Увы, помощи со стороны Кастор ждать уже не мог. Денег все меньше, а кушать и покупать дорогих куртизанок хочется. Блондин смело отправился из Златоземья в Североземье, попутно интересуясь у прохожих служителей Света о этой Серебряной Жемчужине. А мало ли кто-то знает? Так или иначе, нужно было найти брата Диониса, ведь нужная вещица наверняка у него.

С собой Кастор решил взять лишь два кинжала: один в сапоге, а второй демонстративно хранится на старом кожаном поясе. За спиной рюкзак с типичным набором приключенца-авантюриста.

Не то чтобы каждый встречный слышал о Жемчужине, но некоторые смогли поделиться кое-какими сведениями сомнительного характера. Со скукой - или с горящими глазами - они рассказывали байки одна другой безумней. Из всего этого удалось подчерпнуть, что, во-первых, Жемчужина исцеляет безнадежно больных, во-вторых, направляет на путь истинный, в-третьих, ее уже давненько никто не видел. Хотя раньше хранитель реликвии, брат Дионис, постоянно посылался Церковью из одного поселения в другое, чтобы выставить сокровище на всеобщее обозрение в соборе, монастыре или даже доме местного главы - если не находилось более подходящего места.

Будь Кастор умнее и грамотнее, он записывал бы информацию, подобно сэру мистеру Миллсу. Увы и ах, но об этом ему остается лишь мечтать. Всю информацию он старается запоминать. Это у него получается относительно успешно.

Возможно, все прохожие узнавали в нем типичного путешественника, которого очень сильно потаскала дорога: старые затертые сапоги из дорогой кожи и пробитый в разных местах жилет, который ранее явно принадлежал кому-то другому. Не самые чистые, но вполне ухоженные волосы. Грубые руки, покрытые шрамами. К слову о шрамах - их можно найти почти на любой части тела этого везунчика. Нельзя не заметить и гордо выглядывающую медную цепь, которая удерживает кристалл. Сейчас Кастор очень хотел хвастаться всем вокруг своим украшением, поэтому выставил его напоказ. 

Пока рядом нет людей, блондин любит жонглировать одним из кинжалов. Аккуратно подкидывает и закручивает, а после ловко ловит за рукоять. И так до тех пор, пока кто-то или что-то не появится на горизонте.

Не удивительно, но дорога от Штормграда до Североземья весьма скучна и неплохо охраняема. Местные жители и торговцы едва ли отличаются большим интеллектом или большой глупостью. Кастор не слишком привлекает внимание, разве что фермерские мальчишки изредка наблюдают за ним из кустов и — если понимают, что оказались замечены — с воплями убегают прочь.

И так до тех пор, пока на горизонте не показываются белокаменные стены, перекрывающие вход в Североземье.

К торговцам, фермерам и наемникам добавляются белые (но скорее грязно-серые, учитывая дорожную пыль) рясы жрецов и паломников. Некоторые идут в одиночку и налегке, некоторые — группами, целыми караванами. Некоторые явно везут товары. На Кастора все так же не обращают никакого внимания.

Стража у стен останавливает и лениво досматривает товары, остальных пропускают без всякой задержки, даже имени и цели визита не спросив. Не стоит удивляться — в Североземье часто прибывают путники.

Дети - то, чего Кастор старается избегать вообще всегда, поэтому фермерские мальчишки могли поймать на себе строгий и страшный взгляд потенциального бандита-убийцы, который демонстративно поигрывает кинжалом.

- Хуже баб на корабле бывают только дети, - пробормотал себе под нос и направился дальше. А дальше была стена, которую Кастор уже видел издали, проходя где-то в этом районе в поисках логова похитителей Миллса.

К сожалению, Кастор не был достаточно опытным шпионом-лазутчиком или кем-либо вроде того, но его смекалки хватило на то, чтобы понаблюдать за дорогой и стражей со стороны. Когда точно стало ясно, что допрашивать о личности и цели визита никто никого не будет, блондин смело направился глубже, на этот раз более не притрагиваясь к кинжалу. К чему лишнее внимание?

