Также принимала участие: Силанрия.

Продолжение великих похождений криворукого подмастерья цирюльника.

Случайные встречи.

Эт-то... ну... ров-вно же!

Шёл уже второй час, как неудачливый и, наверное, криворукий подмастерье цирюльника Шейн Клэнси подпирал одну из перегородок таверны, крепко сжимая потными ладонями сумку с инструментами, да не решаясь к кому-то подойти. Пока наконец… Дверь таверны отворилась — и вошёл уже печально знакомый ему дворф. Замер, пожирая несчастного Клэнси глазами. 

— Ой! — воскликнул Шейн, едва не выронив сумку с инструментами, да так и оставшись стоять, разинув рот и не решаясь шевельнуться. Кажется, он даже не дышал.

Впрочем, Леске было не до того. Грозно зыркнув, он прошёл мимо на кухню, потирая руки. Дела, кажется, для дворфа оказались важнее мести — но он то и дело оглядывался на подмастерье, отчего тот едва не падал на пол без чувств. И неизвестно, что именно сподвигло Шейна наконец оторваться от ограждения, да двинуться… туда, куда он двинулся — к одиноко сидящей эльфийке.

—  А... Д-д-добрый д-день, — заикаясь, наконец решился хоть к кому-то обратиться Шейн. Глядел куда-то на стол перед эльфийкой да не решался поднять взгляда. В руках продолжал мять сумку с инструментами.

— Здравствуй, — посмотрела она на подошедшего.

— А... Может-т, вам, г-госпожа, суд-дарыня, кончик... к... ки под-дровнят-ть-т-то? — он сделал пальцами жест, словно что-то стрижёт. Пот ручьями лился с его лба.

— Нет, нет, спасибо, — отрицательно качнула она, да вернулась к остаткам картофельного пюре и чаю.

— А... ну... конечно, г-госпожа, — низко поклонившись, он отошёл обратно.

Впрочем… Покончив и с пищей, и с чаем эльфийка взглянула на собственные волосы, что мягко лежали на груди. Провела пальцами, измерив их длину. Чуть нахмурилась — кажется, ей действительно пора было остричь их.

— Эй, парень, твоё предложение ещё в силе? — обернулась она к продолжающему подпирать перегородку парню.

—  Д-да, г-госпожа, конечно! — едва не выронив сумку, закивал тот.

Попивая камнебрюховский эль из кружки, когда начальница не видела, да покручивая ус, Леске с некоторой тревогой переводил взгляд с эльфийки на цирюльника, да обратно. 

— Значит-т, вы, прямо т-тут, д-да? У меня-т-то всё с собой, т-только вод-ды попрошу, — Шейн вновь подошёл к столику, за которым сидела эльфийка, продолжая обливаться потом.

— Просто убери кончики, хорошо? — с некоторой тревогой — кажется, передавшейся от дварфа, бормочущего что-то на своём, попросила Нэйлинн.

— К-к-конечно, г-госпожа, к-как прик-кажете... — Шейн быстро отставил сумку на соседний стул, да развернулся, выискивая бегающими от паники глазами дворфа. Тот был рядом. — Г-господ-дин д-дворф... — начал он, заикаясь, кажется, ещё сильнее обычного.

— Чаго тебе? — недовольно проворчал Леске.

— Д-да... Вод-ды бы…

— Воды тебе, значится?.. Ну сейчас сбегаю, сбегаю…

Шейн не нашёлся, что ответить — да развернулся, принявшись раскладывать на столе инструменты. Всё как обычно. Несколько расчёсок — из которых он пользовался только одной. Несколько ножниц — разных размеров. Зеркальце. Да и всё на этом, пожалуй. Бороду же эльфийкам брить не надо? Вскоре Леске вернулся с ведром воды, грохнул его на пол рядом с Шейном. Затем обошел стул эльфийки, наклонился к ней, да шепнул так, чтобы никто другой не услыхал: «Беги от него, пока не поздно». 

— С-спасиб-бо, г-господ-дин д-дворф... — поклонился Шейн. Не в сторону дворфа. Но поклонился.

