Пустынный Странник Кирсаку Дыбохвост

Кирсаку

«В испытаниях мы находим силу, в войне — славу, в служении — честь, в смерти… мы обретаем покой. Наши души подобны искре, вырвавшейся из пламени горна, который мы называем Вселенная.» — Кунайо, вождь каравана Антари.

Раса:
Вульпера
Пол:
Мужской
Нация:
Волдунай
Места:
Зандалар | Танарис
Класс:
Воин
Род занятий:
Кочевник, Авантюрист.
Верования:
Волдунайский шаманизм
Знания языков:
Всеобщий, Наречие Вульпер, Сетракийский, Зандали (разговорн.)
Статус:
Жив
Активность:
Отыгрыш еще не начат

Портрет

В вихрях ветра… слышен шёпот.


«Покрытая немногочисленными ожогами мордашка. Чистый, сосредоточенный взгляд перламутрово-розовых глаз. Спокойный и тихий голос. Он был непохож на остальных вульпер, как по внешности так и характеру.»
– Лимо

Внешность

Тело Кирсаку крепко сложено. Его мягкая гладкая шерстка, местами взъерошенная и скомкавшаяся, имеет насыщенно-алый окрас, плавно перетекающий в золотисто-белый близ к животу. Запястья обмотаны бинтами, а шея усыпана многочисленными костяными украшениями. В остальном и по телосложению и по своей внешности Кирсаку является типичным представителем своей народности и, сними причудливую экипировку с тела, он с лёгкостью перемешается в толпе сородичей. И, тем не менее, каждый при поверхностном осмотре найдёт в вульпере индивидуальные черты, достойные того чтобы их отдельно отметить и подчеркнуть в своей памяти его уникальность. Перламутрово-розовые, яркие очи — одни из ярчайших и единовременно многогранных украшений вульперы. В зависимости от текущего расположения духа Кирсаку, от характера слов которые он произносит и атмосферы ситуации вокруг него, они могут источать равно как оживлённый, детский, любознательный блеск, беззаботную радость, хитрую задоринку или чуткую теплоту, так и стальное леденящее кровь спокойствие, хищнический огонь, и холод, проскальзывающий во взгляде.


Характер

Кирсаку — аскет. Он уверенно чувствует себя в одиночку и крайне некомфортно в дружной компании. Чувство взаимности, дружбы… ему крайне некомфортно в тесном сотрудничестве с окружающими. Чувство зависимости от других заставляет его чувствовать, словно его оковывают цепями.

Призраки неуверенности, волнения, скорби… повидавший десятки стычек вульпера не терзается этими чувствами понапрасну, — лишь тогда, когда его душе это воистину надо для того, чтобы сбросить с себя гнёт эмоций и потрясений. Остальные же… порой терзают ими себя попусту, словно находят в этом некое извращённое удовлетворение. Кирсаку не понимал и не понимает подобного подхода. Он склонен подавать руку помощи тому, кто не только в ней нуждается, но и готов принять её, т.е. стремится подняться и встать твёрдо на ноги. Однако шаги к становлению своей личности должны быть совершены уже самим существом. Негативные эмоции — это тоже энергия. Причём наиболее могущественная из всех. Если не выпускать их на волю — начнёшь сжирать сам себя.

Отличительной чертой Кирсаку является то, что в результате преодоления потрясений прошлого он на удивление выверенно контролирует свои эмоции и способен в связи с этим вести себя крайне спокойно и неординарно в самых жутких, опасных обстоятельствах.

Подавляющую часть жизни Кирсаку посвятил изучению земель Азерота в поисках признания и могущества. Погоня за властью? Силой? Отнюдь. Силы у него всегда было больше, чем у его соперников. Дитя бесится со слабости. Даже будучи порою зажатым в угол обстоятельствами, Кирсаку всегда осознавал что пал жертвой условий господства сильных и безрассудных над достойными, но слабыми, однако прекрасно понимал что это не его проблемы, а потому никогда не чувствовал себя ни униженным, ни оскорблённым. Пески времени текут неумолимо и пока вульпера становится лишь сильнее, его враги — слабеют. Тогда его повергли, но он плюнул своему врагу в лицо, сегодня — вонзит ему клинок в сердце. Верно, однажды он и его ненавистники сойдутся в бою и решат кто сильнее.


