И всё же... я... умру... челов…

Вальдемар уже обо всём позабыл. Или он надеялся, что позабыл. Девчонку — о, это он в особенности стремился выбросить из головы, — перстень, чужую кровь, и, конечно же, задание о гоблинах и растениях, на которое он случайно подписался вместе с Приамом и его отрядом. Или кто там у них был за главного. Но это дело нашло его даже против воли. Дарэл задал прямой вопрос, с ними ли Вальдемар? Мортенсен ответил, что да. Так и было решено. Короткие сборы, и вот они уже все вместе весело — или не очень? — грузятся в телегу, собираясь отправляться в местечко, названия которого ни Приам, ни Вальдемар так и не запомнили. За них думали другие. Удобно.

Дорога заняла на удивление немного времени. Две ладные кобылы подвели скрипучую, но целую повозку к ферме, огороженной невысоким частоколом. У входа — охрана. Здесь очень тихо. Ни разговоров, ни шума работы. Не удивительно. Работников там, как выясняется, нет. В чём дело? Вальдемар не слишком вдавался в подробности, блуждая туда-сюда. Кажется, последнее время на ферму повадились нападать гоблины, живущие в лесах неподалёку. И ещё там были какие-то хищные растения. В общем, ничего интересного.

Мортенсен, Приам, Кайлина и Оурих поднялись на склон за частоколом, на опушку тёмного, пыльного леса. Оглядывались, пока Дарэл с Имлерихом расспрашивали немногочисленных наёмников на ферме. Кажется, в этом лесу должны находиться гоблины. Пока никого не видно. Вальдемар даже заскучать успел. Они вернулись к частоколу. Разговоры, разговоры, разговоры. И всё бы ничего, но…

Что-то мелькнуло в ветвях деревьев. Мортенсен уверен в этом! Зелёная тень на зелёном фоне. Он вскрикнул, прячась за спасительное ограждение и нервно готовясь принять страшный бой. Их было мало. Врагов — он и в этом уверен! — гораздо, гораздо больше. Болтовня тут же прекращается. Отряды и охрана всматриваются в лес. Ни-ко-го. Впрочем, медлить действительно некогда. Стремительно темнеет. Они отправляются вперёд.

Приам высматривает в древесной кроне двух гоблинов — те и пискнуть не успевают, как падают мёртвые на землю, сражённые болтами. Отряд движется дальше, к небольшому шатру, разбитому зеленокожими у самого берега. Двое на патруле, ещё двое внутри. Вскоре вместо них остаются только четыре трупа и люди, заподозрившие что-то неладное. Не могли же эти гоблины нападать на ферму, защищённую частоколом и вооружёнными людьми? Что-то не так. Они движутся дальше.

Лес живёт своей жизнью, невзирая на напряжение в воздухе. Едва-едва ощутимое. Отряд замечает пещеру. Где все проблемы? Логично, что в ней! Они движутся вперёд, по пути сталкиваясь с несколькими на удивление организованными гоблинскими патрулями и… да-да, наконец-то они поняли, что это были за «растения-людоеды». Огромные, омерзительные, с зубастой пастью вместо цветка, они словно сливаются с древесной корой. На этом пути и была пролита первая кровь. Но задание есть задание.

В пещере светло. Они продвигаются всё дальше и дальше, вперёд. Гоблины молчат, греясь у костров. В следующие мгновения — уже льётся на тёмные камни, освещённые лишь неверным светом костров и факелов, их мутная кровь. Впрочем, и для отряда эти бои не проходят незамеченными. Раны. Усталость. Всё сказывается на их движениях и чистоте их сознания. Они идут дальше. Наверное, после той огромной группы гоблинов, после пары неудачных заклинаний, им стоило бы вернуться. Но нет. Мортенсен и Кайлина двинулись вперёд. Спустились по узкому каменистому проходу, в каком-то тупом спокойствии двинулись в единственный проход. На стенах пещеры уже узнавались знакомые отсветы пламени и гоблинские тени, почти недвижимые.

Мортенсен не сразу заметил нечто... нечто. Он отвернулся, заткнув себе рот грязной ладонью. Уставился в некотором ужасе на Кайлину, державшуюся чуть позади. Кое-как прижал палец к губам, сам — прижавшись к холодной стене. Руки тряслись. Огромное омерзительное создание с короткими щупальцами парило в воздухе по другую сторону костра. Больше ничего Вальдемар разглядеть не успел — но и этого было достаточно. Кайлина уже было касалась его плеча — что-то спросить? сказать? — но, заметив выражение, лица, отступила. Мортенсен трясётся и дрожит, вжавшись в холодный камень, за которым он скрылся. Сердце пропускает пару ударов. Кайлина не движется. Только слушает, сохраняя пугающее спокойствие. Подходят остальные. Женщина прикладывает палец к губам, оборачиваясь. Кажется, как минимум Приам уже понял, что им грозит. Может быть, кто-то ещё. Сложно понять. Но они были слишком медленными. Кайлина тащит Вальдемара на выход, остальные спешно направляются туда же, перебрасываясь короткими тихими фразами. В какой-то момент они останавливаются. Мортенсен оборачивается. Огромный глаз заглядывает прямо в его внутренности. Огромный, меняющий цвет, он поглощает всё… Вальдемар исчезает. Появляется что-то новое. Время словно замедляется. Как завороженный он вытаскивает с пояса нож и режет по горлу стоящей рядом Кайлины. Женщина успевает отскочить, едва ли заполучив хотя бы царапину. Но время — время безвозвратно потеряно. Гоблины и огромная тварь рядом. Кто-то из отряда пытается уйти, пока ещё не поздно. Кто-то — остаётся сражаться. В итоге у остальных не остаётся времени.

