Ананита Астор вышла и потянулась, прогуливаясь по плацу. Она осмотрелась, немного почесала затылок, пожала плечами, потёрла плечи... И ушла обратно в казарму.

Джэфри Майер отдает честь Мариам.

Джэфри Майер заправил койку так, что она выглядела более менее нормально, а затем спрыгнул с неё разминая конечности.

Иван де Жильбер: Жесть, вы вообще видели какой лазарет тут? — Нихера нет.

Джэфри Майер: Ещё не приехал?

Иван де Жильбер: Разворовали всё, гадины. — О, а ты кто? Привет.

Иван де Жильбер показывает в ту сторону.

Ананита Астор: А ты где-то видел другие лазареты? Я — нет. В прошлом — я все лекарства из собственных запасов трав делала. А потом мне запретили собирать травы.

Капрал Гоннет: Всем построиться перед гарнизоном!

Иван де Жильбер: Ладно.

Капрал Гоннет: Какого хрена рыба на столе лежит?!

Джэфри Майер: А, видимо уже здесь...

Мариам Метревели: Видимо потом поговорим...

Джэфри Майер пожимает плечами в ответ Капрал Гоннет. Кто знает?

Капрал Гоннет: Что за рыбак тут подарки приносит?!

Ананита Астор спрыгнула с кровати, набросила на себя плащ и пошла на выход...

Иван де Жильбер: Ну нахер...

Ананита Астор: Ну, это чтобы больше людей поместилось.

Джэфри Майер: А ты как хотел?

Иван де Жильбер: Не знаю, чтобы там хотя-бы коробки какие стояли... — сказал уже гораздо тише, замечая подошедших.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Вольно, — махнул дворф: — Где этот ваш старший? Хофманн, да?

Ананита Астор показывает на Хофманн.

Иван де Жильбер показывает в ту сторону.

Капрал Гоннет: Ещё раз спрашиваю, кто бросил на стол тухлую рыбу, свиньи?!

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: В строй, рядовой Хофманн.

Карл Хофманн подбежав сзади к дворфу, скорчил виноватое лицо, разглядывая строй. — Прошу прощения, сэр! Задержался. Да, сэр. —

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Во главу, как полагается. Глава — это во-о-он там. Быстрее, парень.

Карл Хофманн: Я в курсе, сэр. Но я думал, раз опоздал... — Не договорив, рядовой молча проследовал в главу строя, занимая позицию возле Фэрриана.

Ананита Астор немного наклонилась вправо, получая команду "вольно". Оказавшись почти вплотную к Фэрриану, легонько коснулась локтём его локтя и глупо улыбнулась. Затем вернулась в более прямое положение.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Думать командиры будут. Если бы я прямого указа не дал — всё верно, в конец бы встал. Пум-пум-пум... Ну-с, кого не видели — будем знакомы. Лейтенант Сиглим Сталекрут. Командир вашего новёхонького шестого взвода. Успели обжиться?

Ананита Астор: Так точно!

Капрал Гоннет вышел из казарм с гневным выражением лица, держа в вытянутой руке рыбину.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: А остальные чего, языки проглотили?

Карл Хофманн хотел было что-то сказать, и даже открыл рот, но как только послушались вскрики из середины строя, тут же его захлопнул.

Иван де Жильбер: Нет, сэр.

Карл Хофманн: Обжились, сэр.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Два дня ж было.

Капрал Гоннет: Пст. Равенхольт. Рыбу выброси.

Рядовой Равенхольт: С чего бы?

Капрал Гоннет: Я твой капрал.

Рядовой Равенхольт: Когда успел?

Капрал Гоннет: Сегодня.

Иван де Жильбер: "Нет сэр", сэр, не в смысле не "не обжились", а в смысле "не проглотили языки", сэр. А так обжились, сэр.

Джэфри Майер улыбается Капрал Гоннет.

Рядовой Равенхольт со вздохом принял тухлую рыбину и понёс к отхожему месту.

Карл Хофманн: При всём уважении, сир Сталекрут, у нас на данный момент из личных вещей только комплект портков и эта тухлая рыба. Посему, собственно, обживаться и нечем было. Но насколько мне известно, кое-как изучить территорию гарнизона новобранцы успели.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: А ну проверим. Где кухня находится, покажите пальцами.

Иван де Жильбер показывает в ту сторону.

Джэфри Майер показал пальцем налево.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Ещё варианты?

Капрал Гоннет: Ты. В строй. За девкой.

Алрой Джонсон: Хоу! Командир тут? О, понял, капрал.

Ананита Астор показала туда же, куда и остальные.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Чего смурные такие, бойцы? Вы два дня, что ль, не ели, от того и умираете теперь на ходу?

Алрой Джонсон втесался в построение рядом с Мариам. Широко лыбится ей.

Алрой Джонсон улыбается Мариам.

Карл Хофманн молчал.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Пум-пум-пум...

Мариам Метревели не знала что ответит, поэтому молчала как и все в строю.

Алрой Джонсон зад почёсывает. С ноги на ногу переминается. Носом шмыгнет да на командира посмотрит.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Ладно. Надеюсь, на допросах вы такие же немые. А сортир где, кто покажет?

Иван де Жильбер показывает в ту сторону.

Карл Хофманн: Прямо за конюшней, сэр.

Ананита Астор показала пальцем в ту сторону, куда пошел Равенхольт.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Ага. Ну хоть в штаны не ходите. Уже хорошо. Так вот. Ваша первая задача — знать, где еду принимать, и где еду испражнять. И никогда. Запомните. Никогда не путать между собой.

Джэфри Майер сдержал смешок в кулаке.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Вашу службу здесь разделим на четыре части. Пум-пум-пум. Так о чём я. Ах да. Четыре части. Часть первая. Вы готовитесь. Учитесь слаженно ходить, дышать, драться, действовать. Часть вторая. Вы служите. Несёте караул. Патрулируете земли. Выполняете операции. А ну разлиплись, молодёжь.

Фэрриан Гардсон: Анни.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут кивает.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: И чтобы мне тут не это вот тут. Ноги устали, боец? Равенхольт, срочная помощь. У нас бойца ноги не держит. В лазарет.

Рядовой Равенхольт: Есть, сэр.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Сомкнуть ряды.

Ананита Астор: Лазарет пуст...

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Теперь полон на солдата в количестве одна штука. Об этом как раз сейчас. Третья часть службы. Вы поддерживаете быт. Гарнизон — это крошечный островок самобытной цивилизации в Элвиннском лесу. Если вы что-то едите — эта еда не берётся и не готовится из неоткуда. Если вы что-то носите — это снаряжение само себя не хранит и не чинит. Кто из вас хорошо управляется с молотком и гвоздями?

Фэрриан Гардсон Гардсон что-то записывает в свой журнал.

Рядовой Равенхольт: В другой конец.

Кристофер Стротман: О, да, виноват.

Карл Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Никто. Ладно. Не можете — научим. Не умеете — заставим.

Алрой Джонсон: Командир, а чего. За оружием смотреть или за казармой?

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: За тем, что вверят в ответственность. Что там у нас дальше...

Алрой Джонсон: Меня впишите тогда. Поглядим чего есть. Рядовой Джонсон.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Сержант Сайон, пишите. Рядовой Джонсон — плотник.

Алрой Джонсон: *ш* Будешь моей кобылкой?

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Кристофер.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Дальше. Кто умеет готовить?

Джэфри Майер ковыряется в носу.

Кристофер Стротман медленно повернул голову в сторону соседа по строю, вопросительно вскинув брови вверх.

Джэфри Майер: Я.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Как по фамилии?

Джэфри Майер: Рядовой Майер.

Иван де Жильбер: Сэр, разрешите стать в строй? — держал вату у носа, — Что-то голова походу закружилась.

Карл Хофманн всё так же молчал. Отсутствие навыков — отсутствие обязанностей.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Пишите. Рядовой Майер — повар. Разрешаю.

Кристофер Стротман: Видно, кто любит пожрать. — тихонько добавил мужчина, пихнув здоровяка в бок.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Кто там из вас врачевает. Ты вроде?

Мариам Метревели: Так точно, — отвтила девушка, переводя взгляд на Сиглима.

Фэрриан Гардсон: Анни. Ты ведь тоже.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Ага. Назовись тоже.

Алрой Джонсон облизнулся. На Кристофера голову чуть повернёт.

Мариам Метревели: Рядовой Метревели.

Ананита Астор: Я прочла справочник до буквы "Л". Я никогда никого не лечила, Фэрриан. А единственный раз, когда попыталась лечить себя — чуть не умерла... - Ананита почесала затылок: — Наверное, это можно считать опытом.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Пишите. Рядовой Метревели — медик. Кто нам ещё нужен, сержант?

Сержант Зелн Сайон: Писарь. Я уже выбрал с вашего позволения.

Сержант Зелн Сайон кивнул на Фэрриана.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Хорошо. Ах да. Самое главное. Кто из вас хочет дорасти до командования другими? Два шага из строя.

Джэфри Майер: Кхм...

Фэрриан Гардсон Гардсон переглянулся с остальной шеренгой и помедлил. Вышел вперёд.

Мариам Метревели с интересом повернула голову налево, потом направо, ожидая что кто— то выйдет.

Карл Хофманн краем глаза оглядев строй, замер на месте, в попытках не издать ни малейшего звука.

Алрой Джонсон вокруг поглядит. Плечами пожмёт да из строя шагнёт.

Джэфри Майер: Ну ладно. — пожал плечами.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Хофманн, тоже вперёд. Приказываю хотеть.

Кристофер Стротман: Чванство какое-то. — ворчливо произнёс мечник, наблюдая за товарищами по строю. — Давайте ещё и короля выберем по хотелкам.

Ананита Астор: Узнаю седьмой взвод...

Карл Хофманн поравнявшись с Гардсоном, искорчил серьезное выражение лица.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Хорошо. Представьтесь, начиная с направляющего. Сержант, пишите. Кандидаты в командиры.

Карл Хофманн: Рядовой Карл Хофманн, сэр. Временно исполняющий обязанности командира... Точнее сказать, руководящего отделения.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Верно. Дальше.

Фэрриан Гардсон: Рядовой Фэрриан Гардсон, сэр. Мгм. Писарь.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Умгум. Джеф Майер и...

Джэфри Майер: Ря... Ну да... — почесал репу.

Алрой Джонсон: Рядовой Джонсон, плотник.

Кристофер Стротман: И конюх.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Всем в строй. Кстати, да. Конюх. Два шага вперёд. Назовись.

Кристофер Стротман: Рядовой Кристофер Стротмат. — шумно сделал шага вперёд, следуя приказу.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Пишите. Рядовой Кристофер Стротмат — конюх. В строй. Кто ещё не назначен — два шага вперёд.

Кристофер Стротман флегматично пожал плечами, возвращаясь обратно в строй.

Карл Хофманн вновь вышел из строя. Сохранял непоколебимое выражение лица, уставившись куда-то в стену гарнизона.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Рядовой Хофманн — на вас поддержание дисциплины и порядка в казармах. Название сами потом придумаете, сержант Сайон.

Карл Хофманн: Да, сэр. — Чётко и выразительно ответил юноша.

Сержант Зелн Сайон кивнул и что-то записал на опёртом о локоть планшете.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: А ты, милочка, либо в медслужбу, либо в уборщицы, выбирай.

Карл Хофманн улыбается.

Ананита Астор пожала плечами: — Если учить не лечить не будете — в уборщицы. Не хочу никого убить ненароком. —

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Дочитывай справочник — и в помощь к Метревели. Пишите в медслужбу. В строй.

Ананита Астор: Есть...

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Пум-пум-пум. Хофманн, в чём заключается первая часть службы?

Ананита Астор вернулась в строй и, прикрыв глаза, подняла лицо наверх. Сделала глубокий вздох и снова встала, как стояла.

Карл Хофманн: Э-э-э... Изучение устава и норм дисциплины, сэр? А так же строевая и боевая подготовка.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Так точно. В строй. Майер, в чём заключается вторая часть?

Джэфри Майер: А-ээм... — почесал репу. — Выполнение учений, операций и эм... Построений? — ответил как бы опомнившись, лениво вышагивая из строя.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Несение караула, патрули, операции. В строй. Джонсон, третья часть? Два шага из строя.

Карл Хофманн: Организация быта... — Тихо пробубнел под нос, в надежде что Алрой его услышит.

Алрой Джонсон: В чём ходим, то и чиним. Где живём, там следим за порядком.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Верно. Быт. В строй. Так, сколько там всего было частей? Можно из строя.

Карл Хофманн: Четыре, сэр.

Кристофер Стротман: Четыре.

Ананита Астор: Четыре, но вы проговорили лишь три.

Мариам Метревели кивнула, поддерживая ответ сослуживцев.

Рыцарь-лейтенант Сиглим Сталекрут: Молодцы. Четвёртая — это приём пищи, сон и свободное время. И эта часть службы у нас опциональная. Для тех, кто хорошо справляется с предыдущими тремя. А теперь проследуйте за сержантом Сайоном, он запишет на вас вверенное снаряжение.

Сержант Зелн Сайон: Леди. Джентльмены. Прошу за мной.

Сержант Зелн Сайон кивнул ХАртманну.

Сержант Зелн Сайон: Колонной. За направляющим.

Карл Хофманн войдя в помещение, бегло огляделся по сторонам и занял место подле стола.

Сержант Зелн Сайон: Во-первых вам всем полагается по комплекту одежды и исподнего, — сделав пометку в бумагах, принялся рыться в вещах.

Джэфри Майер ковыряется в носу, оглядывая каморку...

Джэфри Майер: А что за склад справа от казарм, сержант?

Кристофер Стротман: Ты сержанта не сбивай от дела его, запутается ещё.

Офелия Пачек всегда была здесь.

Джэфри Майер пожал плечами.

Сержант Зелн Сайон: Вопросы экскурсионного характера оставим на потом, — кивнул, кладя комплекты одежды на стол: — Получаем. Расписываемся. Офелия, дорогая моя — наблюдайте за процессом внимательно. Эта каморка, эта святая святых цепочки снабжения армии, перейдёт под вашу юрисдикцию, когда я покину эту бренную землю и сложу полномочия.

Офелия Пачек растерянно пожимает плечами и делает вид, что да — так и должно быть.

Сержант Зелн Сайон: Выдавайте всё, от гвоздика до баллисты, только под личную роспись. И подписывайте, что и где лежит и в каком количестве.

Кристофер Стротман: Ну вашу ж мать, давайте как-то смелее. Повар, не стесняйся, хватай портки. — громко произнёс Стротман, отрываясь спиной от деревянной стены и подталкивая Джэфа ближе к столу. — До утра так будем обмундирование разбирать.

Джэфри Майер: Не видишь, что этот подписывает?

Кристофер Стротман: Теперь вижу.

Карл Хофманн приняв комплект снаряжения, отлучился в сторону, в ожидании остальных

Кристофер Стротман: Ты тогда пока готовься, чтобы как наш будущий командир не тупить.

Ананита Астор подошла к столу и стала высматривать наименьший из доступных комплектов одежды. Или, хотя бы, такой, чтобы он выглядел наименьшим. Взяла его, поставила какую-то несуразную кляксу в качестве подписи и отошла.

Сержант Зелн Сайон: Расписались, забрали, дали дорогу другим. Офелия, подайте пока кольчуги. Не эти. Вот те. Да.

Джэфри Майер: Готовиться поставить подпись?

Кристофер Стротман: Да, сука, подпись. Как ты догадался?

Джэфри Майер подписал бумажку корявым почерком и взяв комплект, отошёл.

Офелия Пачек сонно зевает.

Джэфри Майер: Вот и всё.

Кристофер Стротман: Орёл!

Офелия Пачек сонно зевает.

Офелия Пачек испускает долгий, усталый вздох.

Мариам Метревели подошла вслед за Джэфом, пробежалась взглядом по комплекту, который ей выдали и поставила аккуратную подпись.

Кристофер Стротман: Сапоги, перчатки, всё тут. — пробубнил мечник, собирая комплект обмундирования со стола и расписываясь на бумаге. — Служу Короне.

Алрой Джонсон: Так, чё тут у нас... — глянет на комплекты. — Чего побольше есть, а?

Алрой Джонсон улыбается Сержант Зелн Сайон.

Кристофер Стротман вздыхает, глядя на Алрой.

Сержант Зелн Сайон: Лошадиное обмундирование не завезли, друг мой крупногабаритный, но, полагаю, это должно подойти. Держите.

Кристофер Стротман: Пст. — шикнул рядовой, хлопая по плечу Хофманна.

Алрой Джонсон: По лошадиному это к конюху, — хохотнет и комплект заберёт. — Благодарствую, — подпись оставит.

Карл Хофманн: А?

Джэфри Майер улыбается Алрой.

Сержант Зелн Сайон: Офелия, где доспехи?

Офелия Пачек: Какие доспехи?

Кристофер Стротман: Как думаешь, тут так душно из-за борова этого чёрного? Или потому, что окна заставили стеллажами?

Сержант Зелн Сайон: Кольчуги, Офелия!

Офелия Пачек: Впервые слышу!

Карл Хофманн: Не рассматривал третий вариант? Потому что тут семь морд в одном помещении.

Кристофер Стротман: Восемь, умник. — Значит не из-за борова, а из-за тебя.

Джэфри Майер: Идти можно?

Ананита Астор: У рядового Метревели — не морда. — Или рядовой...

Карл Хофманн: У меня есть дела поважнее, чем считать всяких придурков, извини.

Кристофер Стротман: Я понял, понял. Чистота офицерских сапог превыше всего.

Ананита Астор попятилась и скрылась за шкафами, зарыв лицо в мех.

Сержант Зелн Сайон:  Развивайте слух, дорогая моя. Иначе его будут развивать за вас. Когда рядовой Равенхольт прослушал, сколько именно кругов он должен сделать вокруг гарнизона — его поставили в ночную смену определять на слух, сколько именно мышей скребётся по подсобке. И не поверите, через неделю таких смен одна через другую, он развил необычайный слух и память!

Алрой Джонсон неспешно свою одежду отдельно складывает в кучу. В рекрутский доспех влезает. Кое-как натягивает на себя тот.

Карл Хофманн: Дай угадаю... Фермер?

Кристофер Стротман: Промах.

Алрой Джонсон: Сержант, а оружие дадут?

Офелия Пачек: Прошу прощения, сэр, просто немного теряюсь в пространстве. Меня только-только перевели... Так о какой кольчуге речь?.. — та похлопала глазами и предельно невинно уставилась на интенданта.

Карл Хофманн: А с виду фермер... — Проговорив, тут же повернулся спиной к Кристоферу, продолжая облачаться в комплект доспехов.

Герман Шульц: Где я...

Сержант Зелн Сайон: Расступитесь. Вот об этой. Несите ко столу и выдавайте под роспись. Господа Хофманн, Джонсон.

Офелия Пачек: Это м... Ах, да, точно. Кольчуга.

Кристофер Стротман: Пижон, если хочешь преуспеть, то советую быстрее выполнять приказы. — подмигнул Хофману, едва ли успевшему уступить дорогу сержанту.

Карл Хофманн: Слушаю вас, сэр...

Офелия Пачек берёт комплекты кольчуги, которые тут точно есть, поднимает на руки, докидывает ещё парочку комплектов сверху и, балансируя, тянет к столу.

Ананита Астор протянула перед собой рруки, пересчитала пальцы слева направо. Затем — справа налево. Получилось одинаково. Затем посчитала сначала слева направо, а затем справа налево, не прерывая счёт... И удивленно похлопала глазами. Получилось девятнадцать.

Сержант Зелн Сайон: За разбор казённого имущества без распоряжения и росписи — отдаю приказ снять, положить на место, и отжаться в три подхода под десять раз у дверей. Считая вслух.

Офелия Пачек: На получение кольчуги — ко мне! Один за другим! Жи-иво! Из тех, кто не отжимается.

Карл Хофманн игнорировал Кристофера. Хотя, по выражению лица белобрысого было видно, что сказать ему есть что. Увы, не в присутствии сержанта.

Герман Шульц: Ну и?

Офелия Пачек выдаёт форму на глаз. И очень метко — она идеально подходит Дезертиру.

Алрой Джонсон: Посмотри внимательнее, сержант. Мою подпись в журнале видно также хорошо, как скоро я буду расписываться за то, что беру отсюда гвозди для ремонта.

Офелия Пачек протягивает бланк. Указывает пальцем на место внизу.

Герман Шульц: Ты уверена что она подойдет?

Офелия Пачек: Вот тут распишись. Да, она ТОЧНО подойдёт.

Сержант Зелн Сайон: Ещё три подхода сверху, мистер Джонсон.

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Сержант Зелн Сайон.

Герман Шульц: Я хочу опробовать сначало.

Сержант Зелн Сайон: Дальнейшие вопросы?

Карл Хофманн: Принял, сэр. — Так и не окончив, принялся снимать с себя облачение.

Офелия Пачек: Нет, мы ношенное не принимаем. Расписываешься, меряешь, подходит — валишь. — Давай, живее!

Сержант Зелн Сайон: Хорошо. Приступайте.

Герман Шульц: Сука...

Джэфри Майер прячет комплект кольчуги за спиной, насвистывая гимн Штормграда.

Офелия Пачек агрессивно тыкает пальцем в место под подпись.

Герман Шульц взяв перо и бланк, поставил свою подпись, даже не думая в чем он там расписался, однако что сделано то сделано.

Герман Шульц: Все? Я теперь богат?

Алрой Джонсон обратно броню снимает. Кладёт рядом с одеждой. К дверям шагнёт.

Карл Хофманн без лишних слов упёршись руками в пол, совершил тридцать отжимать. По окончанию всё так же оставшись лежать в планке.

Офелия Пачек: Да, теперь ты будешь должен мне два дома в Златоземье и карету. Следующий!

Герман Шульц подбирает комплект одежды.

Герман Шульц: Задалбаешься по судам таскаться.

Кристофер Стротман: Ну, привет. — широко заулыбался рядовой, сделав шаг ближе к столу.

Ананита Астор встала в очередь, заняв псоледнее место.

Герман Шульц: Э...

Офелия Пачек: Привет! Бери комплект кольчуги, расписывайся внизу бланка, вот тут, — указав на то самое место в бланке, — меряй и гуляй дальше.

Алрой Джонсон: Язык проглотил? Ходу дай.

