Запись от 2 декабря: Прибытие

Добрался до Златоземья, обратился в здешнюю палатку рекрутёров войск Штормграда. Ничего пока не ответили. Странно. Остался пока здесь на постой.

Ночью встретил здесь травницу, Ананиту. Она сначала разбила себе лоб и потянула руку, упав с забора, а затем подарила мне сребролист. Странно. Ещё страннее.

Попробовал рудниковую воду. Что-то про дубовые потрубки и торфяной мох для очистки. Напоминает травяной чай.

Трактирщик озвучил инсинуации касательно меня и Ананиты, чуть не пришлось вызвать его на дуэль — хорошо, что он вовремя пошёл на попятную и принёс свои извинения. В следующий раз стоит сначала опоясаться рапирой, прежде чем вызывать кого-то на бой.

И купить более просторные штаны. Не такие узкие, не с таким завышенным поясом.

Хм. Ананита Астор. Так она решила себя назвать, чтобы попытать удачи в армии. Что ж, лекари там всегда нужны, почему бы и нет.

Ананита зло постучала в дверь кулаком. От ударов по древесине на землю посыпалась грязь и пыль, обильно покрывающие одежду девушки. Открывший дверь мужчина выглядел сонным и недовольным, однако Ананита быстро затараторила:

Ананита: Добрый вечер, я прошу прощения, если помешала вашему вечеру или ужину, или чем вы там занимались. Я продаю травы, зелья лечения, оказываю простейшую медицинскую помощь, и если вас интересует цена, то прямо сейчас я на мели и... Да твою мать! – прокричала девушка в захлопнувшуюся дверь, отошла, показала язык стражнику и уселась на скамью. – Ох, какого демона...

Фэрриан: Вам вряд ли кто–то будет рад. Сейчас за полночь...

Ананита отбросила корзинку со своими товарами – набором свежих трав, еще влажных от росы и несколькими небольшими зельями здоровья и спрятала лицо в ладонях. Услышав слова мужчины, она посмотрела на него, проморгавшись: — Ох, твою мать, а я—то думаю, что, гнолл его отрыгни, не так! Кхгм. Прости... Те. — Девушка вздохнула — Просто я предвкушаю очередную ночь в лесу и... В общем, вы не виноваты.

Фэрриан слегка отпрянул назад на восклицании. Неуверенно пожал плечами:

Фэрриан: Бывает. Наверное. А сколько здесь берут за постой?

Ананита: Больше, чем у меня есть, это уж точно. – Ананита фыркнула – Вы представляете, полезла за вот этим красавцем... – Девушка наклонилась и...

Ананита сверзилась с забора, неудачно упав на пол, ударившись лбом. Раздался отчетливый хруст. Она полежала на земле несколько секунд, а затем издала стон.

Фэрриан скрючился и инстинктивно подскочил к упавшей, стремясь подхватить её и привести в чувства.

Фэрриан: Вы в сознании? Говорить можете?

Ананита: Ох... О–ох... – У девушка на лбу быстро набухала огромная шишка, сама она потрясла рукой и немного рассредоточенно поглядела на собеседника: – Ох. Да. Мх. Кажется, я потянула руку. Но я в порядке, это всё дело житейское. Простите, пожалуйста, кхм... О чем это я... – Девушка попыталась подняться, но тут же снова легла – Знаете, очень удобная дорога, я, пожалуй, на ней посижу немного...

Фэрриан помялся, осматриваясь по сторонам. Порылся в карманах. Не найдя ничего лучше и умнее, протянул платок. С вензелем. Но видавший лучшие времена.

Фэрриан: Это от... Ссадин, чтобы не... В общем...

Фэрриан полуобернулся и тихо выдохнул, молча бранясь на себя. Но всё ещё боком держал протянутую руку.

Ананита взяла платок, поднесла его к лицу, а потом застыла, увидев узор на платке — Ох... Господин... Ну что вы... Не стоит... Простите, прошу вас, простите пожалуйста, что я позволила себе выражаться... — Девушка протянула платок обратно — Не беспокойтесь обо мне. Мне так даже лучше. Грязь — она согревает. Вы, лучше, послушайте про то как я кошель потеряла... Да твою мать, разболтала всё еще перед самой историей!

