Хирд медленно ступал по изворотливым тропам, что вели все ниже и ниже, уводя в подземные чертоги. Дышать становилось труднее и на лбах выступали испарины. Волнение нарастало, но Скувалог уверенно шагал вперед, его тяжкая поступь отдавалась звонким эхом по сводам туннеля. За ним гуськом шло братство, что с огромным интересом разглядывало руны и рисунки на стенах и потолках. Чем ниже они спускались, тем больше семя сомнения прорастало в их груди. Они никогда не видели Долрегара и естественно не доверяли ему.

После двадцати минут скитаний Хирд все же вышел на последнюю тропу, что вела братство над лавой прямиком в странное местечко, в центре которого стоял трон, а сидел на нем Долрегар Железная Рука, первейший тан. Отец удивился скорому приходу сына, но в его глазах виднелась толика безразличия. И покуда братство стояло на стороже, Скувалог мирно разговаривал со своим папашей.

Но в какой-то момент мирная идиллия была нарушена тихим топотом десятка сапог. Сначала он казался обычным назойливым шумом, что могли издавать подземные толчки, аль другое стихийное бедствие. Но чем громче становился ритмичный топот, тем яснее прояснялась картина. Так складно нога в ногу могли идти только пехотинцы, ведомые своими командирами.

Тут-то Хирд встал на стражу первейшего тана и его сына, заняв оборону на лестнице, да дожидаясь на лестнице. Но удар пришел оттуда, откуда не ждали. Мирный разговор за их спинами сменился скрежетом клинка и болезненным старческим стоном, обрывающимся последним выдохом. Обернувшись, Хирд ужаснулся картине. Сын прикончил своего отца семейным клинком. Но на лице тана читалось... принятие? Он, кажется, просто принял эту смерть как что-то, что должно было рано или поздно случиться. Он, вероятно,  догадывался, что когда-нибудь помрет от клинка младшего сына. И возможно даже за дело. Стряхнув с клинка капли крови, Скувалог злобно хохотнул, смотря на то, как за спинами Хирда появляются пехотинцы во главе с Ходором и Йоргеном.

И тут в головах отряда все прояснилось. Скувалог не зря казался им гнилым лидером. Он променял целое братство и умертвил своего собственного отца за деньги и власть в коррумпированной верхушке Стальгорна. Тут же и началась последняя битва Хирда. Там, где все началось. Древоголов тут же накинулся на предателя, выходя с ним один на один, покуда другие останавливают пехоту. Скувалог имел преимущество, ибо никогда не влезал в конфликты, поручая это своим "шестеркам", в то время как у Дорни только-только восстановилась сломанная рука.

Пехотинцы один за другим падали от ударов братства, но и сами работяги вышли из боя далеко не целыми. Эдвей был оглушен прикладом ружья, шаман Гоббано словил несколько пуль, а Гринлоу вовсе была на волоске от смерти, чуть не упав в лаву, перед этим получив ребром щита по виску. Бальдр вошел в раж и сломанные ребра не так сильно мешали ему сражаться. Но наконец все до единого стальгорнца были убиты. Старший Помощник Ходор был скинут в лаву, а его дружинник Йорген обезглавлен. Взоры хирдовцев были обращены на изнуренного Древоголова и злорадствующего Скувалога. Берсерк тут же влетел в бывшего тана, но из-за переломов был утихомирен одной зуботычиной. Бой мог бы продолжаться вечно, если бы не шаман Гоббано. Смекалистый аратиец понял, что силой предателя не взять и даже напади они все вместе вряд ли одержат победу. Воззвав к духам земли, да прислонив длани к полу, духостранник резким движением опрокинул стул на Скувалога, а после начал того вжимать в землю, заживо погребая.

Братство, наконец придя в себя после битвы, избрало Древоголова новым таном за доказательство верности словами и кровью. Он сражался доблестнее всех и готов был положить на это дело свою жизнь. После этого же Хирд разбрёлся кто куда. Большинство работяг ушло вслед за новым таном, а остальные, вроде Гринлоу, Эдвея и Гоббано, решили переждать возвращение братства в других землях, с нетерпением ожидания благой весточки.

Все закончилось там, где когда-то и началось.

Powered by Froala Editor