Дневник Генриха из Гранд-Хемлета, верноподданного роду Троллебоев
Сорок второй день. Вдовесок нашему отряду недобитков пришлось вылизывать раны, особенно Ториксу и Алинэль, попавшим под обстрел таинственных местных эльфийских лучников. В общем обстоятельстве, нам крупно повезло. Как и с тем, что в лесу, куда мы попали, было, что сварить на трапезу. 

Тан Медведь, как всегда, был страшно раздражительным – если разбудишь, или даже не потревожишь разными вестями.
Чьи силуэты будет наблюдать ночью. Напоминающие зверей, уверила она всех что эти "медведи" вели диалоги друг с другом. Генрих в свою очередь думал о защите лагеря. Который не смотря на то, как они думали расположен на вершине не составит труда взять какому-нибудь отряду орков.

 Кралось сомнение, что в этих опушках нельзя оставаться по одной простой истине – слишком много врагов, и все со своими целями.
Это включая местных обитателей. Как ни странно, я получил единогласную поддержку от товарищей. Это значило, что можно предложить план, как вернуться в осажденную крепость, с которого начали свой первый бой. 

Взяв за первоначальную цель похода лагерь Торговой Кампании, мы думали – когда ступать.
Товарищ Хастинг сразу выдал – следует к закату уйти к реке. В худшем предложенном варианте, мы бы были слепы в темноте и наткнулись бы на тех эльфиек.
Юноша подозревал, что эти воительницы живут ночью, словно это основа их образа жизни. Я не знаю, правда ли, или просто догадки. Но отряду все равно придется разложить палатки – солнце еще был на зените. 

Перед тем, как всем спуститься вниз, мы все отдали прощание первой павшей жертве этого леса Кризле.

Путь к оркскому лагерю недалеко от моста, на юго-западе, был относительно безопасным. Хоть я и подмечал большое внимание товарищей на то, что кровавая отбивная с рогами и костями куда-то пропал. 

Не раз мы столкнемся с зачинщиками, этими санитарами леса, одаренные чарами все заплетать корнями и закапывать под землю. Преждевременно, мы шли таким строем, где маги были между дуболомами-дворфами и мной. Каждый свою роль знал.

Великанов на пути не было. Кстати, кто-то взаправду хотел напасть на оркский форт, и ради этого подразнить великана шумом, даже взрывом. Когда эта высокородная Алинэль уже хотела предупредить о целой ораве этих белых чужаков, Хастинг снова всем показал, куда следует идти. Если мы видели форт, то это могло значить, что надо выйти на север. Солнце еще высоко, и следует попробовать.

Но мы заметили какие-то огни недалеко. Только когда все стемнело. Мы чуть не сделали ошибку, идя противоположным путем. Я тогда не сильно верил, что это были огни именно ставки Торговой Компании, а не какой-то эльфийской сторожки… где бы убили нас. 

Маги Кирин-Тора оказались куда изобретательнее нас, и обратились с предложением вдруг сразу призвать портал. Меня эта затея начала интересовать – ведь таким образом наши герои ушли в родину оркских полчищ. Но нам безвозвратная точка была куда нужнее – чтобы оказаться на другой стороне крутого и смертельного ущелья, где внизу протекала бурная река. 

Я поддержал такую идею, встав грудью в сторону реки – боялся, что не будут готовы к эльфийкам ни я, ни маги. И приказывал дворфам с другой стороны защищать магов, и я не прогадал. Мы встретили этих санитаров леса. И предсказуемо было ожидать, что они решили сбросить нас со скалы. Если так сильно захотели, то тогда им лучше попытаться поднять вставших на их цели недобитков из Стальгорна.

Не подавал я виду, когда они подняли одного дворфа. Я упорно защищал ритуал с другой стороны, хотел встретить хоть одну карательную стрелу. Но обошлось с дополнительными трудностями – а главной же были эти дикари, с медведями которых сержант Борнард уже дрался. 

Я видел, как Торик потащил тана в портал уже покоцанного медвежьими когтями. Ирония… Но видел и взлетавшую Алинэль – товарища я не бросил, и увел ее в портал лично. Все ушли туда.

Недолго нас накрывала странная вспышка. Почти секунду. И мы оказались на более ясной поляне. Если не пляж. Стромгардские геологи на своей же земле часто выговаривали, что король якобы не знает, что пустой пляж с сухими мхами пожирает западные луга. Видели бы, где мы оказались… 

Нас сильно затмило – мы бы чуть не потеряли тана Медведя, если бы на одна из наших, Алинэль, не позаботилась. У нее была первая помощь, в отличие от меня, других. И пытался я найти свою роль в ночном походе – не всегда же командовать на одном месте. Но маг-командир своего Аметистового Авангарда сказала ждать – была вообще против сопровождения, если только не с одним гномом-птицелетом.

