Он бахвально заявил, что, если окажется, что Элизабет все-таки будет еретиком, то он больше никогда никому не доверится и будет самым жестоким из возможных ревнителей Ордена. На него недоумленно посмотрели, а затем Отара попросила попить воды. Самаил пошел в палатку за бурдюком, а когда вышел...

Элизабет уже не была живой. Ее бил озноб. Ее плоть начала гнить, а зубы - удлиняться. Неожиданно для всех, шокирующе и ошеломляюще молодая, пыщущая жизнью девчушка превратилась в мертвеца. В ее пустых глазницах больше не отображалось ни смелости, ни гордости за выполненный перед Зигфридом обет Покаяния. Только белесая поверхность твердеющей склеры. Пустота и глубокий голод. Отара зарыдала, а уже не Элизабет бросилась на Эрлада, кусая его за руку. С помощью Шатильнора, Элизабет удалось отбросить, а затем выскочивший Самаил обрубил ей голову. Только она в последний момент могла видеть его невероятную улыбку.

После этого в лагере, где оставалась отдыхающая Ирелия, Отара, Шатильнор, раненые Кантос и Зигфрид, лежащие без сознания, Самаил и Эрлад, наступила тишина. Несколько минут никто не мог вымолвить ни слова. Даже Шатильнор удивленно потирал затылок единственной ладонью. Тишину нарушил крик Самаила. Тот бросился в костер, коря себя в случившемся, повторяя, что он не уследил. Эрлад рухнул на колени у тела Элизабет. "Как же так? - подумал или произнес вслух он. - Как же так?". Всего за тридцать минут до этого Эрлад и Элизабет, которая очень напоминала ему свою собственную почившую дочь, стояли на холме одного из лесов Чумолесья. Оттуда открывался вид на бушующие и отравленные воды Трондорила, на лесные опушки и тусклые кроны деревьев Западных Чумных земель. Утес продувался ветрами, и Эрлад говорил с девушкой о чем-то своем. А теперь она была мертва. Хуже того - заражена. Как? Почему?

Снова раздались крики, и снова издавал их Самаил. Он неосторожно упомянул, что заслуживает пыток, и Шатильнор, никогда не отличающийся к бандитам приязнью, приложил его лицом в костер. По-настоящему и долго. 

Затем из патруля вернулся Галахор. Он опередил двоицу новых магов, которые также были вне лагеря, не понимая, в чем дело. Когда ему объяснили, он с мокрыми глазами рухнул на колени у тела девочки. Так или иначе, после многих обдуманных, скорбных и обвинительных разговоров, после многих слез и рыданий Отары, Самаилу было приказно зайти в палатку, чтобы взять святую воду. Специально или нет - однако же он наступил на тело Элизабет. Это заметил Галахор.

Удар молотом сбил Самаила с ног, ломая ребра и едва не умертвляя его. И без того раненый от ожогов Самаил, тяжело стоящий на ногах, был близок к смерти, как никогда. От завершения дела Галахора остановил Эрлад, сославшись на то, что судить Самаила если и есть за что, то решать - Зигфриду. Галахор, однако, настоял на проверке преступника перед ликом Света. Дотащив полуживого на открытое пространство, Галахор, отдавшийся молитве, призвал Свет. Он заглянул в разум бандита, видя лишь горстку из его преступлений. Он видел, как Самаил убивал и растлевал. Он видел, как Самаил резал и наслаждался. Он видел, как он грабил и жег, как подкупал и насмехался, как пытал и запугивал. Но большинство этих событий Самаил делал еще молодым. До вступления в Орден. Галахор за краткий миг увидел ранние годы его жизни и лишь одно яркое мгновение узрел кое-что большее - то, как Самаил приставляет к горлу Офелии клинок, упиваясь ее страхом. А потом Галахора передернуло.

Powered by Froala Editor