Фэрриан: Мгм. Хорошо, – убрав платок, с вопросом в глазах смотрел на девушку: – Но, может, всё–таки...

Фэрриан оглянулся по сторонам. Кивком вниз пытался выразить смятение.

Ананита: В общем, смотрите, а? – Девушка достала из корзины сребролист. Он, действительно, выглядел немного величественно. А затем протянула его Фэрриану – Таких красавцев можно собрать только после заката. Они не любят солнечного света, прячутся в тенях и среди других трав. Но когда выступает лунный свет – Девушка увлеченно говорила, во все глаза глядя на сребролист – Тогда–то я за ними и охочусь! А потом не могу найти жилье, м–да.

Фэрриан принял протянутое растение и неторопливо повертел в руках, изучая его форму в слабом лунном свете.

Ананита: Ну так вот. Полезла я за ним на пригорок. А погода нынче, сами знаете, мокрая и скользская. Ну и пригорок такой же. Его–то я схватила, всё по правилам, по листьям погладила, травы вокруг оборвала с корнями, подкопалась в мокрую землю, чтобы никакой силы к листку не применять... А потом ка–а–а–ак поехала на заднице вниз! Вот там–то, отряхнувшись, поняла что и кошель свой про... Протеряла, в общем.

Фэрриан: Это же было не на дороге? Может, он всё ещё лежит где–то там? Мы могли бы одолжить лампу. Или хотя бы факел. И сходить поискать.

Ананита: Да я уж всё–всё там облазила, господин. Мы, конечно, могли бы... С лампой–то... Да только костюм ваш... Ох, какой костюм... Запачкается, в общем. Да бросьте, там копейки были, правда... Так, ладно, дорога удобная, но холодная... Ну–ка... – Девушка снова попыталась подняться и на этот раз у нее получилось.

Фэрриан: Красивый. Сребролист, да? – протянул тот обратно хозяйке: – Честно, я и так то в дорожной пыли, то под дождём. Но...

Фэрриан обернулся куда–то в сторону леса и внимательно прислушался, будто выискивая что–то в ночном воздухе.

Ананита взяла цветок и, повертев его в руках — Нравится? Господин, может, возьмете себе, а? Да правда же, не стоит идти в лес ночью—то...

Фэрриан: Знаете. Наверное, да. Лучше подождать до утра. Ам... Это... Мне? – слегка отпрянул и проморгался: – Но мне нечего с ним делать. Разве что высушить в гербарий. Но... На самом деле я бы зарисовал его при случае. И потом вернул обратно.

Ананита сложила ладони вместе и поморщилась. Левая рука обвисла и девушка почесала пальцами второй руки репу: — Да что хотите с ним делайте. Можете в воду поставить, можете в саду посадить, нарисовать, или подарить какой—нибудь понравившейся даме... Правда, наверное, сребролист — это очень уж пошло... Еще его можно нарезать в чай, вплести в волосы... Хотите, вплету его вам в волосы? Хотя... Нет, не стоит, вам не пойдет, пожалуй... — Девушка вздохнула — М—да... Ну, можете нарисовать, высушить, выбросить, что там еще господа со своими вещами делают... Берите, господин, он ваш. Вы ведь даже свой платок мне дать готовы были, а он стоит, наверное, больше, чем... Чем... Ну, чем всё, что у меня есть, вот. осмотрела потянутую кисть и задумчиво поглядела на свою корзинку с травами.

Фэрриан: расстаётесь. Хотя он стоил вам столького времени и денег.

Ананита пожала плечами, опускаясь на колени и доставая из корзинки зелье здоровья: — Бросьте, господин. Всё равно его никто не купит. Посадить мне его негде... А в зелье и любой другой пойдет. А у вас он будет, знаете, господской вещью. А это, я вам скажу, ничего себе! Как для сребролиста, конечно. У вас, случаем, не найдется тряпки какой? Мне бы руку перевязать...

Фэрриан всё так же протянул всё тот же платок.

Ананита: Ну может есть что... Более... Бинтоподобное? 

Фэрриан: Увы.

Ананита: Хотя зачем бы вам... Ладно, значит, буду просто стараться не особенно дергаться. – Ананита выпила зелье и поставила пустую склянку обратно в корзинку – А что... Собственно, такой господин забыл–то на улице среди ночи?