Мировоззренческие устои

Жестокость – Кираску ожесточён – это обусловлено его прошлым, но он не потерял морального облика. Чистая артериальная кровь безжалостной схватки – её вид наполняет глаза Кирсаку багровым пламенем борьбы, заставляет сердце рьяно и бешено колотиться, но несравненно омерзительна ему тёмная, густая, венозная кровь унижений, избиений, драк и побоев. Кирсаку – воин. И если он выхватил оружие, его соперника не ждёт ничего кроме молчаливого соприкосновения с холодным дыханием беззубой смерти.

Манеры – Воспитанный в любящей и спокойной семье, Кирсаку знает как вести себя в вульперском обществе, однако с детства ему был присущ особый задор непоседливого шаловливого бунтовщика. Обучение Райвака приструнило мальца и с тех пор он стал относиться к вещам с умеренной обходительностью. Обыкновенно, он сдержан, это же качество же ценит в окружающих. Излишняя официальность навевает на него скуку (другое дело что в силу молодого возраста он сам порой не знает где перебрал с вычурной вежливостью или напротив – неуследил за манерами). Он ценит дерзость, лишённую опрометчивости.

Магия – Кирсаку двоякого мнения о магическом искусстве. Однако без магии этот мир не был бы так необыкновенен и чудесен, не так ли? Тёмная магия?.. Разумеется, он относится к ней с недоверием, но не имеет ничего против. По крайней мере до тех пор, пока от её воздействия не страдают другие. Тем более что последние годы она служила ему верным подспорьем.


Пояснение к верованиям

Вера: Шаманизм

Традиционалист и гордый сын своего народа, вульпера не видит своей жизни без напутствия стихий и защиты своих предков, в которую вульпера верит всем своим стойким сердцем.


Пояснение к языкам

• Вульперский — родной язык Кирсаку. Тявкать на нём с сородичами — одно удовольствие.

• Зандали — Кирсаку приходилось вести беседы со многими изгоями и путешественниками народов троллей. В основном это были деловые сделки, либо панибратские беседы у пламени ночного костра. Так или иначе, вульпера до сих пор знает этот сложный для него язык лишь на разговорном уровне, и тем не менее достаточном, чтобы доходчиво на нём изъясняться.

• Сетракийский — На протяжении долгих лет Кирсаку соприкасается с змееподобным народом религиозных обитателей погрязшей в гражданской войне Империи. Странствуя бок о бок с Преданными по пустыне, он постепенно освоил столь сложный, вычурный и непривычный ему язык.

• Всеобщий — Кирсаку практически не встречался с представителями рас Альянса даже во время высадки пиратов на его родной остров. Скорее везение, чем закономерность. Однако он изучил этот язык на базовом уровне, когда осознал что тот станет ему необходимом в путешествиях по Азероту в качестве вольного странника.


Отношения с фракциями

Вульперы

Отношение: Дружелюбие

Его братья, его народ. Он отдаст за них последнее, что у него есть и без сомнения положит за собратьев родную жизнь, пусть даже те сбились с пути и не причисляют себя к этой фракции, хоть самую эту мысль Кирсаку находит в корне чудовищной. Всякого можно наставить на путь исправления. По крайней мере своим собратьям — он склонен предоставлять этот шанс.

 

Волдунаи

Отношение: Признание

Прочие представители населяющих Вол'Дун коренных и сосланных народов вызывают в Кирсаку чувство признания. Не в смысле благодарности, но в смысле осознанного понимания, что соседство со всеми этими народами и расами является следствием событий глубоко закономерных и вполне естественных в своей сути. Соседи могут ссориться, враждовать, заключать перемирия, дружить, воевать. Однако Кирсаку никогда не переводил это в стезю расовой предвзятости.

 

Сетраки (Преданные)

Отношение: Нейтральное

На протяжение долгих лет ненавистная кочевнику раса... однако со временем недоверие к ним сменилось пониманием и отныне Кирсаку видит в змееподобном народе верных союзников.

