Когда минул час с восхода солнца, Зигфрид окончил утреннюю молитву. Практически незнакомые друг с другом крестоносцы, спасенные им и его отрядом, сразу столкнулись со сталью во властном голосе и всепрожигающим взглядом. Паладин, собрав перед собой дюжину солдат, произнес длинную речь. Он во всеуслышанье и подробно объявил, что ожидает отряд – путь в Стратхольм. Он прямо заявил, что ему все равно, какие поручения, приказы или задания, какие помыслы или надежды владели умами внимавших его слову – с этой самой поры они будут жить и сражаться лишь ради того, чтобы добраться до вечно пылающего города и вступить в Багровый Легион. Не многим пришлось это по нраву. По толпе пробежались слова ропота и едва слышимые шепотки, но никто не смел открыто высказать неудовольствие речами некогда святого воители. Свита Зигфрида, состоящая из Кантоса Скальта, Ревела Шатильнора, Эрлада Эверека, Хадсона Безперстного, Ирелии Валентайм, Самаила Абадда и Юнгста Энгера, молча внимала своему командиру, холодными очами взирая на собравшихся людей.

Когда речь завершилась, а паладин уже разложил карту, чтобы указать на маршрут, который отряду предстоит пройти, некто Флоренц, полубезумный, заикающийся и нервный крестоносец, к своему несчастию пронесет следующие слова: “Да простит Свет нам наше беззаконие”. Зигфрид услышал их, побагровел от ярости и потребовал сказавшего такое богохульство выйти из строя вперед. Илай Ривервуд, монах, знакомый Зигфриду по Монастырю, вышел вперед, принимая на себя тяжкую ношу. Но Праведный раскусил обман. Зигфрид сказал, что праведники не способны на беззаконие, а Илай произнес в ответ, что некоторым лишь предстоит стать настоящими праведниками, а потому моление Флоренца применимо. Зигфрид неохотно согласился с частью доводов, а затем пред его ликом предстал Флоренц. Запинающийся человек повторил все то же самое, что сказал Илай, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Адольф Скрэнтон, член ближнего круга Зигфрида, что спокойно строгал в другом конце лагеря древесину, не закричал. Послышалось ржание лошадей, крик “Тревога!” и вскоре взволнованный алебардист прибежал к остальным крестоносцам.

Оказалось, лошадей спугнули стрелы и шумы близкого боя. Зигфрид приказал всем из доверенных лиц, кроме Хадсона, Шатильнора, Ирелии и Эрлада остаться в лагере вместе с некоторыми из пришлых крестоносцев, а сам возглавил ударный отряд из остальных солдат. Всего в трех сотнях ярдов от лагеря, на лесной поляне, разворачивалось сражение, или, вернее сказать, бегство. Бежали бойцы Серебряного Рассвета от горстки нежити, их преследующей. Ко всеобщему удивлению, некто Родрик, кажется, бывший простым работягой в Ордене, побежал из строя навстречу к бойцам Рассвета, проклиная Орден и фанатиков на чем свет стоит.

Случилась битва. Силы Рассвета были разгромлены, но Родрик, сперва присоединившийся к ним, побежал дальше. Он как-то прошмыгнул мимо кучки вурдалаков к некроманту, их управлявшему, где отвлек его ценой собственной жизни, получив смертельные раны. Орден легко разбил бесконтрольную нежить, добил некроманта, а затем и Родрика, заклеймив его еретиком. Отряд вернулся в лагерь, где Зигфрид, заметно помрачневший, указал на карту и рассказал, что маршрут планируется вдоль Тондорила, к Туннелю Ужаса, через Чумной лес и в Стратхольм. Однако паладин уточнил, что теперь, без лошадей, что сбежали, поход затруднится. Кроме того, с тел одного из еретиков Рассвета были собраны бумаги, утверждавшие, что сребряные светила расположились близ Крипты. Зигфрид приказал всем готовиться к возможному штурму вражеского лагеря с целью забрать лошадей и покарать неверных...

Powered by Froala Editor