А дворф же — с чувством выполненного долга — уселся назад в своё кресло. Нэйлинн же почувствовала, что начала нервничать ещё сильнее, но сумела собрать волю в кулак и не прогнать несчастного Шейна Клэнси. Наконец покончив с раскладыванием инструментов, среди которых было и зеркальце, на которое он иногда смотрел и несчастно вздыхал, подмастерье развернул большое тканое полотно, да осторожно накинул его на эльфийку, закрепив булавкой на спине.

— Ит-так... — ещё сильнее, чем обычно, нервничая, он разложил волосы, да принялся смачивать одну из расчёсок в воде. — Т-т-только к-концы под-дровнят-ть, значит-тся, г-госпожа?

— Поздно, — пробормотал Леске, с трагическим видом закрывая глаза.

— Да, да, — несколько нервно ответила Нэйлинн.

— Х-х-хорошо... — пробормотал он, отодвигая ведро с водой чуть в сторону и принимаясь расчесывать светлый волос.

И каким только чудом Нэйлинн это терпела? Или, погодите, она не терпела? Расчесывал Шейн так, что волосы едва не вырывались с корнями. А на лице — страх и жуткое усердие.

— Эй! Осторожней! — шикнув, эльфийка схватилась за голову. — Нежнее!

— Я ост-то... а-а-а, д-да... — Шейн едва не отпрыгнул от крика.

И, вновь смочив расчёску, принялся ещё медленнее водить зубцами по волосам. Может, он когда-нибудь и научится стричь. Во всяком случае, остаток расчесывания прошёл без особых происшествий. Кажется, вся таверна замерла, наблюдая за происходящим. То ли Леске разболтал всем о том, что это криворукий цирюльничек сделал с его бородой, то ли ещё чего... 

— Во-от, вот так, молодец, — Нэйлинн чуть кивнула.

Возможно, Клэнси и порадовался бы — хвалили его работу не часто. Разве что мама. Но сейчас ему было некогда.  Он отложил расчёску и взял одни из ножниц — среднего размера. Затаив дыхание, Леске пристально наблюдал за действиями Шейна. «Клац-клац», — проверил Клэнси ножницы, да... пальцами придерживая волос, начинал стричь — едва касаясь волос, только самые-самые концы… Во всяком случае, Шейну так кажется. А что же там на самом деле?  То глазомер его подводит, то нет. Впрочем... Сказали же — концы подстричь. Он их и подстригает. Кого волнует, что выходит волна? Красиво же! От усердия пот ещё сильнее стекает по его лбу, а ножницы — так и идут. «Клац, клац, клац». Неумолимое клацанье ножниц...

— Погоди! — краем глаза завидев, что творится на её голове, воскликнула Нэйлинн.

Шейн на мгновение оторвался от волос, в испуге глядя на эльфийку.

— Это что?! — она показала ему на то место, где только что прошлись ножницы. Волнистая линия волос, то вверх, то вниз.

— Я не могу на это смотреть, — Леске с трагическим видом сбежал на кухню.

— Эт-то... ну... — протянул Шейн. И вывел вперёд другую прядь волос — получившуюся, даже не на его взгляд, идеально. — Ровно же!

— Что это за волны? Я что — море? — продолжала возмущаться эльфийка.

—  Н-н-не вижу ник-к.. к-к... к-к-к-к... — Шейн в ужасе смотрит на эльфийку. Волн он действительно не видит. Так и замер с ножницами в одной руке.

Леске вернулся с кухни с полной кружкой эля и принялся прихлебывать из неё, сидя на стуле, да иногда дергая бровью. Хольте устало вздохнула, да опустила лоб на руки, сложенные на стойке. Это становилось... ну, не о том она думала, когда давала Клэнси шанс проявить себя. Первый. И второй тоже. 

— Давай так, — вздохнула Нэйлинн, — ты сейчас положишь ножницы и выпьешь воды, посмотришь в окно и пять минут, не будешь думать о работе, а потом, успокоившись, вернёшься, хорошо?

