь вырастил, - усмешка оказалась невыносимо жесткой и острой. Резала по живому. Нити добрались уже и до шеи. - Придумываешь цель за целью, но все зря. Ты же знаешь, глубоко внутри знаешь, что ничего в этот мир не принесешь. Ты пустышка, и ей и останешься, старательно пытаясь наполнить себя в чужих глазах. Ищешь брата. Ищешь меня, да? И что, как успехи? Ты не сделала ни одного шага, только сбежала еще дальше от заснеженных вершин, ограждая себя от проблем. Ты слабее его. Слабее их всех. И глупее. Да и твой недуг никогда не даст тебе найти общий язык с другими людьми, так не тешь себя иллюзиями. Сколько раз ты закрывала глаза, не запертая на сотни замков своею же судьбой? Это не закончится никогда.

Серебряный купол почти сомкнулся, оставив наверху лишь клочок тусклого неба с последними крошками звезд и краем луны. Нити ползли уже и по лицу, сдавливая шею все крепче и крепче. Вместе с гаснущим дыханием и нарастающим ужасом из глубин поднималось кое-что еще, вот-вот готовое взорвать глыбу льда изнутри ревущим пламенем. Протест. Чем дальше сомнение загоняло в угол здравый смысл, чем больше раскаленное серебро опутывало скулы и веки, тем отчетливее и прочнее становилось осознание одной простой дешевой истины. Вернее, знала она уже давно, но теперь было самое время.

- Нет, - голос, пусть не такой холодный, как обычно, быстро сорвался на хрип. Серебряные нити не ослабили хватку, но остановились, пораженные такой наглостью. Кто-то посмел воспротивиться? - Все это - твои бессмысленные домыслы, Леер. Не я выбирала этот путь, но он мой, и я не сверну. - Путы резко дернулись, стараясь сдавить еще больше, раздробить поднимающуюся волну на мелкие кусочки и не дать ей свершиться. 

- "Нет"? "Нет"?! Думаешь, ты меня найдешь? Думаешь, я еще жив? Да ты даже не представляешь, что произошло за завесой весенних метелей! - русоволосый юнец резко обернулся, и Ледара успела поймать его сердитый, колкий, полный горечи взгляд перед тем, как лунные нити спаяли последнюю щель перед глазами. - Ты ничего не знаешь. Ни-че-го!

Ветер в очередной раз хлестанул по щекам и опал. В прозрачной тишине серебряные путы вдруг стали казаться картонными, ненастоящими, рассыпчатыми, как песок. Откуда-то издалека пробился робкий птичий щебет, а вместе с ним - другой голос. Спокойный, теплый и не пытающийся сломать ее пыльные дороги ее же сомнениями. 

- Значит, вот как все происходит. У тебя то, что называют "лунатизмом", - Кай, все это время сидевший на мокрой траве напротив, вел разговор на удивление просто и буднично, точно и не было вокруг сонного парка, невесть как оказавшегося на их пути ночью. Он с любопытством разглядывал лицо Ледары снизу вверх - все же, нечасто удавалось попасть на такое представление, да еще и ночью в городе магов. 

Этого хватило. Двух простых негромких фраз, произнесенных вслух. Слова взрезали воздух, взрезали восприятие, взрезали туман ночного волшебства в голове. Ледара открыла глаза и уставилась, наконец, на Кая. Удивленно, но не испуганно. Затем опустила взгляд на запястья, на которых не было и легкого следа от веревок. Кивнула сама себе и своим догадкам. 

- В следующий раз вяжи лучше, - произнесла она медленно, постепенно пробуждаясь от наваждения и возвращаясь к своему привычному состоянию, насколько это было возможно после такой встряски. - Ты шел за мной с самого начала?

- Точно, - легко кивнул юноша, придерживаясь собственной позиции в этом разговоре. - Ты ушла, я пошел следом. К слову, тебе не холодно? На улице сейчас прохладно, а ты в одной ночнушке, - он усмехнулся то ли собственным словам, то ли просто, чтобы разбавить разговор и окончательно прогнать остатки того липкого туманного настроения, которое все еще витало в воздухе. - Не хочешь вернуться домой? Мне кажется, какой-нибудь маг сейчас пройдет мимо и начнет кричать, что тут, в парке, два больных извращенца сидят.

- Скорее два глубоко душевнобольных юнца, - вздохнула в ответ, поднимаясь и растирая замерзшие пальцы. В них она больше ничего не держала. - Сегодня у меня день увлекательных путешествий в пижаме с чужими мечами. Идем, - Ледара не стала задерживаться, двинув обратно первой. На удивление, с пути она не сбивалась, хотя прежде в состоянии, приближенном к адекватному восприятию реальности, в эту часть города вроде не захаживала. - На этот раз привяжешь покрепче.

- То есть, тебя снова нужно будет связывать? Опять? А не проще кандалы какие-нибудь железные прикупить? - вымученно поинтересовался Ийсгит, поднимаясь следом. Путь лежал мимо нескольких знакомых лавочек да местного архимага-пьяницы, который, в духе лучших даларанских традиций, обычно спал под деревом, зато на какой-то хитроумно сварганенной арканной конструкции. - У меня даже есть пара идей, где можно прикупить такие. Они не самые дорогие, правда, так что неудобно будет. Но зато действие налицо! Или зелье, от которого тебе руки поднять будет сложно. 

Девушка шутку не оценила, а может, и вовсе не поняла, глянув на Кая с сомнением. Покачала головой. - Пока обойдемся тем, что есть. Если и дальше пойдет, как в последние дни, возможно, я скоро откажусь и от этого, - оповестила, как обычно, коротко, ничего не проясняя, одновременно с тем, как ступила на первую ступень лестницы, ведущей к башне. - Подумай, что скажешь утром. Ты знаешь, что я спрошу.

- На самом деле, нет, - произнес юноша абсолютно правдиво, толкая дверь комнаты. - Зато теперь я понял суть твоей особенности. На сегодня этого уже достаточно, я считаю. Секрет на секрет, - кажется, он даже не удосужился закрыть дверь обратно, и просто упал, в чем был, на кровать. Происходящее его мало беспокоило, вернее, не беспокоило никак, а вот спать периодически организм все же требовал. - Спи, Ледышка.

Ледара, уже стоя возле своего дивана, вздрогнула, услышав последнюю короткую фразу. И потом еще долго, сидя на краю, сверлила взглядом проваливающуюся в сон тушку. Затем встала, подошла к окну. Сквозь щель в занавесках, как и в прошлый раз, виднелось подножие лестницы. Ветер гонял по улице несколько одиноких сорванных листьев. Луна же больше не высвечивала розоватые камни - теперь здесь лежала тяжелая рассветная тень от башни. И больше ничего.

Задернув шторы, лучница вернулась к своему месту и взялась за перо.