Лартокх Каменная Голова

Портрет

Огромный, грузный. На лице застыло добродушно-глуповатое выражение, нижняя челюсть немного опущена, обнажает кривоватый ряд зубов. Смотрит обычно в землю. Сильно горбится, перемещается мелкими и быстрыми шагами.

Уже долгое время Лартокх не видит ничего, кроме непреодолимых стен и тех, кто живёт — существует — внутри. Однако иногда в его голове проносятся воспоминания о совсем другом месте и совсем другом времени — ослепляюще яркие картинки, без звуков, но с острыми ощущениями и врезающимися в мозг запахами. Одно из них приходит к Лартокху чаще прочих. 

Свет падал с неба настолько яркий, что глаза приходилось прикрывать ладонью. Лартокх сидел на утоптанном снегу, прислонившись к мешку с чем-то мягким. Вокруг ходили и шумели орки — но он не вслушивался и не всматривался, увлечённый нанесением ударов камнем по камню, лежащему у его ног. Когда удар выходил особенно сильным — снежинки вокруг немного взмывали в воздух — и тогда юный орк сдувал их прочь, радостно смеясь. Кажется, он мог бы просидеть так весь день, но...

— Лартокх! — позвали его из юрты сразу несколько голосов.

Оставив камни, орк побежал внутрь. Уже поворачивая на входе, немного проскальзывая на снегу, он не сумел удержаться на ногах и упал. Не издав ни звука — он всего лишь немного ударился головой, повода для беспокойства не было. Однако — нет. Попытавшись встать, Лартокх потерпел неудачу — словно что-то держало его затылок. Неуклюже извернувшись, юный орк принялся нащупывать, что же там такое — искусно выструганный деревянный кол, поддерживающий юрту. Уже тёплый от крови. Лартокх задрожал от ужаса, и, вскрикнув, потерял сознание.

Каждый раз, видя эту картину во снах или наяву, в воспоминаниях, Лартокх принимается грустить. Те орки, что знают его историю, понимают, что этот удар отбил ему все мозги. Лартокх же только помнит, как после этого стало гораздо сложнее думать и разговаривать. А ещё некоторые стали его жалеть, тогда как другие — жестоко издеваться. Впрочем, Каменная Голова не слишком огорчён таким положением дел. 

Следующее яркое воспоминание (не считая того, как он долгое и долгое время тащил на себе множество мешков из земель родины в земли не-родины) — орк, который относился к нему с необыкновенной добротой, кричит на него, хмуря брови и потрясая сжатым в кулаке, лишённом одного пальца, топором.

Лартокх не может разобрать слов, Лартокх не может ничего ответить, Лартокх не понимает, чего от него хотят. Он медленно отступает, шаг за шагом, закрывая уши руками и мотая головой, надеясь, что всё это прекратится — орк продолжает преследовать его и что-то требовать. В итоге, развернувшись, Лартокх долго бежит вперёд, не разбирая дороги — уйти, уйти, прочь, туда, где не будет этого крика!

Какое-то время назад он был с братьями и сёстрами. Иногда его вели за собой к мелкозубым — и тогда она радостно разбрасывал их в разные стороны. Иногда те кололись, братья и сёстры перевязывали его. Иногда им долго-долго приходилось скучать. Или идти куда-то. Всё это слабыми воспоминаниями осталось в его голове. Теперь же ему почему-то нацепили на руки и на ноги какие-то железки и заставляют таскать туда-сюда мешки и ящики. Лартокх, несмотря на долгое время, проведённое в резервации, до сих пор не совсем понимает, что происходит. А ещё — он жутко обижен на то, что его бросили среди мелкозубых.

Powered by Froala Editor