Фэрриан: Я дожидался здесь ответа от рекрутёров и размышлял, куда мне податься. Не знаю. Как–то не спалось, и думал, сумею ли я добраться за ночь до Штормграда и хоть глянуть на него одним глазком.

Фэрриан неопределённо развёл руками.

Фэрриан: Дурацкая, наверное, идея. Сам не знаю, как меня ещё не ограбили такими темпами.

Ананита: До Штормграда–то... Ну, думаю, за ночь сумеете. А хотите, я вас проведу? Буду защищать вас от всяких злодеев, а потом... Ну, не знаю. Закрою вам один глаз, что б удобнее было глядеть на Штормград вторым глазком... – Девушка улыбнулась Фэрриану – Делать мне там, на самом деле, нечего, но мне и здесь делать нечего.

Фэрриан смутился и прокашлялся.

Фэрриан: Я... Я и сам могу за себя постоять. Да, – нарочито небрежно бросил, отводя взгляд в сторону, но всё же кивая на рапиру на перевязи: – И за других. Но всё равно эта затея глупая. Мне говорили остерегаться больших городов по ночам. Что в них может быть даже опаснее, чем на тракте.

Ананита: Мхм. Господин... Тут вам уж виднее. Даже одним глазком. В лес мы, значит, не пойдем, там опасно... В Штормграде – и того хуже. Тогда давайте просто по тракту прогуляемся, раз уж он безопаснее... Ой... – Девушка отшатнулась – Или это вы так мне тонко намекаете на то, чтобы я от вас отстала? Простите, я не сильна в таких вещах...

Фэрриан: Нет. Нет. Ни разу. И... Давайте лучше по именам. Фэрриан. Рад знакомству.

Ананита: А я Ананита. – Девушка попыталась сделать книксен, но выглядело это так, будто она – сутулая собака. 

Фэрриан сначала начал было уважительный поклон. На полпути успел замешкаться и передумать, изобразить, как будто потёр бедро, и протянуть руку для рукопожатия.

Фэрриан: Мгм. Да. Рад знакомству с вами. К–красивое имя. Я уже только что сказал, что рад знакомству, да?...

Фэрриан убрал руку и прикрыл на мгновение лицо на полувыдохе.

Ананита потянула руку к убранной руке и на мгновение остановилась: — Простите, пожалуйста, я почти что никогда не... Не общалась с господами. Тётка мне всегда говорила "Спрячься в чулане и не выказывай оттуда носа, даст Свет — не заметят тебя, свинья ты эдакая..." — Девушка захихикала. — Я тоже рада знакомству, господин Фэрриан.

Фэрриан: Фэрриан. Просто Фэрриан. Я... В любом случае лишь родом из дворян. И то не самого древнего рода. И... В общем, я скорее так. Сам по себе. Как... Как вот он. Красивая порода, но живёт всё равно на улице.

Ананита: Вы про Герцога Мурславного? Господин... Простите, Фэрриан. Высокая кровь – она не про одежду и не про то, где вы живете. Мне так матушка говорила. Что, мол, настоящий господин – он и прикованный к столбу позора – настоящий господин. Ему, чтобы быть господином, не нужны... Ну, знаете, такие как я. Он может просто в лес выйти и там быть господином... А дом и шмотки себе накупить любой дурак может.

Фэрриан: Я бы поспорил. Слышали когда–нибудь о диком бароне?

Ананита: Да кто из них не дикий... – Фыркнула Ананита – Но, наверное, не слышала... Простите, что перебиваю. Так мы тут и будем стоять, или, все же, пройдемся куда? Не нравится мне Златоземье...

Фэрриан: Я бы остался на ночлег здесь. Мне будет проще утрам спросить о новостях у рекрутёра, да и с вами смогу сходить на поиски кошелька.

Ананита: Звучит разумно...

Фэрриан: Надеюсь, здесь берут не слишком дороже Приозерья. В Штормграде явно выйдет в разы дороже.

Ананита: А я тогда опять в лесу... Ну да ничего, мне не привыкать.

Фэрриан: Так вот. Гм... Это история... Или вымысел... Про барона, – замешкался в сенях, осматриваясь по сторонам: – Который до такой степени извёл свою прислугу и крестьян на своих землях, что те просто бросили его и ушли восвояси.