Офелия Пачек: Она НАВЕРНЯКА тебе подойдёт.

Герман Шульц: Сука, жирный, дай пройти, а?

Кристофер Стротман: Вопросов нет. — отозвался Кристофер и послушно выполнил все указания, сгребая кольчугу со стола и оставляя подпись на бумаге.

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Дезертир.

Герман Шульц: Ну и?

Офелия Пачек: Эх, все бы так. СЛЕДУЮЩИЙ!

Мариам Метревели подошла к столу, взяла кольчугу, мило улыбнулась Пачеку, поставила подпись, — Благодарю, — и отошла от стола.

Офелия Пачек проморгалась. Та крикнула уже после того, как рыжая оставила подпись.

Ананита Астор расстегнула свой плащ заранее и скрутила в руках.

Офелия Пачек: Форму в руки, перо в зубы, подпись на бланк — и свободен.

Карл Хофманн: Упражнение закончил, сэр... — измученно произнёс юноша. — Разрешите встать?

Сержант Зелн Сайон: Кто расписался и получил — тут же примеряем.

Алрой Джонсон: Куда торопишься так? Люди тут снаряженье получают, — на столе форму оставит.

Джэфри Майер поставил корявую подпись и отошёл уже с комплектом в руках.

Офелия Пачек: Ну, доспехи то есть. Да.

Кристофер Стротман покрутился на месте и тихонько двинулся к дверям, скрываясь за ними.

Герман Шульц: Я тебя не об этом спрашивал. Я хочу пройти, к великом сожелению, твоя туша этому препятсвтует.

Офелия Пачек: Дезертировал!

Сержант Зелн Сайон: Я не слышал счёта в слух, господин Хофманн. Так что теперь по новой. С тактом, с расстановкой.

Офелия Пачек: Тот осёл дезертировал!

Ананита Астор взяла кольчугу. Вымученно посмотрела на бланк, затем поставила еще одну кляксу, изображающую подпись. Совершенно не похожую на предыдущую.

Сержант Зелн Сайон: Мистер Джонсон, вы... Кто дезертировал?

Алрой Джонсон: Не ной, — на сержанта глянет и к дверям двинет.

Ананита Астор , затем, отошла.

Джэфри Майер: Сержант, разрешите идти?

Герман Шульц: Ишь какой.

Офелия Пачек откинула пару бланков, достала тот, в котором расписался Кристофер и подняла над головой.

Герман Шульц: Злодей.

Алрой Джонсон: А ну-ка, малая, подвинь-с чуточку.

Карл Хофманн громко и показательно вдохнув воздух ноздрями, принялся вновь отжиматься. На сей раз считая повторения вслух...

Офелия Пачек: Вот этот. Взял и ушёл, молча и с доспехом.

Сержант Зелн Сайон: Кто?

Карл Хофманн: Один... Два... Три...

Мариам Метревели томно вздохнула.

Алрой Джонсон в упор лёжа неспешно упадёт. Давай считать.

Офелия Пачек: Он...

Офелия Пачек испускает долгий, усталый вздох.

Сержант Зелн Сайон: Господин Стротман, объяснитесь.

Герман Шульц: Чего лежишь, дружище? Побил кто?

Сержант Зелн Сайон: Не мешайте коллеге отжиматься.

Кристофер Стротман: Дело в том, что текущая обстановка негативно влияла на мобильность нашей боевой группы. Взял на себя инициативу переодеться за дверьми, чтобы не толкаться.

Герман Шульц: Ладно, злорадствование отставить.

Алрой Джонсон: Раз... Два-а-а... Три. Четы-ы-ыре... — методично выполняет упражнения не без труда собственного веса.

Кристофер Стротман: Короче говоря, тесновато тут.

Карл Хофманн продолжал отжиматься, теперь уже не в столь быстром темпе. Опуская грудь к каменному полу, отталкивался от земли, сохраняя при этом ровную планку. — Двадцать восемь... Двадцать девять... Тридцать... Упражнение закончил, сэр! —

Сержант Зелн Сайон: А роспись за получение?

Офелия Пачек: Ну, моё дело было доложить. Он расписался...

Кристофер Стротман покосился на Пачек.

Кристофер Стротман: Всё так.

Сержант Зелн Сайон вздохнул.

Офелия Пачек разводит руками.

Ананита Астор накинула кольчугу на себя поверх одежды.

Кристофер Стротман: Разрешите помочь Джонсону со счётом?

Алрой Джонсон: Я-то и примерял, сержант, — хохотнёт. — Десять... Одиннадцать...

Ананита Астор осмотрела табард и скривилась, увидев символ льва. Впрочем, затем на ее лице снова возникло безмятежное выражение.

Сержант Зелн Сайон: Мистер Хофманн — можете вернуться к остальным и продолжить процесс получения. Разрешаю проконтролировать.

Кристофер Стротман отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Кристофер Стротман: Ну что, пирожок, давай-ка под мой счёт. — Раз!

Джэфри Майер: Тем кто всё получил можно идти?

Сержант Зелн Сайон: Отставить самодеятельность. Одиннадцать и далее.

Карл Хофманн: Принял, сэр... — Подведя обе ноги под торс, поднялся в стоячее положение и направился к столу для получения комплекта, попутно глубоко хватая воздух.

Кристофер Стротман: Раз, которое во втором десятке! — поправился Стротман после замечания сержанта.

Сержант Зелн Сайон: Господин Майер, приказ был примерить кольчугу.

Алрой Джонсон: Ты-то считать умеешь до стольки, конюх? Шестнадцать... Семнадцать... — с большим усилием старается толкать пол от себя.

Джэфри Майер: Виноват, не услыхал... — принялся натягивать комплект кольчуги.

Кристофер Стротман крепко поставил ногу на спину Алрою, создавая бедолаге дополнительную нагрузку.

Кристофер Стротман: Чего? Давай-давай, двеннадцать.

Карл Хофманн: Рядовой Пачек... по приказу сержанта, рядовой Хофманн для получения комплекта кольчужного доспеха прибыл.

Сержант Зелн Сайон: Не услыхали дважды, попрошу. Будем тренировать ваш слух.

Карл Хофманн говорил с явной насмешкой и сарказмом.

Офелия Пачек покивала головой и подтолкнула к Хофманну бланк для подписи и комлпект кольчуги.

Офелия Пачек: Зуб даю, подойдёт.

Ананита Астор забилась в укромный уголок и помассировала виски. Затем присела на корточки, упираясь спиной в шкаф и сливаясь в местностью...

Герман Шульц: Ты ему не нравишься.

Джэфри Майер: Видимо...

Герман Шульц: Пойду-ка я, подальше от тебя.

Ананита Астор не смогла скрыться, но вопреки собственным ожиданиям — ничего не сломала.

Алрой Джонсон: Не перетрудись только, конюх! — кряхтит, лицо красное.

Джэфри Майер: Иди. — пожал плечами.

Кристофер Стротман: Будь спокоен, копчёный, я в порядке. — надавил сапогом сильнее на спину здоровяка.

Карл Хофманн: Благодарю. — натянул улыбку на лице, гляда на Офелию, и ухватился за перо, оставляя свою роспись на листке бумаги. Приняв комплект, отлучился в сторону.

Алрой Джонсон: Ты до скольки считать-то могёшь? Зубы потом свои сосчитаешь?

Офелия Пачек взяла со стола кружку и метнула в затылок Кристофера.

Сержант Зелн Сайон:  У меня есть ещё одна хорошая практика тренировки слуха. Она заключается в том, чтобы принимать упор лёжа и, обратившись в слух, подсчитывать и запоминать, сколько раз в сутки под Штормградом совершается подземный рейс до Стальгорна.

Герман Шульц: Нападение? От куда?

Герман Шульц моргает, глядя на Пачек.

Офелия Пачек: Подлые гноллы.

Герман Шульц: Детригнусы...

Мариам Метревели проследила за кружкой, которая пролетела перед её глазами и еле— еле сдержала смешок.

Алрой Джонсон: Тридцать три... — вслух считает дальше.

Карл Хофманн аккуратно, не спеша, стал напяливать на себя кольчужный доспех, поглядывая при этом на сержанта.

Кристофер Стротман так бы наверное и продолжал глумиться над сослуживцем, если бы не меткий бросок Офелии. Рядовой схватился левой рукой за затылок, а правой за рукоять клинка, резко разворачиваясь на месте.

Сержант Зелн Сайон: Что за нападение, доложите обстановку. Направление атаки, количество вражеских сил, — со вздохом вынул трубку из зубов.

Герман Шульц: Это не я.

Офелия Пачек делает вид, что не при делах — она продолжает заниматься заполнением бланков и их перепроверкой.

Карл Хофманн улыбается Пачек.

Герман Шульц: Кружка каким-то образом влетела в затылок рядового... Э-э-э...

Сержант Зелн Сайон: Ах, полтергейсты!

Алрой Джонсон: Иногда в голову прилетают интересные вещи, — глянет на упавшую кружку. — Соро-о-ок, ох-хо-хо.

Кристофер Стротман: Рядового конюха. — дополнил своего товарища, кажется, уже позабыв о кружке.

Сержант Зелн Сайон: Господин Хофманн, приказываю немедленно обмундироваться и, собрав обмундированных соратников, начать поиски полтергейста. По выявлению — локализировать угрозу и за ухо привести ко мне.

Офелия Пачек: В этих залах и кабинетах погибло столько честных штормградских призывников, не дождавшись увольнения со службы, что всех неупокоенных духов уж и не сосчитать.

Ананита Астор: Могу ли я приступить к исполнению приказа рыцаря-лейтенанта и продолжить изучение справочника, сержант? — Робко подала голос Ананита.

Герман Шульц: От куда ты столько знаешь кто где подох? Что в казармах, что тут.

Кристофер Стротман: Кажется, в руках у сержанта кружки не было. — вслух размышляет Кристофер, наклонясь к полу за орудием, что минуту назад настигло его.

Алрой Джонсон: Пятьдесят девять... Шестьдесят. Сержант, рядовой Джонсон отжиманья закончил, — кое-как уже в упоре держался.

Карл Хофманн: Э-э-э... Мне действительно исполнять данный приказ, сэр? Или это шутка?

Офелия Пачек: По запаху определяю.

Кристофер Стротман: У тебя, друг, тоже не было. — обратился после к черноволосому в плаще.

Кристофер Стротман пожирает взглядом Мариам.

Герман Шульц: Ясно.

Сержант Зелн Сайон: Можете, мисс Астор. За оружие распишитесь позже.

Кристофер Стротман: Твоё? — протянул кружку Мариам.

Карл Хофманн наконец полностью облачился в казённый доспех. Поправил плащ да подошёл поближе к сержанту.

Офелия Пачек сверяет размеры кольчуги — тренирует глазомер, чтобы и в будущем все доспехи идеально подходили новым их обладателям.

Ананита Астор: Благодарю... — Ананита аккуратно протиснулась сквозь всех и вся, покидая помещение.

Мариам Метревели: Нет, — коротко ответала девушка, хлопая глазами.

Алрой Джонсон вздыхает да на ноги поднимается.

Сержант Зелн Сайон:  Вы мне нравитесь, господин Хофманн. Это хороший вопрос перед исполнением приказа. Отставить поиски полтергейста. Проконтролируйте, чтобы вся группа получила доспехи и стояла в них передо мной.

Кристофер Стротман: Ну-с, значит всё понятно. — выдохнул рядовой и подошёл ближе к столу, возвращая кружку на место.

Сержант Зелн Сайон: Господин Джонсон, сколько отжиманий?

Карл Хофманн: Принял сэр...

Алрой Джонсон: Сержант, как и приказано-с. Два десятка.

Герман Шульц застенчиво улыбается Мариам.

Алрой Джонсон: Тьфу, шесть. Шесть.

Кристофер Стротман: Я начитал только двеннадцать, сержант.

Сержант Зелн Сайон: Значит, продолжайте. До шестидесяти.

Джэфри Майер смеется над Алрой.

Кристофер Стротман: Продолжаем, уголёк.

Джэфри Майер: Крепись, братец.

Сержант Зелн Сайон: Хотя отставить.

Алрой Джонсон: Рядовой Конюх забыл уточнить, что это были двенадцать отжиманий по пять подходов.

Алрой Джонсон улыбается Кристофер.

Сержант Зелн Сайон: Отжимания закончите по окончанию прочих процедур.

Кристофер Стротман: Не забыл, чёрный, ты за меня придурка не держи.

Сержант Зелн Сайон: Действуете под командованием рядового Хофманна. Господин Хофманн — руководите балом.

Офелия Пачек: Я танцевать не умею.

Алрой Джонсон: Кем уродился — там и пригодился, — пошёл к столу.

Герман Шульц: Я могу научить.

Офелия Пачек: Давай.

Герман Шульц: Завтра.

Офелия Пачек: Замётано.

Кристофер Стротман приоткрыл было рот, чтобы что-то возразить, но одумался и пожал плечами.

Карл Хофманн: Принял, сэр. Рядовой Джонсон, на выдачу комплекта брони.

Кристофер Стротман хитро подмигивает Хофманн.

Алрой Джонсон: Господин командующий, где же мне ещё нужно оставить подпись? — глянет в журнал. На свою подпись.

Офелия Пачек покажет на место ниже — там, где нужно расписаться за получение доспехов.

Карл Хофманн: Рядовой... Конюх. Что на вас надето? — Оглядывая Кристофера с ног до головы, нахмурил брови.

Офелия Пачек агрессивно показывает, морщит лоб и тычет пальцем в журнал.

Кристофер Стротман демонстративно обернулся назад, как будто пытался понять к кому обращается Хофманн.

Алрой Джонсон на Пачек глянет, ещё одну подпись оставит...

Алрой Джонсон: Ещё где?

Офелия Пачек достала из кармана какой-то документ, подтолкнула Алрою, указала в нижнюю его часть.

Карл Хофманн: Как ваша фамилия, рядовой? — Смотрел чётко в глаза Кристофера, ожидая ответа.

Герман Шульц: Э...

Алрой Джонсон: Не очень похоже на журнал, милочка.

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Пачек.

Офелия Пачек: Ну, не свезло. Больше нигде, значит.

Офелия Пачек протянула Алрою тяжеленный комплект доспехов — еле подняла. И тут же уронила на стол перед ним.

Кристофер Стротман: Кажется, сержант записывал. Не внимательно слушал на построении? Ладно, к чёрту. Рядовой Стротман.

Офелия Пачек: Получите, не-расписываясь.

Алрой Джонсон меряет взглядом Пачек.

Алрой Джонсон: Не расписываясь в армии ничего не делают, — заберёт изначальный комплект. Тяжёлый так и останется на полу лежать.

Герман Шульц моргает, глядя на Бернд.

Карл Хофманн: Увы, запоминать фамилии бойцов, что не отличились умственными способностями, весьма сложно. Прошу меня простить. Рядовой Стротман, почему вы всё ещё не снаряжены?

Бернд Дженкинс прошмыгнул в дверь последним делая вид будто тут стоял всё время.

Капрал Гоннет: К вам ещё новобранец.

Карл Хофманн: Фамилия?

Офелия Пачек пожала плечами. Тот комплект, который Алрой не забрал, он позже продаст на чёрном рынке.

Кристофер Стротман тяжело вздыхает и проводит ладонью по лицу.

Кристофер Стротман: Отсоси, пижон. Не успел я ещё переодеться полностью, чего пристал?

Сержант Зелн Сайон: Выражения, джентльмены.

Карл Хофманн улыбается Кристофер.

Алрой Джонсон снова влезает в полученную броню. Кряхтит, воротится.

Кристофер Стротман: Виноват. — буднично добавил рядовой.

Герман Шульц: Манеры...

Карл Хофманн: Из этого следует, что вы не только умственными способностями не отличаетесь, но и физическими. В темпе. рядовой.

Капрал Гоннет: И вот ещё второй.

Бернд Дженкинс: Да будет с Вас, господин, какая мне фамилия. — Я просто Бернд, в Златоземье меня кичут Золотой мальчик. — Любого спросить меня там все знают. — Бернд Золотой мальчик.

Джэфри Майер: Да там поъоже конвеер за дверью...

Сержант Зелн Сайон: Значит, будете Дженкинсом.

Киллиан Эндэрд поправил воротник, поднимая брови. — Пу-пу-пу... —

Герман Шульц: Бернд "Мальчик", так и запишем.

Карл Хофманн: Ладно... Э-э-э, Дженкинс, пройдите к столу, рядовая Пачек выдаст вам комплект.

Кристофер Стротман: Потороплюсь только ради остальных ребят, чтобы уж совсем не задерживать. Не хватало ещё слушать приказы рядового-любителя-офицерских-сапог.

Бернд Дженкинс попятился немного назад. Ему было немного не посебе, когда за спиной стоял мужик и дышал ему в затылок.

Офелия Пачек: Бернд Золотой Дженкинс Мальчик, — констатировала та всё услышанное, заполняя строку в журнале.

Кристофер Стротман последовал в угол помещения, принявшись нацеплять на себя выданное снаряжение.

Карл Хофманн: И, кто там ещё? — юноша выглянул за угол, дабы разглядеть вошедшего Эндэрда. — Вы тоже подходите.

Сержант Зелн Сайон: Просто Дженкинс.

Бернд Дженкинс: Бернд Золотой мальчик, да-да.

Кристофер Стротман: Да дай пройти, что б тебя. — пихнул в плечо Хофманн, протискиваясь далее.

Офелия Пачек: Да. Сюда иди.

Офелия Пачек показывает на Бернд.

Сержант Зелн Сайон: Если я ещё раз услышу в этих стенах «Золотой мальчик», отжиматься будет весь взвод.

Герман Шульц: Кажется, мы тут долго просидим...

Бернд Дженкинс: М?

Киллиан Эндэрд слабо кивнув, сделал шаг в сторону стола. — Вечер добрый, господа. — Моргнув, осмотрелся по сторонам.

Офелия Пачек: Медная девочка?

Кристофер Стротман: Здоровяк, без обид, лады?

Карл Хофманн на действия Кристофера не обращал внимания, лишь улыбался, на данный момент полностью сконцентрировавши внимание на новоприбывших.

Герман Шульц хихикает, глядя на Алрой.

Алрой Джонсон меряет взглядом Кристофер.

Офелия Пачек протянула Бернду бланк с его несколько искажённым именем, указала на место, где нужно оставить подпись.

Офелия Пачек: Вот тут распишись за получение одежды и кольчуги.

Алрой Джонсон: Заиграла совесть?

Бернд Дженкинс: Э-э-эм... — почесал затылок.

Офелия Пачек: Давай-давай, не заставляй весь взвод тебя ждать!

Бернд Дженкинс решил просто поставить крестик.

Кристофер Стротман: Вроде того. У меня нюх, братец, на толковых людей. И чуйка подсказывает, что как-то мы не так начали. — рядовой протянул правую руку вперёд. - Кристофер.

Офелия Пачек протянула Бернду комплект кольчуги и свёрнутую в одно сплошное месиво одежду.

Офелия Пачек: Следующий!

Карл Хофманн: Сэр, возможно ли, чтобы рядовые, уже одержавшие свой комплект, ожидали за дверью? Слишком много людей в помещении.

Киллиан Эндэрд: Та-ак. Что надо заполнять? Что показывать?

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Пачек.

Офелия Пачек: Фамилия, имя, второе имя.

Киллиан Эндэрд: Бланк?

Сержант Зелн Сайон: У нас ещё оружие впереди. Распределите их вдоль стен.

Офелия Пачек: Бланк, дальше?

Алрой Джонсон: Алрой. На первый раз прощу такое оплошность, — руку пожмёт. — Тебе и так конюшни выпали.

Карл Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Алрой Джонсон улыбается Кристофер.

Бернд Дженкинс: Как эту...а-а-а.

Киллиан Эндэрд вздыхает, глядя на Пачек.

Киллиан Эндэрд: Киллиан Эндэрд. Второго имени, вроде как, нет.

Киллиан Эндэрд кивает Пачек.

Кристофер Стротман: Ты ещё потом завидовать будешь, что именно меня туда определили.

Алрой Джонсон кивает Кристофер.

Карл Хофманн: Уважаемые, все, кто уже получил комплект — выстроиться вдоль стены. Вдоль какой именно, выберите сами!

Кристофер Стротман: Выбираю четвёртую стену.

Сержант Зелн Сайон: Не сломайте, Стротман!

Кристофер Стротман: Есть! — отсалютовал сержанту в ответ.

Офелия Пачек: Киллианд Эндэрд, — повторила та, внося запись в журнал и бланк. В бланке указала место для подписи. — Вот тут распишись и получи кольчугу с зимними вещами. — Только не крестиком, такое уже было.

Сержант Зелн Сайон: Галочкой.

Алрой Джонсон улыбается.

Киллиан Эндэрд взял карандашик, да поставил кружочек.

Киллиан Эндэрд улыбается Пачек.

Кристофер Стротман: Кажется, это она.

Офелия Пачек моргает, глядя на Эндэрд.

Киллиан Эндэрд: Что?

Киллиан Эндэрд: Не крестик.

Офелия Пачек: Каждый, у кого легко подделывается подпись, будет должен мне два дома в Златоземье и карету.

Офелия Пачек протянула Эндэрду комплект одежды и доспехов.

Карл Хофманн: Отлично, так и стойте. Закончим с остальными — приступим к выдаче табельного оружия.

Киллиан Эндэрд: Ладно. Давай переделаю...

Офелия Пачек: Всё уже, — сказала та, выдёргивая бланк.

Киллиан Эндэрд принял комплект.

Киллиан Эндэрд: Ладно.

Киллиан Эндэрд моргает.

Офелия Пачек: Экипируйся.

Киллиан Эндэрд скинув рюкзак, аккуратно прошёл мимо мужика, да принялся переодеваться.

Офелия Пачек: Сержант, сэр, я не хочу быть интендантом.

Бернд Дженкинс поигрывает мускулами. Какая сила!

Сержант Зелн Сайон: Приказываю захотеть.

Офелия Пачек: Невообразимая сила приказного порядка, эх...

Герман Шульц: Я захотел.

Бернд Дженкинс: Ух какой!

Офелия Пачек: Да тут все захотели.

Карл Хофманн: Все солдаты получили по комплекту кольчужного доспеха, сэр. — Доложил рядовой да глянул мельком на Офелию, в ожидании дальнейших указаний.

Киллиан Эндэрд переоделся максимально быстро на сколько мог. Поправив плащ, прокашлялся.