 

Сетраки (Отступники)

Отношение: Вражда*

Эти твари вырезали его караван! Они лишили его всего. Всего. Именно из-за них рассудок вульперы долгое время находился на грани падения в кромешный мрак. Воспоминания о содеянном расой человекоподобных змей резкими контрастами рассекают друг друга, заплескивая устоявшуюся картину мира Кирсаку кроваво-алыми брызгами... Ему никогда не забыть их злодеяний. И он всегда. Будет. Мстить.

*Пометка: Кирсаку намерен атаковать представителей этой фракции едва завидев.
Кирсаку не успокоится пока последний из отступников не примкнёт к Преданным или пока его белые кости не будут иссушены лучами палящего солнца. Персонаж незамедлительно атакует представителей этой фракции.


Боевые навыки

Фехтование – Кирсаку с отменной ловкостью обращается с оружием ближнего боя, а в особенности – парным клинковым оружием, поскольку долгое время уделял практике и применению своих воинских навыков среди пустынь и барханов.

Владение огнестрельным оружием – Кирсаку мастерски управляется с огнестрельным оружием, изучение которого он начал вместе с инженерным делом долгие годы назад в родном Вол'Дуне, когда в его лапы попали первые элементы снаряжения сгинувших средь песков отрядов пиратов-иноземцев.

Тёмная магия – спустя долгие годы, уделивший немалую долю своего времени изучению магии Тьмы и практике запретных искусств, Кирсаку стал способен направлять её потоки против своих недоброжелателей и врагов. Тяжёлое, планомерное обучение, стоившее авантюристу немалого усердия и глубоких терзаний, позволило ему овладеть наравне с тёмной магии и её азами – Тенями. Ему далеко до звания мастера в стезе призыва и манипуляции данной энергией, однако он не оставляет попыток укрепления своих познаний в этой сфере.


Профессии 

Инженерное дело — будучи семи пядей во лбу, Кирсаку с юношества интересовался чужеземными инновациями, проникающими в Вол'Дун из-за морей, а с тех пор как он "позаимствовал" у одного не-совсем-живого пирата Трюмных Крыс винтовку, свойственная пустынному народцу тяга к исследованиям вспыхнула в вульпере с особой силой. Пользуясь помощью смыслящих в этом ремесле сородичей и зандаларских отшельников, Кирсаку принялся за активное изучение этой стези и за долгие годы достиг определённых успехов — юный инженер с лёгкостью мастерит различные типы ручных бомб и гранат, прекрасно разбирается в огнестрельном оружии, а после знакомства с Нишкой, в целом, может небезосновательно назвать себя умельцем инженерного дела.

Алхимия и травничество — наставник Кирсаку и один из его ближайших родственников являлись искусными целителями каравана и навыки зельеварения – одни из первых, которые получил Кирсаку за времена своей молодости. Он осваивал и практиковал алхимию на протяжении всей своей сознательной жизни и всегда искал способы почерпнуть новые знания об экзотических растениях, эликсирах и травах.


Имущество 

"Бестолковая" — ездовая гиена Кирсаку. Воистину, сперва-наперво взбалмошная и сумасбродная, эта гиена стала верным соратником кочевника в странствиях. Бок о бок друг с другом ими были пройдены сотни миль и не одна битва. Она остаётся его надёжным спутником и по сей день.

Снайперская винтовка – ружьё, обёрнутое в пласт плотной ткани, дабы в него лишний раз не забивался песок, а металлические детали не перегревались на жаре. Сбоку на ложе близ спускового механизма видны грубые многочисленные засечки, правда приметить их шансов откровенно мало, поскольку подавляющую часть времени оружие обёрнуто в тряпку, а в положении боевой готовности причудливые засечки частично закрывает большой палец левой руки стрелка.

Запасной комплект брони – поверх стелющийся гладкой ткани и тёмной кожаной брони с немногочисленными металлическими заклёпками виднеются разносортные костяные украшения, придающие его облику особый первобытный колорит. Каждый элемент здесь – как бы крупица этнической памяти сгинувшего каравана Кирсаку. Среди них можно заприметить как обереги, наузы, талисманы, так и простые украшения из ткани, верёвочек, кости, бронзы и дерева. Кирсаку очень бережно относится к ним.