Ананита пожала плечами, осматриваясь. Затем показала язык бармену.

Фэрриан: А без них он даже приготовить себе ничего толком не мог. И побриться, – провёл рукой по собственной щеке, гладкой как кожа младенца: – И так он за пару месяцев и одичал. Бродил, заросший как медведь, и подъедал припасы из сыра, колбасы и орехов. И сырых яиц. Кажется.

Ананита поморщилась, услышав, как заурчал ее живот. Она сделала вид, что ничего такого не было и смущенно улыбнулась.

Фэрриан: У вас до сих пор боль от падения?

Ананита: Ну так значит, и не господин это был вовсе. Подумаешь, барон... Вот отец мой – вот он был господином, всамделишным. Благородным, сильным, мужественным! От падения? Ну да, руку же потянула... Но вы не думайте об этом, оно само заживет. Думаю, завтра еще будет ныть, а там и пройдет.

Ананита стала поближе к музыкантам, чтобы Фэрриан не расслышал, соло, исполняемое голодным желудком девушки.

Фэрриан: Да. Хорошо. В общем... Я спрошу про номера. Можете пока присесть где–нибудь.

Ананита: Номера? Но... Господин... У меня же нет денег.

Фэрриан: Да. Тут должны быть свободные. У меня какие–то ещё остались. Не ночевать же вам на улице.

Ананита подошла к арфе и, не сумев преодолеть подростковое любопытство, дернула пару струн. Барабанщик страшно на нее посмотрел, и Ананита, подняв руки, отступила.

Фэрриан положил горсть монет на стойку, взял пару ключей и прогулялся наверх, откуда спустя какое–то время спустился обратно.

Бармен: Эй, девка! Ты за прошлую ночь–то заплатишь, или как? Может, с тобой вышибала поговорит, м? Ишь чего, охмурила кого–то... Сейчас стражу позову, они–то с тобой разберутся!

Ананита: Да я... Не надо стражу... Я заплачу, правда. И никого я не охмур... Не вот это вот...

Фэрриан: Я... – протянул один из ключей: – Считайте, что я оплатил долг этой сударыни. Насчёт первого номера я передумал. Так что часть за второй, и часть за её вчерашний постой.

Фэрриан выждал какое–то время, не уверенный, поняли ли вообще его мысль.

Бармен: Да ты погляди на нее, парень! Да на ней чистого места нет! – Бармен с сомнением покачал головой, а потом, будто что–то пришло ему в голову, с огромным подозрением посмотрел на Ананиту: – Ух ты, ведьма!

Ананита прикрыла лицо руками и отвернулась от бармена.

Фэрриан: Мгм. Она просто упала с... ограждения. Если вы об этом. Со всеми случается. Наверное.

Бармен: Да она и вчера такая же была... Каждый раз будто еще грязь находит. Ох, парень, нашел бы себе девку покраше... Ладно, валяй. Но я за тобой слежу, слышишь, девка!

Фэрриан смутившись, прошёл к огню и повесил перевязь с рапирой на спинку стула.

Фэрриан: Но я не... В общем...

Фэрриан молча махнул рукой, опускаясь в кресло.

Ананита: Я... Гхм. Спасибо. Думала, что придется вышибалу бить, а я, знаешь, не люблю драться... Лечить – это да, это можно, а драться...

Ананита выглядела очень нервной и тоже села на кресло, постаравшись устроиться на краешке: — А... Фэрриан... Я верну деньги, правда. Всё верну. Вы только скажите, сколько, и я верну. Только немного заработаю — и сразу всё верну. несколько раз пересаживалась в кресле. Оказалось, что в кресле—качалке дико неудобно сидеть на самом краешке.

Фэрриан: Или просто вернём ваш кошелёк, – кивнул, давая отдых ногами и откидываясь назад, качнувшись взад–вперёд: – Я тоже не люблю драться. Наверное, стоило бы начать, если я хочу постоять за себя и за других.

Ананита все же смогла устроиться, оперевшись ногами об пол. Ей даже стало немного удобно.

Фэрриан: Но я не понимаю этого. Как можно драться из–за мелочей друг с другом, пока в мире есть орки и нежить?

