Халвиэль: Ох, и еще одно, Чарльз. Скажите, вы... Как вы относитесь к боли? Это касается обучения, а не мурлоков, конечно же.

Роуз: Боль – хороший наставник. Но некоторым вещам и она меня никак не научит.

Роуз с усмешкой стукнул тростью по порогу таверны.

Роуз: Четвёртый перелом одной и той же ноги подряд. Или пятый? Я уже их и не считаю.

Халвиэль: Я анестезиолог. Ворую боль у пациентов во время хирургических операций. Мое любимое заклинание – я забираю чужую боль себе. Хирург кромсает пациента, а я – все это чувствую так, будто меня заживо режут. – Халвиэль грустно усмехнулась – Чудесная способность.

Роуз: Ах, точно. Лазарет. К слову, покажете после дождя, где он тут вообще находится? Я уже второй день подряд мучаюсь с ногой на самостоятельной перевязке, уже готовился дилижанс до Штормграда заказывать!

Халвиэль: Вам нужна медицинская помощь? Ох, Чарльз, позвольте мне взглянуть. Помимо меня и хирурга там работает только Гультрата – Халви улыбнулась – Давайте пройдем в таверну... И, вы же не будете против, если сворую у вас немного боли? Я шучу. Я не могу своровать "немного" боли. Только всю. Дайте вашу руку, раз уж вы мучаетесь.

Халвиэль прошептала слова заклинания. Ее глаза вспыхнули белым а по жилам в предплечьях полился сияющий, холодный свет. Щупами он вырвался из ее пальцев и обвил протянутую руку Чарльза. Через несколько секунд он перестал чувствовать какую–либо боль. А Халвиэль вскрикнула, припав на ногу, которая у Чарльза была здоровой.

Роуз настороженно следил за действиями и реакциями той.

Халвиэль кивнула сама себе и опустилась перед мужчиной на колени. Она аккуратно сняла ботинок, предварительно его расшнуровав: – Куда же вы всунули свою ногу, Чарльз? – Девушка чувствовала боль, поэтому делала все очень медленно и осторожно, минимизируя ощущения. стянула ботинок и закатала штанину. Она пытается оценить внешний вид.

Халвиэль: Как практикующий врач я вынуждена порекомендовать вам больше не прыгать со скал средней, большой, а также "ну нормальной такой" и – Халвиэль перешла на орочий – Вот такой вепрь тебя задери – Продолжила на всеобщем – высоты.

Роуз: Я бы пообещал, но... В тот раз я сделал это даже *дважды*. Так что могу в лучшем случае допускать это не чаще раза в неделю. Ну или хотя бы раз в день.

Халвиэль: Ох, будете смеятся, Чарльз, в нашем госпитале нет доступа к эластичным бинтам. Я переиспользую ваши. У вас отличная повязка. Когда вы сказали, что мучаетесь, я ожидала увидеть что–нибудь намного... Намного менее качественное. Постарайтесь не дергаться. Вы не почувствуете, но, в общем, ваша боль не исчезла. – Халвиэль стала снимать эластичный бинт, привычным движением сразу же скручивая его. Она достала из рабочей сумки повязку и несколько мазей. Аккуратно сняв льняную повязку, она посмотрела на ногу, оценивая ее внешний вид.

Синяки всех цветов и оттенков делили территорию с обширными, но поверхностными ссадинами – были повреждены лишь верхние слои кожи.

Халвиэль: Хм. Если это необходимо, то рекомендую обратиться к гномам. Говорят, они большие мастера по части создания экзоскелетов. На худой конец, к гоблинам – они просто большие мастера по созданию всяких штук. Если и это невозможно, обзаведитесь своим персональным врачом, который будет перевязывать вас сразу же после вашего прыжка. И если это тоже окажется для вас непосильной ношей, то... – Халвиэль укусила себя за сгиб указательного пальца – То рекомендую наложить укрепляющие бондажи заранее. Я знаю, это не очень удобно, однако может существенно снизить риск перелома или растяжения ноги.

Роуз: Или найти труппу странствующих циркачей и акробатов, чтобы они научили меня правильно группироваться в прыжке и расслаблять тело при приземлении.

Роуз: Спасибо вам. И за помощь, и за заботу.

