Как славный капитан Дорегард Макрау в бордель ходил

Также принимала участие Чарния.

<...>

— Ну что, Рыба, как тебе дождь в этих славных водах? — Дорегард со своими скунсом, оба насквозь вымокшие, возвращались в Бухту после короткий прогулки по её окрестностям. Если эти двадцать шагов по грязи в одну сторону и столько же в другую можно назвать прогулкой. — О, знаю, ты бы хотел находиться на нём вечно, но давай хорошенько вкусим все прелести суши, пока вновь не ушли в бескрайние воды... Рыба, не отставай, кто только здесь не водится, — закатил глаза Дорегард, оглядываясь на семенящего в отдалении зверька. — Идём.

<...>

— Добрый день, госпожа, не напомните имя этого великолепного корабля? — Макрау неумело поклонился смуглокожей женщине, остановившись рядом с одним из самых крупных кораблей гавани, да ещё и богато изукрашенном — явно гоблинский.
— «Карамелька», — ответила женщина, обратив на Дорегарда взгляд карих глаз. — Вы только прибыли в Бухту?
— Боюсь, что не совсем. Три дня на берегу — а пролетели так незаметно, словно свежий бриз нагрянул на берег, — хохотнул Дорегард. — Так всегда бывает после долгого пути по морю, — он подошёл чуть ближе, чтобы не повышать голос. Хотя мой верный друг Рыба, кажется, уже соскучился по качке.
Чарния с недоумением огляделась, взглянула на скунса, на мужчину, обратно, и хихикнула, прикрыв рот смуглой ладонью.
Дорегард чуть скривил губы в довольной улыбке — произведённое впечатление потешило его самолюбие.
— Это Рыба? — уточнила женщина относительно животного и, не дожидаясь ответа, отмахнулась, направившись вверх по ступенькам. — Можете взять ее с собой, но только если она не станет портить нам атмосферу, уважаемый. Идёмте.
Чарния открыла большой оружейный сундук на палубе и самого трапа и кивнула на тот.
— Бросьте туда оружие. У нас такой порядок.
— О, понимаю, понимаю. Кого только не водится в этих водах. А этот корабль, как я погляжу, давненько стоит на якоре? — отстёгивая саблю и отправляя её в сундук, спросил Дорегард.
— Около месяца, — ответила та, запирая сундук и провожая гостя вглубь корабля.
— А кажется, что больше.
— Простите, дорогой Готорн, сегодня, к счастью, с нами новый гость, — подойдя к единственному находящемуся на палубе человеку (не считая, конечно, славного капитана Макрау и себя), она указала на Дорегарда с радушной улыбкой. — Возможно, мы могли бы все расположиться за одним столом, или... — она переводила взгляд с одного мужчины на другого, ожидая их вердикта.
Дорегард пожал плечами, отодвигая ближайший к себе стул.
— Прошу, госпожа. Рыба! — он оглянулся, выискивая скунса взглядом. Того нигде не было видно. — Где же этот...
— Я побуду один, — Готорн поднял голову на смуглокожую, одаривая ту улыбкой. — Мне бы рому и жизнь начнёт казаться мёдом.
— Желание клиента, — уведомила Дорегарда Чарния, направившись прочь от столика и указывая на все остальные — абсолютно свободные.
— Даже не знаю... — оглядываясь, Макрау присвистнул.
Чарния тем временем отправилась за стойку.
— Превосходно, — он откинулся на мокрое сиденье. — Нет ничего слаще, чем выпить рома под проливным дождём.
— А что будете вы, господин... — Чарния выдержала паузу. — Рому? Ах, это и не ливень вовсе, так — морось. На время ливня мы запечатываем все двери и окна, а мебель прикрепляем к палубе, — она отмахнулась от замечания, разливая тёмную жидкость по стаканам и разнося клиентам. — К тому же дождь тёплый! Тропики, что сказать...
