Первые лучи солнечного света проникли в холодный сумрак пещеры, наполненной дворфами, людьми и их совместным грохочущим храпом, что распугал всю живность в округе. Первым проснулся шаман Древоголов, что очнулся от агрессивного поедания его бороды угнанным бараном. Добродушно отругав животину, дворф разбудил остальную братию и хирдовцы стали держать совет.

Главной проблемой, стоящей перед членами братства было то, что тан был в розыске у пехотинцев Дун Морога. Приметная внешность не давала возможности пройти мимо стражи с каменными лицами будто путешественники, а большая численность братства и скалистые горы исключали вариант пройти по-тихому. Казалось, что скрип от тяжкого мыслительного процесса бандюганов было слышно на весь лес. Однако тяжкую тишину прервало блеяние барана и щелчок пальцев Грин. Бабища предложила следующую мысль: быть может, со временем личность Скувалога потерялась? А это значит, что на кучку дворфов внимания никто не обратит. Остается лишь узнать, есть ли наводка на тана братства у горных пехотинцев. Знатно удивившись, на удивление здравой, мысли бой-бабы, члены братства стали развивать идею и порешали на том, что Грин и Гоббано представляются пехотинцам как охотники за головами и спрашивают наводки на опасных преступников, невзначай интересуясь об «особо мерзком гаде, именуемом Скувалог».  Аратиец отправился в ставку Дун Морога, а Грин, подхватив Древоголова и барана за пазуху, потопала в ранее атакованную ставку Лок Модана.

 Гоббано встретили недружелюбно настроенные стражи Дун Морога, вызнав кто он, и по какой причине находится на территории дворфов. Выслушав легенду об искателе приключений, помогающего Стальгорну, стража пропустила «троянского коня» на свою территорию. Как следует пронюхав всю информацию на ставке о Скувалоге, в том числе и о наличии там же Старшего помощника Ходора и его офицере Данлеваре Буйноголовом, шаман отправился назад с печальными вестями: мало того, что Скувалог все еще в розыске, так еще и его приметы с удивительной точностью описаны в сводке и известны каждому второму пехотинцу.

Древоголов же разговорился со стражницей тоннеля Лок Модана, на чём и оставила его Грин, двинув в атакованный бункер. Запах крови и дыма витал в округе. С оружием наготове бабища приближалась к ставке стражи, высматривая угрозу, однако боятся было нечего – ей на встречу вышла дворфийка с обычной белой кожей и в форме пехоты Лок Модана; единственное, что выбивалось из общей картины - это заплаканное лицо девушки. Ныне вдова поведала Грин, что большинство пехотинцев погибли при обороне, что отбить атаку им удалось. То ли чувствуя вину, то ли просто испытывая дискомфорт рядом с рыдающими людьми, бабища быстро пробежалась по списку разыскиваемых, стараясь не смотреть на раненных и на тела, накрытые плащам. Не найдя имя Скувалога, Грин поспешно вернулась в лагерь.

Настало время держать второй совет – на руках у членов братства было следующее:

• Скувалог пока что не в розыске в Лок Модане, однако это лишь вопрос времени, когда информацию о нем передадут местной пехоте;

• Скувалог ОЧЕНЬ в розыске в Дун Мороге, Ходор видел его и передал его приметы – вся стража знает как выглядит тан Хирда и будет наготове раздеть догола любого дворфа, что сунется в Дун Морог (отсутсвие глаза и многочисленные шрамы на лице играют не пользу братства);