Киллиан Эндэрд свистит Пачек.

Бернд Дженкинс: Теперь я кольчужный мальчик.

Сержант Зелн Сайон: Отлично. Теперь щит, меч и арбалет с болтами. Только определимся, каких у нас тут больше...

Киллиан Эндэрд: Это. А комплект слегка не моего размера...

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Пачек.

Киллиан Эндэрд: Штаны маловаты. Да и перчатки.

Киллиан Эндэрд кивает Пачек.

Офелия Пачек: Твоего.

Герман Шульц: Чур, мне арбалет с болтами.

Киллиан Эндэрд хмурится.

Сержант Зелн Сайон: Господин Хоффман, извольте подойти.

Бернд Дженкинс: Я нихрена в этом не разбираюсь.

Киллиан Эндэрд обдумывает ситуацию.

Сержант Зелн Сайон: Примерьте-ка это, — выдал меч с щитом: — И где-то тут лежали арбалеты...

Алрой Джонсон: Сержант, а разреши вопрос?

Офелия Пачек расселась в кресле интенданта, как у себя дома.

Сержант Зелн Сайон: Те.

Карл Хофманн приняв комплект оружия от сержанта, взял в правую руку щит, в левую — меч. Оглядел их в руках.

Офелия Пачек: Ль.

Алрой Джонсон: Разрешите.

Герман Шульц: Че...

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю.

Алрой Джонсон: Шлема дадут?

Кристофер Стротман сонно зевает.

Сержант Зелн Сайон: Не сегодня, — закончил проверять стеллажи: — Да. Отлично. Господин Хофманн, вместе с мисс Пачек вооружите состав.

Офелия Пачек испускает долгий, усталый вздох.

Офелия Пачек: Ни минуты покоя... За клинками, щитами и арбалетами — к Хофманну. Остальное выдаю я.

Киллиан Эндэрд: Остальное?

Офелия Пачек: Тише, тише.

Киллиан Эндэрд подошёл к столу, склоняя голову. — Выдавай остальное. —

Герман Шульц: Хочу ружье.

Сержант Зелн Сайон: Не отлынивайте. Принимайте росписи.

Офелия Пачек: Для каких целей?

Сержант Зелн Сайон: Отставить хотеть ружьё.

Карл Хофманн: Принято, сэр. Отделение, к стеллажу с оружием, по одному. — вскрикнув, юноша и сам подошёл поближе к стойке. Вручив для начала свой комплект. что уже имел, Бернду, принялся доставать мечи из стеллажа.

Герман Шульц: В целях самообороны.

Офелия Пачек: Мы здесь для нападений, а не самообороны. Получите, пожалуйста, арбалет. И не выделывайтесь.

Герман Шульц: Не прокатило...

Киллиан Эндэрд: Хочу остальное. Можно получить?

Карл Хофманн: Пожалуйста... — кивнул рыжеволосой да протянул меч со щитом.

Бернд Дженкинс: Опасная хреновина.

Сержант Зелн Сайон вновь раскурил свою трубку — к запаху затхлости, пыли и пота добавился терпкий табачный дым.

Офелия Пачек: Да. Когда будете задавать глупые вопросы старшим по званию — получите десяток-другой глупых приказов и задач. Это остальное — полезное наставление. — А теперь получайте то, что положено. Марш!

Киллиан Эндэрд: Мгм.

Киллиан Эндэрд отдает честь Пачек.

Мариам Метревели взяла меч и щит в руки, рассматривая с интересом щит.

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Алрой.

Карл Хофманн: Получившие — на выход, сэр? — глядя на сержанта.

Кристофер Стротман: Расписаться...

Киллиан Эндэрд обдумывает ситуацию.

Офелия Пачек: Так Вы уже.

Кристофер Стротман: За клинок и всё такое.

Киллиан Эндэрд протянул Хофманну руки. — Меч, арбалет и болты к нему. —

Офелия Пачек: А, точно. Точно, — та резво поднялась, делая записи в журнале. Привычно протянула бланки Кристоферу и Мариам.

Карл Хофманн протянул очередной комплект перед собой, в ожидании, что кто-то его заберёт.

Мариам Метревели: Где подписывать за оружие?— всё ещё рассматривая щит спросила девушка.

Сержант Зелн Сайон: Так точно. Получившие и расписавшиеся — свободны.

Карл Хофманн: Вы слышали сержанта?

Кристофер Стротман: Точно-точно. — зачем-то повторил за интендантом и испачкал бумагу своей подписью.

Мариам Метревели аккуратно поставила подпись.

Офелия Пачек протягивает бланк за бланком — на всех, кто подходит для подписи. На каждого. Без единого исключения.

Алрой Джонсон: Шуруйте быстрее, — блондина рукой сдвинет к Хофманну.

Карл Хофманн: Шульц, держи. — Протянул всё необходимое сослуживцу.

Герман Шульц: Да. — взял всё необходимое.

Кристофер Стротман: Ну, свободны же. — направился на выход из комнаты в поисках чистого воздуха.

Карл Хофманн: Или ты держи, без разницы. Забирайте.

Киллиан Эндэрд сдвинулся вперёд. Охнув, потёр спину. — Что ж так грубо. —

Киллиан Эндэрд забрал комлпект.

Киллиан Эндэрд кивает Хофманн.

Алрой Джонсон: Где расписаться?

Офелия Пачек: Во-от тут, — указывая на третье место для подписи.

Карл Хофманн выдав последний комплект оружия, направился к столу, дабы оставить собственную подпись.

Алрой Джонсон глянет поближе на строки журнала. Перо возьмёт и чирканет.

Киллиан Эндэрд поправив ножны, прошёл к столу, да поставил подпись.

Киллиан Эндэрд: Свободен?

Офелия Пачек кивает Эндэрд.

Офелия Пачек: Да.

Карл Хофманн: А, ты ещё... -Оглядел Алроя с ног до головы, будто скалу и вернулся к стойке.

Офелия Пачек: Я увольняюсь. — Ясно.

Герман Шульц: Она увольняется.

Карл Хофманн с грохотом снял щит и меч со стеллажа, протянул Джонсону. Тебе арбалет тоже?

Алрой Джонсон: Ну так расписался ж за него.

Алрой Джонсон улыбается Хофманн.

Сержант Зелн Сайон: Приказа увольняться не было. Вернуть и разуволить обратно.

Карл Хофманн: Вот это я понимаю, разведчик... — Бубня под нос, выискивал оставшиеся среди хлама арбалеты. Отыскав, также вручил Алрою.

Алрой Джонсон вооружается. Меч в ножны. Щит на спину. Арбалет... Куда-то.

Бернд Дженкинс: А ну да.

Карл Хофманн минуя здоровяка, наконец и сам подошёл к столу в надежде подписать, но Офелии не обнаружил.

Сержант Зелн Сайон: Всех вооружили?

Карл Хофманн: Кроме себя, сэр...

Сержант Зелн Сайон: Хорошо, расписывайтесь, вооружайтесь — и свободны.

Карл Хофманн: Принял... — Едва заметно пожав плечами, схватил карандаш и бланк, что-то черканул да направился к стойке.

Офелия Пачек: Почему это я вдруг — подлиза, Конюх?

Герман Шульц: Ужас...

Мариам Метревели: Ну вот я думаю тебе кобыл там хватит и без меня, — с такой же милой улыбкой сказала девушка, — а если не справишься, приходи в лазарет, что- нибудь дам выпить.

Карл Хофманн оглядывается.

Кристофер Стротман: Вестимо. Не просто же так такую как ты взяли в интенданты. — Неплохо. — хмыкнул в ответ Мариам, натянув ухмылку на лицо.

Готт Айландер: Дирижабли... — ни с того ни с сего произнёс старик, бегая глазами по сослуживцам.

Офелия Пачек: А я что, похожа на счастливого обладателя клейма интенданта, которому от всего сердца хочется снаряжать тебе подобных доспехом, а? Просто совпадение, так вышло.

Мариам Метревели не понимая почему, но от слов Готта у девушки пробежали мурашки...Казалось бы с чего это?

Кристофер Стротман: Ага, совпадение, рассказывай. Сапоги у офицеров жёсткие, язык потом отмыть не забудь. Возьми вон у санитару мазюку какую.

Офелия Пачек гневно поморщилась, но отвечать всё же не стала.

Киллиан Эндэрд пожал плечами, делая шаг в сторону.

Герман Шульц: Понабирают же стариков... Ни манер, ни толка.

Кристофер Стротман: Короче, львы, львяты, львёнки и прочие. Давайте по-нормальному познакомимся, чего как не родные.

Карл Хофманн: Стариков и конюхов... — Поправил Шульца.

Кристофер Стротман: Я Кристофер, позади меня Киллиан, славный малый, к слову.

Герман Шульц: Ха-ха, конюх.

Карл Хофманн: Кто-нибудь мне ответит, где сержант? Куда он делся?

Герман Шульц: Неизвестно.

Алрой Джонсон: Ты же последний выходил.

Кристофер Стротман: Ну, конюх и конюх. Кто-то же должен за лошадками вашими присмотреть. Ни хера не понимаете, что каждый своим делом заниматься должен.

Офелия Пачек: Гноллы съели, Карл. Гноллы.

Бернд Дженкинс: Ну уж извини, голубая кровь, тебе тогда надо было к рыцарям идти в оруженосцы. — Мы то тут простые работяги.

Киллиан Эндэрд почесал затылок, делая пару шагов в сторону. Чуть подальше от Кристофера.

Кристофер Стротман: Сержант на улице, справа от входа.

Карл Хофманн: И-и-и? Приказов никаких не поступало?

Герман Шульц: Пока что ты только суету наводишь тут.

Кристофер Стротман: Велел доложить о сборе взвода.

Герман Шульц: А не за коняшками следишь.

Алрой Джонсон: Не ной.

Карл Хофманн: Точно?

Герман Шульц: Кто здесь?

Бернд Дженкинс: Так вот мы тут, чего ещё надо?

Кристофер Стротман: Точнее некуда.

Офелия Пачек оглядывается.

Бернд Дженкинс: Собрались. — Да?

Герман Шульц оглядывается.

Карл Хофманн: Пошли-те на улицу, доложим.

Сержант Зелн Сайон: Леди. Джентльмены.

Готт Айландер: То-й надо вам посреди казармы отношения выяснять, га? — ветеран прищурился.

Офелия Пачек: Да стой ты, Карл.

Алрой Джонсон унюхает запах табака...

Карл Хофманн: Придурки... — Тихо пробубнел под нос.

Кристофер Стротман пожирает взглядом Пачек.

Бернд Дженкинс просто понюхал.

Офелия Пачек поднимает бровь и вопросительно смотрит на Кристофер.

Кристофер Стротман что-то тихо проворчал себе под нос и обернулся назад.

Офелия Пачек: Ты всегда был таким низким?

Кристофер Стротман: О, сержант. Видать с черного входа зашёл. — Белобрысый, иди вон докладывай.

Сержант Зелн Сайон: Ставлю в известность. С момента, как вы расписались за получение доспехов и оружия — вы отвечаете за них головой. Всегда либо при себе, либо в расположение взвода. Переводитесь, увольняетесь — сдаёте под роспись обратно.

Офелия Пачек: Я лично буду вести учёт всего потерянного снаряжения и высчитывать его из вашего жалования!

Готт Айландер кивает Пачек.

Офелия Пачек проморгалась. Да, ей стоило бы помалкивать в некоторых ситуациях.

Сержант Зелн Сайон: Повреждаете в бою — сдаёте под роспись на замену и починку. Теряете...

Бернд Дженкинс: А если их...ну в бою я утрачу по какой-то причини, ну например сапоги у меня гоблины снимут или орк отобьёт плечи, то что тогда?

Сержант Зелн Сайон погрыз мундштук трубки.

Готт Айландер: Раз теряешь — плохо следил.

Бернд Дженкинс: Это же не я их повредил. — Это сраные ордынцы.

Киллиан Эндэрд: Мх. Это что, выходит, продавать снаряжение нельзя? Печально-печально...

Сержант Зелн Сайон: Как я говорил, повреждаете — сдаёте под роспись и получаете замену. А терять — просто не рекомендую. Настойчиво.

Карл Хофманн: Попрошу сохранять молчание, когда старший по званию говорит!

Алрой Джонсон вздыхает, глядя на Хофманн.

Сержант Зелн Сайон: Благодарю, господин Хофманн.

Кристофер Стротман вздыхает, глядя на Хофманн.

Бернд Дженкинс почесал затылок.

Киллиан Эндэрд скривился из-за крика, укладывая руку на правое ухо.

Мариам Метревели вздрогнула от крика Хофманна.

Офелия Пачек внимательно слушает Сержант Зелн Сайон.

Готт Айландер задумчиво погладил усы, глядя на сержанта. Не привык он к такому мягкому обращению старших с подчинёнными.

Сержант Зелн Сайон: Всех вздохнувших... А, на манеже всё те же. Господин Джонсон и Стротман. Продолжайте отжимания до шестидесяти. И мне нужен доброволец. Господин Стротман вызвался контролировать отжимания господина Джонсона. Но качество контроля вызывает подозрения. Мне нужен ответственный солдат, готовый контролировать, как господин Стротман контролирует господина Джонсона.

Кристофер Стротман сложил руки крестом на груди, слушая сержанта.

Сержант Зелн Сайон: Желающие?

Герман Шульц: Я.

Сержант Зелн Сайон: Отлично. Приступайте. Вот здесь.

Карл Хофманн был явно уставший и раздражённый, при возможности сохранял молчание, рязглядывая затылки сослуживцев.

Кристофер Стротман: Пойдём, копчёный.

Сержант Зелн Сайон: Шестьдесят отжиманий. Заново.

Кристофер Стротман: Упор лёжа принять!

Сержант Зелн Сайон: Так, что у нас дальше по вечерней программе...

Герман Шульц пожирает взглядом Алрой.

Сержант Зелн Сайон:  Ах да. Сейчас почти семь вечера. Отбой в одиннадцать. После него в казармах не должно раздаваться ни шороха. Если шорох издаст мышь — ваша обязанность, господин Хофманн, посредством вверенного вам личного состава эту мышь ликвидировать. И отбиться обратно.

Алрой Джонсон снова в упор лёжа падает.

Кристофер Стротман: Азероту угрожает вселенская опасность, рядовой! Только твои могучие руки способны спасти всех нас. Приготовиться к толканию Азерота от угрозы! — Под мой счёт, рядовой. Раз!

Карл Хофманн: Принял к сведению, сэр.

Алрой Джонсон делает раз.

Кристофер Стротман: Два!

Алрой Джонсон делает два.

Герман Шульц Деловито наблюдает.

Сержант Зелн Сайон: Ваша подготовка начнётся послезавтра. Если старшина... Как там его, секундочку...

Сержант Зелн Сайон полистал свои записи.

Кристофер Стротман: Хорошо стараешься, друг, но недостаточно! Два с половиной!

Мариам Метревели наблюдала за потеющим Алроем.

Бернд Дженкинс подёргал бляшку на шее.

Офелия Пачек наблюдала за рыжей санитаркой.

Алрой Джонсон прилагает все усилия для защиты родного дома от вселенской угрозы. Два с половиной.

Сержант Зелн Сайон: Если старшина Хауэр отдаст распоряжения — то в том числе и завтра, и в любой другой день и время. Так что держите ухо востро на случай сборов на подготовку.

Кристофер Стротман: Тщательнее толкаем, рядовой! У хочу-быть-командиром-белобрысого-рядового уже намокли штаны, угроза всё ближе. — Тринадцать!

Алрой Джонсон делает три...надцать!

Офелия Пачек: Интендантов же не касается, да?

Кристофер Стротман: Держитесь там! Хорошо толкаем!

Кристофер Стротман: Двадцать семь!

Готт Айландер: Всех касается, — проскрипел дед сзади.

Алрой Джонсон: *ш* Защитить... Хочу-быть-командиром-белобрысого-как-его-там...

Алрой Джонсон улыбается Кристофер.

Офелия Пачек: У меня там недостача, журналы нужно заполнять, форму раскладывать, на склады ехать и новую получать...

Готт Айландер: Всегда касалось и всегда будет.

Кристофер Стротман: Зови его просто...евнухом. Шесть!

Карл Хофманн: Ты пока ещё не интендант, Пачек. Извольте уточнить, сэр. Когда бойцам стоит приступить к своим должностным обязанностям?

Офелия Пачек: Дел — кошмар. — Ты-то куда лезешь?

Алрой Джонсон делает шесть?..

Бернд Дженкинс внимательно наблюдал как мужики толкают землю вниз и задумался — "Неужто я тоже этой хернёй буду страдать, может ещё снег в Нордсколе заставят убирать?"

Кристофер Стротман: Устал, боец?

Герман Шульц сонно зевает.

Алрой Джонсон: Ты не ту сторону считаешь, боец, н-на... — под Алроем можно было бы собрать лужу пота.

Офелия Пачек: Негр тает!

Офелия Пачек моргает.

Герман Шульц: Может он станет белым?

Кристофер Стротман: Кажется, на нас напали чародеи. Я уже чувствую как они захватывают мой разум и берут власть над счётом.

Алрой Джонсон думает о грудях женских.

Кристофер Стротман хватается руками за голову и начинает наигранно корчиться от боли.

Сержант Зелн Сайон: С завтрашнего утра. Ваши бытовые обязанности находятся по приоритету на третьем месте. На последнем перед сном и личным временем.

Кристофер Стротман: Быстрее, копчёный, тридцать восемь.

Готт Айландер удивлённо покачал головой. В голову ветерана даже не приходило, что такой цирк вообще возможен.

Готт Айландер: Дирижабли...

Алрой Джонсон: Держись, Кристофер... Плотник справится с чародеем, — воодушевлял себя, выбивая дурь из "мага-который-решил"... Неважно. Пришла помощь.

Алрой Джонсон моргает, глядя на Бернд.

Бернд Дженкинс с разбега врезался в здоровяка...

Киллиан Эндэрд почесал нос, делая шаг в сторону. — М-де... —

Герман Шульц моргает, глядя на Бернд.

Алрой Джонсон остался непоколебим.

Бернд Дженкинс запнулся об мужика и улетел.

Кристофер Стротман: Охереть.

Карл Хофманн: Я имею ввиду бойцов, которых назначили на конкретные должности. Плотник, санитары и так далее.

Кристофер Стротман: Сорок два, получается.

Герман Шульц: Так где человек то умирает?

Алрой Джонсон: Рикошет что ли?

Сержант Зелн Сайон: Именно. Это и есть ваши бытовые обязанности.

Кристофер Стротман: Шальная пролетела, брат, не отвлекаемся. Сорок один.

Алрой Джонсон делает сорок один.

Офелия Пачек: Я, кстати, вообще была механиком.

Сержант Зелн Сайон: В первую очередь вы исполняете боевые задачи. Во вторую — учебные. В третью — бытовую. И в четвёртую, если хватает времени — спите.

Кристофер Стротман: Семь десят четыре, рядовой!

Сержант Зелн Сайон: Если не хватает — то не спите. Семьдесят четыре?

Кристофер Стротман: Упс, перебор. Давай в обратную сторону.

Карл Хофманн: Стандарт... Я вас понял, сэр.

Алрой Джонсон: Преуспеваем в защите, Кристофер. Сбавим обороты для героев.

Офелия Пачек: Он держит нас за зверей.

Кристофер Стротман: Теперь не толкаем, а притягиваем к себе.

Сержант Зелн Сайон: Шульц, доложите, сколько раз при вас отжались.

Готт Айландер самым первым нарядом получил наряд именно на кухню. Готовить он особо не умел, но раздавать пайки ровными порциями — отлично.

Герман Шульц: Один десяток раз.

Кристофер Стротман: Ублюдок. — тихонько, едва слышно, выругался Стротман.

Алрой Джонсон: Я бы не доверил ему даже болты считать.

Алрой Джонсон впрочем Азерот дальше толкает. Сержант глядит. Солдат работает.

Сержант Зелн Сайон: Что-то вы меня разочаровываете. Отставить отжимания.

Алрой Джонсон: Есть отставить отжимания.

Бернд Дженкинс: А-а-а-а...ф-ф-ф...моя голова, — хватается за голову. — Здоровяк всех обыграл! — медленно поднимается.

Алрой Джонсон поднялся, опираясь на стол, пошатываясь. Весь потный, вонючий и всё ещё чёрный.

Мариам Метревели вспоминает рецепты зелий, наблюдая как уходит Пачек.

Иван де Жильбер открыл шкаф и многозначно хмыкнул, осознав что доспеха тут нет.

Сержант Зелн Сайон: Рядовые Шульц, Стротман, Дженкинс. Теперь отжимаетесь вы. Синхронно. Под счёт рядового Джонсона. Три подхода в десять раз.

Карл Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Киллиан Эндэрд: Пу-пу...

Иван де Жильбер роется в шкафах, выискивая подходящие под размер доспехи.

Алрой Джонсон: Есть отжиматься синхронно под счёт рядового Джонсона три подхода в десять раз.

Кристофер Стротман: Ну, не подкачай со счётом, дружище.

Бернд Дженкинс: Да, давайте мужики. — Делай раз, делай два...

Офелия Пачек: Ого, настоящий лазарет. Даже не в палатке. Быть такого не может...

Герман Шульц: Клоуны.

Сержант Зелн Сайон: Ещё вопросы, идеи, предложения?

Готт Айландер стоял как каменная статуя, неподвижно и молча. Мысли его были совершенно в другом месте.

Кристофер Стротман скинул с себя часть обмундирования и принял упор лёжа.

Офелия Пачек: Кто я?

Алрой Джонсон: Под счёт рядового Джонсона, малой, — глянет на Бернда. — Падаем, мужики. Быстрее управимся, быстрее пойдёте мух считать.

Киллиан Эндэрд: Вопросов нет.

Готт Айландер: Сэр, есть вопрос, сэр.

Карл Хофманн наблюдает за Иваном, вздыхает, подходит поближе к сержанту. — Имеются, сэр. —

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Пачек.

Герман Шульц разложив не нужное снаряжение на стол, он принял упор лежа.

Сержант Зелн Сайон: Вы, дорогая моя Офелия, прелестнейший цветок элвиннских лугов. И с этого момента интендант этого гарнизона.