Если кто-то из стражей и обратил внимание на Кастора, никаких действий предпринято не было. Несколько поворотов - и открылся вид на само Североземье. Вернее, на его часть, не скрытую деревьями и кустарником у реки.

Прямо дорога вела к собору и каким-то небольшим пристройкам рядом. Именно туда направлялась основная масса людей в белых одеяниях, матерей с явно больными детьми и прочих, нуждающихся в вере. Те же, кто прибыл скорее решать дела, двигались направо, через добротно сколоченный деревянный мост, по широкой дороге, ведущей к жилым домам, крошечным местным фермам и таверне, виднеющимся сквозь заросли кустарника.

Кастор решил не торопить события и снова устроил минутный привал, за время которого понаблюдал за людьми со стороны. Ему была нужна легенда, которую он активно придумывал в голове. Придумал.

- Найду Диониса - найду жемчужину, - проговаривал некоторые детали своего плана вслух, попутно закатывая глаза и сгибая пальцы.

Заметив, что большинство служителей Света идут прямиком в собор, в который пускают и детей с их матерями, Кастор направился следом. Впрочем, он ждал скромную попутную компанию, дабы "слиться с толпой". Одинокого блондина с татуировками и без того слишком легко запомнить и опознать.

Пальцы перебирают последние медяки и серебряники в широком правом кармане. С трудом хватит на одну неделю - и то не факт. Заметив какого-то нуждающегося в помощи бедолагу, что ютился у дороги и скромно тянул шляпу, Кастор уставился на него и со вздохом выудил медную монету. Та с характерным звоном подлетел вверх и вперед, вскоре попадая прямиком в шляпу.

Может быть, Кастор присоединится к той группе авантюристов, с излишним весельем - по некоторым видно, что в пути они выпили не одну флягу вина - движущихся к собору? Или сочтет более подходящей группу торговцев с охранниками, движущихся со стороны таверны? На самом деле, выбор у Кастора велик, а жрецы на входе обращают внимания на путников не больше, чем стражи у стен Североземья.

Нищий бормочет слова благодарности, головой бьется о землю в поклоне, улыбается беззубым ртом. Узловатые пальцы поглаживают монетку в шляпе, в которой виднеется весьма скудный улов.

Кастор сделал свой выбор, двинув вместе с группой веселый авантюристов. Ему привычная компания поддатых мужчин. И женщин тоже. Возможно, он им даже завидовал, но уж точно этого не показывал. Кто он вообще такой? Просто путник, который случайно поравнялся с остальными.

Как поравнялся, так и отстал. Стоило Кастор миновать паперть и оказаться в коридоре, как он тут же пригнулся и сделал вид, что завязывает шнурки. Шнурков на его сапоге не было, но сути это не меняло. Кажется, путь был завершен. Выпрямившись, блондин зачесал волосы и осмотрелся по сторонам, наслаждаясь фресками и витражом.

Собор Североземья от штормградского отличался более скромной обстановкой и большим - гораздо большим - количеством людей. На скамьях сидели посетители, хоть до вечерней службы еще оставалась пара часов. По стенам спали нищие. Повсюду мелькали белые рясы - жрецы общались с прихожанами, сновали по своим наверняка важным жреческим делам. 

И слева, и справа несколько закрытых дверей вели в залы, очевидно, предназначенные только для служителей Церкви. Слева доносились мужские крики, приглушенные общим шумом - кажется, кого-то резали. Возможно, даже против воли.

На Кастора до сих пор не обращают внимания. Только несколько скучающих детей, удерживаемый цепкими родительскими руками, с явным любопытством разглядывают татуировки.

