Следующей же ночью, когда все разошлись, Файона не отправилась спать. Она занялась изучением записей убиенного, чтобы понять, есть ли иной путь к Загляди - камню, за которым она так активно гналась - или все нити теперь оборваны. Она просмотрела все "научные" работы отступника, и нашла в них некоторые зацепки, которые в дальнейшем могут помочь героям проникнуть сквозь защитные чары над артефактом, и достать его. Но самую интересную книгу, личный дневник мага, она берегла до самого конца. Кажется, она чувствовала, что что-то с ним совсем не так, и это чувство не было обманчивым.

Едва она открыла первую страницу, как тут же будто бы переместилась в пространстве и времени, оказавшись в том доме, где была вчера, но сейчас было точно уже не "сегодня". Скорее, сейчас стало равно "давно", или быть может "очень давно" - легко было потеряться в определениях. Седой старик, который встретил их вчера, и в этом времени бывший ещё рыжим мужчиной, орудовал за столом и совсем не замечал присутствия женщины рядом.

Да и сама девушка далеко не сразу поняла, что она совсем не там, где ей кажется. Она пыталась прятаться, но всё это не имело смысла - она была чужой для этого времени, а потому просто в нем не существовала. Или, быть может, это вовсе было не иным потоком времени, а просто искусственными чарами, позволяющими заглянуть в содержимое дневника чуть более глубоко, чем через слова и буквы. Но это всё полемика, а суть совсем в другом. Мужчина стоял у стола.

Кажется, он был абсолютно занят, и ничто не могло отвлечь его. Но так только казалось: несколько стуков по запотевшему стеклу заставили его вздрогнуть и оглядеться. Затем ещё два подобных, и тень кота, скользнувшая снаружи, вовсе заставили его выбраться на улицу. Однако, вскоре он вернулся, так, видимо, и не обнаружив причины своего беспокойства. Но, как бывает обычно в таких историях, эта причина обнаружила его сама. Фигура кота будто появилась из воздуха, и уместилась на краю кровати. И заговорила. Беседа, если можно назвать так этот короткий монолог, была представлением: кот назвался по имени. Алойз Д'Новс. Это имя, как и сам образ кота, были прекрасно знакомы Миллиган. Именно этот кот втянул её и Герлиарда в этот водоворот. Именно на нём была вся ответственность за всё происходящее. И именно он сейчас сидел на углу кровати и убеждал мага помочь ему.

Он рассказывал свою историю. Историю о том, как он, бедный маг, оказался заточен в камне душ. Но сил его хватает на то, чтобы иногда, изредка, выбираться в реальность в облике этого животного, и пытаться найти того, кто сможет помочь ему выбраться. Намекал он, кажется, именно на этого мага. Виктора. В обмен он предложил силу, которой он сам обладал, и почёт с уважением за спасение уже столь измученной души. Видение оборвалось почти мгновенно, и тут же сменилось новым. 

Комната была примерно той же, а вот Виктор слегка постарел. На лице его образовалась густая, но ещё короткая борода, а среди рыжих волос то и дело можно было разглядеть седые вкрапления. В углу помещения в воздухе парил камень, и сердце Файоны замерло. Это был он, тот самый, за которым она гналась, сломя голову через уже второе королевство. Но никак не могла достичь. А он был у него в руках, однажды, но... что произошло? Ответ был рядом. Кот. Он снова сидел на кровати, и если бы он умел улыбаться, зуб даю, он бы улыбался во весь рот.

— Он у нас. Хорошо. Значит, дело почти сделано. Разбей его, и освободи всех, кто заточен внутри. И получи свою награду.

Но Виктор этого не сделал. — Это что-то уникальное. Ты должен понять, Алойз, я не встречал ещё ничего подобного. Это может быть открытием. Хранить такую силу, и... Тебе не о чем беспокоится. Я проведу несколько исследований, и освобожу тебя. Тем более, пока ты в моём доме, тебе ничего не угрожает. Кирин-Тор ничего не знает о том, что мы сделали.

Кот молчал. Затем, можно поклясться, он посмотрел в сторону Файоны, и это видение завершилось так же быстро, как началось. Но тут же сменилось следующим.

