Отшумевшая днём ранее битва в вотчине дома Гравиль никак не выходила из головы. Для кого-то это было рядовой склокой мелких дворян, для кого-то – болезненным напоминанием о прошлом, но для многих это событие стало уроком. Уроком, пережить который посчастливилось не всем. 

Временно оставив Рауда на попечении Луката, однорукая мечница найдёт Абергарда на следующее утро, в стенах имперского посольства. 

– Ты... не представлял, что всё обернётся именно так, верно?

Вопрос Эсты воззвал к глухой боли в груди Грэйта, сминая записку, тот покачал головой.

– Я мнил себя миротворцем, который сумеет утереть нос дуракам. В дураках остался лишь я, пускай и по-своему преуспел.

Они собрались так быстро, как только могли. Повозка ломилась от провианта и вещей первой необходимости – того, что могло помочь нуждающимся ни в чём неповинным людям. Двоица имперцев – Анжей и Майя – решительные, светлые, были готовы сопровождать Абергарда в дороге. Знали ли они, чем она обернётся для них? Едвали. И никто не знал. 

– Лорд Депюс... Что бы ты мог сказать о нём?

– Маньяк. Нарцисстичный ублюдок, чьё имя история должна пережевать и выплюнуть. Я сходу почуял неладное. Дух в лагере витал злобный. Знаешь когда солдат наиболее опасен? Когда им руководят люди вроде Депюса. За их фанатичной и извращенной картиной мира готовы следовать. Даже самые невинные открывают в себе самые тёмные пороки… Он безумен. Жажда крови полнила взгляд, мешая трезво мыслить. Лишь только страх перед Императором заставил его слушать. И именно в этот момент я возненавидел это животное.

Алхейм лишь кивнёт. Сложно было спорить после того, что она увидела в тот вечер. Что все они увидели. 

– Их лагерь казался подготовленным. Думаешь, они готовились к долгой осаде?

– Отнюдь. Они знали, что преимущество на их стороне. Такое количество осадных орудий впору брать на осаду Бернхольма… Арчер показывал, насколько тот решителен в своей мелочной расправе Гравилям. Если тому суждено было устлать тропу до головы Принца-Опустошителя трупами, он бы незамедлительно высек каждое дитя в замке. Им хватило недели. Дальше бы он с ними просто игрался.

Сложно представить, что ждало бы крепость, если бы им не удалось убедить Депюса найти для него Принца-Опустошителя – виновника смерти его брата. Что было бы, если бы Рауд и Тринит не обезвредили катапульты – кто как умел. Некоторые из них видели, как вероломство и глухая к мольбам жестокость может сравнять с землёй не только крепости, но целые деревни. Вероятно, каждого посещала в тот момент мысль – не успей они, допусти ошибку и история может повториться вновь. 

– А сами Гравили? Что можешь сказать о них? Тот паренёк выглядел... напуганным. Не могу его винить.

– А кто бы не выглядел напуганным? Знать, что за твоими стенами сотни вооруженных головорезов, которые готовы жечь, сечь и насиловать. Особенно тогда, когда их верная опора и надежда загодя уединилась среди усопших Гравилей, ища ответы на негласные вопросы… Мир политических интриг не предназначен для слабых, искренних юношей. В нём видели мирного благодетеля, который примет из рук дяди земли полные процветания. Он рос бы в мире где оружие лишь исключительная мера противостояния с разбойниками. В итоге он обрёл пепелище и вереницу утрат.

В осажденной крепости они смогли найти ответы, подсказки и… новую цель. Благо, были те, кто мог вывести их потаенными тропами из осады. Туда, в заснеженный ночной лес. А все, от мала до велика знают – в заснеженных ночных лесах путникам, зачастую, ничего хорошего ждать не приходится. Так и случилось… 

– Если бы мы не задержались так сильно, его можно было бы спасти. Но... Твои люди. Вы росли вместе, да?

– Я совсем не спал, Эста. Я мучительно долго корил себя за промедление, которое обрушило на наши головы суровую непогоду и разбило отряд надвое. Я корил себя мыслями о недосказанности с товарищами, которых я знал ещё во времена беспечной юности. Анжей, Майя… Эти имена не просто часть поголовья моего воинственного стада. Они – моя крепость и опора, моя светлая память о доме. Они не были из знати, но были достойными людьми. Чистые сердцем и верные долгу перед моим родом и нашей отчизной. Я… Я слишком холодно к ним отнёсся. Особенно к Майе. Даже сейчас я вижу её силуэт подле себя. Вижу слёзы на её глазах. Вижу нежность в её сердце и чувствую аромат её волос. Знаешь, она всегда пахла по-особому; полировочным маслом, корицей и нотками анемонов. Я чувствую себя скверно, когда перечитываю её записку. Она хотела поговорить со мной после миссии. Думала, что всё пройдет как-нельзя лучше и сумеет признаться мне в чувствах. При мысли о её судьбе мне дурно. Они шли нести мир в земли Империи. Они не заслужили той участи.