Киллиан Эндэрд сделал пару шагов в сторону Пачек. — Слышь, белка. А можно щит тебе вернуть? Или куда его деть, если считаю, что он не нужен мне? —

Иван де Жильбер: Почему тут нет моего снаряжения...

Офелия Пачек отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Офелия Пачек: Есть.

Киллиан Эндэрд: Мгм.

Киллиан Эндэрд кивнув, сделал шаг назад.

Иван де Жильбер: Не понятно.

Алрой Джонсон: *ш* Чё, патлатка, не могла сказать счёт честный? — на Шульца посмотрев. — Делай РАЗ!

Сержант Зелн Сайон: А почему рядовой Дженкинс сидит на сундуке?

Готт Айландер молча ждал, пока сержант разрешит заговорить.

Кристофер Стротман: Раз! — прикрикнул вслед за Алроем и выполнил отжимание.

Карл Хофманн: Сэр, извольте сопроводить "отставшего" бойца на склад в компании интенданта Пачек для выдачи комплекта брони?

Офелия Пачек: Мне послышалось? Вы, уважаемый рекрут, ПОТЕРЯЛИ СНАРЯЖЕНИЕ?!

Алрой Джонсон: Два...

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю.

Карл Хофманн отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Герман Шульц молча делает разы...

Кристофер Стротман: Два! — всё с тем же энтузиазмом продолжал рядовой.

Алрой Джонсон выполняет отжимания максимально медленно. Ему уже сотню отжиманий накапало. Как и продолжает капать пот.

Иван де Жильбер: Нет, мэм, я его даже не получил!

Сержант Зелн Сайон: Рядовой Джонсон, отставить. Построиться вчетырём шеренгой.

Сержант Зелн Сайон указал перед собой.

Офелия Пачек: А. Ладно, пойдём, я выдам.

Алрой Джонсон: Есть отставить. Строимся, мужики.

Бернд Дженкинс: Рядовой Дженкинс, почему Вы сидите на сундуке?! — К вам офицер обратился. — Но постойте, на сундуке ведь сижу я! — осматривается.

Иван де Жильбер: А кто это?

Кристофер Стротман быстренько нацепил снаряжение обратно.

Карл Хофманн: Шагом... Рядовая интендант.

Офелия Пачек: Кто именно? Белобрысый? — Я? Они?

Карл Хофманн: Я не белобрысый...

Бернд Дженкинс: Казалось бы причём тут Дженкинс? — в пол голоса.

Иван де Жильбер: Да не, идёмте за снаряжением.

Офелия Пачек показывает на Хофманн.

Офелия Пачек: Замётано, рыжий.

Алрой Джонсон: В строй влез, сопляк!

Карл Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Алрой Джонсон досадливо хмурится, глядя на Бернд.

Бернд Дженкинс: Сэр, так точно сэр!!!!! — бегом ринулся в строй.

Киллиан Эндэрд моргает.

Сержант Зелн Сайон: На приказ отвечаем «Есть», а не «Так точно». Начинайте синхронные отжимания сначала, господин Джонсон.

Кристофер Стротман сделал глубокий вдох.

Алрой Джонсон: Есть, — снова к отжимания приступает.

Сержант Зелн Сайон: Синхронность подразумевает, что вы делаете это красиво и слаженно. А не один отжимается перед вами, второй отлынивает позади, а третий вообще сидит на сундуке.

Кристофер Стротман последовал примеру Алроя и вновь принял упор лёжа.

Герман Шульц пожав плечами, он принимает упор лежа.

Бернд Дженкинс ждал своей очереди и тоже сделал упор лёжа, но по своему.

Сержант Зелн Сайон: Шульц, неправильная постановка рук. Оглядывайтесь на направляющего. Дженкинс — аналогично.

Мариам Метревели думала, если яд просрочился, то он будет более или менее эффективным?

Герман Шульц принимает правильную постановку рук.

Бернд Дженкинс еле держиться при такой-то нагрузке.

Сержант Зелн Сайон: Вот так. Приступайте. Теперь возвращаемся к вопросам. Слушаю вас.

Алрой Джонсон: Делай раз, — отжимается неспешно.

Кристофер Стротман: Раз! — вторил темнокожему, приступив к отжиманиям.

Герман Шульц делает раз.

Бернд Дженкинс: Ра-а-а-аз... — медленно опускает и подымает торс.

Готт Айландер: Сэр, разрешите занять должность овощереза на кухне, сэр. Я неплохо режу овощи и прекрасно раздаю пайки равными порциями, сэр.

Алрой Джонсон: Два-а-а-а, — выдыхает, по новой на пол опускается.

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю. Имя, фамилия?

Кристофер Стротман: Два! — в который уже раз повторяет Кристофер.

Герман Шульц: Два... — повторяет предыдущее действие.

Готт Айландер: Готт Айландер, сэр.

Алрой Джонсон: Три! — выполняет третий раз.

Сержант Зелн Сайон записывает того в свою маленькую книжечку.

Бернд Дженкинс: Эть...

Кристофер Стротман: Три! — продолжает отжиматься солдат, надеясь, что Алрой несколько ускорится.

Бернд Дженкинс: У млля... — быстро выругнулся.

Герман Шульц Молча повторяет предыдущее действие.

Сержант Зелн Сайон: Итого. Повара — рядовые Джэф Майер, Готт Айландер.

Бернд Дженкинс: Двенадцать...

Алрой Джонсон: Не отставать, замыкающий. Четыр-р-е-е!

Готт Айландер: Благодарю вас, сэр, — кивнул старик.

Кристофер Стротман на этот раз выполнил очередное отжимание молча.

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Сержант Зелн Сайон.

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Бернд.

Герман Шульц: Четыре. — на выдохе говорит и снова повторяет предыдущее дейсвтие.

Сержант Зелн Сайон: Ещё вопросы и предложения?

Бернд Дженкинс: Четыре!

Алрой Джонсон отжимался в медленном темпе, за которым было несложно успевать. Если, конечно, ты до этого не делал сотню другую.

Алрой Джонсон: Пять!

Киллиан Эндэрд: Можно ли сдать щит, сэр? Либо сдать на склад на сохранение.

Готт Айландер: Вопросы отсутствуют, сэр.

Киллиан Эндэрд: Или я обязан носить его вечность, сэр?

Готт Айландер покосился на парня справа

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Сержант Зелн Сайон.

Готт Айландер пожирает взглядом Эндэрд.

Кристофер Стротман: В зад тебя... — Стротман не закончил свою фразу, вновь оттолкнув от себя каменный пол казармы.

Сержант Зелн Сайон: Можете снимать, когда спите.

Герман Шульц в этот раз снова повторяет отжимание молча.

Готт Айландер: До 50 лет. Потом — на пенсию.

Сержант Зелн Сайон: Но держать под рукой на случай сборов.

Алрой Джонсон: Ше-е-есть, — с хрипом.

Киллиан Эндэрд кивнул, поправляя пояс. — Понял, сэр. —

Бернд Дженкинс попытался перевести дух. Уверенный, что никто уже не обращает внимания на группу, он решил просто задержаться в одной позе, но не делать отжимания. Лишь для виду, иногда...

Кристофер Стротман: На нож тебе присесть. — молвил рядовой, продолжая выполнять упражнение.

Герман Шульц: Шесть. — в очередной раз толкает пол.

Алрой Джонсон: Семь, поднатужились, — сам-то уже чуть не магнитом к полу.

Бернд Дженкинс: Д-да, шесть...ух ё, — кое как опустил торс.

Сержант Зелн Сайон: Ну что ж, если более вопросов нет — все свободны. Кроме отжимающихся, конечно.

Готт Айландер отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Киллиан Эндэрд отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Мариам Метревели отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Киллиан Эндэрд: А, нет... Кхм.

Герман Шульц делает семь.

Киллиан Эндэрд: Ещё вопрос, сэр. Какие койки свободны?

Киллиан Эндэрд оглядывается.

Мариам Метревели: И когда лазарет будет готов к работе?

Алрой Джонсон: Вос-...Цать, — делает отжимание, на других аккурат поглядывает.

Сержант Зелн Сайон: Любые неподписанные. Рекомендую подписать их на случай, чтобы не делить одно место с другими.

Бернд Дженкинс: Эх, сейчас бы булочек с честноком — шепчет.

Киллиан Эндэрд кивает Сержант Зелн Сайон.

Кристофер Стротман: Двадцать! — "повторил" за Алроем.

Киллиан Эндэрд обдумывает ситуацию.

Киллиан Эндэрд хмурится.

Герман Шульц молча повторил, не повторяя отсчет за двоицей.

Сержант Зелн Сайон: Лазарет... Хм... Думаю, к концу недели должен закончить переезд из палатки наверх.

Бернд Дженкинс: Сорок один!

Киллиан Эндэрд: Восс-сдвадцать... — Пробубнел себе под нос, да пошагал к одной из коек.

Алрой Джонсон: Отлично... Сержа-а-а-нт, приказ выполнен!

Мариам Метревели отдает честь Сержант Зелн Сайон.

Сержант Зелн Сайон: Что-то вы меня снова дурить решили, уважаемые. Начинаем с нуля.

Киллиан Эндэрд обдумывает ситуацию.

Бернд Дженкинс: Сэр! — Никак нет, сэр!

Готт Айландер честно по старшинству занимал самую "козырную" нижнюю койку в углу, возле которой крутился наглый рыжий кот.

Кристофер Стротман: Ладно, Алрой, давай сначала.

Алрой Джонсон: Раз, — хмыкнет.

Кристофер Стротман: Раз.

Бернд Дженкинс: Да ёпт!! — еле сдерживается.

Офелия Пачек: Куда?

Киллиан Эндэрд: Я рюкзак забыл, белка.

Алрой Джонсон: Два

Кристофер Стротман: Два.

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Пачек.

Офелия Пачек: Почему белка?

Карл Хофманн вздыхает, глядя на Эндэрд.

Алрой Джонсон: Три.

Киллиан Эндэрд: Похожа на белочку.

Кристофер Стротман: Три.

Киллиан Эндэрд обдумывает действия Пачек.

Герман Шульц оказался в ловушке... Что поделать, повторяет за всеми.

Офелия Пачек испускает долгий, усталый вздох.

Алрой Джонсон: Четыре.

Кристофер Стротман: Четыре.

Киллиан Эндэрд: Имени твоего не знаю. По-этому так.

Алрой Джонсон: Пять.

Кристофер Стротман: Пять.

Алрой Джонсон: Шесть.

Кристофер Стротман: Шесть.

Бернд Дженкинс: Девять.

Алрой Джонсон: Семь.

Кристофер Стротман: Семь.

Офелия Пачек: Твой рюкзак — это теперь собственность армии Штормграда. Склад закрыт до завтра.

Сержант Зелн Сайон: Заново.

Алрой Джонсон: Раз.

Кристофер Стротман: Раз.

Алрой Джонсон: Два.

Кристофер Стротман: Два.

Киллиан Эндэрд: Принял.

Герман Шульц: Раз.. Два..

Готт Айландер честно занимал не самую козырную верхнюю койку над интендантом.

Алрой Джонсон: Три.

Кристофер Стротман: Три.

Карл Хофманн: Они до сих пор отжимаются? — подойдя к перилам, выглянул с балкона вниз.

Герман Шульц: Три.

Алрой Джонсон: Четыре.

Кристофер Стротман: Четыре.

Герман Шульц: Четыре.

Киллиан Эндэрд: Да. Они решили обмануть его.

Офелия Пачек достала из поясной сумки амбарный замок и закрыла склад.

Киллиан Эндэрд: Не вышло.

Киллиан Эндэрд смеется.

Алрой Джонсон: Пять.

Кристофер Стротман: Пять.

Герман Шульц: Пять.

Алрой Джонсон: Шесть.

Кристофер Стротман: Шесть.

Бернд Дженкинс: Один.

Герман Шульц: Шесть.

Сержант Зелн Сайон: Пауза.

Кристофер Стротман: Есть, пауза.

Алрой Джонсон: Есть, пауза.

Карл Хофманн: Давайте вниз, если не хотите им компанию составить.

Бернд Дженкинс: Пауза создана, сэр!

Сержант Зелн Сайон: Офелия, дорогая моя. Вверяю тебе в помощники рядового Дженкинса.

Киллиан Эндэрд: Мгм.

Сержант Зелн Сайон: Рядовой Дженкинс, отставить отжимания. Выйти из строя.

Офелия Пачек моргает, глядя на Бернд.

Бернд Дженкинс попытался разогнуться.

Офелия Пачек: А зачем оно мне надо?

Киллиан Эндэрд взял один листок с пола. Моргнув, прошёл к столу.

Сержант Зелн Сайон: Для пересчёта гвоздей на складе. Поштучно.

Офелия Пачек: Резонно.

Офелия Пачек помогает Бернду подняться на ноги.

Киллиан Эндэрд взял перо, да принялся вписывать своё имя на листок. Моргнув, взял свечу.

Бернд Дженкинс повалился и начал перекатываться по полу, чтобы найти лучшую позу для поднятия, но воспользовался помощью девушки.

Сержант Зелн Сайон: У вас, полагаю, они и так уже подсчитаны. Убедитесь, что записи об этом надёжно спрятаны. И займите его подсчётом, пока его результаты не будут точь в точь совпадать по ревизии с вашими.

Бернд Дженкинс: Кхм, кхе...кхм-кхм, кхе-е-е...

Киллиан Эндэрд прицепил листок на койку так, как мог. — Хмхм... —

Сержант Зелн Сайон: Когда совпадут — тогда сможет отбиться.

Офелия Пачек достала журнал из-за пазухи — куда и спрятала его для того, чтобы враг ни в коем случае не догадался о количестве гвоздей в гарнизоне.

Офелия Пачек: Есть.

Сержант Зелн Сайон: Замечательно. Приступайте.

Офелия Пачек: За-а-а мной.

Сержант Зелн Сайон: Продолжаем синхронные отжимания, господин Джонсон! — хлопнул в ладоши.

Офелия Пачек: Добро пожаловать в рабство.

Карл Хофманн cтоял в сторонке, хоть и с уставшим, но довольным лицом наблюдал за муштрой.

Алрой Джонсон: Семь.

Бернд Дженкинс: В армию, Вы хотели сказать? — краснота с его лица стала постепенно пропадать.

Герман Шульц: Семь.

Кристофер Стротман резко подобрал руки под себя, предоставив телу возможность упасть на каменный пол, прямо лицом вниз.

Офелия Пачек: Хуже. В войска снабжения армии.

Кристофер Стротман: Мой нос! Санита-а-а-р!

Герман Шульц: Санитар отжимается.

Алрой Джонсон: Восемь, — продолжает.

Герман Шульц: Восемь.

Кристофер Стротман: Другой санитар! — прикрикнул рядовой, лёжа лицом в пол.

Алрой Джонсон: Девять.

Герман Шульц: Девять.

Киллиан Эндэрд моргнув, пошёл обратно к столу, дабы вернуть свечу на место.

Сержант Зелн Сайон: Санитар будет по исполнению приказа, господин Стротман. Умрите — но исполните. Королевство полагается на вас. До тех пор, пока у вас есть руки — вы отжимаетесь.

Алрой Джонсон восстанавливает дыхание.

Сержант Зелн Сайон: Если же они придут в негодность — отрежем и пришьём новые.

Герман Шульц: Деся-ять.

Алрой Джонсон: Господин Стротман, полагаю, что синхронно будет... Десять, да.

Кристофер Стротман упёрся руками в пол и нехотя присоединился к своим товарищам, продолжив выполнять отжимания. С носа сочилась кровь.

Кристофер Стротман: Десять.

Алрой Джонсон: Одиннадцать.

Сержант Зелн Сайон: Так-то лучше. Продолжаем.

Кристофер Стротман: Одиннадцать.

Герман Шульц: Одиннадцать.

Алрой Джонсон: Двенадцать.

Кристофер Стротман: Двенадцать.

Герман Шульц: Двенадцать.

Сержант Зелн Сайон: Стоп!

Алрой Джонсон: Стоп.

Герман Шульц: Трина... стоп.

Сержант Зелн Сайон: Подъём. Передышка. Не забываем как следует отдыхать между подходами!

Кристофер Стротман: Есть, передышка. — поднялся на ноги, утирая кровь с носа рукавом.

Герман Шульц встряхивает руки, утерев предварительно лицо.

Сержант Зелн Сайон: Возьмите, — протянул льняной платок из заднего кармана: — Можете оставить себе на память.

Карл Хофманн в процессе наблюдения опустил голову в каменный пол и о чём-то задумался. Спустя несколько секунд Карл вдруг сорвался с места и направился к собственной койке. Точнее к сундуку, в котором принялся что-то активно искать. При этом пытался не издавать лишнего шума, дабы не отвлекать сержанта.

Киллиан Эндэрд: Сержант, разрешите задать вопрос.

Кристофер Стротман: Разрешите отказаться, сержант.

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю. И приказываю остановить кровь за время передышки.

Кристофер Стротман: Есть.

Киллиан Эндэрд обдумывает ситуацию.

Иван де Жильбер: Эй, приятель, ты в порядке?

Алрой Джонсон не отвечает.

Кристофер Стротман запрокинул голову назад, уперевшись взглядом в потолок.

Иван де Жильбер: Сэр, нужен санитар.

Карл Хофманн выудив со дна сундука какую-то маленькую книгу, открыл её да бегло пробежался глазами по страницам. Позже захлопну и уложил за пояс.

Сержант Зелн Сайон: Хорошо, вызовите. Рядовых... Хм...

Сержант Зелн Сайон сверился с книжечкой.

Сержант Зелн Сайон: Метревели и Астор.

Иван де Жильбер: Астор и Мертвелли... Мгм.

Кристофер Стротман: Сержант, разрешите обратиться.

Иван де Жильбер перешагнул бедолагу, выискивая санитара.

Алрой Джонсон тем временем и кровью стекать начинает. Лбом с полом соприкоснулся неудачно.

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю.

Кристофер Стротман: Разрешите покинуть казарму с целью добраться до источника воды, чтобы привести себя в порядок. — всё также с запрокинутой вверх головой говорил рядовой.

Сержант Зелн Сайон кратко кивнул.

Сержант Зелн Сайон: Колодец во дворе.

Кристофер Стротман шумно развернулся на месте и направился на выход.

Сержант Зелн Сайон: Проверьте-ка господина Джонсона.

Алрой Джонсон как неспешно отжимался, также и кровь с головы шла. Неспешно.

Киллиан Эндэрд подошёл к Алрою. Встав на одно колено, принялся осматривать того. — Ну-у... Он, вроде бы, жив. Но у него разбит лоб, сэр. —

Карл Хофманн вновь на некоторое время задумался. И вновь рядовому явно стрельнула в голову какая-то светлая идея, тот достал карандаш и блокнот, что ранее нашёл среди личных вещей и принялся что-то активно записывать.

Иван де Жильбер: Сэр, санитаров не сумел отыскать, вероятно осматривают новый лазарет, либо-же занимаются переучётом... Нужно справляться своими силами, либо-же звать дежурных по полку врачей.

Сержант Зелн Сайон: В таком случае своими силами. Отволочь в лазарет. Приложить холод. Перевязать.

Карл Хофманн: Разрешите, сэр? — упрятав дневник, подошёл поближе к сержанту.

Иван де Жильбер: Понесли?

Киллиан Эндэрд: Понесли...

Сержант Зелн Сайон: Приступайте.

Карл Хофманн кивает Сержант Зелн Сайон.

Иван де Жильбер присел перед Алроем и схватил его за руки, — Ух-ты... Здоровый однако! —

Карл Хофманн: Берите здоровяка под руки, я проведу вас в лазарет.

Киллиан Эндэрд попытался взять мужика за ноги. — Мхм... —

Киллиан Эндэрд: Может за руки и потащим?

Киллиан Эндэрд моргает, глядя на Иван.

Иван де Жильбер: Давай под руки, отпускай.

Киллиан Эндэрд отпустил ноги.

Киллиан Эндэрд взял Алроя за левую руку.

Иван де Жильбер перехватил Алроя под левую руку, дождавшись помощи от товарища.

Иван де Жильбер: Двигаем.

Киллиан Эндэрд кивнув, потащил.

Герман Шульц моргает.

Сержант Зелн Сайон: Что ж, второй и третий подход пока что отложим.

Герман Шульц: Славно...

Киллиан Эндэрд помогал закинуть Джонсона на койку.

Сержант Зелн Сайон: Можете быть свободны. Если понадоблюсь, то буду... А вот не скажу, где буду. Сами справитесь.

Иван де Жильбер затянул здоровяка на койку и облегчённо выдохнул, — Ну и бедолага... А что с ним приключилось-то? —

Киллиан Эндэрд: У него есть семья? Цветы хотя бы передать им. Соболезнования. — Что их мальчик в первый же день убился... Об пол...

Киллиан Эндэрд смеется.

Карл Хофманн войдя в операционную, стал рыться во всяких принадлежностях. Наконец отыскав то, что необходимо, если быть точнее спирт и бинты, направился обратно к пострадавшему.

Иван де Жильбер: Да не думаю что помер. Может перенапрягся, голова закружилась — потерял сознание по итогу.

Карл Хофманн: Что там у него, голову разбил?

Иван де Жильбер: Спирт, или-же прочую херню с резким запахом под нос подсунуть — думаю встанет. — Вроде-бы да.

Герман Шульц моргает.

Киллиан Эндэрд кивает Хофманн.

Киллиан Эндэрд: Разбит лоб.

Карл Хофманн подойдя к тубке поставил на неё моток марлевого бинта и пузырь со спиртом, затем повернулся обратно к сослуживцам.

Киллиан Эндэрд почесал нос, склоняя голову.

Герман Шульц: Ну так забинтуйте?

Киллиан Эндэрд: Ну так бинтуем?

Иван де Жильбер: Да, добро.

Киллиан Эндэрд: Тут есть что-то холодное?

Карл Хофманн: Хоть кто-то адекватный всё таки среди нас есть, не так ли? — Проходя на выход мимо Шульца, легонько хлопнул того ладонью по груди.

Иван де Жильбер взял с тумбы моток бинта, предварительно сняв перчатки и отряхнул ладони. Размотав бинт, он положил его обратно и взял пузырь со спиртом, решившись осмотреть голову пострадавшего.

Герман Шульц испускает долгий, усталый вздох.

Алрой Джонсон не был ранен настолько серьёзно, чтобы ему потребовалось серьёзное вмешательство. Рассечение головы. Не более. Не менее.

