Марте Крайтон

Портрет

Тьма укрывает, свет - являет. Его блики нарочито скользят по старому одеянию. Лен истрепался, кайма давно уж посеклась. Не скрыть одежде едва сохранившуюся плоть, призрачно-белую, умытую от земли усыпальницы. Вены остались лишь напоминанием – едва темнее кожи, линии рассекали иссохшие кисти, обвивали пальцы, с трудом проскальзывали на шее или вокруг глаз. Возраст ли послужил тому? Жадные прикосновения могильной почвы втянули в свои объятия, упокоили – ненадолго. Едва пробившийся росток был вырван острожным движением пальцев. Холодных, едва ли отдающих когда-то привычным теплом. То так же покинуло восставшее тело, оставив после только гниющий труп. Половина – потрепана, изрезана выбившимися из плена костями. От ключиц и до самой кисти показались тонкие стебли руки, пронзили истончившуюся кожу ветви ребер, а ниже – оголился коленный сустав. Другая же часть едва затронута смертью. Цельная плоть, не только лишь внешне сохранившая полность, не затягивает старые раны лишь на лице. Вырванная перед кончиной челюсть – следы когтей бороздами рассекают щеки, заменена на стальную. Речи это вмешательство, как ни странно, доставляет неудобств, поэтому голос жрицы кажется не столь отстраненным, сколько отдающим гулким эхом – последствия магии. Взгляд – полупустой, подернутый слабой пеленой света, обрамлен некоторыми оставшимися светлыми ресницами. Те, как и блеклые, когда-то золотистые, волосы сохранили практически первозданный оттенок. Посерели только от пепла.

Шелест иссохших губ перерастает в слова. Те — в поэзию. Если раньше Марте писала лишь за тем, чтобы выразить свои чувства, то теперь, чтобы сохранить их крупицы. Многие, кто сталкивался с нынешней оболочкой, встречались с безразличием. А если точнее, отсутствием жизни. Несмотря на ощущения плоти и окружающего мира, фантомами преследующими священницу, это не помогло ей не утратить в посмертии бóльшую часть себя. Отголоски жизни врываются в сознание короткими мгновениями – искаженными. Будь то проклятие нежизни или подсознательное желание Крайтон поверить в собственную память, но многие ключевые моменты из пережитого та либо не вспомнит, либо увидит измененными. Нередко в попытке пошутить, немертвая ссылается на лопату, которая ударила по голове при захоронении и выбила некоторые мысли из черепной коробки, однако на деле же – проблема глубже. Только вот сама Марте едва ли желает погружаться в этот омут – баланс может быть нарушен.

«Оскалилась бездна — таков уж порок, 

Заселившийся в душу червем...»

Заветы Натали Селин нашли особенный отклик — тонкая грань между Светом и Тьмой, Братом и Сестрой, Грехом и Чистотой привлекли как мотылька, затерявшегося во мгле. Крылья вновь встрепенулись, потянулись к свету. Тьма окружила новорожденную, но свет пробился сквозь завесу — оставалось лишь дотянуться. И Марте сделала это, принеся жертву. Рассудок и плоть. Крайтон истиннно верит, что лишь в равновесии способно существовать. Перевес одной из сторон неизбежно навредит не только другой, но и всему вокруг. Именно поэтому действия Крайтон могут быть неоднозначны: для неё существует нечто куда более ценное, чем законы и предписания — гармония должна соблюдаться во всем. И если в прошлом служительница храма презирала все, связанное с Тьмой, а в посмертии могла бы предпочесть её холодные объятия, то ныне избрала иной путь. Презираемый и непонятный многим путь, предписывающий равное отношение ко всему сущему. Ведь лишь от Двух родилась жизнь, по одиночке — не останется живо ничего.

«...Непрошенный гость — выродок, 

Швырнет кости он иль заглотит живьем?»

Марте не столь свята, каким бы ошибочным не могло стать первое впечатление. Сухие кости пальцев тянутся к протянутой руке страждущего, несмотря на его суть. Но они же змеями забираются под кожу и срывают скальп, чтобы избавить мясо от оболочки как свинью – шкуры, на убой. Фаланги впиваются, вырывают куски и скрывают их меж челюстей. Смерть оставила свой отпечаток на сознании верующей и даже если до та не смогла бы представить, как уста поглощают себе подобного, то сейчас просто не ощущает неправильности. Это страшная обыденность – необходимость выжить. Но ради чего? Вопрос этот ставил в тупик не раз - мысли Марте разбивались о стену, преградившую путь к ответу. Быть может, чтобы пойти на поводу судьбы. Или потому, что воскрешение – шанс на новую, более долгую жизнь. Стоит ли игра свеч? На этот вопрос ещё предстоит найти ответ.

Способности:

«Пал Брат от нежного касания Сестры, 

Не ожидая острия стрелы, пронзившего грудину со спины. 

Пал от руки дитя, взращенного великим прошлым 

Переродился ныне — сосуд из пустоты»

Церковь Забытой Тени предписывает рождение Тьмы и Света в равноценности. И все же кто-то предпочитает одно – холодные объятия мрака, столь ощутимо вселяющими спокойствие в посмертии, а иной другое – ослепительный Свет, вместе с уверенностью дарующий вовсе не фантомную боль. И хотя мысли о спокойствии терзали разум жрицы вначале, ныне ее судьба предрешена. Стать посредником.  

Тьма — шепот Богов касается полусгнившей плоти уха, холодными, но невесомыми прикосновениями затягивает в сумерки, неся сладкой ложью обещания о силе и власти над разумами иных. Бездыханное тело влечет к тьме, обещающей могильное умиротворение и все же сознание противится, как в первый день новой жизни

Имущество:

• Писания, состоящие из молитв, отрывков не сложившихся или обретших конец стихов аккуратно скручены в свитки и сложены в поясную сумку. 

• Посох — из Церкви, откуда Марте родом. Она нашла его возле своей могилы, сморщившись от внезапно пробившегося сквозь тьму воспоминания — Родитель. Драгоценную вещь жрица носит и по сей день. 

• Резвая — когда-то поджарая вороная кобыла, теперь – истончившаяся до скелета груда оживших костей с едва проглядывающимися средь белесых ветвей, обрывками гнилой плоти. Верная спутница для долгих путешествий или боевых выходов, а если придется, то и молчаливая собеседница, лишь изредка прорезающая тишину кротким ржанием, более напоминающим отстраненное эхо. 

• Братья меньшие — небольшие, а порой совсем крохотные питомцы. Тараканы, пауки, летучие мыши и прочие неприглядные живым твари, составляющие компанию для священницы. Хотя, червей из своего тела та все же прогоняет – единственное исключение из небольшого зверинца.

Powered by Froala Editor