Вскоре было ясно, как наша эльфийка-гонец ошибалась со своей мирной миссией. Я видел трясшихся теней под огнем главных ворот. Это не было простой сдачей оружия. Действия лагеря я характеризовал как плен. Чертовски я был прав.

И призвал я за собой тех, кто еще способен дать сопротивление. И активная часть отряда пошла спросить с гоблинов кое о чем. А Хастингу я уверенно дал право исполнить свою хитрость плаща и кинжала. Я рассчитывал на профессионализм каждого в отряде.

Но зеленый сморчок ко мне подошел и намекнул, что о пленных прекрасно знают, а на мой ультиматум сразу резко скорчился, обернулся и крикнул своим атаковать. Так началась серия больших ошибок этой ставки и этих суетливых гоблинов.

Ярость мой щит, но у меня был и настоящий щит, с которым я выстоял против каждого подбегавшего гнолла. Они смели секирами его изрубить. Но все они получали по ответу от Торикса. 

Этот коротышка тоже не из простых магов – он начал с огненных струй и закончил массовым пожаром. Аж ворота и находившийся рядом склад начали гореть, что и спугнуло гоблинов, отчего многие побежали начать его тушить.
Что-то громыхало, падало деревяшкой. 

За спиной Торикс все еще играл с огнем и пытался подыгрывать импровизированного огненного духа. 

А я, с таном Медведем, задавал этой Торговой Компании ясный ультиматум – отпустить эльфийку и гнома. И отпустили, но вдруг в суете они переменились и стали что-то с нас требовать, угрожая новой дракой. Противно пищавший гоблин так намекал, словно горе, которое пожали своей напастью на нас – это наше. Я отрицал, и не каялся, за что крикнула с повелением начать драку.

Я был готов… РАЗДИРАТЬ И РАЗРЫВАТЬ! 

Но с другой стороны, даже из входа в большой форт, пришел самый главный гоблин, с чужим ножиком у его чувствительного горла. Ножик принадлежал профессионалу Хастингу нашего отряда. Он заставил всех прекратить бессмысленную драку. Может, я согрелся на то, чтобы как минимум двоих разорвать, но знал, когда остановиться. С обагренным клинком, я подошел к этому… Клериксу. Мы ушли во внутрь поговорить.

Но гоблин меня не понимал. И не понимал истины, что он все потерял, по своей вине, по вине глупых подчиненных. И даже на уговор что-то дать взамен услуге провести ночь в форте он отказывался. Убивать не стал – дело тонкое с иерархией этих гильдий. Просто связали ничтожество. Может, как язык бы сгодился в нашем форте Альянса. Дворфы же по приказу забаррикадировали выход.

   Наверху, в поиске ночлега, я открыл дверь в комнату. И от неожиданности я видел то, что не связывало бы с грязным бытом лагеря. Я видел гарем. В гареме было все, что попадало под значение своего слова: бархаты на полу, бязи на постели, золото по всем углам и, конечно, трое наложницы, и все на цепях, даже без той одежды, что оставляло даже куртизанок из Даларана сохраненное достоинство. Повелел я следовавшему Торику найти ключи – женщины охотно сказали, где гоблин хранил их. А у самого срама тот хранил.

Собирая излишки золотых монет вместе с присоединившимся Хастингом, у меня было время для открытых разговоров с женщинами, у которых еще сохранился человеческий язык в устах. И это несмотря на два года рабства. Они были потеряны в меньше степени, но я с честью бы сохранил их жизни. И даже, по завету преподобных Святого Света, вернул бы их чувства к связи с сознанием. Ведь от этого зависит целостность души в каждой женщине человеческого рода.

  И я должен был ненадолго этих бедных рабынь оставить. Потому что, после создания дырки в заднюю стену по моему указанию, пришла еще одна весть. Было сказано, что под окошком дикари появились и стали нападать на всех гоблинов и наемников. И даже, в это же время, каждый услышал женский голос от местной эльфийки, хотя и разобрать было невозможно, откуда, если только третий день на новом свете.

  Гномы не понимали даже после смерти Кризлы, что НЕ НАДО высовываться.

Одного успешно вытащил Торик, так что никто не погиб от разительной стрелы. Я всем намекнул, что надо организовать дозор из двух групп – чтобы каждая друг друга заменяла через каждые два часа. Тогда все смогут отдохнуть через рассветом. Гастинг поступил умнее, при поддержке гнома – и вкупе с дежурством, те закляли барьер, чтобы никто не проник. Я надеюсь на это – лишь бы не было эльфиек, которые могли бы пройти через барьер как через простыню.

  Я же серьезно хотел помочь женщинам, что были вынуждены целых два года жить в ужасе. Как только я ступил на дежурство, я искал с ними внизу, что гоблины кушали и ели. Лишь бы их оттолкнуть от… что-либо унижающего вместо яств.