Ананита: Да там... Копейки, говорила же. На одну ночь только и хватило бы. Так и живу. Ох, Фэрриан, а вы любите грибы? Я ходила, сегодня, по лесу, и думала: матушки–кочеврыжки, это ж сколько грибов–то! Не собирала, не нужны были, а теперь, вот, жалею. Думала еще и поесть смогу сегодня, все ж денег подкопила на какую–то похлебку. А оно, видите, как обернулось... Не знаю... Видите здесь орков или нежить?

Фэрриан: Они есть далеко на севере. И когда–то, если верить историкам, сравняли с землёй сам Штормград. Кажется, именно остатки тех племён сейчас сидят у Чёрной Горы. Кажется, клан Чернорука. Кажется. Я слишком часто повторяю «кажется»...

Ананита покачала головой: — Да, сразу видно, кто из нас тут господин... А я этого всего и не знаю. Я, видите, даже не знаю, где я спать—то буду завтра, а вы за орков думаете...

Фэрриан: В общем... Я не видел их лично. Но слышал о них. И в Болотине. И, кажется, в Лок Модане. И проездом через Приозёрье. Я тоже пока сам этого не знаю, мгм... Ананита. То есть... Если мне всё таки дадут ответ, то скорее всего отправят в казармы. Либо на запад отсюда, либо обратно на восток. Если нет, то...

Фэрриан качнулся взад вперёд, оперевшись локтями на подлокотники и поправляя спадающие на глаза смольные волосы.

Фэрриан: То тогда придётся думать, что делать, дальше.

Ананита как–то печально поглядела в камин и, вздохнув, откинулась на кресло–качалку. До разговаривающих донесся скрежет зубов бармена. Ананита поджала колени и понурилась — А я... Я... Наверное, однажды усну в лесу и уже не проснусь. А потом на том месте вырастет какой—нибудь мироцвет. Хотелось бы, чтобы магороза. Но будет мироцвет. Знаете, как я знаю?

Фэрриан: ...как?

Ананита: А вот так! – Ананита достала из–за пазухи несколько семян – Как умру, они и прорастут. А это семена мироцвета, а не магорозы. Из них ничего другого прорасти и не сможет. Зря я, наверное, из дома сбежала – Ананита хмыкнула – Вы, вот, господин, небось с благословлением отца в путь пошли... А мне вслед только "свинья неблагодарная!" кричали...

Ананита хрюкнула, а затем хихикнула.

Фэрриан: Мгм. Нет. Я тоже ушёл... – хмыкнул: – По–гилнеасски. Но вы же так хорошо отзывались о своём отце. Почему вы ушли?

Ананита: Ох, был бы там мой отец, я бы не ушла. Но я его... Никогда не видела... – Ананита снова погрустнела – Мне о нем только мама рассказывала. Но у нее тоже беда с деньгами, она меня к тётке жить отправила... Вот оттуда–то то я и сбежала. А по–гилнеасски – это как?

Фэрриан: Молча, не прощаясь, – кивнул: – Соболезную. Я тоже многое наслышан о своём деде. Но мне не посчастливилось застать его при жизни.

Ананита: Вот ведь странно, а? Я столько раз спрашивала у матери, как зовут отца и почему он к нам не приходит и не помогает. А она только плакала в ответ... Наверное, с ним не всё хорошо... Хотелось бы его найти, однажды, да разузнать... Выходит, господа даже придумали для такого ухода название? По–гилнеасски. Хм. Красиво звучит.

Фэрриан: Соболезную, Ананита, – попытался проявить участие и подобрать какие–то слова утешения: – Надеюсь, с ним всё хорошо. Просто иногда людей мотает по свету. А уход... Звучит красиво, а обстоит как–то... Не очень, наверное.

Ананита пожала плечами: — Всяко лучше, чем "свинья", а? Эх... А у вас, в этих ваших казармах, что будет? Все поголовно мечами машут да орков рубят?

Фэрриан: Я пока не знаю, – незаметно успел достать журнал и что–то набрасывать в него на коленях карандашом: – Но хотелось бы научиться фехтованию. И носить доспехи. И соблюдать формацию. Источники говорят, что Альянс многим обязан крепкому строю и дисциплине. Орки могут быть и сильнее, но они более... Разрозненные.