— От теплоты дождя пальто суше не становится, — хмыкнул Макрау, оглядываясь на клетку. Он пристально — долго — смотрел на зверя, выискивая его взгляд и не находя. Разочарованно обернулся, откупоривая ром. — И что же эта красавица делает здесь?
— О, это трофей, а возможно — подарок. Госпоже Веке часто делают подарки, и увы, не всегда полезные, — ответила Дорегарду женщина, убирая с лица влажную прядь волос. Она заняла позицию меж двух столов, бросая взгляды то на одного, то на другого клиента.
Дорегард, так и не найдя скунса нигде вокруг, выпил пару небольших глотков эля, поправил повязку, пригладил насквозь вымокшие волосы, вытер капли дождя со лба. Множество мелких движений. Улыбаясь, он глядел на стол.
— Ну что же, — хохотнул он. — Госпожа, я говорил о вас. Не при... — он оглянулся на внезапно возникушю гоблиншу, продолжая улыбаться.
— А вам как-то помочь? Что принести выпить или же поесть? — спросила та.
— У вас ещё ловят таки-и-их устриц? — он показал пальцами довольно широкое расстояние.
— У нас есть всё за ваши деньги, дорогой клиент, вам устриц и, может быть, что-то ещё?
Чарния бросила взгляд на Готорна и, когда подошла гоблинша, воспользовалась этим, чтобы уделить внимание первому гостю. На замечание Дорегарда она только расплылась в улыбке, изображая смущение.
— Устрицы, ром и отсутствие дождя. Ром уже со мной, — поболтав бутыль в руке, он снова сделал глоток. — Уверен, у вас найдётся и всё остальное, госпожа?
— Максимум, что могу предложить, это зонтик над головой и устриц, которые вы так хотите, — сухо ответила Ребин.
— Звучит не так уж и плохо, — вздохнул он. — Прошу, госпожа. Я никуда не денусь. Если увидите чёрного скунса с белой полоской — приведите его ко мне. Боюсь, он заблудился на вашем прекрасном судне.
— Ах, красавица, — Дорегард поднялся с сиденья и встал напротив клетки. — Как же больно видеть такую силу, такую мощь, заключённую в этих прутьях, в этом крошечном пространстве, недостойном тебя... Как же больно видеть твою смерть. Твоё затухание. Больно вспоминать, сколько твоих сородичей я убил ради шкур и прихотей богачей — но они ведь не мучались?.. — Дорегард скорбно вздохнул, оглядываясь.
Спустя пару минут Ребин, набрав всё, что нужно, уже несла поднос обратно, держа над головой цветастый зонтик. На подносе красовались разрезанные устрицы и кусочки лимона.
— Вы так и будете держать зонт, госпожа? — чуть улыбнувшись, спросил он у подошедшей.
— Если вы готовы и за это заплатить, то да, — она отставила поднос на стол, продолжая стоять с зонтом и угрюмым видом.
Дорегард задумался на пару мгновений.
— Скоро выходить в море и — кто знает, кто знает — чем закончится это опасное предприятие. Я заплачу за вашу компанию, но только в том случае, если вы возьмёте себе устриц и воды — с лимоном и мятой. И прямо под этим зонтиком усядетесь на это замечательное мокрое кресло, — чуть улыбнулся Дорегард.
— Вы не будете есть этих устриц и предлогаете мне сесть на мокрое кресло? — спустя пару мгновений спросила Ребин.
— У вас все в порядке? — когда второй клиент покинул корабль, Чарния вернулась к оставшемуся.
— Я потерял Рыбу, — бросил Дорегард смуглянке. — Госпожа, — он снова чуть склонился к гоблинше. — Неужели я настолько неясно изъясняюсь? Если моя компания вам настолько неприятная даже за плату — просто сообщите, — он не прекращал улыбаться.
— Что вы, за ваши деньги ваша компания просто великолепна, только вот я не ожидала, что вы такого попросите... — она села на мокрое кресло, держа над собой зонт и пялясь на Макрау с прежней угрюмостью.