Халвиэль достала флягу с мироцветовым отваром: – Это мироцвет. Я так понимаю, рану вы промыли, так что это лишь для профилактики. – Халвиэль стала поливать ногу мужчины прохладной жидкостью. Халвиэль осторожно приглаживала ссадины руками, отмывая от них налипшие волокна льна. Она периодически морщилась. Чарльз же чувствовал лишь приятную прохладу.

Халвиэль: Это моя работа. И, в отличие от стражи, я пытаюсь делать ее хорошо. Что касается циркачей – это... Хорошая мысль. Только предупредите их, что ваша нога уже была сломана. В трактатах Авиценэля сказано, что однажды переломанная нога вероятнее переломится еще раз...

Роуз: Так вот, почему это происходит так часто. Хм. А вы прямо кладезь полезных знаний.

Халвиэль закончила промывать ссадины и откупорила первую мазь: – Это обезболивающая. У вас, я вижу, уже нанесено большое количество, однако хуже от него не станет. Девушка опытными и быстрыми движениями нанесла мазь на ссадины и синяки, а затем, вытерев руки о сухую тряпку, откупорила следующую: – Это хладагент. Охлаждает, что приятно, и снижает раздражение. – Девушка стала наносить его. все еще иногда морщиться в процессе своей работы: – Я? Ну что вы, я просто читала множество книг.

Роуз: Я тоже, но уже позабыл даже простейшие рецепты мази от ожога. Анатомический справочник тоже где–то на задворках памяти. Зато знаю последние новости и сюжет пары–тройки прозаических рассказов. Увлекательно, но в жизни не особо помогает.

Халвиэль закончила наносить хладагент и достала из сумки бинты. Чарльз понял, что они статичны. Бинты были завернуты в чистую тряпку, видимо, как своеобразная мера для сохранения чистоты. Халвиэль несколько раз обернула бинт вокруг ноги Роуза, накладывая первый слой повязки, затем, огляделась и пробормотала на орочий – Вепрь тебя задери... – Затем она вздохнула и наложила еще несколько слоев статичного бинта: – Боюсь, что судя по ощущениям, у вас или перелом, или трещина, или очень серьезное растяжение. К сожалению, для надежного лечения подобного недуга требуется обеспечить неподвижность костей. Для этого существуют разнообразные растворы, но доступа к ним у меня тоже нет. Я наложу более плотную повязку, чем та, что была у вас ранее. И... Чтобы повысить вероятность успешного заживления, постарайтесь дать ноге покой. По возможности. взяла эластичный бинт и все также, опытно, стала накладывать повязку поверх статичного бинта. Она поморщилась и пробормотала очередное ругательство на орочьем, немного поправила повязку, где–то ослабила, где–то затянула. Завязав бинт, она кивнула Чарльзу: – Прошу вас, вы не могли бы встать? Только я вас умоляю, осторожно.

Роуз: Проклятье. Это... Звучит вполне вероятно. И многое объясняет, – подумал какое–то время: – Да. В первый раз я точно чувствовал лишь растяжение и надрыв. А вот после второго раза всё это смешалось в такой клубок боли, что я уже не разбирался в деталях. Сустав не раздроблен и не вывихнут и то спасибо, на этом и успокоился.

Роуз кивнул. дотянулся до трости и, оперевшись на неё, принялся медленно подниматься на здоровую ногу, прислушиваясь к ощущениям и на всякий случай поглядывая на Халвиэль.

Халвиэль встала рядом с ним, прикрыв глаза... поморщилась, но на ее лице было среднее удовлетворение: – Хорошо, а теперь сядьте, я немного подправлю и готов.

Роуз: Премного благодарю, мисс Халвиэль, – с ботинком и шнуровкой принялся управляться уже самостоятельно: – Что же касается всевозможных жрецов...

Роуз выдохнул и качнул головой:

Роуз: Мне не следует погружаться в детали последней такой истории. Но, скажем так, они в большинстве своём уповают на одни лишь бормотания молитв, а то и вовсе на молчаливое возложение рук в ожидании, пока высшие силы сделают всё за них.

Халвиэль поспешила разорвать заклятие, чтобы Чарльз лучше понимал, что именно делает и как это ощущается. Боль вернулась к нему внезапно, однако была не такой сильной, какой он ее помнил. Хладагент и обезбол работали как положено. Халви облегченно вздохнула и поднялась.