Вальдемар вместе с гоблинами спокойно, размеренно, меланхолично нападает на бывших соратников, пытаясь пронзить их шэнбяо. Когда удачно, когда не очень. Он не слишком расстраивается промахам. Франко лежит, поражённый одним из ударов в начале боя и, слушаясь Кайлину, не решается даже глаз открыть. Имлерих выступает вперёд, воплощая энергию в силу и пытаясь пробить врагов. Кайлина держится позади, впрочем, не отставая от первого псионика. Остальные же… Дарэл показывает свою истинную форму. Носферату, отбросив ненужный теперь меч, первым делом бросается на гоблинов, с трудом игнорируя стоящего прямо там же Вальдемара. Приам не отстаёт. Он кричит, меняя форму. Звук болезненным эхом разносится под сводами пещеры. Разорвав одежду, он предстаёт перед теми, кто ещё может что-то соображать, белоснежным верфольфом — и тут же бросается в гущу боя.

Много, как же много крови было пролито в этой битве. Всё смешалось в кучу. Кровь человеческая, кровь демоническая, кровь гоблинская. Всё — на грязном каменном полу, в неверном свете догорающего костра. Под крики и вопли тех, кто потерял человеческий облик. Под негромкие реплики псиоников. Гоблины оказались раскиданы, как какие-то тряпичные игрушки, слишком слабые, чтобы остановить такой натиск. Тварь же, что взяла под контроль зеленокожих, оказалась гораздо сильнее. Плотная шкура закрывала её огромный мозг, крепкие и острые щупальца раскидывали нападающих и отражали энергию. В какой-то момент Вальдемар оказался оглушён каменным кулаком Кайлины, посланным точно в затылок. Тварь осталась одна против истерзанных, измученных остатков отряда. Она была при смерти. Но… в какой-то момент Приам, огромный белый вервольф, оказывается нанизан на щупальца. Те пронзают его насквозь сразу в нескольких местах, приподнимая над землёй — и отпускают, выдирая куски плоти и внутренностей. Зверь падает, истекая кровью и едва шевелясь. Дарэл, сохраняя хоть какие-то остатки разума, спешно насыщается кровью мёртвых гоблинов, не трогая Вальдемара и Франко. В какой-то момент начинается казаться, что всё потеряно. Отряд в полном составе поляжет здесь. Все шестеро окажутся жертвой огромной омерзительной твари. Приам рычит, поднимаясь. Силы покидают его. Он бросается на раскрытый единственный глаз создания, вцепляется в веко когтями, вгрызается в плоть пастью. В тот же момент Дарэл откуда-то сверху приземляется на тварь, пытаясь пробить её плоть, но лишь царапает твёрдую шкуру, соскальзывая вниз. Впрочем, этого оказалось достаточно.

Приам истекал кровью. Суета остальных, их забота и стремление помочь, уже не могли спасти эту жизнь, уходящую прочь из тела. Дарэл пытался прогнать людей. Но те почти не обращали на носферату внимания. То было приковано на умирающего вервольфа. Дарэл был вынужден сбежать. Или он сам так решил? Сложно сказать. Приам принял человеческий облик — и на это было страшно смотреть. Кажется, в сквозных отверстиях виднелось слабо бьющееся сердце. Или то неверный свет почти догоревшего костра?

— И всё же... я... умру... челов… — хрипло проговорил он, почти не шевелясь, лишь судорожно дыша. Кровь толчками разливалась по телу, по каменному полу. В какой-то момент, пока псионики спешно готовили бинты, он приподнял руку с вытянутыми пальцами. Глаза закатились, он судорожно дёрнулся и испустил последний вздох. Рука Приама Эссенбургского медленно пала вниз. 

Моранси уже замер над телом, готовясь сотворить какое-то чудо. Какое, возможно, не знал и он сам. Было слишком поздно. Он замер на мгновение — и медленно опустил веки Приама. Кайлина осеклась, так и не начав фразу, поражённая случившимся. Приам улыбался. Он умер человеком, умер героем. Как, наверное, и хотел.

Отряд возвращался в молчании. Слишком много потерь для одного задания. Гоблины в панике голосили по всему лесу. На ферме их встретили понимающим молчанием и горячей пищей. Тёплой постелью. Помощью с ранами. Кто поможет им залечить ту дыру, что оставил Приам? Сложно сказать. Уже на следующее утро кони и повозка ждали авантюристов, чтобы вернуть их в город. Завершить очередное задание.