Бланш Коллайд

Предыстория

Люди встают, живут по расписанию, и снова засыпают. У них расписана каждая минута, они знают, что им нужно, а что нет — с детства их учили теории о "добре и зле", о "хорошем и плохом". Бланш никто не учил.

Сон, повторяющийся раз за разом каждую ночь.
Медовый запах щекочет нос: она лежит в цветах. Нелепые заметки в каком-то потрёпанном дневнике — очередное занятие, лишь бы не приниматься за дела. Сейчас модно вести дневники, записывать туда свои мысли, дабы последователи нашли тот и дивились настоящему проявлению твоего "я"... Чернила аккуратно ложатся на бумагу витым почерком, выстраивая собой предложения, содержащие в себе истины и правды разума автора. Чёрные локоны падают в растения, которые примялись под тяжестью тела, пачкаются в пыльце и пропитываются этим лёгким ароматом. Губы поджимаются: "Может, написать что-нибудь ещё? Всё ли я успела записать?". Глаза щурятся, "улыбаются", пытаются вглядеться в траву и разглядеть там что-нибудь живое — такой себе мотив для записи в дневник, "но хоть что-то"... И вот, поймав под прицел маленького попастого муравья, она заостряет на нём внимание и начинает его зарисовывать. Каждая деталь, каждая лапка увеличивается в тысячи раз и чётко описывается в наброске. И вот, целая страница дневника уже посвящена какому-то муравью-проходимцу. Кажется, эта книга, если ту и найдут так называемые "последователи" будет какой-то сказкой для детей, а не народным достоянием... Она резко поднимается: сначала на колени, потом на ноги. Босые пятки впиваются в землю, а та, сочась, немного их увлажняет. Раз шаг, два шаг — примерный радиус жизни этого муравья миновал и в надежде, что тот или кто-то из его семьи не был безжалостно задавлен лично ею, девушка покидает поле. Она бежит по траве, а редкие — много реже, чем там, где она лежала, — цветы опыляют полы её платья. Она проносится по всему простору, вглядываясь в небо, где ведётся война меж облаками, сталкивающимися друг с другом. Стоит отметить, что иногда одно облако может зайти с тыла, что в корне изменит ход битвы — и вот уже идёт дождь. Лучи солнца всё ещё пробиваются, протискиваясь в дыры на небе, но от прежнего летнего дня не осталось и следа. Уже начинает вечереть, а она подбирается к родному дому, где всегда пахнет тёплым молоком и корицей. Забегая в него, она быстро протирает ноги о лежащий у двери ковёр и под злобные крики о том, что та опоздала, или что она слишком грязная — забегает на второй этаж и на выдохе прыгает на кровать и, уставшая после пробежки, так и засыпает: грязная, липкая от пыльцы, местами запачканная чернилами — беспечный сон не жалеет её, и грёзы овладевают ею полностью.

Цитат не подберёшь, насколько тошно.
Бланш просыпается в узкой короткой кровати, вся скрюченная и поломанная. Подняться с кровати — значит набраться сил, поэтому она лежит ещё минут десять-пятнадцать, прежде чем наконец хотя бы сесть и выпрямиться, мерзко похрустев позвоночником. Получив хоть какое-то подобие облегчения, она резинкой схватывает сальные волосы и надевает домашнюю обувь, захватывающую её пятки. Еле поднимая ноги — шаркая — девушка проходит к умывальнику и совершая пару рутинных действий: чистку зубов, умывание, зубные нити, проходит на кухню. Вчерашняя каша, превратившаяся в сплошной кластер. Другое готовить оказывается слишком лень, поэтому чуть залив эту субстанцию водой и размешав деревянной ложкой, Коллайд начинает давиться своим завтраком. За перекусом, что заканчивается ровно через пару минут — дальше терпеть отвратительную консистенцию каши становится просто невозможно — девушка успевает обдумать свой сон. Она вновь примечает детали, которые не успела увидеть в таком же сне, что снился ей вчера, и позавчера, и так далее... Она начинает переживать той девушке во сне. Она видит в ней бесконечное количество прекрасного, что бес крайне манит саму Бланш и заставляет не отпускать эти мысли на протяжении получаса, пока чародейка собирается к выходу из дома за продуктами, слегка прибирается и приводит себя в надлежащий внешний вид. Уже на протяжении дней пяти она откладывает помывку головы, мол, нужно отсрочивать, чтобы впоследствии мыть реже. Через пару минут она уже на улице, запирая дверь своего дома на окраине города. Залезая рукой в кожаный подсумок на своём пальто, она закуривает сигарету щелчком пальца и всё с тем же погруженным в мысли, пустым, "зависшим" лицом отправляется по делам.

Найди себя в ошибке, и всё пойдёт на спад.
В возрасте тринадцати лет она поступила в Даларан. Первые курсы дались легко, да и подготовкой она занималась достаточно долго — родители, безмерно её любящие, всё оплатили, включая придворного учителя-чародея. Точно не вспомнишь момент, когда она загорелась идеей начать учить: девушка постепенно, иногда рывками, начала вникать в суть происходящего через книги, руководства, — а после уже и гримуары и целые тома, отрывки из летописей. Но, где-то в возрасте шестнадцати, получается, на третьем курсе, начались проблемы. Если вдаваться в подробности, всё началось ещё тогда, когда людям была дана по настоящему мощная сила. Магия порядка — аркана, что всем своим значением призывала к радикальной практичности, по крайней мере так она её понимала. Сложность философии учения — вторая проблема после обычных непоняток по предметам. Вторые регулировались дополнительными часами и элементарным уточнением у преподавателя, но вот понять первое — не каждому дано. Раз за разом становилось всё сложнее, и она с горем пополам окончила академию. Без отчаяния и слабости, она продолжила путь, как когда то держала путь домой — но теперь точкой назначения было что-то большое в будущем.

Порядок, обернувшийся хаосом.
Возможности арканы оцениваются эквивалентом способностей мага. Каждый маг ответственен за то, какое колдовство он порождает, и что порождает его колдовство. Магия порядка любит, когда ею пользуются по назначению, но вот когда её обращают не сколько в грех, сколько в убиение несчастной души, своеобразное истязание — она платит в ответ сполна. Каждый промах отразится, может, даже, не в ближайшее время после пагубного использования этой силы, этого учения: "счёт" может прийти много позже. Таким образом, окунувшись в реальный мир с головой и великолепно, каждой полученной в ходе ссадиной, синяком, прочувствовать сложность механизма оного, жизнь Бланш пошла на спад. Девушка не только обратилась к паршивому образу жизни —  перестала следить за собой, дела заменились вечной прокрастинацией, причём это идёт откуда-то издалека — когда то-тогда, лёжа в цветах, она тоже откладывала дела. Но сейчас всё это усугубилось. Даже не сейчас, а скорее тогда, когда она, в возрасте тринадцати лет, поступила в Даларан... Курение, алкоголь, вечные нервы, не столько нелюбовь к себе, сколько отрицание собственного начала и полное обесценивание жизненного пути: в её жизни мало места улыбкам и много пространства отчаянию. Иногда Бланш занимается какими-то делами, работает, вступает в круги Магов и помогает народу, но причиной того должен стать не хилый пинок под зад, либо действительное чудо. Нередко эта самая её "работа" не качественна и паршива сама по себе, а начальство вечно недовольно тем, как их работница ведёт дела. Это касается не только каких-то переговоров и контактов с людьми, что нередко либо проходят томно, в атмосфере безжалостной рутины, либо не проходят вовсе, но это относится и к обычным, исследовательским поручениям. 

Powered by Froala Editor