Ярость

Подхваченная желанием поговорить и что-то решить, ноги сами вели её вперёд, превращая в марионетку в чужих руках. Некогда утраченная часть её сущности, подвергшаяся омрачению, вернулась к родительнице, но идеального слияния достичь не удалось. Её порыв был неясен, но если откинуть сомнения, то она возжелала помочь юному дарованию, освободить свои мысли от тягот и жить свободно, без намёка на страхи. Они оказались на грани мира теней, а при должной фокусировке и вовсе окунулись в глубины подсознания Айрис, которое рисовало образы в силу фантазии и пережитого. Огромная лестница, намёки войны вокруг, запах серы, гари и пламя в тумане, кровавых тонов — всё это было частью процесса восстановления стабильности мысли и утешения своих эмоций. Одна из таких эмоций была гнев, ака ярость. Тёмная сторона уверяла и заклинала, что Надежда должна жить всегда, ей нужно позволить пылать в праведном огне, нельзя позволить угаснуть и обратиться в прах. Айрис знала это и цеплялась за эту мысль, как и за то, что своих целей нужно достигать упорством, самоотдачей делу и рвением. Испытанием была бесконечная лестница, которая своим видом доказывала, что ей нет конца. Невесть сколько времени шёл подъём, но даже угасшая сила в ногах не могла остановить юную деву. Неважно как — бегом, ползком, с отдышкой или взбиранием — она продолжала двигаться вперёд, минуя преграды, такие как огромный пылающий валун, контакт с которым мог отбросить её в самое начало или даже погубить. Неизвестно, можно ли тут умереть, но инстинкт самосохранения не подвёл, позволяя нащупать второе дыхание для глубокого броска вперёд. Это стоило разбитого колена, но даже боль не могла остановить желание докопаться до правды. На самом верху, образное вместилище или тюрьма таило в себе встревоженную эмоцию ярости, поражённую и окутанную тьмой. Вход к данной эмоции преграждал образ Розалины, которая казалась знакомой Айрис и её тёмному эго. Это выглядело странно и подозрительно, но девочка обладала богатой фантазией. Чтобы отпереть рунный замок, нужно было буквально излить душу, озвучив и вспомнив самый тяжёлый момент в своей жизни. Ответ был прямой, резкий и чёткий — воспоминания о Серате, не только настоящие, но и мечты о совместной жизни. Хоть та и была холодной и даже пугающей для многих, Айрис видела в ней только хорошее, старалась воображать, что они вместе изучали необъятный мир. Эти воспоминания рождали в сердце пламя, и образ Сераты в подсознании Айрис вновь оказывал поддержку. Врата пали, и теперь оставалось взглянуть в лицо своему гневу, чьи очертания сторожили големы, обитые металлом и дышащие драконьим пламенем. Бой предвещал неравенство, однако тень девочки уверяла, что никогда больше её не оставит. Вместе они стали хорошим дуэтом: пока Айрис отвлекала внимание на себя, танцуя в неравной схватке, её тень вырвалась из-за спины и разрушила осколок, связывавший гневную эмоцию. Искоренить гнев было нельзя, иначе последовала бы потеря воспоминаний, где эта эмоция прослеживалась, но теперь он был свободен и не тяготил другие чувства Айрис. Всё прошло успешно, и она обнаружила себя вновь в тени лесных древ, не одна, но с заметным облегчением. Она смилостивилась к тому, кого считала своей погибелью, и когда та исчезла, с облегчением двинулась к сердцу Тенистой Долины, чтобы провести вечер в разговорах с местными заблудшими душами.