— Я поищу вашу питомицу, господин, не беспокойтесь, — заявила мужчине Чарния и, раздобыв кусочек сырого мяса, отправилась приманивать на него зверька.
— К сожалению, не могу ничего сделать с тем, что кресла у вас здесь настолько мокрые — и ничто не защищает их от вечного тропического дождя, — вздохнул Дорегард, прикладываясь к рому.
— Понятно... но раз вы отправляетесь в море, то хотя бы лимон съешьте, я слышала, они полезны, — кивнула Ребин на поднос на столе.
— На самом деле врачи рекомендуют в море цитрусовые вообще, — Дорегард осклабился и постучал пальцем по неровному ряду желтоватых зубов. — Когда-то моряки после пары лет становились беззубыми моряками. Теперь мы знаем, в чём дело. И знаем, как с этим бороться. В любое плаванье я беру на корабль пару бочек апельсинов или лимонов — что выходит дешевле в том порту, где закупаюсь.
— Интересно... а от чего же выпадали зубы? Из-за того, что моряки не ели апельсины или лимоны? Из-за этого? — возможно, в голосе гоблинши почти не было интереса. Но Дорегард внимания на это не обращал. Или даже не заметил.
— Увы, ее нигде нету, господин... Как мне вас называть? — вернулась Чарния, чуть скривив губы в виноватой улыбке. — Уверена, она просто отыскала где-то тёплое местечко и вернется к вам, как только этот дождь, кхм, в смысле морось, муссон, так сказать, закончится.
— Один старый беззубый врач говорил мне, что в цитрусовых содержится нечто важное для зубов и прочего, — он оглянулся на женщину. — Капитан Дорегард Макрау, рад знакомству, — он протянул руку. — Не составите нам компанию? Да-да. Рыба уже подумывал сегодня забиться в какую-нибудь щель и подремать. Совсем отвык от жизни на суше. Слишком много проходится ходить...
— Я думаю, что наша прекрасная, смугленькая Чарни составит вам компанию, дорогой моряк, — гоблинша подмигнула Чарнии и протянула той зонтик
— Чарния, господин. Разумеется, — кивнула она, усаживаясь на диванчик слева от гостя и, расправив платье, аккуратно сложила руки на коленях. — Рыба это он? А почему не она? А точнее, почему его зовут Рыба? — она несколько растерянно приняла зонтик и уставилась на Ребин, но ничего не стала спрашивать перед клиентом.
— Что же, госпожа, — он кивнул гоблинше. — Сколько я вам до...
Дорегард оглянулся, выискивая уже куда-то испарившуюся голубую макушку.
— Вы должны мне 2 серебрянных монеты.
— Итак, — он выудил пару монеток и, не глядя, положил на стол.
— Думаю, Чарния вам очень понравится, — забрав монеты, гоблинша подмигнула моряку. — Надеюсь, вы придёте ещё.
— Итак, насчёт Рыбы. Однажды в страшный шторм его занесло едва ли не ко мне в руки на гребне волны. Он был тогда ещё совсем несмышлённым малышом — весь в пене, морской соли, кашлял и чихал, наглотавшись воды. А как ещё назвать зверька прямо из морской пучины, как не рыбой? — он оглянулся на Чарнию.
— Спасибо, Реби, — кивнула гоблинше смуглянка, за спиной Дорегарда, отвлёкшегося на разговор, на миг скорчив недовольную рожу гоблинше.
— Команда чего только не предлагала — от превратить его в крошечную игрушку, — самозабвенно продолжал Макрау, — до вскормить боевого скунса. Как видите, в итоге он стал старпомом. Редко встречаешь настолько умного зверя. Поумнее многих моряков, но это — тссс, — он прижал палец к губам и поправил повязку.
— Какая милая история! — обвила руками плечо мужчины смуглянка, отчего зонт над ними закачался, налив воды через край в стакан с ромом на столе. — Я сразу поняла, что вы добрейшей души человек, господин Макрау, только увидев вас. Как насчет переместиться отсюда внутрь? Этот дождь и эта сырость и вправду совершенно абсурдны сегодня!