Кольцо иллюзии — Крохотное инкрустированное серебром сапфировое колечко, изготовленное на заказ кудесником-авантюристом, висит прикреплённое к цепочке на кисти вульперы. Порой он надевает колечко на мизинец и оно раскрывает свои сокрытые свойства — придаёт своему владельцу облик дворфа. Весьма полезно ежели желаешь остаться незамеченным среди инородцев.

Пистоль – однозарядный пистоль Кул’Тирасского образца, купленный Кирсаку у странствующего торговца. На фоне смежных произведений оружейного искусства выделяется серебряной гравировкой вдоль дульного среза, но ценится вульперой не из-за этого. Равно как пулей, может быть заряжен также картечью.

Бинты, фляга с водой, сухая/смоченная тряпка, – Занимательно и очень полезно. При помощи всех этих любопытных штуковин можно не только с успехом следить за оружием, но и оказывать себе и сородичам, при случае, первую медицинскую помощь. Впрочем, бинты иногда проще напросто намотать на лапы, как дополнительный элемент одежды. Так в случае чего и мех не обожжётся, и кожа на лапах стираться не будет.

Немногочисленные мази, медикаменты, оружейное масло – всё это дело очень полезно. Скорее даже нет – оно попросту незаменимо в реалиях сурового окружения, а тем более – среди знойных пустынь, где, к слову, полно грязи, микробов, вирусов, ну и просто дохрена пыли. Мазь поможет при случае заживиться стёршейся или обгоревшей коже, масло регулярно служит для очистки оружия от нагара и других загрязнений, для предохранения от коррозии его частей. Медикаменты же… а, ну их к чёрту — у нас же есть магия, верно?

Аптечка – покрытый песком и пылью блеклый подсумок среднего размера, помятой формы, небрежно закреплённый на поясе. Именно благодаря его комплектации и умению им пользоваться можно спасти жизнь как себе, так и своему товарищу. Как же славно, что Кирсаку складывает внутрь морковку!

Костяные элементы одежды – Кирсаку носит на шее кости, сплетённые в одно непрерывное ожерелье, спускающееся ему на грудь. Это клыки, рёбрышки, бедренные и плечевые кости, фаланги… некоторые из них исписаны стихотворениями на вульперском наречии, но это не «Плачущие кости», как могут подумать некоторые сородичи Кирсаку. Он аскет и странствует по пустыне в одиночку, ему не с кем разговаривать, поэтому если тусклой ночью лис не может уснуть, он опустится на остывшую поверхность темно-бурых скал и при свете луны, свернув хвостик, примется выстругивать на продолговатых костях древние символы, сливающиеся в новое стихотворение, либо бережно станет рассматривать и припоминать старые.

Костяная флейта — Кирсаку носит с собой вырезанную, как и большая часть носимых им украшений, из кости, флейту. На тонкой сплетённой из жил верёвке она висит у него на шее рядом с бронзовым амулетом скарабея, покачиваясь в ритм с небольшим приделанным к нагруднику лиса черепком мелкой птицы – её сомкнутый клюв служит Кирсаку напоминанием о том, что всякой певучей мелодии, когда-нибудь непременно настаёт свой конец.

Костяной наплечник – оскалившаяся челюсть на плече Кирсаку носит исключительно декоративный характер и принадлежит неведанному морскому монстру – одному из первых живых созданий, которое Кирсаку довелось собственноручно убить. Его останки тут же пошли на мясо, иглы и наконечники стрел, однако в памяти Кирсаку та схватка ценна в первую очередь как символ его первой победы.

Амулет в форме сглаженной по краям коробочки с выгравированным на ней изображением жука-скарабея. Хоть издали может показаться, что тот отлит из золота, на самом деле в лучиках солнышка поблескивает лишь простая бронза. Надавив на небольшую выдающуюся сбоку кнопочку, образующую небольшую выпуклость на боковой части прямоугольного амулета, коробочку можно отворить и тогда, кроме залетевшего туда песка и скопившейся пыли, внутри обнаружится нежданный гость – миниатюрных размеров мотылёк. Без сомнения, жучок магический, ведь он поблескивает и светится даже днём, переливаясь яркими красками и отражая в своих затейливых бликах жаркое солнце и ясное небо пустынь. Однако, если же его попытаться поймать или как-либо постараться ему навредить – он упорхнёт, а после вернётся обратно в коробочку амулета к своему хозяину, иль залезет Кирсаку под бинты или в складки одежды.