Ананита вздохнула: — Ясно... Фэрриан... А... — Девушка явно мялась перед вопросом, затем вздохнула — Не хотите воды? Чистая, родниковая, я буквально вечером набирала. Из дубовой коры соорудила трубу, из мха — фильтр...

Фэрриан: Наверное, – помялся какое–то время: – Не знаю. Давайте. А вы часто так её пьёте?

Ананита протянула Фэрриану флягу и непонимающе на него посмотрела: — А... А как еще ее пить?

Фэрриан: Через мох, – приняв флягу, принюхался и распробовал воду на вкус.

Ананита: А... Это... Фильтрую. Чтобы никакая зараза не пролезла... От мелочи всякой помогает, немного вкус делает разнообразнее. Конечно, не всякий мох подойдет, нужно искать именно, такой, знаете, торфяной. И хорошо его промыть перед этим... Но зато так можно пить даже из плохих рек. А если из озер – то это надо уже кипятить, а у меня с огнем как–то не складывается...

Фэрриан: Вкусно. Напоминает травяной чай, которым меня угощали в Лок Модане. Благодарю, – протянул флягу обратно: – Вы столько знаете о выживании в природе. Где вы росли... Ананита?

Фэрриан понемногу старался сам чаще обращаться к девушке по имени, но всё ещё будто пробовал его на вкус, и произносил неуверенно, с непривычкой.

Ананита: О выживании в природе? – Ананита захихикала – Нет, что вы, Фэрриан. Говорю же, я даже костер развести не могу... Но скоро смогу, если мох подсохнет... Вы знаете, что высушенный мох может вспыхнуть от малейшей искры? Я его на камнях разложила... Да только всё дожди да дожди... Моя мать работает травницей. Она столько всего о травах знает, вы не представляете! Только... Не нужны никому травы–то, в тех местах. Да и... Не любят ее. Дураки. Вот и не берут у нее ничего. Сами от болячек слягут, а ей не заплатят. Да я, в общем–то, неподалеку отсюда росла. Только я туда не пойду больше. Я же... Свинья неблагодарная. – Ананита пробормотала последние слова со странной интонацией и акцентом, будто пародируя кого–то.

Ананита прикрыла глаза. Ее живот издал громогласное бурчание. Настолько громогласное, что даже трактирщик его расслышал.

Фэрриан: Не надо так. Вы ни разу никакая не свинья, а...

Бармен: Ох, демоны... Карла! Ты уже вылила остатки супа?! Нет?! Тогда принеси сюда! Девка нам своим пузом всех поситетелей распугает!

Фэрриан: В общем, это недостойное для вас сравнение, – выдавил наконец после заминки.

Фэрриан неловко уставился в страницы журнала на коленях, продолжая что–то выводить. Полистал страницы. Нашёл сребролист. Начал по контуру обводить его листья.

Ананита поежилась и бросила взгляд на трактирщика: — Да нет... Свинья. В грязи вечно копаюсь. Правильно вам трактирщик сказал. Каждый день новую

Ананита: Из кухни поднялась крупная женщина с огромной грудью. Она поставила на барную стойку миску, на половину наполненную густой овощной похлебкой и пробормотала: — Уж отбросами людей кормишь... Разбегутся тут все, разбегутся, говорю тебе! — Бармен лишь махнул на нее рукой и позвал:

Фэрриан: Может, вы в какой–нибудь момент разбогатеете. И вернётесь отплатить ей за всё. И тогда она взглянет на вас иначе и принесёт извинения.

Бармен: Эй, девка, а ну иди сюда, ешь, живот твой заткнем, а то музыкантов перекрикиваешь!

Ананита: Разбогатею... Да где мне... Вон, даже ужин мне дали только что б не мешала никому... Гхм. Извините, я сейчас...

Фэрриан: Конечно.

Ананита: Я... Спасибо. Простите... За грязь... Я приберу... – Трактирщик вздохнул и махнул рукой.

Ананита села на кресло–качалку и стала хлебать суп из миски: — М... Вкусно... Горячий.

Фэрриан: Приятного вам аппетита.

Ананита: Мгм... Псибо... – Девушка жадно ела. Фэрриан мог услышать, что у нее на зубах что–то хрустело.

Фэрриан закончив зарисовывать сребролист, на время приподнял его в руке и втянул ноздрями его запах.