Кристофер Стротман: Ну что там? Живой копчёный?

Иван де Жильбер приметил ссадину, которая слабо кровоточила. Не было похоже на какую-то особо серъёзную, а тем более — смертельную рану. Ушиб, не более, констатировал диагноз солдат у себя в голове и вылил немного на рану, дизифицируя её с большего. После, он решил проверить пульс, есть ли вообще смысл спасать бедолагу. Как оказалось — есть.

Герман Шульц: От падения с высоты собственного роста вроде как еще ни кто не погибал.

Кристофер Стротман: Тебя как звать, кстати?

Герман Шульц: Герман. Шульц.

Кристофер Стротман: Такой ты мудила, Герман Шульц, что б ты знал.

Герман Шульц: Ты не лучше, два клоуна.

Иван де Жильбер: Да, просто перенапрягся наверное. Наверное... — вернулся к бинтам и отмотал чуть больше, стягивая с тумбы ножницы, слушая попутно как развивается диалог в лазарете, вникая в суть конфликта.

Киллиан Эндэрд: Ладно. Я могу свалить?

Кристофер Стротман: Слышь, копчёный, согласен со мной?

Герман Шульц: Херней маетесь, так еще и за вас отдуваться.

Кристофер Стротман: Ты реально не всасываешь? Именно из-за тебя нас и заставили как идиотов отжиматься. — Своих типо принято прикрывать.

Герман Шульц: Да ди нахер. Какой ты свой.

Кристофер Стротман: Слышь, медик. Как тебя там?

Иван де Жильбер отрезал бинт от общего мотка и принялся перевязывать голову, стараясь натянуть больше бинта на рану. Получилась по итогу повязка на голову, конец которой он разрезал ножницами на две части и связал получившиеся концы между собой, — Иван. Я лишь краем уха вникнул в суть происходящего. —

Киллиан Эндэрд разведя руками, да не дождавшись ответа, пошёл на выход.

Иван де Жильбер хлопнул Алроя по спине и глянул на Германа.

Кристофер Стротман: Иван, вот ты как считаешь? Что надо с крысами делать?

Иван де Жильбер нацепил обратно перчатки.

Алрой Джонсон: А? Чё?! Где я... У, сука, руки-и-и-...

Иван де Жильбер: Так-то да, не особо и красиво получается... Но думаю можно дать ему высказаться.

Кристофер Стротман: Крысе то?

Иван де Жильбер: Темнота в глазах есть?

Герман Шульц: Да-да, давай петляй уже.

Кристофер Стротман задернул вход в шатёр.

Иван де Жильбер: Ну даже судимому за изнасилование девочек дают слово...

Алрой Джонсон: Чё было? Где я? Как тя?

Кристофер Стротман: Да я и не собираюсь уходить, сладенький. Сейчас будешь прощения просить.

Герман Шульц: Мне насрать, я мусорнусь.

Иван де Жильбер: Иван я. Ну так что, как самочуствие? — переглядывался на Германа. Последние его слова огорчили солдата крайне сильно.

Кристофер Стротман: Да я тебе язык вырву, падла, и пальцы переломаю.

Герман Шульц: Да-да.

Алрой Джонсон: О, патлашка тоже тут. Как удачно.

Кристофер Стротман: Парни, помогите-ка мне, чтобы не брыкался.

Иван де Жильбер: Ну не, дружище, так вообще не нужно поступать, ты же это понимаешь? Мы тут все одного поля ягоды, лучше и в правду принять... Хотя...

Кристофер Стротман подошёл ближе к Герману, сжимая кулаки.

Кристофер Стротман делает какие-то странные жесты.

Иван де Жильбер: Здоровяк, ты главное голову береги, чтобы ничего не прилетело...

Герман Шульц: Ну и?

Иван де Жильбер подошёл поближе к выходу, дабы следить за обстановкой, а заодно помочь в случае чего.

Кристофер Стротман: Что и? Сейчас научим тебя как товарищей своих уважать.

ДезертирКристоферАлройИван

Герман Шульц: Уважать чернь — не в моем вкусе, впрочем, как и драться против толпы.

Герман Шульц успешно сбегает с поля боя!

Герман Шульц: Пока! Мудачье!

 Дезертир

 КристоферАлройИван

Алрой Джонсон улыбается.

Иван де Жильбер: Такс... Нас больше, нам поверят. — Здоровяк — на койку. А мы типо его лечим.

Кристофер Стротман: В точку.

Алрой Джонсон: Да плевать мне, поверит нам кто-то или нет.

Иван де Жильбер: А он умом тронулся.

Кристофер Стротман: Обоссался скажем, от крови голова кругом пошла.

Алрой Джонсон лоб чешет. Зудит.

Карл Хофманн оглядывается.

Иван де Жильбер: Вот тут подержи... — показывает на связанный бинт.

Алрой Джонсон: А чё с головой-то?

Кристофер Стротман: У кошки поболи, у зайки поболи...

Карл Хофманн: Почему из лазарета выбегают всякие полоумные, с криками "Пока, мудачье"?

Иван де Жильбер: О, приятель, ты же старший. Ну-с, значит тебе докладывать буду.

Кристофер Стротман: Не знаю, рядовой, человеку дурно стало от крови.

Иван де Жильбер: Понятия не имею, постоял тут, да взревел что-то. — К слову, здоровяк очнулся, ушиб небольшой. Кровь к мозгу прилила, в совместимости с напряжением случилась и потеря сознания. — Всё так было?

Карл Хофманн: Неужели так сложно не привлекать к себе внимания? Вам не хватило сегодняшних нравоучений?

Кристофер Стротман: Ой да иди ты нахер

Алрой Джонсон: Да я не знаю, кто хуже. Этот урод или сержант.

Кристофер Стротман: Давай, Иван, чем там ему ещё помочь?

Офелия Пачек оглядывается.

Карл Хофманн: Я тебя понял, дружище...

Иван де Жильбер: Перетяни ещё бинт, чуть потуже.

Кристофер Стротман: Сраный мужеложец.

Алрой Джонсон: У нас даже в лордеронской армии так не было.

Иван де Жильбер: Ну, всё вроде-бы. Орёл, хоть сейчас избивать кого-нибудь.

Кристофер Стротман: Не, братцы, ну что это за взвод. — Крысы да мерзавцы.

Алрой Джонсон: Как тя зовут?

Кристофер Стротман: Нам, толковым мужикам, надо вместе держаться.

Иван де Жильбер: Да я тут считай первый день только, но есть конечно отдельные кадры. Иван меня звать, приятель.

Алрой Джонсон: Я — Алрой.

Иван де Жильбер: Так то да. — Приятно. Ну что, двигаем обратно, или тут ещё языки почешем?

Карл Хофманн бегает глазами по всем присутствующим.

Алрой Джонсон: Кристофер, чё этот сержант?

Кристофер Стротман: Да хер с этим сержантом. Работа у него такая, рядовой состав дрочить.

Офелия Пачек достала записную книжку и приготовилась вносить туда имена злостных нарушителей.

Кристофер Стротман: Его понять можно. А вот падла патлатая эта, это другое дело. — И сука белобрысая. — Которая командовать хочет.

Алрой Джонсон: А, да он безобидный. Выслужится в лейтенантов каких-нибудь. СЭРом станет.

Иван де Жильбер: Ну посмотрим, настучит сержанту или нет... Хрен его знает.

Кристофер Стротман: Сэр, пэром, мужепэром.

Офелия Пачек записала фамилии в книжечку, кивая.

Кристофер Стротман: Да пусть стучит, ничего нам не будет. — Короче, меня в конюхи определили. Есть уже мысля на эту тему хорошая. — Вы как, братцы, люди деловые, а?

Кристофер Стротман хитро улыбается, глядя на своих сослуживцев.

Алрой Джонсон: Да мы тут все при делах теперь.

Иван де Жильбер: Смотря о каких делах идёт речь. Навоз толкать не буду.

Алрой Джонсон улыбается.

Кристофер Стротман: Навоз и не надо. Видели интенданта? Девочку с очками и очком.

Офелия Пачек слушает Дезертира и делает заметки в книжечке.

Иван де Жильбер: Ага.

Кристофер Стротман: Ей служба в тягость, за складом вряд ли внимательно следит. Можем, так сказать, "лишнее" снаряжение отправить храниться в конюшни. — Ну, а потом реализовать его. Ну, понимаете? — В навозе клинки точно не станут искать.

Иван де Жильбер: Звучит как план.

Алрой Джонсон: Или... Заставят навоз перекопать, чтобы найти в нём клинок.

Кристофер Стротман: Ну, мы и покопаем. Вот только ничего не найдём, делов то.

Бернд Дженкинс думает — "Тоже что ли их спровоцировать?"

Офелия Пачек пару раз зачеркнула слово "попытались". Написала другое.

Кристофер Стротман: Только нам бы ещё себе имечко честно заработать. Чтобы остальные обсосы понимали, что лучше держаться нас.

Алрой Джонсон: Давайте как поступим. Я ещё свою место-то не видел рабочее. Не в казарме ж мне плотником работать. Как приживёмся здесь недельку-другую. Так и будем думать.

Иван де Жильбер: Это не трудно будет сделать. Пару дней походить, лицом поторговать и выйдет толк. — А там можно будет уже и реализовывать.

Алрой Джонсон кивает.

Кристофер Стротман: Годится. Короче, парни, сработаемся. Пока держимся вместе и в обиду не даём.

Офелия Пачек покивала головой, заканчивая запись.

Иван де Жильбер кивает.

Бернд Дженкинс обратил внимание на деда. Дед всегда найдёт тебя.

Кристофер Стротман: Впереди охренеть какие весёлые деньки. У меня чуйца, братцы. — Чуйка, мать её.

Офелия Пачек показывает на Готт.

Иван де Жильбер: Вот-вот. Ладно, пойду-ка я "рапортовать" о успешном спасении жизни.

Кристофер Стротман: Давай, Иван, мы догоним.

Иван де Жильбер: И о сумашествии рекрута.

Иван де Жильбер кивает.

Кристофер Стротман кивает Иван.

Герман Шульц отдает честь Готт.

Кристофер Стротман: Пожрать бы чего, м?

Готт Айландер: Да коль кот котят не рожает, да крыс не ловит, толк от кошки? — выдал дед непонятно почему такую фразу.

Карл Хофманн глянул сначала на Готта, затем на Шульца, вопрошающим взглядом смотря на того.

Иван де Жильбер: Сержант ушёл?

Бернд Дженкинс хмыкнул, когда дверь схлопнулась перед лицом Ивана.

Герман Шульц: Да.

Карл Хофманн кивает Дезертир.

Иван де Жильбер: Приятель, передашь что рекрут Алрой был вылечен и полностью готов к несению службы?

Кристофер Стротман: Службу мы несём, защищаем, сторожим. Всем бандитам мы вставляем, очень вкусненько едим. — напевал себе под нос рядовой.

Готт Айландер: А вы не дирижабли. Вы кошки. А кот крыс ловит...

Иван де Жильбер: Вот и он. Здоров — как бык.

Герман Шульц: Глубокие мысли...

Карл Хофманн: Да, передам.

Иван де Жильбер: Спасибо.

Офелия Пачек поднимает бровь и вопросительно смотрит на Хофманн.

Кристофер Стротман: Окружаем лже-командира?

Офелия Пачек: Тихо там.

Карл Хофманн: Собственно... — словив взгляд Пачек на себе, нахмурил брови. — Что?

Бернд Дженкинс: Дид-дж диджабли? — Каво?

Кристофер Стротман: Она говорит, мол тихо, завали.

Офелия Пачек: Что? У нас тут половина ставки — потенциальные предатели короны, нарушители, разгильдяи, идиоты и бандиты. — А мы стоим и делаем вид, что всё так, как должно быть. Может, уже начнём драться?

Алрой Джонсон: Какая проницательная дама. Тебе бы в стражу.

Готт Айландер: Тебя, сынок, скоро в мясорубку забросят. Вот и думай о том, как бы в моток кишок не превратиться... А не интригами заниматься.

Кристофер Стротман загибает пальцы под слова Офелии.

Готт Айландер пожирает взглядом Дезертир.

Карл Хофманн: Каких уж понабирали... Я не виноват. — Это про вас, если что...

Кристофер Стротман: Да ну?

Готт Айландер: Разложение дисциплины... Упадок морали...

Готт Айландер кивает Пачек.

Герман Шульц: Что же поделать...

Кристофер Стротман: Ставлю мешок серебра, что вы в штаны наложите при первой же вылазке и бросите свои позиции и товарищей. — Что-то ещё будете мне рассказывать про предателей и негодяев.

Карл Хофманн: Когда навоз в голове, то и уроки усваивать нечем, не так ли?

Офелия Пачек: Давай сюда мешок серебра. Я готова бросить тебя ещё перед вылазкой.

Кристофер Стротман: Белобрысый, тебе не нравится что-то? Давай прямо скажи.

Карл Хофманн: Ставлю мешок серебра, что тебя отправят на плаху спустя месяц службы.

Бернд Дженкинс: Дед, щас...млядь...дед.

Алрой Джонсон: Взвод будь здоров.

Кристофер Стротман смеется над Хофманн.

Кристофер Стротман: Задницу расслабь, малой.

Офелия Пачек: Ладно.

Готт Айландер: Разложение дисциплины... Упадок морали... — повторил дед, подойдя почти вплотную к интенданту. — Во имя короны стоит жить, да стоит умирать... Знаешь, что было на тех дирижаблях?

Карл Хофманн: Напрягать задницу — не по моей части... Моя не в зоне риска.

Бернд Дженкинс: Деда заело.

Офелия Пачек: Дед, не делай мне нервы.

Карл Хофманн улыбается Кристофер.

Готт Айландер: Заткнись.

Кристофер Стротман провел ладонью по лицу.

Бернд Дженкинс: Ему диджабли какие-то мерещатся.

Карл Хофманн: А вот ты, небось, на ночь тряпку пихаешь, чтобы ночью не поимели.

Кристофер Стротман: Он сам хоть понимает, не?

Алрой Джонсон улыбается Кристофер.

Кристофер Стротман: Ух как.

Алрой Джонсон: А он стакливался уже. Про тряпки тут говорит.

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Хофманн.

Кристофер Стротман: Походу.

Карл Хофманн вздыхает, глядя на Алрой.

Готт Айландер: Придурки, тьфу, — покачал дед головой и отошёл в сторону.

Алрой Джонсон хитро подмигивает Хофманн.

Алрой Джонсон внимательно слушает Пачек.

Бернд Дженкинс: Я вот щас не понимаю, мы будем проявлять мощнейшую силу против данных индивидов или только быковать?

Офелия Пачек: Короче. Надо смириться с тем, что Карл — вафля. Но и вы не шибко лучше, поэтому давайте искать компромисс.

Карл Хофманн: Ты ещё больший болван, чем твой друг.

Кристофер Стротман: Мудрые слова, роднулька.

Алрой Джонсон: Карл? Ну и тупое же имя.

Герман Шульц: Ну, не знаю, не прямо в казармах же, не?

Бернд Дженкинс: Ну можно на улице.

Кристофер Стротман: Я, собственно, к этому и клоню. Нам нужно как-то научиться сосуществовать вместе.

Карл Хофманн: Моё-то хоть запомнили. — Улыбнулся на слова Алроя.

Офелия Пачек: Есть вариант, что мы заложим вас, как толпу нарушителей по ряду статей. Полетят головы и отсутствующие погоны. ОДНАКО! Никого не уволят и не казнят, а значит нам ещё дружить, сражаться и спать в одной казарме. — И я не хочу, чтобы меня, как сторонницу одного из лагерей, ночью задушили полотенцем.

Кристофер Стротман смеется над Пачек.

Алрой Джонсон: Ты угрожаешь нам?

Готт Айландер: Кровь вас свяжет... Как запахнет жареным.

Кристофер Стротман: Тише-тише. — жестом руки остановил Алроя.

Офелия Пачек: Завали, негр. Я говорю, что это — не вариант. — Мол, не выйдет так выйти к общему знаменателю.

Офелия Пачек показывает на Хофманн.

Офелия Пачек: Помолчи там, а?

Карл Хофманн: Слушай, мужик... — Подойдя поближе к Кристоферу. — Ты думаешь я не желаю уладить наш коллектив? Вспомни, кто первый начал яйцами меряться.

Рядовой Равенхольт: Чего вы тут делаете?

Герман Шульц: Мирно беседуем.

Бернд Дженкинс: Присоединяйся, мужик!

Кристофер Стротман: Пачек, верно? Это тупик, такая себе угроза. Ну, хвала Свету, ты хоть сама с этим согласна. Вот что я предлагаю... — рядовой не успел закончить, перключившись на Хофманна.

Офелия Пачек: Вот куда ты полез?

Кристофер Стротман: Ты реально не всасываешь?

Офелия Пачек: Серьёзно.

Готт Айландер: Разборки... — вздохнул печально ветеран. — До добра не доведут.

Офелия Пачек: Пойди воздухом подыши, в конце концов.

Карл Хофманн: Ладно, говори... — Карл замолчал, продолжая палиться прямиком в глаза Кристофера.

Рядовой Равенхольт уселся на край койки и принялся смазывать ветошью свой топор.

Готт Айландер: Сержант!

Герман Шульц: Кажется, шухер...

Кристофер Стротман: Да свали нахер отсюда, сопляк. Интендант куда лучше справляется.

Карл Хофманн: Ещё и дед...

Офелия Пачек: Предлагаю ретироваться.

Сержант Зелн Сайон: Ну что у вас там? — раздалось сверху.

Офелия Пачек: Контуженный тревогу...

Бернд Дженкинс: Предлагаю пойти на улицу и подраться!

Кристофер Стротман: Поговорим на улице.

Офелия Пачек: Эх.

Алрой Джонсон: Идём тренироваться, сержант! Все вместе практиковать синхронные упражнения.

Бернд Дженкинс: Дверь сраная!

Сержант Зелн Сайон: О, вы уже на ногах. Отлично. Но я уже нет. Так что оставшиеся десять сделаете в следующий раз.

Готт Айландер: Неуставные отношения!

Алрой Джонсон: Как прикажете, сэр.

Сержант Зелн Сайон: Хватит кричать, Айландер, у меня уши в порядке!

Бернд Дженкинс скинул ведро в колодец и зачерпнул водицы. Малец начал крутить ворот, когда ведро было на поверхности он обхвати его и начал пить.

Готт Айландер: Сэр, у вас в подразделении бардак, сэр.

Карл Хофманн встав у крыльца, поправил меховой наплеч да уставился на Офелию и Кристофера, что выясняли отношения.

Сержант Зелн Сайон: Так приберите.

Бернд Дженкинс: Ух как освежает...кхе-кхе...холодная аж зубы сводит.

Готт Айландер: Не имею полномочий, сэр.

Сержант Зелн Сайон: Выдаю. Берёте метлу и приступаете.

Алрой Джонсон в этот раз сдержит смех, но краями губ улыбнётся.

Готт Айландер: Есть, сэр. — кивнул рядовой и принялся выполнять приказ. Улыбнулся только в процессе уборки.

Сержант Зелн Сайон: Полдевятого... — зевнул в кулак, глядя на карманные часы: — Ну хоть не одиннадцать. Будь сейчас за одиннадцать — полетели бы головы.

Готт Айландер убирал медленно, медитативно, но тщательно. На уборку такого большого помещения такими темпами как раз уйдёт примерно два часа.

Иван де Жильбер: Эй, а куда они пошли?

Готт Айландер: Не знаю, — отрезал старик, занимаясь своей прямой задачей.

Алрой Джонсон улыбается.

Карл Хофманн: Слушаю... — коротко ответил юнец, не убирая с лица злобную мину.

Иван де Жильбер: Я немного задумался. Что сейчас происходит?

Кристофер Стротман: Карл, верно? Позволь я тебе задам нескольков вопросов.

Алрой Джонсон: Дипломатия.

Кристофер Стротман: У нас с тобой конфликт?

Иван де Жильбер: Не люблю дипломатию, я слишком глуп для этого.

Готт Айландер тщательно выметал пыль из каждого угла, перемещаясь от кубрика к кубрику.

Карл Хофманн: У нас? Не сказал бы, у нас в казарме затесался индивидуум, который пытается показать, что его хрен больше, чем хрен остальных. И всячески пытается обратить на себя внимание. Всего-то...

Кристофер Стротман испускает долгий, усталый вздох.

Офелия Пачек: У меня самый большой хрен.

Карл Хофманн: Верю...

Кристофер Стротман: Слушай, Карл, я понимаю, что в тебе кровь кипит. Деву хочется и всё такое. Плюс хочется выслужиться и скорее получить титул там или что ещё. Но что-то мне подсказывает, что ты чутка перепутал. — Короче. — Давай я тебе зубы выбью нахер? — Так?

Готт Айландер уже не обладал хорошим зрением и крепкой спиной, как в молодости. Кряхтел, но убирался тщательно. Два года до пенсии осталось...

Карл Хофманн: Попытайся...

Офелия Пачек: Ну... Нет, полная херня выходит. Кулачный бой — что-то более регламентированное и адекватное, чем оставить оппонента калекой.

Алрой Джонсон: Командовать ему это не помешает.

Кристофер Стротман: А может прямо на клинках? Ты ж в рыцари метишь, малой.

Офелия Пачек: С другой стороны, можно не сдержаться. Значит, думаем дальше.

Карл Хофманн: Ты бы лучше умом блеснул, и попытался доказать, что я в чём-то не прав. Но, увы, блестать нечем.

Кристофер Стротман испускает долгий, усталый вздох.

Шенн Вельт Посмотрел на Готта что копошился в сундуке и вышел на улицу

Офелия Пачек: Эй!

Кристофер Стротман: Ладно, мне надоело.

Карл Хофманн: С чего ты взял, что я куда-то мечу? Неужели ты думаешь, что я напрашивался стать каким-то там командиром? Или тебя так беспокоит, что какой-то "сопляк" именно право командовать твоей старой задницей?

Бернд Дженкинс: Я нихрена не пойму кто из них господин командующий.

Кристофер Стротман: Погнали, сопляк. — рядовой показательно снял пояс с ножнами, демонстрируя нежелание причинять тяжких увечий противнику, и отбросил в сторону.

Офелия Пачек: Давайте я буду командовать! — Чего вы в самом деле...