Брошь Девятихвоста — Ушко вульперы украшает зачарованная брошь, чьё свойство позволяет ему менять цвет своей шёрстки на рыжий.

Powered by Froala Editor

Предыстория

История

(+18)


Лучи восходящего солнца


«Будь смелым»

– девиз.

Кирсаку родился в семье старейшины одного из кочевавших по дюнам вульперских караванов. Новорожденного вульперёнка назвали в честь брата отца, отдавшего свою жизнь Дюнам в недавней стычке с сетраками. Юношество его проходило беззаботно и резво, он играл с сородичами, задирал сверстников, всячески пакостил занудливым взрослым, пугал хорьков. Кирсаку было дано предельно заботливое воспитание, родители с детства окружили его чувством уюта и заботы, хоть это было и нелегко в суровых реалиях безводной пустыни. Не смотря на то, что вульпера был физически слаб от природы, Кирсаку мечтал стать воином – идти по стопам покойного дяди, от чего у родителей часто возникали разногласия с ним, ведь кроме своей сестры Сильви он был единственным сыном в их небольшой вульперской семье и они чутко им дорожили. К тому же, после смерти отца, именно он должен был остаться главным претендентом на то, чтобы занять его место и возглавить караван. Так или иначе, а свойственное вульпере упорство и жар не позволяли переубедить его встать на тропу какого-то там лекаря или погонщика, однако столь же непреклонны оставались и его родители. Один лишь только шаман племени, казалось, с пониманием отнесся к стремлению молодого лисёнка и взялся за его планомерное обучение. Кирсаку часто посещал палатку своего наставника, учась с энтузиазмом и порой, лунными ночами старый седой лис повторял ему у костра:
«Боюсь, Кирсаку, что ты никогда не вырастешь воином, однако из тебя получится добрый самаритянин, коль будешь ты отзывчив и чуток к мыслям окружающих. Следуй моим советам и наберись терпения – путь твой будет подобен преодолению горного хребта – неровен и обрывист, полон равно падений и восхождений, щедр как на ласку, так и на пощёчину. Обучи тебя искусству выживания, – ты ещё многим сумеешь помочь, ведь нить твоей судьбы мне видится тянущейся куда дальше моей».
Кирсаку слушал шамана, следуя его наставлениям терпеливо и в конце концов настал час события, навеки остающегося в сердце каждого вульперы – его должны были посвятить в полноценные члены каравана. Буквально на днях он был должен пройти обряд посвящения и встать в один ряд со взрослыми членами племени. Однако в ночь перед обрядом посвящения наставнику Кирсаку то и дело грезилось что-то дурное. Шаман всюду видел исключительно дурные предзнаменования, ходил понурый и печальный, выглядел так, словно не знал покоя.
«Все вульперы должны оставаться в лагере. Не оставлять стоянку» — повторял он той ночью. — «Её ни в коем случае нельзя покидать этой ночью».
Однако Кирсаку не умел сидеть сложа руки. Тем паче не желал он делать этого в ночь перед своим посвящением. «Раз так уж сталось, что по одной лишь несуразной прихоти седого шамана сегодня все сородичи будут заняты исключительно бездельем, мне следует отлучиться, чтобы показать племени каким должен быть настоящий лис и настоящий добытчик. Я без сомнений уважаю старика, но порой его опасения и бзики переходят всякую границу разумного». И он вместе с самыми зоркими охотниками племени тайно покинул лагерь, чтобы наутро принести соплеменникам чешую кролусков, из которой можно было сделать как прочное снаряжение, так и достойные украшения. Караван, переливаясь мигающими огоньками и помахивая на прощание украшениями в виде искусственных рыжих набивных чучел-хвостиков, провожал своих охранников в долгий путь. Скрываясь во мраке ночной мглы, они не понимали, что видят сородичей в последний раз. Охота длилась поразительно долго, продолжаясь неустанно всю ночь, вознаградив вульпер за старание многочисленной и богатой добычей, однако напряжение по прежнему не покидало никого из них. Довольные и усталые, они плавно возвращались к расположению своей стоянки, когда, стоило им только взойти на выси барханов, с которых открывался вид на их лагерь, как проглядывающие сквозь буроватые скалы подрагивающие лучики солнца неровно осветили перед ними догорающее пепелище. На миг всяк из них замер, и только Кирсаку, осыпая песок, соскользил с полога бархана, и, падая и поднимаясь, кинулся к остаткам ночной стоянки, в надежде найти хоть кого-то выжившего. Отрывисто дыша и тяжко ступая по пропитанному кровью песку, он прошёл в самый центр обгорелых руин, его ноги словно что-то вдруг подкосило, во рту незаметно для него самого пересохло. Ещё не до конца понимая, но чувствуя чудовищные последствия произошедшего, он осматривался по сторонам в слепой надежде – однако, ни одного намёка, ни одного тёплого, ещё неугасшего взгляда, только остекленевшие зрачки застывших в предсмертной агонии лиц. Сколько ни слушал вульпера, ни единого стона, ни единого отзвука не доносилось до его широких ушей, ничего кроме тихого потрескивания утихающего пламени догорающих повозок и едва слышимого перекатывания песчинок, движимых переменчивым ветром. В тот момент ему казалось, что среди этих порывов едва слышится чей-то знакомый, укоризненный шёпот. Казалось, тихо что-то снова молвит мудрый наставник, согнутый старостью бледный шаман племени, едва слышимо упрекая беспечных странников за предпринятое путешествие.