Бармен: Девка! Как закончишь, подойди ко мне. На пару слов.

Фэрриан: Я, кажется, что–то читал о магорозах. Они растут... На холмах?

Ананита: Обычно – да... – Ананите доела суп и, запрокинув голову, залила в себя жидкость – Гхм. Но еще они, бывает, растут в местах, где когда–то кто–то использовал сильную магию. Что–то про какие–то линии, которые я не могу увидеть, но маги видят. И вот магорозы их могут тоже что–то есть, или как–то так. Поэтому их можно найти цветущими даже зимой. И поэтому они... Магорозы, собственно...

Ананита: Мгм, я сейчас... Может, со мной пройдетесь? Или вам очень тут хорошо сидится, а? – Ананита поднялась и вылизала миску из–под похлебки. А затем протерла лицо и волосы.

Фэрриан: Конечно.

Бармен: Девка, ты это... – Бармен бросил взгляд на Фэрриана – Ты если всё так плохо... Так сказала бы. Это ж, сама понимаешь, такая дорожка... Раз вступишь, потом уже не отмоешься... Может, на кухне чем поможешь? Карла тебе работу подберет...

Ананита поставила пустую и почти очищенную миску на стойку и непонимающе посмотрела на бармена: — Спасибо... Что? Вы о чем? Какая такая дорожка? Опять меня свиньей называете, да? О, свет... — Ананита отшатнулась. Ее лицо скривилось. Она была готова не то разрыдаться, не то заорать.

Фэрриан: Сэр. Если вы намекаете... Если вы сейчас озвучиваете инсинуации... Я вынужден буду...

Фэрриан сглотнул и стиснул пальцы опущенных рук в кулаки.

Бармен: Свиньей? Ну грязновата, с этим не спорю, но отмыть тебя и куколка, самая настоящая. А вы, молодой человек... – Бармен покачал головой – Вот так воспользовались бедой бедной девушки, да? Знаете что? Это не мое дело. Мне плевать, что вы там задумали. А только если я увижу на ней завтра какие–то следы, то стража с вас шкуру спустит. И на костюмчик ваш не посмотрит, так и знайте! – Бармен сложил руки на груди.

Фэрриан: Я прошу. Нет. Я настойчиво прошу. Нет. Я требую, – чуть не сорвался на высокие ноты: – Чтобы вы извинились перед ней. Она не занимается распутничеством, – опустил руку на пояс. – Иначе я ради защиты чести и доброго имени буду вынужден вызвать вас на дуэль.

Ананита: Что... О чем вы все... О чем вы говорите...

Фэрриан только сейчас понял, что оставил перевязь с рапирой на стуле.

Бармен: Так, молодой человек... – Бармен потер вспотевшую шею – Уважаемая... Как там тебя... Девка, в общем. Я и не думал тебя оскорблять. Приношу свои искренние извинения. Я просто хотел помочь. Если всё будет... Настолько плохо... То ты скажи хоть. Мы тебе работу подберем. Всё, свободны, у меня клиенты. – Бармен некоторое время смотрел на Ананиту, а затем на Фэрриана: – Свободны.

Ананита: О, Свет... – У Ананиты расширились глаза, она посмотрела на Фэрриана – Вы... Вы сняли нам один номер? Фэрриан, я... Я таким не занимаюсь... Даже... Даже с господами... Простите.

Фэрриан: Так–то лучше. Доброй ночи, – насупился и обернулся: – Там два раздельных угла с перегородками. Это лучше, чем кому–то из нас пришлось бы спать в пустой комнате на полу. Но я могу оставить тот вам – и поискать место в общей ночлежке.

Фэрриан поёжился при упоминании о последнем.

Ананита задумчиво побрела обратно, не обратив внимания на слова трактирщика: — Нет, нет, что вы, Фэрриан... Просто... Простите. О, Свет, я только что ужасно вас оскорбила. Я не хотела. Правда, не хотела. Я и подумать о таком не могла... Это всё трактирщик виноват. Вот возьму ему и брошу подгнивший острокорень в камин. Тут такая вонь поднимется... — Девушка поморщилась и тихонько ойкнула, неловко поставив левую руку — Ладно, не буду.