Кастор оттянул жилет, оголяя плечо и демонстрируя детям одну из основных частей татуировки морского чудовища - его морду. Не сколько ужасно, сколько пугающе. Так же пугающе, как морская бездна. Кастор спустил жилет обратно, позволяя лицезреть лишь длинные щупальца. Помимо этого дети могли заметить и ехидную ухмылку. Именно с ней блондин направился дальше, выискивая "язык". Так он называет тех, кто наверняка сможет все рассказать.

Различные крики и вечный тихий гул не мешали, а наоборот заставляли бывшего моряка чувствовать себя в свой тарелке. Почему-то вся эта скромная суета напоминала ему тесный корабль, который был вынужденно забит людьми. Разве что люди тут все хорошие, а вместо запаха моря - благовония. 

Искал Кастор самую молодую из послушниц, которая при этом была бы хотя бы относительно свободна для короткой беседы. Среди толпы он выделил случайную потенциально женскую фигуру. Немного поторопившись, он сложил длань на чужое плечо, прося женщину обернуться. Нужно же было как-то обратить на себя внимание?

- Простите. Мне нужна помощь, - специально хрипло протянул и состроил очень усталое и строгое лицо. В глазах так и читалась праведность и доброта, которая нисколько не сходилась с внешним видом владельца. Странно.

Детям игра понравилась больше всего остального, что творилось вокруг - взвизгнув, они спрятались. В спину Кастору полетел детский смех и гневные реплики родителей, призывающих своих отпрысков к порядку.

Русоволосая жрица, явно только-только перешедшая из обучения в услужение, передала женщине, с которой вела беседу, небольшой свёрток и, вздрогнув, обернулась. Глаза ее нервно оглядывали Кастора, но губы замерли в доброжелательной улыбке.

- Свет хранит тебя, чем могу помочь? Сестра Элис, - мгновение помедлив, представилась она, складывая ладони в подобии молитвенного жеста на груди.

Кастор повторил жест, сложив ладони перед собой. Продолжалось это не долго и играло роль своеобразного приветствия, которое сопровождалось привычным кивком, уходящим в слабый поклон. На улыбку послушницы Кастор решил не отвечать, все еще изображая из себя какого-то пострадавшего.

- Мое имя - Кастор. Я прибыл сюда из Штормграда, сестра. Вот уже несколько дней после укуса какой-то крысы меня мучает недуг... - Кастор вдруг стиснул зубы и отвел взгляд. Ему плохо? Драматическая пауза длилась не долго, - Я обратился к Штормградским жрецам, но они не смогли мне помочь. Мне сказали, что в Североземье есть... - Кастор, не успев рассказать все детали, вдруг вовсе опустил взгляд и чуть навалился на Элис.

- Ох! - воскликнула Элис, подхватывая Кастора. Пошатнувшись, она все же сумела удержаться на ногах и даже нашла силы оглянуться - заметив случившееся, к ним уже спешил жрец, оставив свои дела.

Остальные посетители собора едва ли заметили это.

Лысый мужчина, больше похожий на головореза с торгового пути, чем на жреца, да еще и на пару голов возвышающийся над окружающими, подхватил Кастора под руку, помогая тому стоять на ногах.

- Друг, тебе стоит прилечь, - пробасил жрец, медленно ведя Кастора к одной из дверей по левую руку от входа в собор. Впрочем, если Кастор не шел - жрецу хватит сил нести и даже не заметить этого.

Элис, придав лицу озабоченное выражение, движется с другой стороны от Кастора, словно бы в любой момент готовая подхватить.

Все это происходит так быстро, что не нужно сомневаться - в соборе к такому привыкли.

Приоткрывается дверь, вы проходите в небольшой зал со скамьями по стенам. Здесь заметно тише. На нескольких столах лежат бинты, ножи, стоят склянки с зельями, подвешены пучки сухих и свежих трав. Запах благовоний здесь сменяется запахом растений и сырости. На противоположной стороне зала видна лестница, круто уходящая вниз.