«Ты увёл из лагеря всех самых лучших часовых в ночь, которая оказалась решающей для каравана. Дюны не прощали и не прощают опрометчивости». – слышалось Кирсаку сквозь обхватившие его слух порывы знойных ветров. Он стоял так долго и слушал, пока один из его сородичей наконец не положил ему на плечо лапу, пробуждая от неясного видения и, с невыразимой печалью, не взглянул в глаза. Не обронив ни единого слова тем днём они похоронили своих сородичей, а после, только кивнув друг другу, понурым шагом отправились на Запад, в сторону ближайшего известного им оазиса. Безжалостные пески Вол’Дуна заметали их след.

Кровавый Закат

«Керамические осколки не столь опасны как взрывная волна. А вот это...» — зандалар выудил из подсумка горючую смесь, — «Особая вещица… Медленная, чудовищная смерть. Сущая агония.»

«Благодарю» – кратко и сдержанно кивнул вульпера, рассматривая в лапках приспособление. В тёмных прорезях шлема-черепа не было видно сверкающих силуэтов вопящих сетракийских воинов.

Надо ли говорить, что эти события изменили Кирсаку? По-видимому, их резкие мазки навсегда кровавым отпечатком останутся в памяти лиса. Тела, сотни тел. Обезображенные, изорванные зверьми жалкие остатки, едкие пропахшие трупным запахом серые клубы дыма, стелющиеся над пропитавшемся кровью песком. Тихий треск догорающих караванов… Картины этих видений с тех пор промелькивают у Кирсаку перед глазами. С тех пор он решил для себя, что вступает на бесконечный путь мести, чтобы вернуть то, что потерял его народ. С тех пор, мгновениями, он вздрагивает. Кажется ему или нет, но, порой, в вихрях ветра слышен шёпот...

Powered by Froala Editor

Дополнительно

Семья и друзья

Семья

 Отец Кирсаку, Кунайо, был старейшиной каравана Антари, крепким и сильным воином по меркам вульпер, но отличался склонностью к опрометчивым поступкам, предпочитая в первую очередь слушать зов своего сердца, а уже потом голос разума, как и сам Кир. К друзьям и родичам он был всегда открыт, радушен и честен, – к врагам беспощаден. Многие говорили, что делом и словом перед лицом опасности он становился подобным змее – язвительный и хитрый в переговорах, увёртливый и ловкий, стремительный и смертоносный в бою. Его излюбленным оружием был щит и метательное копьё.