— По словам вашей подруги я понял, что это невозможно, но, — Макрау подхватил тарелочку с устрицами, поднявшись и протянув Чарнии руку. — Это самое разумное, что я слышал за весь сегодняшний день. Не считая, конечно, замечаний Рыбы о кораблях и корытах, что стоят в порту.
— Бросьте это... — она забрала тарелку из рук мужчины и оставила на столе. — Мы сделаем новые, всё равно эти уже испорчены. Идёмте!
Дорегард хмыкнул. И двинулся следом за женщиной на нижние палубы. Убранство поражало воображение. Корабль явно больше месяца не выходил из Бухты и больше походил на бордель — диваны, кровати, занавеси, ширмы. Множество картин. Огромный аквариум и статуя совы, едва помещающаяся на одну из палуб. Перед ней Дорегард остановился, раздумывая, как же её вообще сюда затащили.
— Сова?
— Да, я тоже была поражена, впервые увидев её. Один из подарков госпоже Веке, наверняка. Думаю, это древняя статуя откуда-то издалека...
— Выглядит тяжёлой. Удивлён, что доски палубы ещё целы, — Дорегард стряхнул с волос капли воды — прямо в лужу, что уже успела набежать с пальто. — Ну так что, идём? — он обернулся, продолжая улыбаться.
— Да, давайте-ка сделаем кое-что, только никому об этом не говорите... — повела она гостя за руку в комнату с двумя диванами.
— Встаньте вот здесь, — указала женщина на самый порог у закрытой двери.
— Мне пора бояться? Что же, госпожа, знайте — в случае необходимости Рыба придёт и порвёт вас всех, — он шагнул туда, куда указала Чарния.
— Только если у вас есть фобия магии, господин Макрау, — засмеялась Чарния. — А теперь — тссс... — Прочистив горло, женщина ровным голосом произнесла: «Войдите». Вслед за этим и ее, и гостя у порога охватили неведомые чары и спустя считанные мгновения их одежда была суха и практически чиста. Магия, — женщина лишь улыбнулась, невзначай проверяя целостность своего платья и одеяния гостя.
— Бр-р-р, — Дорегард повёл плечами. — Вот уж чего не ожидал. Мой Рыба весь трясётся, когда чувствует магию.
— Да-да... Ваша, кхм, Рыба, разумеется, господин! — нервно улыбалась смуглянка, отводя гостя за руку от порога и стараясь незаметно сбить занявшийся было огонек с тлеющей полы его плаща.
— Ваш, — Дорегард совершенно ничего не заметил, лишь на миг ему показался запах гари.
— Ваш? — не поняла она, занятая локальным пожаром, который ей всё же удалось затушить в зародыше, слегка замарав при этом ладонь. — Ах, да, он же мальчик! Точно... А какие вам больше нравятся диваны, сударь, красные или бежевые?
— На красных не так видна кровь, на белых... — Дорегард задумался. — Белая шерсть? — он всё ещё находился в задумчивости.
— Он скорее желтый. Идёмте, я покажу... — тянула она Дорегарда за руку, обвив ее своими двумя. Он желтый или бежевый? — остановившись у очередного дивана (не корабль, а диванная мастерская!), спросила она.
— Здесь явно местечко поуютнее. И — да, это бежевый. Как белки на северных берегах. Госпожа, — он мягко подхватил Чарнию за руку и повёл к дивану. — Откуда вы родом? Даже для этих мест у вас нетипичный цвет кожи.
— Я из Г... Экхем, я из Боралуса, конечно. Столицы Кул-Тираса, господин Макрау, — смуглянка присела на одну из мягких подушек, лучезарно глядя на гостя снизу-вверх. — Рада, что вам здесь нравится, сударь. Мне принести устриц с вином сюда и кормить вас с с рук, или, быть может, вы хотели бы рому, или сразу... меня?
