В следующее мгновение Эйниолла была направлена в лазарет в состоянии сна. Позднее к ней пришла Владыка, со свитой своих черных магов. Они едва были довольны продолжавшейся комой эльфийки. И от Владыки, появилась мысль, что требуется тот, кто способен манипулировать разумом, во успокоение или нейтрализации мятежной души. 

Старый Максимилиан Вокириус был тем человеком. И он был созван для общего темного ритуала. Йорветта и Вальгрид поддерживали его, ослабив защиту спящей Эйниоллы. Темные чары заставляли буквально подниматься и трясти головой с такой постоянностью, словно тремор охватил эльфийку. С этой поры Вокириус мог внедрять в разум семена тьмы, чтобы попытаться лишить души в теле волшебницы.

Манипуляции душой, даже после Ритуала Судеб, должны начаться снова.          

Наконец Эйниолла смогла создавать свои образы, места. И что лучше, проникнуться тем, что удалось представить. Вместе с Осенней Искрой, она стояла среди толпы верных дерзких бандитов Огнекрылых. Главным лицом собрания был Носитель Крыльев. Повторялись воспоминания, когда тот звал своих товарищей из ряда головорезов вернуться в Тирисфаль, с одной лишь целью – нести возмездие ненавистным Рейдерам. 

Неочевидными путями, но при поддержке старых союзников, это представлялось возможным. Чего не знала воспитанница Пламекрылых, так это то, что ее воспоминания были интересны так же силам извне.

В памяти было и место, знакомое с детства. Почти на южных рубежах, на которые впоследствии покусились драконы, находилось поместье Пламекрылых. Вокруг зелено, ярко, однако пусто. Кроме подозрительной пустоты, посреди дворы лежала перевернутая телега привычных красных цветов. Стоило Эйниолле подойти, как стало видно присутствие кишащих порождений бездны, что могли угрожать теплой эльфийской плоти укусами тьмы, заразными клешнями. 

Было достаточно этого, чтобы испугаться, но вдруг эльфийку что-то остановило.
Воспитанницу Пламекрылых зацепил какой-то голос. Она неволей представила, что это звал ее суженный Пейри’Ллис – тот, ради которого женщину вообще растили во дворе Пламекрылых. Сама воля встретить его вновь не останавливала Эйниоллу от скачков по теплым брусчаткам. Даже Дэйленна не могла остановить, ни силой, ни голосом разума. Когда волшебница прискочила на порог усадьбы, внутри эльф, похожий на Пейри’Ллиса, уже лежал, будто умерший. 

Да, Эйниоллу все пытались схватить против ее воли. Используя внешность любовника волшебницы, иллюзорные фигуры Рейдеров застали жертву в своей засаде. Виспион примечал, что с воспитанницей Пламекрылых терлась тень Осенней Искры. Почему? Почему ей важно, чтобы соприкоснувшаяся с Владыкой Судеб эльфийка не была поглощена тьмой до конца? Рейдеры уже хотели начать хватать двоих, чтобы покончить с ритуалом переноса нужной тени, да поскорей. Но Дэйленна была иных намерений – она уже знала, в какое безопасное место можно увести свою волшебницу. Схватив за руку Эйниоллу, она мгновенно перенеслась в другое место из своих воспоминаний и видений.

Этим местом было поместье барона Дунстана Тодтвейра.
В прежнем ритуале судеб, когда Осенняя Искра была еще жива, целью стал поиск сестры Малиэль. Колдуны проносились через хвойные леса восточных окраин Лордерона, чтобы обнаружить дальнее и хорошо охраняемое поместье. И в следующее мгновение, две эльфийки появились снова в отголосках привычного внутреннего убранства столовой.
Дэйленна была замечена одним одурманенным хмелем стражником барона. Ей пришлось приветствовать, с какой-то толикой знания наречия, близкому из всех к древнему языку Аратора. И была немедленно утащена, чуть ли не на руках. В это время волшебница из Пламекрылых была вдруг отвлечена на иллюзорных рыцарей Тодтвейра, распивающих пойло и поющих боевые песни. Ведь среди них был знакомый силуэт, который принадлежал так долго пропадавшей больше одного года Арнеис.

Станет ли ситуация с расставанием тем самым моментом, когда тень Дэйленны сможет оторваться от Эйниоллы и получит возможность занять тело?

Powered by Froala Editor