Альфия Рейвенхорн

Портрет

Открой глаза, посмотри на меня, что ты видишь? Искренняя эта улыбка или нет? Ты можешь сказать наверняка? Нет? Я если честно тоже. Вроде я открыта перед тобой и я улыбаюсь от всего сердца, но мне тягостно, мне очень тяжело принимать себя такой какая я есть, словно что-то сжимается внутри, стягивает меня и не дает двигаться вперед. Оно сжималось так долго, что душа моя больше не смогла выдерживать цепи окутавшие её, она не здесь, совсем далеко за пределами Гилнеаса, она поднялась высоко, парит над бескрайними просторами морей, полей и океанов. Она видела боль, разлуки, счастья, слезы, улыбки многих-многих людей. Она свободна и никто не сможет стеснить и заковать её, она извне, а я здесь и сейчас и ничего не могу с этим сделать. 

Небо здесь, в Гилнеасе, часто серо, можно даже сказать, что серость вошла в привычку природных явлений здесь. Но даже когда небо становится голубым и ясным, мне не становится на сердце радостно, слишком пусто, словно серость залезла внутрь и съедает меня изнутри, она рвет и мечет, пытаясь заполнить меня и достать мою душу, которая давно выбрала свой путь. Даже улицы, люди, все воспринимают эту серость в их жизни, как должное и ничего не пытаются поменять. Я тоже не являюсь этим исключением. Ты можешь долго смеяться и говорить, что такого не бывает, что я не могу быть пустой и быть раздельно с ней. Но я считаю, что в этом мы и отличаемся. Все люди это флаконы, которые наполняют окружающие события и окружающие люди, и где-то там в этом флаконе помещается душа, которая питает все содержимое, но не моя. Я нахожу себя в книгах, я именно это имею ввиду, а не то, что являюсь бездушной и пустой.

Моя натура слишком пылкая и я не могу держать её в узде, её держат другие, я бьюсь о прутья клетки своими крыльями пытаясь воссоединиться с настоящей собой, но лишь больше раню себя. Той клеткой является, что я не могу назвать своими словами, возможно, воспитание, но я думаю, что не могу решиться из-за этого, сделать один шаг в небытие и неизвестность. Я отличаюсь от своих братьев. Долг, вот что правит ими и что вбивали в мою голову. "Ты должна", вот что я слышу на протяжении всей жизни. Смирение, спокойствие, принятие своей роли в общей цели. Я пытаюсь отпрянуть от этого, но что-то толкает меня обратно, делая шаг вперед, меня отбрасывает на несколько назад. Как только я представляю, как в меня впиваются колкие взгляды осуждения со стороны семьи, то сразу млею. И вроде я делаю, что должно, а внутри все горит и слезы стекают незримым потоком. Мой взгляд тускнеет, я теряю свой путь,

 Я вижу, как люди скрываются, скрывают свои темные уголки души, прячутся ото всех, пытаясь показать насколько они прекрасны, но на самом деле являются ужасными чудищами во плоти, никаких книг не нужно, чтобы увидеть их. Зачем, зачем они это делают? Я вот не прячусь! Я не боюсь осуждения других за свой характер. Никого-никого не боюсь. А если спросить ещё раз является ли моя улыбка искренней, то, конечно, она будет намного искренней, чем многие улыбки этих монстров. Но вот за поступки... Мне очень тяжело говорить о чем-то таком со своими братьями, я боюсь осуждения с их стороны, это меня душит, я чувствую, как задыхаюсь и скрыться не получается. Я захлебываюсь в своих раздумьях, в моем сердце всегда живет надежда и вера. Иногда я делюсь своими мыслями, пытаясь найти поддержку и опору, кажется, я доверяю им, но они и являются моими оковами. Моя семья убивает меня и лечит раны мои. Чувствую себя странно. 