Жрец силой укладывает Кастора на покрытую тканью каменную скамью и добродушно оглядывает его. Элис подходит с ведром воды и тряпицей.

Кастор покорно следовал вместе со жрецом, а после улегся на скамью и сложил кисть на лоб, продолжая изображать страдальца.

- Только без зелий. Только не снова, - процедил сквозь зубы, глубоко вздохнул и на выдохе заметно расслабился. Все выглядело так, словно ему снова стало лучше.

Плохой образ жизни, относительно частое употребление спиртного и редкое курение наряду со стрессом вынудили блондина выглядеть немного болезненным. Синяки под глазами, потрескавшиеся губы, какая-то сыпь за ухом. Не будь у Кастора такого стойкого загара, бледное тело закончило бы картину. Все это обещало поддержать выдуманную легенду.

- Слава Свету. Отпустило, но... - Кастор утер лоб и устало провел ладонью по лицу, бросая взгляд на лысого мужчину, - Спасибо.

- Как и сказал сестре Элис, я прибыл из Штормграда. Увы, но там мне не смогли помочь и почему-то направили сюда в поисках брата Диониса. Сказали, у него есть то, что обязательно поставит меня на ноги. Мне ничего не объяснили, кроме одного - нужно спешить. А ведь меня всего-лишь укусила какая-то крыса, - Кастор не торопился вставать, но с каждым мгновением чувствовал себя все более неуверенно и некомфортно.

Жрец, не спеша продолжать диалог, кладет руки Кастора вдоль тела - даже если тот пытается сопротивляться - и тут же Элис кладет на лоб мнимому больному тряпицу, смоченную в прохладной воде.

- Вам не стоит так много говорить, нужно отдохнуть, чтобы снова ничего не случилось, - бормочет она, пристраивая компресс. Струйки холодной воды стекают по вискам и волосам вниз, неприятно щекоча кожу.

Жрец на всякий случай продолжает держать руки Кастора в тисках собственных огромных ладоней, добродушно улыбаясь. Вблизи Кастор может заметить многочисленные мелкие шрамы на лице и шее, и выглядывающие из-под робы почти стертые следы татуировки - извилистые линии, видные слишком плохо, чтобы разобрать изображение.

Имя Диониса почему-то заставляет жреца и Элис переглянуться.

- Брат Дионис, значит? А ты, наверное, один из его учеников? - неуверенно спросила жрица.

- Нет, - железно ответил Кастор, - Я не из его учеников, - на этот раз Кастор решил не закапывать себя бесконечной ложью, как это было ранее. До сих пор подобный подход еще ни разу не дал положительный результат.

Волнение Кастора нарастало, а сердце начинало биться все чаще. Страх быть раскрытым все еще скрывался за маской. Дабы отвлечь себя хотя бы на мгновение, блондин забегал глазами в поисках чего-нибудь, за что можно зацепиться. Первое, что бросилось в глаза - татуировки.

- Откуда они у вас? - вдруг спросил у жреца.

- Сейчас принесу воды, тебе нужно попить, - еще раз переглянувшись со жрецом, Элис спешно вышла из зала обратно в основное помещение собора.

Жрец продолжал держать руки Кастора. На вопрос отреагировал любопытным образом - покраснел, начиная от щек и ушей, заканчивая шеей. Пробурчал что-то невнятное, не переставая улыбаться, но в какой-то момент вздохнул и взял себя в руки.

- Юношеская глупость отвернула меня от Света, но братья и сестры сумели вернуть на меня на путь истинный, - несмотря на попытку подражать речи проповедников, он явно не силен в словах.

- Вот и меня сковывала юношеская глупость. Благо, Свет привел меня в это королевство, - Кастор прикрыл глаза и попытался поддаться течению происходящего, -  Как ваше имя? Сейчас я вдруг понял, что вы отличный пример для меня. Я бы хотел услышать и записать вашу историю после того, как брат Дионис поможет мне.

- Брат...