Ананита: Трактирщик покачал головой, протирая чистой тряпкой миску и ставя ее на один из подносов у спуска в подвал.

Бармен оперся на барную стойку и зевнул, разглядывая посетителей.

Фэрриан: Ничего, – выдохнул и пробурчал, хмуро глядя в огонь: – Хотя, признаться, обидно. Помогать людям и слышать потом все эти профанации. А бросать ничего не советую. Ни в камин. Ни в колодец. Нам всё равно потом дышать здешним воздухом и пить здешнюю воду. И... Даже если бы не пришлось. Этого никто не заслужил.

Ананита: Я... Я... Пожалуйста, простите меня, Фэрриан – У Ананиты на глазах выступили слезы – Я не должна была этого говорить... Хотите, можете взять палку и десять раз меня по спине ударить? Тётка часто так делала, ей потом легчало...

Фэрриан с усилием раскачивался взад–вперёд, вцепившись пальцами в подлокотники.

Фэрриан: Что? – замер в наклоне вперёд и обернулся: – Что за глупости. Как вам такое в голову пришло? Это... Это же недопустимо!

Ананита пожала плечами: — Тётка говорила, господа так часто делают. Чтобы учить... И что если кто—то так сделает со мной, то я должна его очень за это благодарить... И тётку благодарить... — Девушка шмыгнула носом. — Что все мне желают только добра. Вон, и трактирщик, наверное, только добра желал...

Фэрриан: Наверное. В грубой форме, – шумно выдохнув, начал чуть медленнее и задумчивее покачиваться в кресле, предаваясь умозрительным размышлениям: – Я не очень хорошо понимаю простых людей. Вначале всё кажется просто – одни добрые ко всем, другие злые. Потом оказывается, что первые могут быть не в настроении, а вторые... Ну... Всё равно найдут в себе человечность, не бросят другого умирать потехи ради.

Фэрриан развёл руками.

Фэрриан: Вот и тут. Злость вперемешку с человечностью. И жалостью.

Ананита молчала, поджав колени к плечам и периодически тёрла глаза и шмыгала носом.

Фэрриан: То есть... Я не хотел сказать, что вы вызываете жалость.

Ананита: Но я вызываю, Фэрриан.

Фэрриан: Ни разу, вы вызываете... Вызываете... Уважение. Вы выживаете в одиночку. Без денег за душой. Без семьи. Без работы.

Фэрриан задумался.

Ананита достала из своей сумки цветок мироцвета и вдохнула его горьковатый запах. А потом забросила цветок в камин. На короткое мгновение, Фэрриан мог почувствовать своеобразный аромат. Будто прочищающий мозг, немного успокаивающий.

Фэрриан: Наверное, не очень уважительно на самом деле. По крайней мере про работу говорить не стоило. Извините. Я постоянно болтаю какие–то глупости.

Ананита: Да нет, всё верно. Без работы, без друзей, без денег, без надежды, без плана. Придет зима и... И навыживалась. – Девушка пожала плечами – Куда мне идти, Фэрриан? Чтобы... Чтобы пойти не по той, дорожке, о которой говорил трактирщик...

Фэрриан: В подмастерье? – пожал плечами: – Тут же должны быть ремесленники. В том числе аптекари. На худой конец везде нужны кухарки, уборщицы, – потёр подбородок, силясь ещё что–нибудь примомнить: – Разносчики газет. И...

Фэрриан сдался и выдохнул, разводя руками:

Фэрриан: Я вообще особо не думал о таких вещах. У меня предельно простой путь. Добраться до Штормграда. Вступить в войска. Дослужиться до офицера.

Ананита: Да... Я поняла... Значит, уборщица... – Ананита всхлипнула, обнимая себя за плечи – Какая же я дура... Всё за своими цветками гонялась... А надо было тётку слушать, шить учиться... Не нужна я аптекарю, у него уже две ученицы, обе старше меня... А знаете что, Фэрриан? А я с вами пойду. Тоже вступлю в войска. И буду орков... И нежить... Рубить... Они же, войска, путешествуют, а? Значит, и цветов смогу из разных мест набрать...

Ананита помотала головой: — Простите, Фэрриан. Это всё глупости. Если даже вас, господина, могут туда не взять, то я там и тем более не нужна. Нигде я не нужна. Только, вот, если из жалости.