— Госпожа, — проигнорировав все вопросы, Дорегард расположился на краешке дивана. — Славные места — Кул-Тирас, столько моряков, что чувствуешь себя как дома даже на суше. И не так много пиратов, как здесь, — чуть улыбнулся Дорегард. Поёрзав, он сполз на пол и, поудобнее усевшись на колени, взял в руки — грубая кожа перчаток — ладонь Чарнии. — Госпожа, я не рассказывал вам, как наш корабль, моя прелестная «Матильда», впервые вышла в плаванье?
Чарния удивилась и принялась сползать на ковер вслед за гостем, сохраняя улыбку, не смотря ни на что.
— Ну что вы, госпожа, присаживайтесь обратно, это прекрасный диван, который я боюсь испачкать своим пальто, побывавшим в стольких передрягах.
— Это тот раз, когда вы постеснялись подниматься на палубу своего корабля, чтобы не замарать его, и судно отчалило без вас? — быстро нашлась женщина, всё-таки спустившись с дивана и, скользнув за спину Дорегарда,  принявшись снимать с него пальто.
Дорегард захохотал, осторожно убирая руки Чарнии и не давая стянуть пальто даже с плеч.
— Не стоит, право, не стоит. Шутка отличная, но всё было совсем не так. Тогда я был совсем молодой, совсем юный... — он вздохнул. — Яркое солнце освещало наш путь, попутный ветер надувал паруса, морская гладь — глаже некуда. Невероятно.
— Ну, чего же вы упрямитесь, господин Макрау, право, как ребенок, и далось вам это пальто! — продолжала попытки раздеть гостя Чарния, слушая его историю. — Как же так, ветер надувал, а гладь — глаже некуда? Действительно, славные раньше были времена, сударь, — продолжала свои колкости смуглянка, возясь с верхней одеждой моряка.
— Знаете этот лёгкий бриз, что не колышет волну, но лишь движет корабль вперёд? — усерднее продолжал удерживать пальто Дорегард, периодически пытаясь оглянуться на Чарнию. — Госпожа, ну что вам это пальто? Хотите лучше историю о том, как впервые мы вышли на охоту? Прямо в этих джунглях!
— Хочу! - выпалила смуглянка, наконец оставив мужчину в покое и усевшись рядом с ним на ковре, решив не упорствовать против воли клиента. — А что же насчет вина и устриц?
— Только если вы, прелестная госпожа, желаете их вкусить. За мои деньги, конечно же, — поправив пальто, он снова взял в свои руки ладонь Чарнии и улыбнулся.
— Я? Нет, что вы, господин. Благодарю, — отказалась женщина, накрыв ладони мужчины, что держали одну ее ладонь второй своей ладонью. —  Продолжайте же.
— Так... на чём мы остановились? На том, как славный капитан Макрау в одиночку спас всю свою команду от сирен?
— На охоте в джунглях, сударь, — напомнила Чарния, слушавшая того вполне внимательно.
— Ах, точно! — Макрау хмыкнул. — Славные были времена. Трава зеленее, джунгли темнее, тролли злее, и уж точно никого из клыкастых и быть не могло в Бухте — не то что сейчас, — он покачал головой. — Значит, вот тогда-а-а-то я точно был юнцом. Взяли меня на охоту случайно, вместо третьего стрелка, утопившегося днём ранее в бочке с элем. Славная смерть, хотя я предпочёл бы ром.
— Невероятно... — качала головой женщина, увлечённо слушая болтовню.