- Брат Рональд! - Элис врывается в зал, на мгновение запуская внутрь гул собора. Следом за ней протискиваются несколько совсем юных послушников и, с любопытством поглядывая на Кастора, спешно скрываются в темноте лестницы.

- Брат Рональд, приподними его голову!

Жрец снова смущается и умолкает. Наконец отпустив руки Кастора, он неуклюже пытается приподнять голову того, придерживая потеплевший компресс.

- Не бойся, эти травы успокоят любую боль и замедлят болезнь, - в руках Элис держит чашу с зеленоватой водой, источающую весьма терпкий запах перетертой свежей зелени с ноткой горечи. Она подносит чашу к губам Кастора. Все вместе получается весьма неуклюже.

- Меня поили разной дрянью, от которой... - сначала Кастор просто попытался отвернуться от чаши, но Рональд явно был против, - ... даже по утрам не стоит, а сил хватает... - теперь, когда руки были свободны, Кастор отчаянно схватился за кисти Элис и строго глянул сначала на нее, а после на Рональда, - ... пройтись от кровати до туалета.

В последний момент Кастор смирился со своей участью и выпил содержимое чаши. Терпкость, кислотность и все прочее часто сопровождает любимые напитки Кастора, поэтому он не долго кривлялся. 

- Лучше уж загибаться от крысиного недуга, чем жить без женщин, - выглядел недовольным, но очень покорным, - Мне нужен брат Дионис, - настойчиво продолжал, все меньше веря в успех своего плана.

Некогда больной и вялый Кастор вышел из роли, став слишком возбужденным и злым. Об этом символизировали изогнувшиеся брови и немного гневный взгляд. Кажется, еще чуть-чуть и он выбьет чашу из рук Элис, но находящийся рядом Рональд заставлял дважды подумать перед тем, как что-то делать.

В ответ на реплики Кастора Рональд добродушно ухмыльнулся, а Элис вспыхнула - но работу свою сделала. Когда отвар был выпит, жрец осторожно опустил голову Кастора обратно на скамью.

Примерно в это же время с ведущий вниз лестницы выскочил послушник. Жрица отошла на пару шагов, выслушивая то, что мальчик шепотом ей сообщал. Жестом отослав его, она кашлянула.

- Брат Дионис чувствует себя нехорошо и отдыхает в келье, но он уделить тебе несколько минут своего времени. Брат Рональд, проводи нашего гостя.

Рональд изо всех сил постарался придать лицу серьезное выражение и кивнул, подставляя Кастору руку для опоры, но на этот раз не пытаясь тащить его силой.

- Я сам, - потребовал Кастор, поднялся и направился следом за Рональдом.

Отвар был выпит, но частички какой-то зелени умудрились остаться на зубах, которые блондин начал постоянно облизывать, после чего сплевывать в сторону остатки от лекарственного пойла. Не желая мириться с этим вкусом, Кастор перекинул рюкзак через плечо, открыл его и нарыл в вещах полный воды бурдюк.

- Я удивлен, что брат Дионис чувствует себя плохо, ведь он, как мне поведали, сопровождает легендарную серебряную жемчужину, которая способна исцелить многие недуги. И даже мой. Видимо, я зря так отчаянно понадеялся на нее, - адресовал слова Рональду.

Элис осталась в зале, а Рональд повел Кастора вниз по крутой лестнице вниз, то и дело оборачиваясь и готовясь поймать, если тот решит снова упасть. Проход был узок, местами покрыт плесенью, а ступени стерты по центру. Спустя минут пять лестница превратилась в длинный коридор с низким потолком, по обеим сторонам которого - двери. Одна из них оказалась приоткрыта, оттуда выглядывали две пары любопытных глаз. 

- Лучше спроси обо всем у брата Диониса, друг, - пробормотал Рональд, ведя Кастора к одной из дальних келий.

Он несколько раз постучался.

- Пусть входит! - донесся изнутри дрожащий голос.

