`Прошло несколько часов. Рассветное солнце принялось ласкать измученную землю. Эрлад долго решался, стоит ли казнить Отару сейчас - Шатильнор настаивал на этом, да и сам алхимик был не прочь расквитаться с предательницей. С другой стороны, Эрлад давал себе слово, что до того, как Зигфрид очнется, он не вынесет окончательного вердикта. Однорукий воин несколько раз полоснул плачущую Отару кинжалом, но так и не свершил правосудие.

Прошел еще час. С небес заморосил легкий дождь. Холодный, пробирающий до костей ветер загулял по лагерю, испугав лошадей. В самом лагере на ногах находились лишь Эрлад и Шатильнор. Ранеными лежали Кантос, Самаил и Зигфрид. Последнего Эрлад безуспешно пытался разбудить:он поил его бодрящими зельями и растирал огненную мазь по коже, но паладин лишь ворочался. Шатильнор, тем временем, стоял у обессилевшей Отары. Она до сих пор была привязана к дереву, проведя так много-много часов. Девушка исхудала, все ее конечности затекли, физическая боль сливалась с моральной в один сплошной невыносимый ком страданий.

Между тем, нежданно заржали лошади, тревожно порываясь сорваться прочь: их держали только привязи. Все чаще Шатильнор замечал холодное, странное ледяное касание ветра, проникающее даже сквозь доспех. Начал лаять и рычать Энджи, кидаясь на воздух. Из патруля вернулся Аццо, уже готовый к неприятностям по одному только звуку заливистого лая.

Отара начала что-то говорить, привлекая внимание Шатиля. Происходило что-то неладное. Эрлад начал подозревать худшее: возможно, темные духи посетили лагерь! Он тут же скомандовал взять людям в руки склянки со святой водой: ее оставалось совсем немного. 

Тут же страшные видения начали одолевать Аццо. Он рухнул, ударившись головой, на время лишаясь сознания. Общая какафония заставила, кажется, проснуться даже Кантоса, который попросил воды. Эрлад приказал всем столпиться в палатке, но странные, чуждые эмоции захлестывали всех. Шатильнор, обозлившись, случайно сжал склянку со святой водой в своих руках, раздавив то.

В конечном счете, только когда все забились гуськом в палатку, прижимаясь едва ли не к мирно спящему паладину, источающему ауру Света, пока Эрлад держал склянку с освященной жидкостью в руках, наваждения отступили. Бедный пес Энжи убежал прочь и не показывался, испуганный таинственными темными силами.

Наконец, Эрлад решил быстро рвануть к шатру-хранилищу, дабы забрать оттуда последние бутыли со святой водой, но на обратном пути чужие голоса застопорили его. Он упал, разбивая имеющиеся зелья, а потом произошло то, чего не ожидал никто. Откуда-то сверху послышалось хлопанье крыльев. Троица свирепых гаргулий захватила Эрлада, словно буран унося его прочь. Изниоткуда выпрыгнул Энжи, пытаясь уцепиться за гаргулью, но он соскользнул, покатившись кубарем вниз, не особо пострадав. А вот Эрлад полетел ввысь.

В ту же секунду зелья и снадобья, влитые в паладина, вкупе с молитвами за его благосостояние всех соратников, подействовали, забурлили в крови Зигфрида Праведного. Он вскочил, бодрый и яростный, узрев момент злокозненного похищения. Паладин неистово закричал, рванувшись вперед. Его духовное обучение позволяло ему чувствовать духов сил Тьмы рядом. Он применил Освящение, заставляя землю плавиться и трещать. Двоица гнусных теней растворилась, а третья, обоженная, трусливо помчалась за гаргульями. Шатильнор и поднявшийся на ноги Кантос, а также и Самаил, который тоже успел очнуться, были вынуждены бессильно следить за тем, как отчаянно сопротивляющийся Эрлад уносится все дальше и дальше. Паладин не мог принять потерю друга. Не мог допустить его пленения силами, противными самой жизни. Он плинялся молиться, взывая к Свету, но...

Эрлад умудрился освободиться от хватки одной из гаргулий. Теперь его нога была свободна и он занял вертикальное положение. Под алхимиком были десятки футов пустоты, оканчивающей подножьями холмов. Ему ничего не оставалось, кроме как попытаться достойно умереть. Эрлад так и не выпустил из руки меч. Его крепко держали за плечи две гаргульи, но он сумел провернуть невероятное: не выпуская из рук меч, выудил спички из наплечной сумки, захватил пальцем и бомбочку, подаренную Аццо, а затем, чиркнув об подошву ноги, смог эту бомбочку поджечь. Затем шустрое движение рукой - и сумка полетела чуть вперед, взрываясь прямо перед носом гаргулий. 

Одну гаргулью разорвало в клочья, две других были ранены. Эрлад попытался схватиться за ногу одной из гаргулий, что ему удалось. Так он сумел безопасно снизиться на двадцать метров вниз, но последние двенадцать ему пришлось преодолеть в одиночку - гаргулья выпуталась из хватки. Естественно, Эрлад выронил свой меч.

Он упал вниз, на камни. Но Свет был с Эрладом. Он отделался многочисленными гематомами и ужасным переломом колена и голени. Перелом колена был открытым, голени - закрытым. Неистовый темный дух попытался напустить на ослабленный разум Эрлада видения, но, обоженный ранее Зигфридом, потерпел неудачу.

В это самое время Зигфрид, Кантос и Самаил с Энжи, оставив на страже лагеря Шатильнора, осделали лошадей и помчались на поиски Эрлада. Удача улыбнулась им - довольно скоро они его нашли. Там паладин применил могучую силу Света, что превратило угрожающий жизни открытый перелом в серьезное, но куда менее опасное закрытое повреждение кости. Погрузив Эрлада на лошадь, Зигфрид, и его товарищи вернулись в лагерь...

Несколько после столкновения с гаргульями Зигфрид, разговорившись с соратниками и шокированно переварив пересказанную Эрладом историю недавних событий, принял Обет Покаяния. Паладин счел, что позволить умереть хоть кому-нибудь от козней Плети или руки мертвецов - теперь непозволительно. Все смерти праведников паладин записывал на свой счет. Он пообещал и поклялся перед ликом Света отринуть любую жалость и милость, если только погибнет хоть один из его союзников, пусть даже это и повредит его рассудок.

Powered by Froala Editor