Шенн Вельт: приветствую друзья. Что происходит, и где можно получить новую форму?

Кристофер Стротман: Отойди в сторонку, роднулька.

Офелия Пачек погрузился в раздумья.

Алрой Джонсон: Интендант немного занят, — покажет на Пачек.

Кристофер Стротман пару раз взмахнул руками в стороны, разминаясь на ходу, и двинулся на Хофманна, крепко сжимая кулаки.

Шенн Вельт Посмотрел на темного парня которого раньше не видел. Он был просто огромен. Протянул руку и представился

Шенн Вельт: Шенн, рядовой

Бернд Дженкинс: Шо, о-о-о-о-о! — Человек пришёл служить, человек хочет получить форму. — Так это, а где мы её брали? — Нам значится её выдали...чёт я забыл уже.

Алрой Джонсон: Алрой, рядовой, — пожмёт руку. — Все были бы как ты, Шенн. Не знал бы наш взвод проблем, — трясанет его ладонь своей лапой.

Карл Хофманн: Если ты думаешь, что это что-то изменит — пожалуйста... Но это ничего не изменит. — Не особо сопротивляясь, юнец отлетел куда-то в сторону. Поднявшись, то одной рукой отстегнул заклёпку, что держала плащ и приготовился защищаться.

Кристофер Стротман делает какие-то странные жесты.

Шенн Вельт: В каком смысле, как я ?

Бернд Дженкинс: Там драка!

Шенн Вельт: Шо, опять?

Алрой Джонсон кивает Шенн.

Офелия Пачек: Что ж.

Герман Шульц опустив голову, выдыхает. — Вряд ли это можно было избежать. Вопрос только в том, как это призошло бы. —

КристоферХофманн

Шенн Вельт: А из-за чего они успели пособачится то?

Кристофер Стротман резко рванул вперёд, сокращая расстояние между собой и Карлом до нуля, запуская правый кулак в полёт в большой дуге, намереваясь опустить его ровно по лицу юного солдата.

Офелия Пачек: Кретины, по сути.

Бернд Дженкинс: Да хрен его знает. — Главное, что деруться, а причины...да кому они нужны?

Джэфри Майер: О!

Шенн Вельт: Хрена он его. Правого я не знаю так что болею за Хоффмана. Он свой парень

Джэфри Майер: Драка! Драка! — скандировал.

Бернд Дженкинс: Давай, задай ему!

Офелия Пачек: Кому там форму выдать?

Шенн Вельт: Пожалуйста.

Офелия Пачек кивает Шенн.

Кристофер Стротман продолжал отправлять кулаки в область головы своему оппоненту.

Джэфри Майер: Давай в носяру ему!

Карл Хофманн пытаясь прикрыться от удара рукой, всё же словил ухом добротный хук. Сделав шаг назад, юнец поднял руки повыше, демонстрируя Кристоферу своё нежелание сдаваться да влетел в того, меня тому кулаком в глаз.

Джэфри Майер: Хоба!

Герман Шульц посмотрев на окружающих его, решил отойти в сторону, якобы он не с ними.

Бернд Дженкинс: Ух, сука! — У-у-у-у-у...на-а-а-а-а-а! — Ахахахах, давай, давай!

Кристофер Стротман пытался заблокировать рукой удар противника и сам же в ответ запускал в полёт очередной кулак, намереваясь всё же разбить нос Карлу.

Джэфри Майер: Давай его, уха-аха-ха-ха!!

Фэрриан Гардсон: Что тут происходит? Почему они дерутся?

Джэфри Майер: Не знаю.

Бернд Дженкинс: Решили разогреться. Замёрзли.

Алрой Джонсон: Отработка приёмов кулачного боя.

Джэфри Майер: На-ка!

Бернд Дженкинс с интересом набюдал за битвой горячих мальчиков.

Готт Айландер продолжал медитативно выметать каждый закуток.

Кристофер Стротман: Ну что ты? Тебе мало? — прикрикнул Стротман и с размаху зарядил кулаком в челюсть Карлу.

 Хофманн

 Кристофер

Бернд Дженкинс: Задай ему!

Джэфри Майер: Юморные парни.

Кристофер Стротман стряхнул правую руку и тяжело выдохнул, отступая на шаг назад.

Офелия Пачек: Что решили?

Кристофер Стротман поднял взгляд на Офелию и пожал плечами.

Джэфри Майер: Конюх выиграл.

Карл Хофманн cпустя недолгой схватки оказался на спине, что было весьма ожидаемо. Вытирая разбитый нос, юнец поднялся на ноги. всё ещё поднимая руки перед собой. Скорее не из желания продолжать, а из желания не показаться слабым.

Офелия Пачек: Дураки потому что. Непонятно за что подрались, ничего не доказали, ни к чему не пришли.

Бернд Дженкинс: Теперь мы знаем с кем лучше не драться.

Кристофер Стротман: Короче, парни, послушайте внимательно. — И леди.

Шенн Вельт задумчиво посмотрел на Готта, переодеваясь

Кристофер Стротман: Мы, сука, в одной лодке. Это пока в гарнизоне сидим, жопы греем, кажется всё забавным и смешным. Как закинут нас куда-нибудь, так быстро плакать захочется. Да, мы можем быть и в другой ситуации руки друг другу не пожали, но реальность такова.

Офелия Пачек: Ясно.

Джэфри Майер: Чё? — поковырялся в ухе.

Кристофер Стротман: И уж ради Света, засуньте себе куда поглубже свою гордость, и завязывайте крысить на своих же. — Вон что патлатый сержанту слил, что белобрысый постоянно заискивает.

Карл Хофманн: Это тебе, придурку, я и пытался донести. Но ты ведёшь себя как придурок.

Бернд Дженкинс: Так а кто крысит? — Никто не крысит. — Все как в одной деревне.

Кристофер Стротман: А давай разберёмся. Ты же с нами отжимался?

Бернд Дженкинс: Ну да.

Кристофер Стротман: Ты на какой хер лишний счёт начал орать?

Готт Айландер очевидно не надеялся дожить до пятидесяти. Столько лет службы в тех местах, где люди долго не живут...

Бернд Дженкинс: Так я до десяти только считать умею.

Кристофер Стротман: А тебе, сука, больше всех надо? Не мог сказать, что нормально мы тогда с Алроем всё подсчитали?

Карл Хофманн наконец опустив руки, вновь вытер разбитый нос да задрал голову вверх.

Джэфри Майер: Такое мы не уважаем, парни.

Герман Шульц: Семь десятков и четыре из шести десятков. Вы идиоты?

Кристофер Стротман: Это шутка, умник.

Герман Шульц: Он один хер бы понял что вы херней маятесь.

Кристофер Стротман: Нахер было сержанту сразу под юбку лезть?

Герман Шульц: И сказал бы заного. А просираться из-за вас — не особо хочется.

Кристофер Стротман: К тебе бы тогда вопросов не было. Понял бы и понял. — Ну вот. Просираться из-за товарищей ему стрёмно.

Карл Хофманн: Под какую юбку? Я пытался сделать так, чтобы нас не посчитали тупым сбродом. и не отправили подыхать в первый же штурм. Если ты не заметил, я отжимался вместе с толстяком.

Кристофер Стротман: Отличный взвод, ничего не скажешь.

Герман Шульц: Из-за товарищей которые творят херню, помарка.

Алрой Джонсон: Предсказитель хренов. Он нас по новой пускал, потому что ты не смог перебороть в себе свою горделивость и сказать такое же число. Может и влетели бы, но не так, как это случилось по итогу.

Джэфри Майер: Может лучше пожрём как следует и беседа лучше пойдёт? Вы есть хотите?

Герман Шульц: Или ты хочешь что вы не херней занимались? Сказать.

Кристофер Стротман: Карл, дружище, извиняй, но с тобой разговора пока не будет. Иди вон Пачек пожалуйся, она тебе косточку даст.

Алрой Джонсон: Слышь, я бы тебе даже хлеб нарезать не доверил. Завязывай в ушах ковыряться, понял?

Кристофер Стротман: Занимались. Какой приказ, такое и исполнение.

Алрой Джонсон: Нам жрать то, чем ты готовишь.

Джэфри Майер: Не понял. Ты что-то имеешь против моей кухни?

Карл Хофманн: Что и требовалось доказать... От того, что ты начистил мне рожу, придурком ты быть не перестал.

Бернд Дженкинс: Ну не зна-а-а-аю, я вот никого тут не призераю и не подкалываю. — Не ну может и буду ну чисто так шутки ради.

Кристофер Стротман: Ага, всё так.

Герман Шульц: Ну, удачи дальше херней заниматься из-за своей гордости от который ты и говоришь отринуться.

Алрой Джонсон: Если я найду там твои следы, которые в еде быть не должны — жрать будешь сам.

Герман Шульц: Тебе же виднее. Мудак сержант или не.

Кристофер Стротман: Ага, можешь отсосать.

Герман Шульц делает неприличный жест в сторону Кристофер.

Кристофер Стротман: Ещё желающие есть?

Карл Хофманн: Назвать тебя придурком? Уйма... Придурок...

Кристофер Стротман: Нет? Вот и славно.

Фэрриан Гардсон: Что вы все разом не поделили?

Джэфри Майер: Ты сышал слова Сталекрута, толстяк. Я назначен поваром. А я бы не советовал тебе хамить человеку который имеет доступ к твоей еде.

Готт Айландер закончив с уборкой двух кубриков, последовательно переместился к следующему сектору.

Бернд Дженкинс: Я бы тоже. — Не советовал.

Алрой Джонсон: Ты чё не понял? Я в супе найду твои козявки — я тебе этот суп через другое место залью. Усёк?

Бернд Дженкинс: С поворами надо дружить.

Джэфри Майер: Да? — улыбнулся.

Бернд Дженкинс: По тебе видно, что ты любитеь навернуть за семерых, уголь.

Алрой Джонсон меряет взглядом Джэф.

Джэфри Майер улыбается Бернд.

Алрой Джонсон: Тебе тоже это есть.

Бернд Дженкинс: А то вдруг недоедать будешь, если поссоришься с ними.

Карл Хофманн: У нас в строю затесался придурок, который не хочет признавать, что он придурок. — Юноша стоял с разбитой мордой, задрав голову наверх. - Написать об этом рапорт сержанту я не могу, потому что меня посчитают командирским бегунком, ответить кулаками я ему тоже не могу, потому что этот придурок сильнее. Собственно, вот.

Джэфри Майер: Ему бы вообще пару дней не есть полезно бы было.

Джэфри Майер смеется над Алрой.

Офелия Пачек: Я написала рапорт на имя командира взвода.

Бернд Дженкинс: Не ну он чорт вообще, ля какой. — Оркам несдобровать.

Джэфри Майер смеется над Бернд.

Алрой Джонсон: Не понимаю, ты тоже придурком затесался? Или у тебя юмор такой.

Карл Хофманн: Ага... Значит мне ещё раз по морде получать? Спасибо.

Офелия Пачек: Ну это ведь я написала. Публично.

Фэрриан Гардсон: Так а что всё-таки случилось? Что-то опять с Шенном?

Джэфри Майер: Толстяк, воняй где-нибудь в другом месте... — помахал рукой перед носом. -

Офелия Пачек махнула рукой.

Офелия Пачек: Всё, что могла — сделала.

Алрой Джонсон: О, мистер остроумие, — хохотнёт.

Бернд Дженкинс: Шо?

Карл Хофманн: Да Шенна я вообще сегодня не видел. Этот конюх ведёт себя так, будто он тут круче всех. А когда ему делают замечание — лезет с кулаками. Мне ребята на него пожаловались, вот и понеслась...

Офелия Пачек пожимает плечами в ответ Кристофер. Кто знает?

Кристофер Стротман: Боишься за Карла? Никто его больше не тронет.

Фэрриан Гардсон: Его же и конюхом назначили за разговоры в строю, — пожал плечами: — Если спускать такое с рук, то будет хаос.

Кристофер Стротман: Ты, кажется, перепутала армию с кукольным домиком, роднулька. — Ну, ничего, развлекайся.

Готт Айландер показывает в ту сторону.

Кристофер Стротман: Будешь руководить сама, а?

Кристофер Стротман смеется над Пачек.

Кристофер Стротман: Или пусть копчёный? — Да ладно тебе, не нагнетай. — отмахнулся рукой от Офелии. — Было бы за что.

Карл Хофманн: И что ты предлагаешь мне делать? Если я напишу рапорт — минусов куда больше, чем плюсом. Главный из них — если уж меня назначили командиром этой своры, хоть и не по собственному желанию... То мне необходимо сделать из них хоть какое-то подобие солдат, при этом сохранив авторитет и доверие. Если начну доносить командованию по поводу каждой мелочи — доверие не сохраню. Понимаешь меня?

Готт Айландер показывает на Рядовой Равенхольт.

Кристофер Стротман: Я, знаешь ли, взял на себя тяжелую миссию по объединению всего взвода. Всем нужен общий враг, вот значит им буду я. Надо спасибо сказать, а не волком на меня смотреть.

Готт Айландер занимался пока "взлёткой" и столами.

Кристофер Стротман: Я здесь не за этим, роднулька, не приписывай мне лишних заслуг.

Фэрриан Гардсон: Хм. Наверное. Если говорить об авторитете... Я бы в первую очередь заслуживал его на тренировках. Демонстрировал познания и умения. И, конечно же, упорство в учении.

Готт Айландер как настоящий овощерез и раздатчик еды разрывался между обязанностями и приказом.

Карл Хофманн: Неужели ты думаешь, что если я расскажу наизусть весь устав, меня посчитают отличным руководителем а не командирский жополизом и зубрилкой? — Карл улыбнулся, вышмаркивая кровавые сопли на снег.

Готт Айландер выметал и чистил центральный проход — под столами, под стульями и даже между камнями в кладке.

Кристофер Стротман: Скорее твой подсос спит и видит успешную карьеру, ради которой готов и головам пройтись, и глотку ближнему перегрызть. — выдохнул мужчина и оторвался от деревянной балки, сделав шаг ближе к собеседнице. — И нет, я не бандит и темница мне не грозила. Не стоит так сильно верить первому впечатлению. Что ты хочешь? Страшно? Не боись, проблем не будет. Главные дела у нас впереди.

Карл Хофманн: Дело ведь в том, что с этим придурком мы, можно сказать, единого мнения. Как минимум судя из того что он сказал, после того как разбил мне морду. Только вот критику этот камнелобый воспринимать явно не умеет. Поэтому я и ставлю, что через месяц он окажется на плахе.

Кристофер Стротман: Иди лучше успокой Карла, а я займусь своими делами. Время всё расставит на свои места, хоть усрись. — Какими уродились. — пожал плечами в ответ рядовой. — Всё, утомила. Отдыхай, Пачек, завтра тебе наверное ещё больше бумажек принесут.

Офелия Пачек фыркнула, дёрнув головой.

Кристофер Стротман: А тебе ещё Азерот спасать. — Взвод свой.

Кристофер Стротман хотел было что-то бросить вслед, но сдержался.

Готт Айландер заканчивал натирать до блеска проход, тщательно смёл куски грязи возле входа, протёр пол. Очевидно, почтенный возраст уже сказывался — руки всё больше дрожали, спина всё сильнее болела, но дед продолжал своё занятие.

Кристофер Стротман тихонько хохотнул и вновь прислонился спиной к деревянной опоре казармы.

Фэрриан Гардсон:  Нет, я про настоящие тренировки — ближний бой, стрельба, строевая, ориентирование. А насчёт плахи... Меня тревожат все эти наклонности. Честно говоря, даже в тебе. Запугивание ямщика. Те слова про то, что лев берёт, что хочет. И про разорение и сожжение деревень, — пожал плечами и обернулся: — Не говоря уже о Шенне. И обо всех новобранцах, с которыми я ещё не успел познакомиться — уже побаиваюсь этого делать, чтобы не обнаружить ещё что-нибудь в таком же духе.

Фэрриан Гардсон Гардсон приветственно кивнул Офелии.

Карл Хофманн всё ещё стоял с разбитым носом, вокруг Карла уже образовалась целая лужа из кровавых соплей.

Офелия Пачек ответила тем же, слабо пожав плечами.

Фэрриан Гардсон: До сих пор в голове не укладывается. Я думал, что на службу отправляются те, кто хотят бороться с преступностью и угнетением, а не поддерживать их.

Карл Хофманн: Я всего лишь слышал реальные армейские истории, Гардсон, и знаю что представляет из себя армия вне стен гарнизона.

Готт Айландер заканчивал уже уборку в кубриках, да смог, наконец таки, убрать метлу и тряпку, да разогнуть спину. Помещение блестело — по крайней мере, на ближайший час.

Офелия Пачек: Мне не хватит никаких нервов, чтобы пытаться уладить эту ситуацию или, может, помочь кому-то с ней разобраться. — Хочу просто закрыться на складе и ни с кем не контактировать.

Карл Хофманн: Не пытайся, Пачек. Ты её не уладишь. Я найду момент и поговорю с ним лично.

Готт Айландер устало присел на ступеньку, подложив плащ под задницу, закрутил самокрутку да с нескрываемым удовольствием закурил.

Офелия Пачек насмешливо хохотнула, поглядев на Хофманна.

Офелия Пачек: Да ты уж поговорил.

Карл Хофманн: Что? — Нелепо улыбнулся. — Иным образом, без кулаков. — Уж больно меня его речь тронула. Не настолько, как кулак, но всё же...

Офелия Пачек: Все хотят доказать что-то окружающим, занять пост повыше. Навести СВОИ порядки. Пускай командир взвода разбирается и принимает решение. Вы слишком много на себя берёте, Карл. — И мне, признаться, отвратительны обе стороны. Так что иди нахер.

Фэрриан Гардсон: Грубо.

Карл Хофманн: Что? Я вообще оказался на этой должности насильно... Гардсон свидетель.

Офелия Пачек: Прости, Карл. Но ты тоже не прав.

Готт Айландер сидел держал самокрутку в пожелтевших от табака пальцах. Невольный свидетель "дворцовых" интриг, сидел и без особого интереса слушал.

Карл Хофманн: Прощаю... — Нахмурив брови, с более недовольным выражением глянул на Офелию. — Я с удовольствием отдам эту должность кому-либо другому, если вы желаете. И та хрень, которую рассказывал этот старый дурак, якобы про "карьерный рост", советую не воспринимать.

Офелия Пачек: Сука, — Офелия закашлялась. — Ну и забыли. Всё равно мне не достучатся ни до тебя, ни до того мужика.

Фэрриан Гардсон: Не понимаю, зачем постоянно браниться, — поморщился: — Я услышал от тебя, что всё нужно решать через командование. И большей частью согласен. Но в то же время и Карл прав в том, что...

Карл Хофманн: Если я не буду обращаться внимания на его выходки — получу по шапке от командиров. Если буду обращать внимание — получу презрение среди личного состава.

Офелия Пачек: Есть командир взвода и есть мой рапорт. Пускай он принимает решение. Так гласит устав, который вы оба обязаны уважать и которому обязаны повиноваться.

Фэрриан Гардсон: Именно. Тут приходится балансировать между полномочиями и отношением.

Офелия Пачек: Просто... следовать уставу.

Карл Хофманн: Так в этом и дело, я всего лишь требую следовать уставу...

Офелия Пачек: А сам-то?

Карл Хофманн: А сам-то что?

Фэрриан Гардсон: Тогда давайте на этом и сосредоточимся? — развёл руками: — Следовать уставу. И следить за его соблюдением.

Карл Хофманн: Я нахер никого не посылал. Как минимум первый...

Офелия Пачек: Никто ведь не обязывал тебя становиться командиром чего бы то ни было. Тебе ставят задачи: "проконтролируй то", "проведи их туда". Всё. Ты вообразил себя командиром чуть ли не взвода, со всей присущей ответственностью. А ты не заметил, что ему плевать?

Кристофер Стротман: Отец, закурить не найдётся?

Офелия Пачек: Или сержанту тому, например? Не обратил внимание? Так почему вдруг, с какого вдруг хрена, ТЕБЕ не всё равно? Думаю, ты карьерист, Карл.

Кристофер Стротман: Понял, не сегодня.

Кристофер Стротман пронзительно свистит.

Фэрриан Гардсон: Ты говоришь так, будто ответственность и амбиции — это что-то дурное.

Кристофер Стротман: Прошу простить, что мешаю вашим заговорам.

Карл Хофманн: Я пытаюсь сделать так, чтобы вы не выглядели, как свора куртизанок. Чтобы вы не блевали посреди казармы и чтобы вы не перекрикивались в присутствии сержанта...

Кристофер Стротман: Закурить не найдётся?

Офелия Пачек: Всё должно быть согласно уставу. И согласно ему же — он... — Пять серебряных.

Офелия Пачек кивает Кристофер.

Фэрриан Гардсон: Не курю, — качнул головой юноша.

Кристофер Стротман: Понял. Послушаем остальных. — Так, значит нет.

Карл Хофманн: Аналогично...

Офелия Пачек: Возвращайся, если дешевле не найдёшь.

Кристофер Стротман: Тебе можно было и не отвечать, Карл.

Кристофер Стротман кивает Пачек.

Кристофер Стротман: Годится.

Карл Хофманн: Можно, но я посчитал нужным.

Кристофер Стротман: Ну, не смею больше отвлекать. — заключил Стротман и развернулся на месте, направившись далее в поисках табака.

Офелия Пачек пожимает плечами. Кто знает?

Карл Хофманн: На чём ты там остановилась? Ах, да, нравоучения.

Офелия Пачек: Думаю, всё нужно заморозить и отложить. Пускай уполномоченные лица разрешают этот конфликт и определяют виноватых после служебного расследования. — Все эти беседы, разбирательства, конфликты, драки — полная херня.

Кристофер Стротман: Присаживайтесь, мсье Джонсон.

Кристофер Стротман смеется над Алрой.

Алрой Джонсон садится за стол с парой сендвичей, один тянет Кристоферу.

Карл Хофманн: Да просто забудьте об этом... Я думаю он хоть и придурок, но не настолько, чтобы устраивать рецидив. Получит предупреждение от командира, на этом точка. Я, хоть и не согласен с тобой в какой-то степени, тоже прислушаюсь к твоей критике. В следующий раз тарахтите при командире, сколько влезет. Если вас жизнь ничему не учит.

Офелия Пачек испускает долгий, усталый вздох.

