Уже некоторое время молодой тролль Фав'Лахан пребывает в нездоровом расположении духа, тревоги и смятение повсюду следуют за ним, а особенно сильные нападки с их стороны происходят в моменты близости к племени, что и вынудило юного клыка покинуть пределы заставы Оргримма. Пребывание в отстраненности от общества благотворно влияли на состояние, что было неожиданно. Свободное время было направлено на изучение окружной пустыни с её флорой и фауной, а так-же на долгие медитации, что сопровождались приёмом специфического отвара из гриба-полуночника. Представляя этот процесс как некое испытание, что было даровано ему непостоянными духами лоа, он преобразовал свой распорядок дня в некий ритуал, потворствующий ассоциирующемуся с путешествиями лоа- Легбе. Правда в какой-то момент полное одиночество стало невыносимым для молодняка, внутреннее я говорило ему о том, что его неучастие в жизни племени лишь усилит скопившиеся тревоги, что казалось бы, отошли на второй план. Встретившись с несколькими соплеменниками, он узнал о том, что юная жрица лоа вскоре будет обучаться искусству ве-ве, что представляет собой начертание ритуальных символов на коже члена племени, а если говорить просто- татуировки и о нужде, собственно, в этих самых красках. Найдя себе в спутники одного из членов племени-Чиллу, что как думалось юному знахарю был способен влезть на огромные деревья, что держат на своих ветвях крупные плоды чернильного ореха, он отправился сквозь изученные им просторы к хмурым скалам, возле которых как раз и можно было найти ореховое древо.

Двигаясь вдоль уже изученных им просторов, юный клык следовал ветру, что уже долгое время сопутствовал ему в странствиях и будто-бы нашептывал правильное направление каждым своим колебанием. Задавая своему попутчику всё больше вопросов, Фав'Лахан пытался больше разузнать о глуповатом сородиче, что рассказывал ему о своих копьях, одно из которых предназначалось для плоти, а второе для духов. А ведь действительно, на кой ляд вообще троллю нужно копьё, что способно отогнать духа? Наконец перед двойней показался первый ориентир- иссохшее озеро, что стало домом для множества представителей местной фауны, аккуратно огибая разнообразнейших скорпионов и ящеров, два тролля проходили всё дальше к своей цели, коей являлись томившиеся в отдалении "хмурые" скалы. Как вдруг из-за скудной растительности показался силуэт, поначалу их насторожил появившийся буквально из ниоткуда пришелец, но как только среди красных песков засияла голубая кожа и отдающие желтизной клыки- сомнения и тревогу смыло словно водой, измождённый сородич медленно направился в сторону двойни, по мере приближения юный клык осознал, из-за чего же тролль вдали казался так чужд. Худощавое тело и неразвитая мускулатура, что контрастируют с его высоким, даже по меркам троллей, ростом. Когда-же родич подошёл вплотную, на него посыпались вопросы со стороны двух путешественников, как он здесь оказался? Почему так исхудал? Может он и вовсе изгнанник? Ответом же им служили непонятные изречения, на языке, что был невероятно схож с их родным зандали, но при этом настолько же отличен от него. Всё молвил и молвил голубокожий сородич, пока его братья по крови пребывали в ступоре и буквально взглядами пытались заглянуть в головы друг-друга, дабы осознать, что-же он всё-таки хочет. Исходя из внешнего вида старика, Чиллу стянул со своего ремня флягу с водой и протянул измождённому, что с радостью принял дар и с ходу осушил половину фляги, а после же и вовсе бросил краткую фразу и ушёл за спины двойни, испарившись. Неожиданно спокойная аура, что исходила от пришельца- исчезла, а попутный ветер вновь сопутствовал троллям, что были озадачены такой встречей. 

Но тем немение они продолжили путь и наконец достигли места назначения. Взобравшись на дерево, Чиллу ловко срезал ореховые плоды с ветвей и скидывал Фав'Лахану, что пытался словить те своим впуклым щитом, что в этот раз пользовал в качестве корзинки. Добыв нужный ингредиент двойня направилась в сторону заставы Оргримма, где позже и распрощались. Чиллу отлучился на беседу со жрицей Лей'налу, а наш юный клык двинулся к своему жилищу, дабы наварить ритуальных красок.