Изувеченные тела имперских воинов ещё долго будут стоять перед глазами. И правда, они… нет, едва ли кто-то заслужил подобной участи – пасть от рук чудовищ, именуемых “коллекционерами”. 

– Но ты смог... отомстить. Впрочем, от этого едва ли легче, верно? Я видела, как ты дрался с тем троллем.

– Месть никогда не приносит желаемого облегчения. Эту тяжкую истину я понял как раз в тот момент, когда голова вожака троллей отделилась от его тела. Единственное, пожалуй, что я чувствовал – полыхающее горнило ярости в груди. Мне с трудом давалось удерживать себя от пут безумия. Ярость одновременно спасла меня от смерти и чуть было не сделала меня другим. Таким… Ну ты знаешь.

– Знаю. Лучше, чем может показаться.

Бой не был простым. Для всех, кроме Абергарда, противник был незнаком – двигался иначе, иначе наносил удары, иначе боролся за свою жизнь, чем они к тому привыкли. Вот стрела летит прямо в ногу Тринит, вот булава едва ли не выбивает клинок из рук Эсты, вот копьё впивается в плечо Рауда. Им чертовски повезло, что у Эмеральда был свой козырь в рукаве.

– Но потом ты... так быстро пошёл вперёд. Признаюсь, тогда мне показалось, что ты можешь угодить в беду.

– Так было нужно. Я не стал бы понапрасну подвергать себя рискам, не будь я уверен, что справлюсь с ними. Тогда я был в этом уверен… Просто нужно было побыть наедине с собой. Побыть слабым тогда, когда я не был окружен товарищами по оружию.

– Тебе не нужно бояться быть слабым рядом с товарищами. Для того мы и были там. Но... это помогло, отчасти. Ты видел раньше грифонов? Эта крипта... не думала, что мы найдём Принца-Опустошителя именно там.

– Мне удавалось лицезреть их гнездовье на сезонных погонах троллей. В те времена, когда их гонишь в самые гущи чащоб. Мой отряд наткнулся на группу троллей, которые о чём-то оживлённо шептались. Как вскоре выяснилось они пытались убить могучего грифона. Весь в шрамах и с разорванным крылом, но это гордое животное стойко рвало и метало троллей как тряпичных кукол. Он защищал кладку ценой собственной жизни. Такой преданности не сыскать даже среди людей... Потому грифон Принца-Опустошителя не бежал с места упокоения своего всадника. Он знал, что его долг не исполнен. Возможно и Принц что-то задумал, но мне трудно судить о правильности его действий. Он был нужен своему племяннику. Своим людям. Не мёртвым предкам.

Хладное тело лежало прямо у входа в крипту. Как он умер? Был ли застигнуть врасплох? Искал ли смерти намеренно? Вскоре на землю опустилось и величественное белокрылое создание, оплакивающее своего хозяина и друга. А тем временем Принц-Опустошитель лишился своих доспехов, чтобы его место занял другой человек. Пусть и временно. 

– Почему... ты решил обмануть Депюса? Это на тебя не похоже.

– Я полон сюрпризов. Пускай враг будет тщетно полагать, что я ни на что не способен. Тем более именно Депюс послужил причиной смерти моих людей, пускай и косвенной. Но из-за него пролилась кровь невинных. Знаешь, как говорит пехтура? Собаке собачья смерть.

– Он сражался нечестно. Рауд... до сих пор не пришёл в себя с момента, как им занялся Лукат.

– Лорды-Стервятники – так их называют у нас. Выходцы из низших слоёв, которые вкуся толику власти возомнили о себе, что они подобны божествам. Что всё, что исходит из их уст – истина, а каждое действие и решение не подлежит осуждению. Он червь, который сделает всё, чтобы добыть себе лакомый кусочек. Рауд пошел на великий риск, согласившись выступить заместо Принца. Не стоит недооценивать голодного, избитого шакала; он будет биться до той поры, пока не утянет за собой на дно своего обидчика.

Дорога обратно, в Бернхольм, заняла гораздо больше времени. Но всё же… вскоре они добрались до знакомых стен, разбегаясь кто-куда. Кто-то оплакивать погибших, кто-то строить планы отмщения, а кто-то залечивать полученные раны. И всё же… 

– Теперь эти земли всё равно ждут... трудные времена. Ничего не закончилось. Всё лишь... начинается.

– Это антракт, когда люди смогут отдохнуть и прийти в себя.

Powered by Froala Editor