Кристофер Стротман: О-о, благодарю. — протянул рядовой и с радостью принял сендвич, мигом отправляя его в рот.

Офелия Пачек сунула меж зубов самокруточку, подкурила с помощью гномской зажигалки, помяла самопальный фильтр из ватки зубами и пошагала к забору.

Кристофер Стротман: Фрука у тебя крепкая, пратец. — молвил Кристофер, пережёвывая сендвич. — Людей рубил раньше?

Фэрриан Гардсон:  кулаках и словах, а в успехах на тренировке.

Фэрриан Гардсон Гардсон задержался и добавил, оборачиваясь:

Кристофер Стротман: Как у нас... — ухмыльнулся в ответ мужчина и тихонько покачал головой. — А я бы, друг, даже и рискнул бы с тобой в поединке сразиться. — Кстати, на нас тут уже накатали донос.

Карл Хофманн: Ладно... Спасибо за совет. Надо в лазарет, кажется.

Кристофер Стротман: Я потому и не стал клинок наверху брать. Мне мой меч уж больно дорог, да и делов мы с ними всяких натворили. Вон, глянь.

Кристофер Стротман обнажил меч из ножен и положил на стол перед собеседником.

Фэрриан Гардсон: Но вёл колонну и руководил снаряжением ты хорошо. Как и доставил нас досюда перед этим. Это внушает уважение и без всяких званий.

Карл Хофманн: Я старался...

Алрой Джонсон: Слушай, он прямо в руку просится, — покрутил в ладони тот. — Купил или забрал у кого?

Готт Айландер: Коль занимаетесь интригами... — вздохнул дед, с истинной печалью покачав головой. — Не занимайтесь вот так. — он продолжал с уставшим видом тянуть табак. — Не о том вы думаете...

Кристофер Стротман: Долгая история, в другой раз. — отводя взгляд в сторону, отозвался Стротман.

Фэрриан Гардсон: Мгм. Как скажете.

Кристофер Стротман: Этого как звать? — негромко произнёс мужчина, мотнув головой в сторону прошедшего мимо Фэрриана.

Алрой Джонсон: Фэнриан, кажется, — ответил вполголоса.

Кристофер Стротман: Это что за имя такое?

Алрой Джонсон пожимает плечами в ответ Кристофер. Кто знает?

Кристофер Стротман: Видал, кстати, как Пачек ловко с этим выскочкой, а? — К ноге! — прикрикнул Кристофер, изображая поведение интенданта. — У того аж хвостик начинает крутиться.

Алрой Джонсон: Заметил, ага. Личная сучка Пачек.

Фэрриан Гардсон Гардсон раздевшись с улицы и оставив вещи в шкафу, нашёл свой журнал с карандашом, уселся рядом с котом и, погладив его по спине, принялся что-то записывать.

Кристофер Стротман: Главное, чтобы не ссался. У меня у товарища одного, Френком кличут, пёс был. Славный такой, вот только от избытка эмоций ссался иногда. — Понимаешь? Лаял и ссался.

Алрой Джонсон улыбается Кристофер.

Алрой Джонсон: В патрули ещё ходить ж будем. Вот веселуха будет.

Кристофер Стротман: Нам тогда точно пёс не нужен.

Кристофер Стротман смеется над Алрой.

Кристофер Стротман смеется над Пачек.

Кристофер Стротман: К слову, ты бы сходил к интенданту.

Офелия Пачек бережно отпирает замочек, заваливаясь в дверь склада.

Кристофер Стротман: Глядишь и решишь как-то ситуёвину полюбовно, смекаешь?

Алрой Джонсон: Какой? Ты про донос?

Кристофер Стротман: Он самый.

Алрой Джонсон: Подробнее. Кто там на кого донёс кому.

Кристофер Стротман: Твою мать, Алрой, я же пять минут назад говорил. — Роднулька наша донесла командованию про неудачные налаживание отношений в коллективе.

Алрой Джонсон: Понял. Да похрен. Донос уже лежит на столе. Что тут решит разговор с ней?

Кристофер Стротман: Ты же это, как сказать-то, хотел карьеру построить и всё такое. Тебе грязь не к лицу. — Да поговори, мол так и так. Сам не одобряешь всякое, за меня не в ответе, но разберёшься. — Тебе плюсик будет, а мне не в обиду, не парься.

Джэфри Майер: Я быстро.

Алрой Джонсон: Да будь оно и так, Кристофер. Разговор, что будет, что и не было его. Бес с ней.

Кристофер Стротман: Даже не спорь, Алрой. Давай, ноги в руке и пиз...шагай. — Я пока до конюшен метнусь, делом займусь.

Джэфри Майер запихал что-то в мешок и повесив его себе на плечо зашагал к выходу...

Алрой Джонсон: Мы тут первый день. Ты думаешь командир прочитает и сразу запишет нас в дезертиры, я к примеру.

Кристофер Стротман: Разумеется, нет.

Алрой Джонсон: Ничего, поотжимаемся ещё столько, сколько сержанту скажут.

Кристофер Стротман: Иди к интенданту и нормально объяснись. — Не обсуждается.

Шенн Вельт Не стал отвлекать сослужцев, незаметно уйдя на ночной обход

Джэфри Майер: Ну? Двигаем?

Шенн Вельт: Ну, пошли что ли? провожая вззглядом других сослуживцев сказал Шенн

Карл Хофманн: Вы куда?

Бернд Дженкинс: Мы поссать.

Карл Хофманн: А если серьезно?

Шенн Вельт: На ночной обход, согласно инструктажу

Джэфри Майер: Шмотки простирнуть, а потом в патруль. — повертел мешком.

Карл Хофманн: Я с вами. Не против?

Капрал Гоннет: Какой ещё ночной обход?

Бернд Дженкинс: Бл...— выругнулся.

Шенн Вельт Задумался. Крепко задумался

Джэфри Майер: Патрулирование территории. На построении ж говорили.

Карл Хофманн: Вечер добрый... — выдержав паузу, глянул на лычки солдата. — ...капрал.

Шенн Вельт: Товарищ капрал. Здравствуйте. В патруль, как и вчера собственно!

Капрал Гоннет: Что-то я такого не слышал.

Джэфри Майер: Второй пункт.

Шенн Вельт: А вы рапорт на столе видели?

Капрал Гоннет: Какой ещё рапорт. Какой ещё второй пункт. Вас никто, желторотики, в патруль не назначал.

Джэфри Майер: Желторотики?

Капрал Гоннет: Тем более ещё и в ночной.

Карл Хофманн: Нам никто и не сообщал, что в патруль нас должны назначать.

Джэфри Майер: Разрешите вопрос, капрал?

Капрал Гоннет: Ты дурачка мне тут не строй, Хофманн. Что задумал? Зачем мешок?

Бернд Дженкинс: Так нам и никто не говорил, что в патруь НЕ НАДО.

Шенн Вельт: Вот черт...

Карл Хофманн: Парни хотят постирать вещи... Вы ведь знаете, какой сейчас в гарнизоне бардак. К прачечной пока никто не прикомандирован, поэтому и стирать негде. А заодно решили пройти осмотреться. Сидим уже несколько дней без дела.

Шенн Вельт: Товарищ капрал, но если не нас то кого еще? Мы и в красногорье этим занимались. Вот собственно приказа об отмене не было, и мы второй день исполняем. Как положено, с рапортами.

Капрал Гоннет: Я тебе не товарищ, товарищ.

Джэфри Майер: Вчера даже одного нелицеприятного типа задержали.

Шенн Вельт: Виноват, То...Сэр. Да Сэр.

Капрал Гоннет: Вы охренели?

Бернд Дженкинс: Поди шпион братства.

Капрал Гоннет: Кого вы тут задержать мне успели?

Джэфри Майер вопросительно поднимает бровь и смотрит на Капрал Гоннет.

Капрал Гоннет: Почему я не знаю?

Бернд Дженкинс: Шпиона.

Капрал Гоннет: У вас, дебилов, одна задача была.

Карл Хофманн: И я не знаю... — добавил рядовой.

Капрал Гоннет: Командования дожидаться и не отсвечивать.

Шенн Вельт: Так, Сэр капрал, Рапорт...\

Бернд Дженкинс: Так мы штаны постирать идём.

Капрал Гоннет: Вы совсем дебилы, дебилы?

Джэфри Майер: А, я тоже не знаю. Я просто слышал слух... — почесал макушку.

Шенн Вельт Смотрит на капрала. Кажется нам пи...да

Бернд Дженкинс: Я штаны три года не стира, они окаменели уже, ссаниной воняют и вроде черкаш там на коряге остался.

Джэфри Майер улыбается Бернд.

Герман Шульц наблюдает.

Капрал Гоннет: Вовнутрь все. Живо. Доспехи и оружие сложили — на тренировках ещё наноситесь. Отбой уже через час. После него ни одна мышь через эти двери не проскочит. И внутри не пискнет. Лично о вас рапорт напишу, что тёмные делишки тут какие-то замышляете.

Карл Хофманн: Принял, сэр...

Капрал Гоннет: Небось, стражей решили прикинуться, и пойти с деревенских штрафы собирать?

Шенн Вельт: Ничего мы не За-мши-ляли сэр

Джэфри Майер: Слыхали, парни, стирать вещи это тёмные делишки.

Бернд Дженкинс: А так можно было?

Карл Хофманн: Именно это и было нашим планом... Давайте парни, пошли внутрь.

Капрал Гоннет: Неможно. Пожрать отойти не дадут, — встал на свой пост у ворот.

Карл Хофманн: Схер-ли ты с двумя мечами расхаживаешь?

Герман Шульц: Мечник?

Бернд Дженкинс начал раздеваться.

Шенн Вельт: вот же черт. Простите парни, это я виноват. Не уточнил приказов,думал все как и раньше

Карл Хофманн: Ну тебе с последствиями и разбираться, не мне. Надеюсь...

Джэфри Майер: Как раньше уже не будет...

Герман Шульц: Так а че вы наворотить успели, что успели внимание капрала на себя обратить?

Джэфри Майер: И где мне портки стирать прикажете? — произнёс в потолок.

Шенн Вельт: Так это, дед мой хоть и лейтенантом был — щит не уважал. Говорил что лучше метра стали может быть только два. Вот и меня так обучил значится — на ночной обход выйти хотели, да и вещи постирать. Ну и еще кой чего,но то так, мелочи

Карл Хофманн: Там возле кузни корыто с водой видел. Кузнец в гарнизоне пока что тоже не назначен, так что можешь воспользоваться. Но если что — я тебе этого не говорил.

Джэфри Майер кивает Хофманн.

Герман Шульц: Это когда сам станешь лейтенантом, так и будешь говорить, а сейчас — такое себе дело. — раскрыв шкаф, принялся раскладывать снаряжение.

Джэфри Майер: А вы если что, не видели того, кто там свои портки стирал.

Карл Хофманн: Устав, судя по всему, твой дед тоже не уважал.

Бернд Дженкинс: Зато крутым дедом был. — С двумя мечами. — Гладиатором.

Бернд Дженкинс поднял руку и понюхал подмышкой.

Карл Хофманн: Глади... Кем? На каком заборе ты это вычитал?

Бернд Дженкинс поморщился. Воняло здец.

Герман Шульц: Как же, сука, не удобно это все запихивать... — закончив с снаряжением, он закрыл шкаф.

Шенн Вельт: Старшой,ну не души. Это традиции считай семейные. А традиции — все что мне от деда после кончины осталось.

Джэфри Майер: Пожалуй тоже переоднусь.

Бернд Дженкинс: Я не умею читать, сер. — Просто слыхал легенду такую про деда одного.

Карл Хофманн: Лично мне — безразлично... Хоть хером орков глуши. Но вот боюсь сержант увидит — яйца отрежет этими же мечами.

Джэфри Майер: Вроде бы личное оружие позволяется только старшине и выше, не?

Шенн Вельт: Ну капрал же видел. И ничего не сказал.А с сержантом думаю смогу договорится. Врят ли он про моего деда не слышал. А если повезет может и вживую видел.

Герман Шульц: Допускается кому угодно.

Карл Хофманн: Вот и я об этом... Я не спрашиваю уже, где ты вообще второй меч надыбал, если нам по одной штуке под роспись выдали.

Герман Шульц: Только ты еще попробуй этот "допуск", получить. Ты же вон, глянь на Равенхольта. Думаешь уставной топорик у него?

Шенн Вельт: Один казеный, второй фамильный значится

Бернд Дженкинс: А я тут мужика видел с какой-то...этой самой, ну как её? — Коряга какая-то непонятная у него была, такой доспехи небойсь вскрывают. — А вот на старшину он не был похож.

Джэфри Майер: Конечно нет, может у него папаша Маркус Джонатан?

Карл Хофманн: Этот Равенхольт — личная собака сержанта. Ему можно.

Джэфри Майер: Мы же не знаем.

Джэфри Майер кивает Хофманн.

Джэфри Майер: Или так.

Герман Шульц: Ну вот и я про то же.

Рядовой Равенхольт: Я всё слышал.

Шенн Вельт: И тут все как раньше. Кто лучше жопу облизывать умеет — тому все блага и достаются

Карл Хофманн: Или на должности личного сопровождающего находится, кто его знает...

Рядовой Равенхольт продолжает смазывать ветошью свой топор.

Герман Шульц: Допуск может быть у кого угодно. Главное знать, как его выпросить.

Карл Хофманн: Без обид... — глянул на Равенхольта.

Рядовой Равенхольт: Пока без обид.

Шенн Вельт: Да, без обид. Мы не про тебя

Рядовой Равенхольт: В следующий раз — обижу.

Джэфри Майер: Серьёзный парень. — усмехнулся.

Рядовой Равенхольт: С серьёзным топором.

Шенн Вельт: Шепотом: наглый он какой то, проучить бы...да только много косяков для одного дня будет

Карл Хофманн: Собака... Это же гордо звучит, разве нет?

Джэфри Майер: Слышь, Равенхольт, а ты где такой топор надыбал вообще?!

Рядовой Равенхольт: В Мёртвых Копях.

Герман Шульц: Познавай кузнечье дело и сможешь себе любой топор выковать.

Карл Хофманн: Звучит устрашающе...

Джэфри Майер: Там видимо были все кроме меня.

Шенн Вельт: Эй рядовой. Чего стоишь там как сыч. Подходи пообщаемся. А может удачу проверить хочешь. У меня как раз кости есть. На серебрушку сыграем

Герман Шульц: Либо если богат, делай заказ на что-то экзотическое...

Джэфри Майер кивает Дезертир.

Герман Шульц: Впрочем, на то и другое, нужны монеты.

Бернд Дженкинс: Монет вечно нет.

Джэфри Майер: И тот самый "допуск".

Карл Хофманн: Вы бы лучше такое кому попало не предлагали... Сдадут — будете полы драить. — Хотя, вы и без того будете.

Джэфри Майер: С какого это хера?

Шенн Вельт призывно стучит игральными костями по столешнице

Шенн Вельт: Дак, не запрещено же уставом. Я читал. Два раза.

Карл Хофманн: Ну, не слыхал я, чтоб азартные игры среди командиров приветствовались. Мол, якобы, не поделите и будете друг другу рожи бить.

Кристофер Стротман кивает Алрой.

Алрой Джонсон злобно ухмыляется Кристофер.

Шенн Вельт: Дак а в чем азарт то? коли на деньги нельзя, то и на интерес раскинуть можно

Карл Хофманн: А командиру, как мы все знаем, повода не нужно, чтобы в наряд вне очереди отправить.

Алрой Джонсон смеется.

Шенн Вельт: Да и хрен с ним, с этим нарядом. Напугали ежа голой задницей

Джэфри Майер: Давайте лучше вот как... — положил руки на стол.

Герман Шульц: Не парни, мне лишней мороки не нужно.

Кристофер Стротман свистит Алрой.

Джэфри Майер: Я загадываю слово и вы пытаетесь угадать его наводящими вопросами. Как вам?

Шенн Вельт: А мне уже и терять нечего. Выкладывай

Карл Хофманн: Я всего-то советую, а вы делайте, как знаете. Я думаю случай с теми мудаками вас всё-таки чему-то да научил.

Шенн Вельт: А, ты про это. Ну давай

Джэфри Майер: Эм... Всё, я загадал.

Шенн Вельт: Какими такими мудаками?

Джэфри Майер уселся с важным видом на стуле.

Герман Шульц: С чем связано твое слово?

Шенн Вельт: Твое слово имеет отношение к черным?

Карл Хофманн: Слишком интересная игра... Но я пожалуй не буду. Правильно больно сложные...

Джэфри Майер: К чёрным? Нет не имеет.

Герман Шульц: А, ты отвечаешь да или не, правильно?

Джэфри Майер: Ага. — кивнул Шульцу.

Шенн Вельт: А к людям?

Герман Шульц: Ну допустим.

Джэфри Майер: Да.

Джэфри Майер кивает Шенн.

Шенн Вельт: Это какой то армейский предмет?

Герман Шульц: Ты загадал имя?

Джэфри Майер кивает Дезертир.

Джэфри Майер говорит Шенн: "НЕТ! Этому не бывать!"

Герман Шульц: Это имя связано с взводом нашим?

Джэфри Майер: Ну-у... — почесал репу. — Не-а.

Шенн Вельт: Хмм. Это имя имеет отношение к офицерскому составу?

Джэфри Майер кивает Шенн.

Джэфри Майер: Частично имеет.

Герман Шульц: Я сдаюсь, я слаб на имена, так что у меня нет шансов.

Шенн Вельт: Человек из офицером. Хммм. Тот говн...уважаемый капрал что ли

Джэфри Майер: Не-а, мыслите выше парни. Гораздо выше.

Джэфри Майер насвистывает гимн Штормграда.

Шенн Вельт: Да я из старших только его да Силгрима знаю

Герман Шульц: Ну, лейтенант наш допустим.

Джэфри Майер: Ещё выше!

Шенн Вельт: так он не человек же. Дварф

Герман Шульц: Капитан.

Джэфри Майер: А ладно, парни. Дам подсказку.

Шенн Вельт: А кто выше? Сам король разве что.

Джэфри Майер: Кто командует всеми взводами, отделениями, ротами и тому подобное?

Джэфри Майер кивает Шенн.

Герман Шульц: Ну.

Шенн Вельт: Король стало быть. Варриан Ринн долгих лет ему жизни

Джэфри Майер: Угадал. — покивал.

Шенн Вельт: Во как, учитесь парни

Герман Шульц: Ладно... Пойду покурю.

Джэфри Майер смеется над Шенн.

Карл Хофманн: Так он не только армией командует... Королевством тоже...

Карл Хофманн решил подушнить.

Джэфри Майер: Ну да, всем подряд.

Шенн Вельт: Так лень на улицу идти. Только разделся, а курить тоже охота. Я скоро вернусь парни

Карл Хофманн: Надеюсь, обойдёмся без пожаров.

Джэфри Майер: Я тоже... Ну что дождёмся Шенна и ещё один раунд?

Шенн Вельт: Дымооок...дымок окутал потолок...

Карл Хофманн: Кстати, Шульц. А где Шульц?

Карл Хофманн оглядывается.

Джэфри Майер: Курить пошёл.

Карл Хофманн: Ладно. Кого там из нас к кухне приставили? — Карл достал из-за пояса блокнот и карандаш.

Джэфри Майер: Меня.

Карл Хофманн: Отлично. Ревизию проводили?

Джэфри Майер: Пока что нет.

Карл Хофманн: Надо бы... Потом расскажешь, что и как. И рапорт напишешь, если вдруг что-то требуется.

Джэфри Майер кивает Хофманн.

Карл Хофманн: Пойду найду Шульца, разузнаю.

Джэфри Майер: Давай-давай.

Кристофер Стротман: Кстати, ты повара видал?

Шенн Вельт: Табачку?

Алрой Джонсон: Заходил в казармы он.

Джэфри Майер: Прям с языка снял.

Кристофер Стротман: Пожрать бы сейчас не помешало, а? — А то бутербродом одним сыт не будешь, смекаешь?

Алрой Джонсон кивает Кристофер.

Джэфри Майер прикурил самокрутку, выпуская облако дыма с характерным запахом.

Шенн Вельт: Не повезло нам конечно. Опять эти офицеры произвол устраивают. А сами то от рядовых недалеко ушли

Джэфри Майер: Ух, забористая вещица. Пф-ф... — вновь выпустил облако. — Где брал?

Кристофер Стротман крепко положил руку на плечо Дженкинса.

Кристофер Стротман: Как сам?

Шенн Вельт: Есть в Златоземье один дедуля.. берет дороже но и товар у него отменный. Говорит сам выращивает

Джэфри Майер: Угу, неплохо-неплохо...

Бернд Дженкинс: А? — Я заснул.

Карл Хофманн cтоял с блокнотом и карандашом в руке.

Кристофер Стротман: Да бывает, бывает. Слушай, Дженкинс, вот ты мне скажи...

Шенн Вельт: Дааа, крепкий и терпкий. Прям как дед курил

Бернд Дженкинс: Да-да?

Кристофер Стротман: Это же ты говорил, мол надо толпой просто навалить им, верно?

Джэфри Майер: Есть адресок этого мужичка?

Кристофер Стротман: Или может я с кем-то путаю?

Бернд Дженкинс: Я говорилл надо толпой было биться. — А то один на один да разве это драка?

Шенн Вельт: Мрачновато тут конечно. Кивает на пыточное устройство. Ты малого хоть в стойло не загонял? а то бумажку что притензий не имеет от конечно с трудом подписал. А адресок....там сложно все с этим. Надо условный знак на доске обьявлений оставить и вернутся спустя время.Ответ появлется

Кристофер Стротман: А большинством на меньшинство — это благородное дело, а?

Карл Хофманн активно что-то записывал в блокнот.

Бернд Дженкинс: Да тут не в благородстве дело а в самой драке, если драка есть и в ней все учавствуют, у каждого есть соперник, то какой смысл в благородстве?

Джэфри Майер: Да я его и пальцем не тронул, больно сдался мне этот малой...

Герман Шульц: Ну... Из того что сразу бросилось в глаза, так это вопрос с переносными койками ну и койками в общем. То есть если первое я вообще не нашел, то второе лучше бы иметь хоть немного в запасе.

Шенн Вельт: Меня с собой бери. Много интересного покажу

Джэфри Майер: Думаю там можно прямиком в тюрьму идти к Телвотеру, потому что такие наколки ни с чем не спутаешь.