Ситуация была патовой: хирдовцам нельзя двигаться вперед, ведь тогда Скувалога и весь Хирд ждут суровые Стальгорнские тюрьмы, а поисковые отряды Лок Модана могли показаться в любой момент. Разгорелся горячий спор, люди и дворфы яростно кричали друг на друга, брызжа слюной и отстаивая свой вариант решения проблемы. Никто даже и заметил старика-безумца, что неловко дергал рукав Скувалога. Еле-еле успокоив спор, Скувалог дал слово безумцу. Он поведал членам братства о «своем сокровище», что тот припрятал в Лок Модане в молодости, а именно магическом артефакте, что мог изменить внешность любого по его желанию. Отнесясь к словам дворфа скептически, хирдовцы уже были готовы продолжить спор, однако его вариант был наилучшим. В конце концов, что им было терять? Гоббано, Древоголов и Грин последовали за дворфом. Углубившись в лес, следуя кривому маршруту безумца то и дело спотыкаясь о камни и ветки, компашка уже было пожалела о своем решение, однако громкий визг безумца оповестил их об остановке. Дворф стоял на коленях, яросто копошась в земле раскидывая комья грязи и листвы в стороны. Перебросившись многозначительными взглядами шаманы и бабища присоединились к дворфу и принялись шарится в поисках… чего-либо. Однако совсем скоро дворф-безумец победоносно крикнул, воздевая руки с небольшой коробкой в небо.

Столпившись вокруг него и почти молниеносно выхватив шкатулку из его рук, хирдовцы принялись изучать её содержимое. На дне шкатулки лежала золотая подвеска с треснутым драгоценным камнем, что издавал практически невидимое свечение.

— Это… это был подарок моей жене. Она уже давно погибла, но эта вещица осталась. Она была волшебницей, волшебницей вам говорю! Частица её силы все еще в этой подвеске. Я берег её, что бы последний раз поведать мою Ирму, но я вижу, что Скувалогу она будет нужнее.

Жадно рассматривающая подвеску на свету Грин даже не слушала внезапно членораздельную речь безумца.

— Слышишь, старик. Говоришь, эта штука превратит Скувалога в того, в кого он захочет?

Гоббано же подошел ближе к бабище, понижая голос:

— Погоди, подруга, не спеши. А что если эта штука просто не работает? Или того хуже, разорвет Скувалога и всех остальных на куски? Нам никак не на руку, правда? А что если мы скажем, что нашли нашего преступника в тоннеле, на нейтральной территории? Разразится нешуточная борьба за такую крупную шишку как Скувалог, верно? Они начнут грызть друг-другу глотки, желая получить свой кусок, а мы в это время, — аратиец изобразил ходьбу пальцами. – прошмыгнем мимо всех со Скувалогом подмышкой.

Недовольно отвлекаясь от подвески, Грин сморщила квадратное лицо:

— Ты че несешь, колдун? Совсем травы уже объелся? Тогда и Скувалога загребут и…

Очередной спор возник между членами братства. Древоголов воспользовался моментом и выхватил подвеску, обращая на себя внимание:

— На споры у нас всегда будет время! А сейчас хоть бы выразили благодарность к нашему другу, он отдал свой последний шанс повидать почившую жену, а вы все о Скувалоге и о Скувалоге. Пошли назад, проверить все равно нам никто не помешает.

Молчаливый отряд вернулся назад во временный лагерь, идя напрямую к Скувалогу. Вкратце обрисовав ситуацию с подвеской и выслушав инструкцию от безумца, Скувалог сжал подвеску в руке.

— Стань бабой, Скувалог, — гоготнула Грин. — Может хоть по кругу тебя пустят если все накроется.

— А что, я за, — пожал плечами Эдвей.

— Просто представь себе любого дворфа, тан! Тогда вжух-фух, и ты совсем как он! — вторил толпе безумец, пританцовывая.

Грозно прикрикнув на членов братства, Скувалог зажмурился, еще сильнее сжимая подвеску. И в ту же секунду его обволок синий туман, полностью скрывая его фигуру. Спустя мгновение туман спал, представляя взору хирдовцев дворфийку с легкими морщинами, что в испуге смотрела по сторонам. Лагерь разразил громогласный хохот дворфов и людей, что принялись кататься на земле, не в силах смотреть на их тана. На этот раз пискнув на хирдовцев, вся братия двинулась группами по шестеро сквозь туннель в Дун Морог, временами разрываясь от хохота и подшучиваний над «Скувалессой». Пройдя аванпост пехоты без претензий, Хирд вышел в заснеженные просторы. Братство пришло в Дун Морог.