— Никому тогда я не сказал, что ружьё — явно не моя стихия, — продолжил он, прокашлявшись. — И в самый ответственный момент... Что бы вы думали, госпожа! Впрочем, стесняться нечего, все мы начинали с такого. В самый ответственный момент, когда огромный тигр со шкурой, блестящей на солнце, показался у нас на прицеле... я выстрелил точно в зад товарищу, что сидел в засаде впереди, — хохотнул Дорегард. — Его счастье, что прицел был довольно низко — и его только задело. Впрочем... Надеюсь, у него не было жены. Она бы кое-чего не досчиталась. Тогда, сбегая от его гнева и тяжёлой руки, я вынужден был наняться на рыбацкое, тьфу, — он скривился, — судно. Не то чтобы я был против рыбаков, но самому заниматься этим... Моё сердце принадлежит свободному ветру и сокровищам, а не сетям и возне в иле.
— Какой кошмар! — Чарния взмахнула руками — и Дорегард тут же выпустил её ладонь. — И как же вы стали из рыбака — капитаном? — поинтересовалась она, всё же отлипая от ковра и, кажется, собираясь увлечь гостя куда-то ещё. — Давайте переместимся в место потеплее и я сделаю вам там массаж, пока вы будете мне рассказывать?
— Не знаю насчёт массажа, — он поднялся, кряхтя. — Тот, у кого море в крови и кровь в море — неспособен жить без корабля. Вне корабля. Только в качестве кратких вылазок на сушу. Я родился на судне, прелестная госпожа, в бурю и гром, но под счастливой звездой. Звезда дала мне страсть, звезда дала мне руки и цепкий ум. А в наших водах не так уж и сложно пробиться наверх, имея всё то, что имел я — пусть и не было ни гроша в кармане, — он чуть улыбнулся. — Госпожа, — он склонился, пытаясь взять ладонь Чарнии и легко прикоснуться к ней губами. — Если вы позволите, массаж вам сделаю я.
— О, я на это сама надеялась, капитан Макрау! Кто умел с кораблями, тот умел и с женщинами. Дождаться не могу прикосновений ваших золотых рук и других членов, господин... — одаривала мужчину улыбками, блеском белых зубок и приторными речами, смуглянка, постепенно и неумолимо спиной двигалась глубже в трюм, ведя Макрау за руку следом.
— Я следую за вами, да-да-да, — пробормотал он.
Смуглянка задом отворила дверь и повела гостя по ступенькам на самую нижнюю палубу «Карамельки». Здесь было душно, в воздух поднимался пар. В полумраке можно было разглядеть фонтанчик с ароматной водой — приторный запах цветов, а вокруг теснились ширмы, занавеси, купальни, кровати. Негромко жужжали какие-то механизмы.
— А здесь довольно жарковато... — протянул Дорегард, поправляя воротник пальто.
— Где бы вы хотели сделать мне массаж, сударь? На суше или... — кивнула она на ванные за ширмами. — Есть ещё парилка и там как раз стоит массажный стол, — обвив руку Дорегарда и почти силком волоча его за собой к фонтанчику, говорила Чарния. — Но для этого всего, конечно, придется снять это ваше пальто!
— Госпожа, чем же вам так не приглянулось моё любимое пальто?! — воскликнул Дорегард. — О, может, вы желаете узнать, как оно мне досталось? Кажется, в тот раз на корабль напали пираты — и нам пришлось отбиваться всей командой. Палуба была залита кровью, которая ещё до-о-олго не отмывалась, — он скорбно покачал головой. — А от моего костюма остались лишь изрезанные ошмётки. Тогда команда, взяв деньги из собственной доли, выкупила мне новый костюм. Уж не знаю, где они его добыли, но, в общем-то, подарок достоен своего капитана, считаю я. И не важно, что это не самый лучший крой, — закончил он с мечтательной улыбкой.
— Действительно, великолепное пальто, но я считаю, что важнее то, что находится под одеждой... — пояснила смуглянка, беря руку Дорегарда в свою и опуская на собственную грудь, едва прикрытую тёмным платьем из лёгкой ткани..