Шенн Вельт: Твоя правда. Ну я накурился. Ты все?

Алрой Джонсон: Джекинс, ты слышишь?

Кристофер Стротман: Да пёс с ним, с поваром. Час уже поздний, неловко как-то его напрягать.

Джэфри Майер: Угу... — затушил окурок ботинком. Идём.

Шенн Вельт медленно вытряхивает трубку, оставляя на полу приличные комки сажи

Карл Хофманн кивает Дезертир.

Алрой Джонсон: Устал.

Шенн Вельт: ай намусорил, да и хрен с ним

Джэфри Майер: Ох...

Кристофер Стротман: Че как?

Джэфри Майер вопросительно поднимает бровь и смотрит на Кристофер.

Джэфри Майер: Ты про что?

Кристофер Стротман: Про тебя и твои дела. Типо, как сам?

Фэрриан Гардсон Гардсон закончив что-то набрасывать в своём журнале, захлопнул его, спрятал под подушкой и полез на койку.

Джэфри Майер: А, не жалуюсь. — пожал плечами. — А ты?

Кристофер Стротман: Да потихоньку.

Шенн Вельт: Ты спать, Ферриан? привет кстати. И спокойной ночи

Кристофер Стротман: Ну, пока.

Рэдрик: Эй, есть там кто живой? — донёсся крик из казематов. — Время вышло, мне на воздух пора.

Кристофер Стротман: Погнали запросом займёмся.

Шенн Вельт: Что за....

Карл Хофманн войдя в казарму, с ходу направился к собственному шкафу и принялся снимать доспех, да аккуратно складывать снаряжение.

Шенн Вельт: Джэф, ты же выпускал мальца? — Ах#еть

Сержант Зелн Сайон: Полчаса до отбоя. Что за крики?

Рэдрик весело насвистывал старую моряцкую песенку, сидя у стены уже почти сутки.

Джэфри Майер прячет лицо в руках, понимая что сейчас будет.

Шенн Вельт ищет куда спрятатся

Сержант Зелн Сайон: Это что, из казематов донеслось?

Кристофер Стротман: Слышь, старичок, ты как тут?

Карл Хофманн: Не имею ни малейшего понятия, сэр. Как раз, собственно, собирался проверить.

Джэфри Майер: Вельт ты знаешь кто это?

Рэдрик: Давай, начальник, открывай клетку. Время на волю. Обвинений в мой адрес я не видел.

Сержант Зелн Сайон хмыкнул.

Шенн Вельт молчит

Карл Хофманн хмыкнул вслед за сержантом.

Бернд Дженкинс: Опа.

Алрой Джонсон: Смирно!

Сержант Зелн Сайон моргает.

Кристофер Стротман: Ты ж смотри как разогнался. Коль в клетке сидишь, значит есть за что, смекаешь? Обвинения, если надо, то придумаем. — Ты давай рассказывай, кто тебя сюда определил?

Сержант Зелн Сайон: Я бы вместо обвинений сначала придумал объяснения, господин Стротман.

Сержант Зелн Сайон вынул трубку из зубов и задумчиво постучал по ней ногтём.

Рэдрик: Вот этот баклажан... На пару со вторым перцем, его здесь нет.

Рэдрик показывает на Джэф.

Шенн Вельт: Товарищ капрад, разрешите обратится!

Кристофер Стротман: Веду расследование, сержант.

Бернд Дженкинс: Как нет? — Они тут стоят.

Сержант Зелн Сайон: Что за товарищ и что за капрал?

Кристофер Стротман: Так, баклажан значится. Слушай, ну у нас тут овощей не водится. Давай выкладывай как есть, всё, что на духу.

Бернд Дженкинс: Умалишённый какой-то, негров не видит.

Рэдрик: Да стоят или не стоят, вопрос другой, — пожал плечами Рэд. — Ты мне скажи, в чем меня обвиняют.

Сержант Зелн Сайон: Разрешаю.

Рэдрик: Просто так закрыли, да ещё и допрос ведёте... Коль уж ведёте, по факту спрашивайте.

Алрой Джонсон: Кого не видят?

Кристофер Стротман: Так я тебя по факту и спрашиваю. Какого хера ты забыл в моей темнице без обвинений? Я, друг ты мой любезный, люблю порядок. Коли разбойник, так значит должен быть с обвинением.

Джэфри Майер стоит по стойке смирно, глядя в пустоту.

Рэдрик: Какой я тебе разбойник? Охерел в конец?

Шенн Вельт: Сей индивиид был вчера обнаружен на территории гарнизона и задержан за несанкционированную торговлю без лицензии. Вещ мещок с неизвестными алхимическими препаратами лежит в спец отделе. Подробный рапорт у вас на столе. Вот только...его вчера должны были выпустить, так как мы не имеем права вести расследнование без башни магов. Но видимо произошла какая то ошибка.

Рэдрик: Вот ты скажи мне, друг. Продал я хоть что-то?

Кристофер Стротман: А ты чё такой дерзкий то? Я ж тебя ещё не обвиняю, а обсуждаю. Если произошла чудовищная ошибка, то пойдёшь отсюда по своим делам.

Бернд Дженкинс: А где это спец отделение? — Я чисто...ради знаний бы исследовал эти...препараты.

Рэдрик: Так она самая и произошла. Ваш уборщик меня тут закрыл.

Джэфри Майер: Подтверждаю, сэр. Я был вместе с рядовым Вельтом.

Карл Хофманн: Как тебе театральное выступление?

Кристофер Стротман: Погоди. Ты на территорию гарнизона сам пришёл?

Герман Шульц: Занятно.

Сержант Зелн Сайон: Так. Вот эти басни про санкции и лицензии черни оставьте. Почему, спрашивается, его не выгнали взашей, а усадили на гауптвахту?

Кристофер Стротман: Или тебе силой приволокли?

Карл Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Герман Шульц: А че за мужик то там?

Карл Хофманн: Если б я знал, Шульц...

Рэдрик: Да, пара ваших. Вот один уже сказал, да вроде другой был... Хер знает, вы мне все на одно лицо, — пожал плечами юнец, — Зелья мои в вещдоках лежат, да я бы рад, чтоб их мне вернули. Не торговал я ничем, чтоб там кто не придумал.

Бернд Дженкинс: Генерал, не вели казнить ребят, вдруг это шпийон какой нибудь. — Щас всякого сброда злого бродит по земле. — Может это из Алого Ордена зашелец, а они хотят великое королевство Штормград осадить и захватить.

Рэдрик: Вот этот был точно, а второго не помню.

Джэфри Майер: Торговал-торговал.

Шенн Вельт: За то что находился на территории гарнизона без документов. Разбудил стражу и пытался нам продать..вон то что на складе лежит сейчас. Никаких документов, лицензий на торговлю и алхимию у него не было. Согласно закону мы обязаны были заключить подсудимого на сутки и далее три дня работы на королевство. Далее написали командованию рапорт. Все.

Кристофер Стротман: Понято, принято. Ну ты посиди пока, отдохни. Там всё равно дождь на улице.

Сержант Зелн Сайон: Каких ещё документов?

Джэфри Майер: А когда про лицензию сказали сразу по тапкам дал.

Рэдрик: Сутки прошли уже, начальник.

Сержант Зелн Сайон: И согласно какому именно, статья и пункт?

Кристофер Стротман: И что? Посиди тебе говорят, отдохни. Сейчас всё решим.

Рэдрик: Бумажку мне предоставьте, в чём меня обвиняют.

Кристофер Стротман: В угол забейся, дурень, пока я тебе такую бумажку не нарисовал, что потом слёзы лить будешь. Говорят тебе, сейчас разберёмся.

Шенн Вельт: Ну как же, у каждого подданого должны быть документы подтверждающие личность. А коли подданый на территории королевства осуществляет торговую деятельность. То обязан был зарегестрироватся в ратуше.

Рэдрик: Вот в Златоземье обрадуются, коль узнают, что законопослушных граждан держат тут без оснований, — ухмыльнулся парень, но таки послушно отошёл к стене. — Ты решай-решай, решала...

Кристофер Стротман одобрительно кивнул и развернулся к товарищам.

Шенн Вельт: Статья...ээээ...секунда

Сержант Зелн Сайон: Вот как. Рядовой Хофманн.

Шенн Вельт: Нууу

Карл Хофманн: Да, сэр?

Джэфри Майер делает жест Шенну, мол тебе конец.

Сержант Зелн Сайон:  Выпроводите этого чужака за пределы гарнизона. Обезоружьте, разденьте и киньте вместо него в камеру рядового Шенна Вельта. Сроком до завтрашнего вечера. Выдайте ему свод законов Штормграда, карандаш и бумагу. Выпишет все пункты нарушений, которые он этому человеку вменяет. Особенно интересно будет почитать про документы на личность и торговлю.

Рэдрик с унылым видом щёлкал пальцами в одному ему известном ритме, продолжая насвистывать моряцкую мелодию.

Кристофер Стротман кивает Сержант Зелн Сайон.

Карл Хофманн: Э-э-э... Да, сэр, но...

Сержант Зелн Сайон: Но?

Карл Хофманн: Оборот незаконных товаров, в список которых входит: несертифицированные магические артефакты, яды и вызывающие быстрое привыкание вещества, взрывчатые вещества общим весом более одного фунта. Расследование должно проводиться только при участии башни магов. Карается штрафом в размере сорока пяти серебрянных монет, одним днём заключения или же принудительными работами сроком три дня

Кристофер Стротман: Давай там разминайся, решили всё с тобой.

Рэдрик: А вот про раздевание мне совсем не нравится ...

Кристофер Стротман: Пойду попрошу, чтобы дождь закончился.

Рэдрик: Да где ты перечисленное увидел, дебил???

Шенн Вельт: Все нормально Карл. Я действовал согласно закону. Если я не прав — я понесу наказание.

Кристофер Стротман свистит Пачек.

Офелия Пачек: А. Действительно.

Карл Хофманн: Ни в коем случае не отстаиваю интересы рядового Вельта, но всё же, закон данная персона нарушила. Как минимум, исходя из показаний Вельта.

Сержант Зелн Сайон: А, свод законов уже при вас. Хорошо. Вот его рядовому и вручите.

Карл Хофманн: Принял, сэр...

Рэдрик: Какой нахер закон? Со мной говори.

Кристофер Стротман: Тебе рядовые передавали какие-нибудь склянки, зелья, травы и прочее? Типо изъяли у подозреваемого.

Офелия Пачек: Нет, мне ничего такого не передавали. Тебе бы к санитарам, они по этой теме.

Герман Шульц: Емае...

Карл Хофманн: Закрой пасть... — подойдя к решётке, провернул ключ и отворил дверь камеры.

Кристофер Стротман задумчиво потер шею и мысленно согласился с Офелией.

Рэдрик: С такой риторикой быстренько на моём месте окажешься, — ухмыльнулся Рэд, выходя из камеры и провожая взглядом рядового.

Офелия Пачек пожимает плечами. Кто знает?

Кристофер Стротман: На нет и суда нет, как говорится.

Сержант Зелн Сайон: На будущее. Вы — не стража. И даже ещё не солдаты. И любые превышения полномочий и выставление людей Короны в дурном и глупом свете я буду карать соответственно.

Карл Хофманн: Гражданский, прошу за мной.

Рэдрик: Попрошу вернуть изъятые вещи.

Кристофер Стротман: А, стоп. — Ты ж санитар, Герман, верно?

Герман Шульц: Да, верно.

Кристофер Стротман: Вопрос слышал же? Ничего такого не было?

Шенн Вельт: Сэр, но в отсутствии командования решение принимает старший по званию из присутствующих. На момент происшествия присутствовали только мы.

Герман Шульц: Ну, за других говорить не буду — но мне ничего не передавали.

Рэдрик: Это никоим образом не подходит под описание вышеперечисленных веществ. Вполне себе легальные зелья для личного пользования.

Кристофер Стротман: Интересно.

Джэфри Майер: Вон его вещи.

Герман Шульц: Да и у нас там ничего вроде такого не валяется.

Кристофер Стротман: Покорно, как говорится, благодарю.

Джэфри Майер ткнул на вешалку, на которой висел бурдюк с жижей.

Сержант Зелн Сайон: Пределы ваших полномочий — это выгнать чужака с территории гарнизона. Не более.

Карл Хофманн: Давай на выход, приятель. Тут уж как-нибудь без тебя разберутся.

Шенн Вельт: Я вас понял сэр. Извините сэр.

Рэдрик шустро оглядел конфискованный рюкзак на предмет пропаж, убедившись, что ничего не исчезло — закинул его на плечо и поспешно направился к выходу.

Офелия Пачек: Ещё бы! Где же мог быть весь взвод, как не в казематах.

Рэдрик улыбается Пачек.

Кристофер Стротман: Приходите ещё, скатертью дорожка. — Короче... — Ладно, не моё дело.

Карл Хофманн: Шульц, не занят?

Офелия Пачек кивает Кристофер.

Рэдрик: Тебе проводить меня — минута дела. Или сам не справишься?

Карл Хофманн: Мне очень не хочется выходит на улицу. А ты вроде как одет...

Сержант Зелн Сайон:  Извиняю. Но отбыть сутки на гауптвахте вам придётся. Как минимум в качестве наглядного примера, что она используется не для мер правосудия над мирными лицами — а как средство наказаний провинившихся солдатов.

Карл Хофманн: Там холодно, дурак...

Кристофер Стротман: Пойдём, бедолага, провожу.

Шенн Вельт: Эх. Так точно сэр

Рэдрик: Да я и сам выйду, не переживай. А, лады.

Карл Хофманн: Спасибо...

Сержант Зелн Сайон: Не «Так точно», а «Есть».

Шенн Вельт: Есть сэр

Сержант Зелн Сайон: Офелия, дорогая моя, почему рядовой Дженкинс свободно шляется по казармам? Он уже подсчитал все гвозди?

Офелия Пачек: Да, сержант. Все тысячу двести пятьдесят девять гвоздей.

Карл Хофманн встав возле входа в камеру, оглядел Шенна.

Шенн Вельт: Иду.

Карл Хофманн: Ничего личного, как говорится.

Шенн Вельт: Никаких обид

Сержант Зелн Сайон: Вы подрываете моё доверие, — вздохнул: — И напоминаю. Обезоружить и раздеть. Выдать свитер и штаны.

Офелия Пачек поднимает бровь и вопросительно смотрит на Сержант Зелн Сайон.

Офелия Пачек: Я подрываю Ваше доверие?

Джэфри Майер с унылым взглядом смотрел вслед уходящему Вельту.

Карл Хофманн: Мне нужно отправиться наверх, за комплектом нижней одежды, я вас правильно понял, сэр?

Джэфри Майер: Сержант, разрешите обратиться, рядовой Майер?

Шенн Вельт Подмигивает Джэфу

Готт Айландер затушил уже третью выкуренную за час самокрутку, табак бережно высыпал в отдельный мешочек.

Сержант Зелн Сайон: Или послать подчинённого. Вы ведь старший или мальчик на побегушках?

Карл Хофманн: Госпожа Пачек? Не соизволите?

Офелия Пачек кивает Хофманн.

Кристофер Стротман: Сержант! — окликнул старшего по званию, резко вмешиваясь в разговор.

Готт Айландер пожирает взглядом Пачек.

Карл Хофманн: Благодарю.

Сержант Зелн Сайон одобрительно кивнул. Обернулся на оклик.

Кристофер Стротман: Гражданина проводил прочь из гарнизона. Проблем не будет, ну, вы понимаете.

Джэфри Майер: Понятно...

Сержант Зелн Сайон: Замечательно.

Кристофер Стротман: Ещё кое-что, сержант.

Карл Хофманн: Не мне, Офелия... Ему.

Карл Хофманн показывает на Шенн.

Офелия Пачек протянула комплект сменной одежды для свежеиспечённого заключённого.

Кристофер Стротман: Мудрость есть одна, народная. Не ошибается только тот, кто уже мёртв.

Офелия Пачек: Мне его переодеть?

Кристофер Стротман: Всякое бывает.

Шенн Вельт: Спасибо, Пачек

Готт Айландер: Коль в казематах гражданин соизволил очутиться... — вздохнул ветеран. — Проблемы будут...

Карл Хофманн: Ладно... — выхватив комплект из рук Офелии, протянул Шенну.

Шенн Вельт: Ну, я пошел...

Офелия Пачек отдает честь Шенн.

Джэфри Майер отдает честь Шенн.

Карл Хофманн: Они сражались за родину...

Сержант Зелн Сайон: Разумеется, — кивнул: — Поэтому у нас здесь гауптвахта, а не виселица.

Сержант Зелн Сайон весело улыбнулся и направился наверх.

Офелия Пачек моргает.

Кристофер Стротман пожал плечами и осмотрел собравшихся в темнице.

Карл Хофманн: Не боись, завтра выпустим. — закрыл камеру на замок.

Кристофер Стротман: Ну, бывает.

Бернд Дженкинс: Дверь сделали чтоб уж наверняка.

Джэфри Майер: Вельт, ты всё видел сам. Без обид?

Готт Айландер: Не повезло, так не повезло...

Бернд Дженкинс: Тараном выбивай.

Офелия Пачек: Ладно.

Шенн Вельт: Жаль конечно что так получилось.Чтож — уроком будет. А мы с той сволочи даже копейки лишней не поимели. Никаких обид друг.

Джэфри Майер: Ничего страшного... Меня больше волнует его наколочки, наверняка не простой торгаш.

Карл Хофманн: Ладно, не задерживайтесь тут, а то заставят компанию составить. — Дед...

Шенн Вельт: Удачи парни. Еще свидимся

Офелия Пачек с силой потянула табличку с кровати на себя, отрывая ту с гвоздями.

Готт Айландер: Коль за копеечку думаешь — так оно и будет всегда, — пожал плечами старик, усевшись на мешках. — Идея нужна, смысл...

Джэфри Майер: Завтра, братец.

Шенн Вельт: Фу..ну и вонь он после себя оставил. Свинья

Готт Айландер: Чаго тебе, малец?

Карл Хофманн: Пойдём наверх, мудрец.

Бернд Дженкинс: Насра поди и не убрал.

Шенн Вельт с кряхтением расположился на неудобной подстилке

Готт Айландер: Какой я тебе мудрец... — махнул рукой ветеран. — Грязь очередная, да и всё.

Джэфри Майер: Ладно, пойдём.

Шенн Вельт: Эй парни, а сержант уже ушел?

Бернд Дженкинс: Дед опять быкует!

Джэфри Майер: Ушёл.

Шенн Вельт: Отлично

Офелия Пачек приколачивает недавно сорванную с кровати табличку на дверь склада.

Бернд Дженкинс: Шо ты дед.

Карл Хофманн: Ну не скажи... Самокритика это, конечно, хорошо, но не настолько же. Пошли, гузно отморозишь.

Шенн Вельт Достал, заранее запрятаннуюв каждой из камер трубку, кисет с табачком и смачно закурил

Шенн Вельт: Эх, правильно говорят. Береженного бог бережет. Как знал где прятать

Готт Айландер: Погодьте-то секундошку... — кряхтя, мужчина подошёл к клетке, вынул из кармана "неучтённую" булку, да оставил арестованному.

Шенн Вельт: Спасибо отец. Сочтемся

Готт Айландер: Пожрёшь как случай будет.

Карл Хофманн: Заботливый. — У него теперь всю ночь случай будет.

Джэфри Майер: Может тебе лучше супца притащить?

Шенн Вельт: Знаете парни, не жалею. Спасибо что защищали меня. Знаю теперь что не с мудаками служу

Карл Хофманн машет рукой Шенн.

Готт Айландер: Ты шути-шути, да не перегибай.

Шенн Вельт: Ты меня вечером смачно накормил. Булочки хватит. А там посплю и на волю

Готт Айландер: Оставьте пацана в покое. Ему на пользу пойдёт.

Карл Хофманн: А я и не шутил, дедуль...

Джэфри Майер: Ну бывай.

Шенн Вельт: бывайте

Бернд Дженкинс: Одну ночку, одну... — И всё. — Насыщенный день.

Джэфри Майер: Угу... — снимал башмаки.

Готт Айландер присел за стол, выложив из второго кармана небольшую книжку.

Карл Хофманн cидит в развалку за офицерским столом, закинув ногу на ногу.

Капрал Гоннет: Одиннадцать, отбой! Гасим свет, забиваемся по койкам! Чтоб ни скрипа, ни шороха!

Шенн Вельт: А НА ВОЛЕ НЕБО ЯЯЯСНОЕ НЕБО СИНЕЕЕЕЕ

Капрал Гоннет моргнул и взялся за дубинку.

Джэфри Майер: Капрал!

Карл Хофманн после команды вскочил из-за стола да направился к койке.

Джэфри Майер: Ему итак досталось, может не надо?

Капрал Гоннет: Мало досталось.

Бернд Дженкинс: Вот бы у нас взвод переполнен был и на всех коек не хватио, повезло бы, если бы с девочкой какой-нибудь делил.

Джэфри Майер: Мда...

Офелия Пачек приколотила табличку к двери, гордо рассматривая её с минуту. Наконец-таки завалилась в помещение склада.

Готт Айландер: Сэр, есть, сэр! — старик живо захлопнул книжку и убрал обратно, принявшись шустро снимать обмундирование. Оставлял рядом с собой на походный лад, дабы в случае тревоги не мешкать.

Шенн Вельт С ТРЕВОГОЙ ПРИСЛУШИВАЕТСЯ К ПРОИСХОДЯЩЕМУ НА ВЕРХУ. НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ПЕРЕСТАЛ ПЕТЬ АРЕСТАНСТКИЕ ПЕСНИ

Карл Хофманн: Возможно, конюх и не такой уж придурок... В рамках армии-то.

Бернд Дженкинс: Ну а так спасибо, что вообще на койках спим.

Джэфри Майер: Спокойной, мужики... — Джэф улёгся на койке, закрывая глаза.

Карл Хофманн: На деле койки заняли бы офицеры, а ты спал бы где-то на полу.

Бернд Дженкинс: Всё отбой.

Готт Айландер: Команда — отбой, значит — заткнулись и спать... — что-что, а поспать Готт любил с молодости. Уснул за пару минут, не обращая внимания на дальнейшие события. Храпел, конечно, что буйвол.

Карл Хофманн усевшись на койке, оглянулся по сторонам, достал какую-то книгу да принялся что-то чертить.