 Нирка – Мать Кирсаку, была мудрой и мастеровитой вульперой, маленькой и хрупкой, но чуткой и элегантной, с лёгкой склонностью к меланхолии. Она любила читать, рисовать и всегда помогала соплеменникам дельным советом, а когда наступали тяжёлые времена, – занимала роль главы каравана, чтобы Кунайо мог, чувствуя опору, со спокойным сердцем посвятить себя защите соплеменников от внешних угроз. Она с любовью и лаской относилась к Киру, от чего молодой лисёнок с детства привык находить в ней понимание и поддержку – вне зависимости от поступка, который он совершил.

 Сильви – маленькая, шустрая и задорная, она приходится Киру родной сестрой. С ней у него связано множество весёлых воспоминаний: игры, прятки, неугомонные погони за взъерошенным хорьком. Какие только пакости они не вытворяли вместе! Конечно, он не всегда пребывал в согласии с ней, но в памяти Кирсаку она останется как самое близкое и драгоценное, что только у него было.

 Бабушка Кирсаку была дряхлой и низенькой вульперой, сгорбленной старостью с крохотными хитрыми глазками и чудовищно сварливым характером, зато она прекрасно разбиралась в пустынных растениях и зельеварении. Не было ни одной болезни, которую она не смогла бы определить, но равно не было в других и какого-либо внутреннего изъяна, способного от неё ускользнуть и о котором она, раз обнаружив, не заявила бы со всей строгостью. Она всегда говорила о том, что думает прямо, а поскольку мысли наполняли её отнюдь не лестные, с многими членами каравана врачевательница пребывала в натянутых отношениях. О своём покойном дедушке Кирсаку известно мало, однако бабушка отзывалась о нём как о вульпере сдержанном, спокойном, любившем рыбалку, но очень громко храпящем во сне.

Отдельным образом следует отметить Райвака, старого седого шамана и духовного наставника Кирсаку. Именно Райвак был первым, кто поддержал молодого лисёнка когда тот решил встать на путь воина-добытчика. Обучение под руководством Райвака было тяжёлым и требовало от ученика старания и упорства. Он учил Кира основам выживания жёсткими и суровыми методами. Шаман был сух и требователен, но каждое выполненное поручение должным образом поощрял. Это он однажды привёл Кира обратно в лагерь израненным, всего в ссадинах и царапинах, а когда его родители осведомились у шамана о деталях произошедшего с их сыном, без зазрения заминок ответил, что намеренно завёл вульперу в логово пустынных скорпионов, где их сын недвусмысленно усвоил, что при неравных шансах, порой разумнее отступить и выжить, чем с риском для всех необдуманно выгрызать победу с кровью. Отец кочевника принялся распекать невозмутимого шамана, за то что тот даже не удосужился излечить раны ученика, но тут вперёд выступил сам лисёнок, сказав что извлёк из пережитого ценный урок, а шаман поступил правильно что только вывел яды из тела – ссадины, мол, пусть напоминают вульпере о допущенной опрометчивости. Кунайо утих и, помолчав мгновение, опустил Кирсаку на плечо свою твёрдую лапу, говоря что гордится сыном.

Друзья

 Эльёс (Иллу) — некогда побратим Кирсаку. Кочевник испытывает к этому вульпере довольно смешанные чувства... во всех смыслах. Именно этот пустынный лис внёс решительный вклад в то, чтобы Кирсаку отринул бремя тяготившего его душу прошлого и окончательно переменил своё мировоззрение в лучшую сторону – встал на лапы и распрямил спину, скинув тяжесть невзгод. Однако зацикленность Эльёса на пустых, с точки зрения Кирсаку, идеалах, его чрезмерная законопослушность и рассудительность вызывают в кочевнике лишь раздражение. Они с ним такие похожие и одновременно такие разные...

Аметист — Обстоятельства бывают причудливы, союзники порой обретаются даже среди непримиримых врагов. Аметист, один из немногих, если не единственный из сетраков, которым Кирсаку доверит не только спину в бою, но и, пожалуй что, свою жизнь.

Powered by Froala Editor

Знакомые персонажа:

Сюжеты персонажа:

Автор: Тот самый Determined Создано: Aug 15, 2024 8:28:32 PM Обновлено: Aug 17, 2024 2:12:19 AM Уникальных просмотров: 50 Тег: Без привязки

ВОЙДИТЕ НА САЙТ, чтобы оставлять комментарии.