В дверь стучали. Скрипяще-стариковский голос, явно гнома, раздавался снаружи.

— Виктор! Открой дверь, или мы войдем сами!

Он ответил что-то невразумительно, и уже через несколько мгновений внутри комнаты оказалось три мага. — Зачем ты это сделал? Ради чего? — настойчиво говорил всё тот же гном, — Ты едва не погубил всё, чего мы добились. Выкрал камень, спрятал его. И даже не скрываешь, зачем! — он топнул своей маленькой ногой по полу.

И вновь внятного ответа не последовало. Было ли это правдой или намеренным искажением воспоминаний в дневнике - загадка. Но дальше две девушки, стоящие позади гнома, без лишних слов взяли камень, и вытащили его наружу. А сам гном, сковав Виктора заклятием, быстро и умело наложил на него печать. Ту самую, которая практически полностью лишила его возможности творить заклинания. Сказав, что это самое мягкое наказание, которого он заслуживал за свои проступки, гном и девушки удалились прочь, исчезнув в блеклой вспышке синего цвета. Виктор остался один. Но это продолжалось совершенно недолго. Фигура кота снова была здесь, и вновь на своем месте на кровати.

— Ты заигрался. А надо было слушать меня, — к удивлению Миллиган, он не был сильно недоволен — Но мы многого добились. Это правда. — животное совершенно не обращало внимания на ответы мага, да и они, кажется, были совершенно неважны, ведь звучали столь глухо, что разобрать их не представлялось возможным. — И мне жаль, что ты теперь... — секундное молчание — Но мы ещё повоюем. И я дам тебе часть того, что обещал. А в обмен, ты ещё немного послужишь мне. Когда-нибудь, — и снова Алойз будто глядел на Файону — когда-нибудь здесь будут другие. И ты им поможешь. А пока найди камень, найди, куда его дели Кирин-Торцы. Найди. И найди способ вновь овладеть им.

Животное исчезло, а на том месте, где он сидел, остались пять кристаллов. Один из них герои нашли днем ранее в таверне. И, кажется, вот он, конец всех видений. Но что-то снова было не так. Время остановилось. Можно было разглядеть языки пламени в статике, и падающую из глаза Виктора слезу в полёте. И будто гром раздался голос Виктора. Не молодого, который сейчас стоял перед Миллиган, замерев подобно статуе, но старого, что был убит ещё вчера.

— Любой, кто лезет в чужие записи, должен быть наказан. Это МОЙ дневник. И тебя здесь быть не должно.

Теперь уже слова Миллиган были бессмысленны. Они не влияли совершенно ни на что. Комната вспыхнула, разгораясь столь быстро, что, кажется, она вся была полита нефтью. Пламя загоняло женщину в угол, к запертой двери.

Она твердила себе, сначала под нос, а потом так громко, что перекрикивала даже треск сгорающего дерева: "Это видение! Сейчас я проснусь, и все закончится!". Но оно не кончалось. Не кончалось даже тогда, когда огонь своим языком стал ласкать её кожу, оставляя красные полосы ожогов с волдырями и пузырями. Не кончалось тогда, когда издала громкий и истошный крик. Не кончалось тогда, когда стало видно её мясо. Она кричала, но не лишалась сознания. Не могла. Но в миг всё завершилось.

Она вновь была в комнате, и трясущимися руками держала дневник. Сердце её было готово вырваться из груди вместе с истошным утробным криком боли. Но фигура кота на столе заставила её замолчать.

— Не стоит брать чужое до тех пор, пока не проверишь это на магию. — в его голосе были слышны нотки снисхождения и сочувствия. — В следующий раз меня может не быть рядом, а ты так и будешь гореть вечно у себя в голове. — и он исчез. Снова. Как всегда.

Но вечер был полезным, несмотря ни на что. Среди кучи записей и дневников Миллиган смогла найти карту с отметкой "Врата". То, что нужно. Но для того, чтобы идти вперёд, к камню, нужно было найти последний дневник, так она считала. И так она решила поступить.