- Я буду у лестницы, - и, оставив Кастора наедине с дверью, неспешно пошел обратно по коридору.

- Спрошу, - ответил Рональду, запихивая бурдюк в рюкзак. 

Далее Кастор лишь молчал, стараясь лишний раз не рисковать своим положением. Он все еще сильно переживал насчет того отвара, что ему влили. Впереди было большое дело, а слабость от лекарств сейчас ни к чему.

Блондин открыл дверь и направился внутрь, более не воображая из себя больного и не корча никаких лиц. Привычный усталый и невозмутимый взгляд. Умиротворенное лицо, на котором иногда мелькает ухмылка. Всему виной отвар.

Повторный скрип одной из петель символизировал о том, что вошедший прикрыл за собой дверь. По привычке рука легла на рукоять кинжала, но едва ли это могло выглядеть угрожающе.

В крошечной келье на узкой койке, занимая все ее пространство, лежал мужчина, выглядящий явно старше своего возраста. Заплывший жиром, неопрятный, в пропитанной потом серой робе, он уставился на Кастора. Вид его не внушал доверия. Бледный, словно только вылезший из могилы.

На столике рядом с койкой стояла свеча и поднос с пустыми грязными чашками. Несколько книг валялись на полу. На противоположной койке стороне (по левую руку от входа) стоял простой деревянный стол и трехногий табурет. На столе валялись какие-то свитки, записи, перья и пустая чернильница. Под столом приютился закрытый сундук. Больше в крошечном пространстве кельи ничего не было.

До этого момента отвар не оказывал на Кастора никакого воздействия, но теперь из-за духоты и кислого запаха пота и разбавленного вина начинала кружиться голова.

- Подойди сюда, - слабо позвал Дионис, поманив Кастора к койке своими короткими толстыми пальцами.

Кастор молча указал на себя, обернулся и снова уставился на Диониса, вид которого немного пугал. Кастор чуть склонил голову в вопросе, поддавшись головокружению. Не желая более мешкать, блондин направился вперед, скрипя кожаными сапогами, грязь с которых была оставлена еще у паперти.

- Мне нужна ваша помощь, брат Дионис, - Кастор возвысился над чужой постелью, расправил плечи, схватился за пояс и подтянул ремень.

- Ты должен мне помочь, - внезапно зашептал Дионис, не поднимаясь, но пытаясь пальцами ухватить Кастора за что-нибудь и притянуть к себе. От усилий капли пота сильнее выступают на лице жреца, а складки живота покачиваются в такт движениям. - Должен помочь, слышишь! Свет ниспослал мне видение!..

- Не уверен, что я могу тут помочь, - Кастор позволил схватить себя за штанину, в ответ лишь нахмурившись. Положение Диониса вызывала у блондина смешанные чувства, потому он не торопился с действиями. 

- Я слышу. Я слушаю, - сдержанно проговорил и присел у кровати, дабы служителю Света было проще говорить. Впрочем, много жалости он не вызывал. Уж слишком мерзкий и толстый!

Жрец и не пытается произвести хорошее впечатление. Он и не думает подниматься, только с кряхтением чуть поворачивается на бок. Его глаза судорожно бегают по келье, нигде не находя пристанища. Он облизывает толстые губы и, судорожно вздохнув, переходит на истеричный шепот.

— Они забрали... нет, они украли ее! И сон явился мне — и явится с чистой душой спаситель, и вернет реликвию на место, и... о, Свет храни нас!.. и будет благодать в мире и не узнает никто о том, что случилось. Виновные будут наказаны, невинные прощены, каждому воздастся по заслугам его, и враг Церкви повержен будет! — нездоровый блеск глаз и слабый запах вина выдавали, что жрец был несколько пьян. Но даже в таком состоянии речь его была наполнена верой. Во что? Сложно сказать. Наконец Дионис сфокусировал взгляд на лице Кастора.