Шейн заулыбался. Очень глупо. Он действительно отложил ножницы. Зачерпнул ладонями воды из ведра, выпил. И отошёл к противоположной стене таверны, уставившись в окно. Глупо улыбаясь, несчастный подмастерье глядел на камни стены снаружи, нервно теребя пояс, обливаясь потом, да едва не падая в обморок. Нэйлинн же тем временем… убедившись, что парень смотрит в окно, взяла расчёску и снова расчесала волосы, после чего — взяла ножницы поменьше и, глядя в зеркало,

аккуратно начала ровнять кончики волос.

— Н-наверн-ное... Пят-ть минут-т п-п-пр... пр... а-а... — вытирая рукавом пот, Клэнси двинулся обратно. — А… — не доходя до эльфийки, начал он, в полном непонимании глядя на то, как та стрижёт сама себя. 

— Успокоился? Причеши меня и получишь свою оплату, хорошо? — оглянувшись на парня, улыбнулась Нэйлинн.

— А... А... 

Шейн продолжал глупо улыбаться.И нервничать. Впрочем — чего уж тут. От такого он никогда не откажется. Наверное. Впервые же предлагали... Он взял расчёску и, несколько мгновений глядя на волосы, словно на жуткого зверя, принялся осторожно водить ею по светлым локонам. На удивление — даже довольно успешно. Закончив, Шейн с глупой улыбкой — с примесью гордости — глядел на результат. Который сделал не он. Хольте приподняла голову. Воплей и криков не было слышно. Она уставилась на Шейна с некоторым недоумением — и на эльфийку, явно не пытавшуюся превратить его в кучку праха.

— Леске... — пробормотала Мари. — Что же это такое?

— Сам в шоке, — только и ответил дворф.

А во взгляде Клэнси уже появилась не только гордость, но и восторг. Нэйлинн же, взглянув в зеркало, подняла большой палец вверх.

— Молодец, — и, нашарив несколько медяков у себя, передала их парню. — Заслужил. 

Клэнси в некотором недоумении принял деньги. И... тут же упрятал их в пустой мешочек на поясе. Да, кивая и бормоча что-то невнятное, принялся спешно собирать инструменты. Возможно, ему не терпелось рассказать о произошедшем маме. Или не маме. Кто его знает?.. Собрав вещи, он, кланяясь, да продолжая что-то говорить, спиной двинулся к выходу.

— Не переживай и не спеши. Всего хорошего, — Нэйлинн с лёгкой улыбкой помахала парню рукой.

— С-сп-пасиб-бо, г-госпожа, сп-пасиб-бо... — можно было разобрать. Врезавшись задом в дверь таверны, он едва не вывалился наружу. И, воскликнув что-то неразборчивое, ринулся прочь.

— Леске... — вновь пробормотала Мари, глядя на захлопнувшиеся двери таверны.

— Когда зеленозадые в Стальгорн ломились, мне и то не страшно было, как щас.

Убедившись, что парень ушёл, положила голову на сложенные на столе руки. Да тяжело вздохнула.

— Леске, налей ей чая за счёт таверны, — всё ещё с круглыми глазами пробормотала Мари.

— За такой героизм положен целый чайничек. С булочкой.

— И верно....

Дворф тут же скрылся на кухне. Вернувшись через несколько минут, выставил на столик Нэй средних размеров чайничек со стаканом, а в довесок к нему — тарелку с румяной булочкой, посыпанной сверху сахарной пудрой.

— А? Я это не заказывала… — подняв голову на дворфа, пробормотала эльфийка.

— Вы не представляете, какая вы, милсдарыня, везучая. Да ежели бы вы в своих родных лесах угодили в компанию тролльих мордоворотов, у вас и то было бы больше шансов сохранить свою головешку в целостности, чем влезая под ножницы к этому цирюльнику. Это вам подарок от нашей таверны. В знак признательности вашего невероятного героизма, — закончив свою речь, Леске зааплодировал.

— Да уж, мне повезло ещё остаться с ушами. Спасибо, — проворчала она, кивая и принимаясь за чай с булочкой. Кто ж от такого откажется?..