— Важнее то, госпожа, что в голове, — свободной рукой он постучал по виску, — и то, что в груди, — ту руку, что уже была на груди Чарнии, он всей ладонью приложил к ложбинке, где билось сердце. Стук ощущался даже сквозь плотные перчатки. — Холодный ум. Чистое сердце. Горячие ноги. Или... — он задумался. — В общем, госпожа, вы поняли, — он переместил руку с её груди на плечо. — Прелестная госпожа, может быть, мы найдём местечко поудобнее, чем стоять посреди комнаты? Я чувствую себя не слишком свободно на чужом корабле, — он несколько смущённо улыбнулся в усы и свободной рукой потёр выцветшую бородку.
— Да, конечно. Идёмте... — нисколько не смутилась куртизанка, потащив клиента дальше, за ширму, к огороженным комнатушкам с различными кроватями. — Прошу вас, выбирайте, капитан! И это вовсе не чужой корабль. Коли вы наш клиент, то он отчасти и ваш тоже, будьте уверены.
— Где вам будет комфортнее, госпожа, — он чуть кивнул, предоставляя той самой выбрать.
— Здесь, — она завела Макрау в комнату с самой длинной кроватью и, присев на край той, вытянула ноги во всю длину и закинула руки за голову. — Садитесь, ну же!
— И здесь эти картины... — с лёгкой улыбкой заметил он, опускаясь на самый край кровати. Он размял пальцы рук. Послышался хруст. — Ну что, приступим сразу? — он принялся стягивать перчатки, обнажая грубые от канатов, грубых досок и морской воды пальцы, все в царапинах и ожогах, с неаккуратно остриженными грязными ногтями. Бросив перчатки на пол, Дорегард поудобнее оправил пальто и вытер пальцами пот, стекавший со лба. Улыбнулся Чарнии. — Я проходил курсы массажа в одном небольшом гоблинском поселении на небольшом острове, славившимся не столько нефтью, сколько купальнями и... как это ни странно — массажем!
— Вы... Будете делать мне массаж? — глупо переспросила Чарни, поправляя на себе платье и неуверенно глядя на руки Дорегарда. — Тогда я принесу вам бадью, полотенце и масло. Скажите, а что вы задумали после массажа? Дело в том, что у нас заведено брать плату вперед за такие вещи, — привстала с кровати женщина, собираясь отойти за упомянутым.
— Конечно, несите всё это. Надеюсь, масло на травах с добавлением цветов? Такие наиболее приятны нашему обонянию, — он улыбнулся и кивнул с видом знатока. — После массажа я предлагаю вам всё же выпить немного разбавленного вина. И полежать. Телу необходимо время, чтобы прийти в себя; резко принимать вертикальное положение и заниматься какими-то делами не рекомендуется. А особенно — под дождём, пусть тёплым, но всё ещё дождём! Конечно, назовите цену — я готов оплатить всё сейчас, — не прекращая улыбаться, он полез в мешочек на поясе.
— Если вы желаете... Трогать меня одними только руками, то я возьму с вас пятнадцать сребренников. Вы ведь, кажется, собрались трогать меня всерьез... — усмехнулась женщина, глядя на странного капитана с весельем в глазах. — Да, на травах и цветах. Сейчас будет, — и она скрылась за ширмой.
Дорегард всё пытался поправить пальто так, чтобы не обливаться потом в этом помещении. Выходило не слишком хорошо. Впрочем, долго ему предаваться собственным мыслям не дали. Вскоре Чарния вернулась с обещанным ведёрком горячей воды, белым полотенцем и бутылочкой маска с этикеткой на гоблинском. Все это было передано Дорегарду, а сама Чарния, отступив на шаг, развязала поясок на платье и сбросила то с себя, оставшись в одном темном полупрозрачном белье. Выглядела она как нечто сочное и аппетитное во всех смыслах, и назвать ее девушкой уж никак нельзя было, только — женщиной, в полном смысле этого слова.
— Ну, — Дорегард поднялся на ноги, оглядывая бутыль. Он пытался прочесть то, что там написано. Выходило не очень. Большую часть слов он видел впервые. — Прошу, госпожа, — даже не взглянув на Чарнию, он кивнул на кровать. — Ложитесь на живот, руки вдоль тела, — наконец оторвавшись от бутыли, он с улыбкой взглянул ей в лицо.