Кастор, не сильно стараясь скрыть безразличие к мольбам о помощи, но все-таки слушал весьма внимательно. Боялся упустить что-то важное. Сначала в ответ поступали лишь слабые кивки. 

- Серебряную Жемчужину украли? Это ужасная новость, - сделал предполодение, искренне расстроившись новости. Тяжело вздохнув, Мэллс уставился на Диониса и задумался. 

- Я верну ее, - решительно заявил и поднялся, попутно демонстративно подтягивая кожаные браслеты, - Во имя Света, конечно же...

- Тише! - взмолился Дионис, пытаясь ухватить Кастора за что-нибудь потной ладонью. - Тише, никто не должен знать об этом... иначе... все пойдет прахом... О, о-о! - застонал жрец. - Ты же знаешь, где искать?

На лице Диониса облегчение боролось с невыносимой болью, он то и дело кривился, с надеждой заглядывая в лицо Кастора.

- Я думал, что знаю, но ошибся, - отрицательно помотал головой и виновато поджал губы, - Кто те, о ком вы говорите? "Они" заплатят за грехи, - старался говорить немного тише, как того и просил собеседник.

- Они, они... - плавность речи, с которой Дионис начал плести свою историю, потерялась. То и дело он запинался, блуждая глазами по келье и словно выискивая нужное слово. - Они украли ее... в порту, да, в штормградском порту! Утлая лодчонка с грязно-серым парусом и без флага! Это все... их рук дело, да! Осквернили святыню! О, Свет послал... послал тебя вернуть ее на место! - Дионис с удивительной для его тела ловкостью приподнялся на локте, схватил Кастора за плечо, попытался притянуть к себе и, обдавая того горячим зловонным дыханием, быстро зашептал. - Найди этот корабль, найди их капитаншу! Пусть она вернет то... - жрец без сил упал обратно, койка пронзительно заскрипела. - То, что забрала у Церкви...

- Она вернет ее мне. А если не вернет, я заберу. Доверьтесь мне и своим видениям, Дионис, - не солгал ни в одном слове. Кастор более не желал терпеть компанию толстого, потного и больного человека, который без конца говорит о вере в Свет. 

Никаких слов прощаний или жестов. Мэллс в последний раз окинул постель взглядом, развернулся и направился прочь, попутно потирая виски пальцами. Голова кружилась, а на душе таилось беспокойство.

- Так и знал, что придется побегать. Благо, в порт я отправлюсь не один, - пробормотал себе под нос, уже закрывая дверь за собой.

Пройдя до лестницы и встретив брата Рональда, Кастор даже не планировал останавливаться, сразу же двигаясь в сторону выхода и попутно докладывая спутнику о случившемся.

- Дионис, к сожалению, слишком болен. К сожалению, я зря проделал этот путь, но спасибо за помощь. Впрочем, я не отчаиваюсь. Он подсказал мне, как и где я могу искать спасения от недуга. Надеюсь, в скором времени ему и мне станет лучше.

- Мгм, брат Дионис, да... - пробормотал Рональд, провожая Кастора ровно до дверей в основное помещение. - Да хранит тебя Свет, друг, - последняя реплика жреца уже потонула в гуле собирающихся к вечерней мессе людей и усиливающемся запахе благовоний.

- И тебя, Рональд, - скромно ответил, явно не собираясь более никогда встречаться с этим служителем Света. Едва ли Кастор вообще сюда вернется.

Мэллс вышел в основное помещение, сначала зачем-то выискивая взглядом ту самую послушницу. Хотел попрощаться? Возможно. Теперь ему некуда было торопиться, но отвлекать людей от работы в планы не входило. Кастор направился на выход, намереваясь добраться до Златоземья.

Все служители собора, и без того постоянно занятые, перед вечерней службой совсем не имели свободной минуты. Русые волосы Элис мелькали то в одном углу, то в другом. Но, возможно, то были другие послушницы?

Powered by Froala Editor