Самые яркие воспоминания впиваются в мой разум, как иголки и начинают кровоточить, напоминая о себе, такая невыносимая боль, которая доходит до кончиков пальцев и молнией разносится по всему телу. Они больше никогда не повторятся, но они являются диссонансом того, как меня воспитывали. Они питают мое нутро и заставляют сомневаться. Они были такими мимолетными и, казалось бы, для другого совсем незначительными. Даже если буду описывать события происходящие со мной они уместятся в маленький буклет пересказа какой-нибудь пьесы, со всеми подробностями и нюансами. Я думаю, что другой бы человек не выдержал такого, уже бы ушел и сбежал, но я же Рейвенхорн, стержень, который формировался во мне все эти годы, благодаря семье, не сломить подобным. Зачем тогда он есть во мне, если сломить пытаются меня те, кто участвовал в становлении меня... Я не понимаю чего хочу и чего хотят от меня. Я хочу помогать людям, я пытаюсь помочь им, пытаюсь научить их чувствовать, видеть мелочи, прощать себя и других. Но я словно кошка, грациозная и юркая, выбираю сама к кому хочу прийти. Но моя доброта, казалось бы, неисчерпаема. Действительно я едва ли откажу в помощи тому, кто не сделал ничего дурного, а если человек мне дорог, то готова простить многое. Иногда я думаю, что эта черта характера погубит меня рано или поздно. Но время покажет. Время всегда расставляет все по своим местам.

 Кажется мне просто нужен свой человек, который понимал бы меня и принимал такой какая я есть. Я так хотела бы полюбить и чтобы любили меня. Искренне, по-настоящему и так тепло, что моя бы душа захотела спуститься с небес на землю, чтобы я не витала где-то там высоко, а была только с ним. Была бы только здесь. Если бы я кого-то любила, у него бы были зацелованные щеки, а я бы вечно звонко смеялась, когда он недовольно морщился от того, что я отвлекаю его от дел своими нескончаемыми поцелуями, а его пальто, одежда, да и он сам, почти бы пропитались моими духами. Я бы терпела, как он треплет меня за волосы, которые я так заботливо расчесываю каждое утро. А как бы я любила, что их заботливо укладывают. Мы бы вместе читали, когда у него появлялись свободные минутки. Он бы постоянно рассказывал мне все-все на свете, а я бы давала ему полезные советы и вместе мы были не только хорошей парой, но и отличной командой. Я бы чувствовала себя защищенной ото всех, пряталась бы за ним в самые страшные моменты своей жизни, а вместе мы бы могли выстоять против всего мира! Я бы многое отдала человеку, который вернул бы меня в настоящий мир и убрал эту серость, сделал меня живой.

Моя улыбка все больше блекнет, я становлюсь белей, словно умираю, а руки невыносимо мерзнут. Как бы я хотела, чтобы их согрели. Взгляд, в котором сестринский отблеск могла найти луна, давно стал тусклым и печальным. Только волосы все так же послушны и ласковы со мной, не меняются со временем, словно хотят высказать сострадание. Мое сердце открыто до сих пор, как бы не было тяжело, я всегда улыбаюсь и не теряю достоинства. Я скорее умру, чем потеряю эти черты в себе. Я не считаю себя красивой, я себя даже привлекательной не считаю. Я себя не люблю. Не люблю за то, что я являюсь лишь тенью своей души, лишь малой части того, что есть внутри меня.

Сейчас я чувствую, что "любовь", что есть в моей жизни, не подходящее слово. Оно выражает лишь малую часть того, что чувствую. Мне было все равно есть ли ответ на эти чувства, но сейчас все укрыло покрывалом снега и чувства внутри уснули, словно легли в спячку. Но ждать чего-то было глупо и я это понимаю, поэтому и отпрянула от них, отреклась и заперла глубоко в себе. Хочу полюбить до беспамятство того, кто ответит мне подобным, а не терзать свое сердце пустыми обещаниями и надеждами. Возможно это книги сыграли со мной злую шутку и я больше фантазирую, чем живу настоящим, но разве это настолько глупо и плохо? В омуте памятных дней я тону и пытаюсь достучаться хоть до кого-то, а этот стук не слышит никто. А я лишь хочу, чтобы мне помогли, чтобы я смогла найти свое место.