Смуглянка поморгала, глядя на Дорегарда и надеясь увидеть хоть искру похоти в его глазах. Перед тем как улечься, она завела левую руку за спину и освободилась от бюстгальтера, после чего принялась неспешно взбираться на ложе и укладываться — медленно и неспешно, красуясь перед мужчиной, пока наконец не улеглась, как тот и пожелал.
— Та-а-к... — протянул Макрау, не обращая на женщину внимания. Ведро с водой он отставил рядом с кроватью, полотенце в сложенном виде отправил на край кровати. Бутыль с маслом открыл и, выдавив немного на ладонь, отставил туда же. Сел на край кровати, не слишком удобно извернувшись, чтобы грязными сапогами не испачкать лишнего. — Госпожа, как насчёт истории о том, чем я занимаюсь сейчас? — судя по голосу, он не особо видел всю красоту Чарнии. Или не хотел видеть. — Эти мысли занимают мой разум даже во снах, — хмыкнул он, принявшись масляными ладонями водить вверх и вниз по спине, по плечам и рукам. Движения, как Дорегард не пытался сделать их осторожными, выходили довольно грубыми и, возможно, даже болезненными — Макрау явно привык работать с женщинами покрепче. Вроде кораблей.
— Да-да, конечно, как вам будет угодно, господин... И деньги. Деньги, — напомнила Чарния мужчине, отделив одну руку от тела и постучав ноготком по плоскому верху уголка кровати, где как раз можно было расположить несколько монет. — Пятнадцать сребренников. И будьте нежнее, если не хотите доплачивать за синяки, — сообщила она клиенту, вместе с тем немного извиваясь и пытаясь изобразить, что касания ей вполне приятны, что, как надеялась она, хоть как-то смягчало её деловитые и строгие слова.
— Конечно, конечно, я чуть не забыл. Дырявая башка! Говорю же, все мысли заняты предстоящей дорогой, — кончиками пальцев, ещё не испачканными в масле, Дорегард вынул монетки из мешочка — и отложил на край кровати. — Не переживайте, госпожа Чарния, синяков не останется, я ведь прошёл те курсы, даже сертификат получил! — и он, не слишком осторожно разминая сильными пальцами мышцы спины, продолжил свою болтовню, не останавливаясь ни на мгновение. О том, как он попал на тот гоблинский остров. О курсах массажа. О том, что за карту он нашёл и кто ему дал её. Что за сокровища он планирует там найти. Как погибла «Матильда». Что стало с командой (и только здесь он замолчал, чтобы перевести дух. Скорбная пауза памяти павших). О том, как сражался с морскими тварями — даже с такими, какие Чарнии только в кошмарах и могли присниться. И, конечно же, почти везде славный капитан Дорегард Макрау и его команда оказывались победителями, даже если цена была велика. В какой-то момент, не прекращая разговора (больше похожего на монолог), он отнял руки от порядком покрасневшей спины женщины, смочил полотенце в воде и протёр им следы от масла. — А теперь, госпожа, вам будет лучше немного подремать, чтобы тело пришло в себя. — Даже если Чарния и уснула в процессе, Дорегард этого не заметил. Насухо вытерев руки, он подобрал перчатки и, тихонько насвистывая весёлую мелодию, двинулся наверх.
Рыба обнаружился на верхней палубе у трапа, свернувшийся клубочком под небольшим кустом, явно привезённым из джунглей. Забрав саблю, Дорегард спустился вниз, продолжая насвистывать песенку. Дождь продолжал моросить. Два неразлучных друга — скунс и капитан без корабля и команды — двинулись в своё импровизированное убежище на одной из балок, пить ром и молча глядеть на мелководье, где изредка плескались мальки, да слушать далёкие разговоры, приглушённые гулом капель, стучащих по крышам и деревянным настилам Пиратской Бухты.