Хватало бед на веку человека - мор и войны, страх и ужас, произвол и, конечно же, жадность... Да, пускай и не все из этих пороков - цепи самих людей, всё же боли они приносили немало любому лицу - что заплывшему от аппетитного звона монет в кармане, что проеденному насквозь нищенской молью. Одно лишь верно - в диком, изначальном ужасе глаза любой из сих гримас выглядят одинаково жалко. Настолько же жалко всегда выглядят глаза Артура, особенно сим приятным вечером, когда, казалось бы, теплота очага на кухне должна дарить уютное тепло, нежели пробирающий до самых прожилок страх. 

Но огонь может быть опасен, особенно в руках тех, кто однажды вверил ему всю свою судьбу, аль даже конец чьей-то. В жарком очаге не рождается жизнь, но в ней ей дается шанс, кара за который может быть воистину страшной. Таковой же она была для парнишки с волосами цвета пепла. Он никогда не думал, насколько пламя может быть опасно детям, тем более, если оно покоится в руках крайне мстительных дам. Вряд ли таковой была "Свечная Дева", имени коей Лорд так никогда и не узнал, но уж точно подстать схожему наречению была Элоиза или, как ещё её звали, Леди Эверсин с Южного Края. 

Элоиза редко когда нарекалась кем-то иначе, ведь всяк, чей голос мог выдать собственные мысли в любом углу поместья Эверсинов, лишался языка в кротчайшие же сроки, а после обрекался на верное гниение в саду опасной девы. Поливать заведомо падших слуг и состригать их побеги должна была Роза, девочка с ярко-рыжими волосами и огромным шрамом на половину лица. Когда леди Эверсин была рядом - Роза буквально расцветала, приобретая нахальность и смелость названной матери, но стоило лишь ей оказаться в тени, как она орошала пол своими кровавыми слезами. Роза всегда жалела каждого из тех, кого ей приходилось поливать, но она никогда не издавала и звука, даже если звук тот мог прозвучать лишь в её голове. Скорее даже "особенно в её голове", ведь рассудок девочки никогда не был способен отзвонить панихиду хоть по кому-то кроме провинившихся гнильцов. 

Однако, Роза умела слушать. Она была лучшей слушательницей среди всех известных поместью Эверсин ничтожеств. Помимо того, девица отлично хранила секреты, свидетельницей которых становилась практически постоянно. Цветок её забитого шипами сознания никогда не пробивался сквозь гнев Элоизы, от того она была единственным желанным и обязательным гостем как сада, так и всего Южного Края Эверсинов.

Но ни Роза, ни Элоиза никогда не подозревали о том, что злейшая напасть их родного места, не сумевшая при всех обязательствах защитить мать Эверсин, имела отпрыска в лице Лордимера Артура Дэльнора, оставленного по ужаснейшей ошибке в одной из окрестных деревень на попечительстве угодившего за решётку отца. Растить и воспитывать ужасное в поведении своём дитя всегда сложно, ещё сложнее терпеть его выходки, будучи крайне жестокой и мстительной особой. Элоиза явно была не лучшей матерью, но отлично ломала судьбы, что не особо долго подводило её к мысли о крайне мерзком заклинании тишины, в чарах которого и рос юнец. Он не мог вымолвить ни слова, не умел читать, но отлично воспринимал обстановку вокруг и, как и Роза, часто становился свидетелем чужих секретов. Однако, в отличие от оной он сам имел за душой серьёзную тайну, вызнай любой из Эверсинов которую - отрезал бы тому все конечности, следуя принципу нарезки детей по часовой стрелке, запатентованному лично Элоизой Эверсин. 

Одной тайны и без того проблемному мальцу было мало, от чего в копилку секретов попало ещё одно событие, всколыхнувшее сознание Артура. Влажный поцелуй возлюбленной Розы в самом раннем для того возрасте, искреннее желание повторять сей поцелуй вновь и, что страшнее всего - взаимность на почве того. Роза никогда в своей жизни не желала ничего, лишь боялась - при том, всего и сразу, но на сей раз она почувствовала бесстрашие. Столь приятное и пьянящее чувство любопытства, отныне не скованное страхом, избрало своей целью помочь Артуру заговорить вновь, сплетая подопечную Элоизы с мальчишкой узами детской молчаливой любви. 

Осквернение самой прекрасной послушницы строгая леди простить не могла, а самой юной - прощать и не стала бы. Но право, не стоит искать слишком дерзких и серьёзных намёков в сих словах - бедняжка лишь заразилась от Лорда бесстрашием, жаждой побороть страх, ставший её сердцу родным, в чем Эверсин и нашла семя порчи. Желав отомстить бессовестному парнишке, ведьма столкнулась с самоотверженной любовью к оному со стороны освободившейся от ужасов Южного Края Розы. 

История леди сего злачного места это не история о милосердии или хотя бы самоконтроле, отнюдь. Все её сказания молвят лишь о гневе и мстительности, коей пугают младших детей в шумных семьях, что и на сей раз нашло отражение в смерти отныне вечно молодой смотрительницы сада Эверсинов. Так, самая прекрасная роза всего Лордерона стала самым алым цветком Южного Края, небольшого куска земли на юге ныне падшего королевства, и так же был отныне и навек проклят Артур, бременем жизни которого стала не смерть, но жизнь без возможности сказать и слово свободно. Да, он освободился от молчания благодаря своей единственной любви. Но он отныне никогда не сможет замолчать тогда, когда контролирует себя меньше всего, и всё, чем знамениты его великие речи - лишь гнилая брань, творимая им вразрез с собственными предпочтениями по поводу домысленного и вслух сказанного. 

Powered by Froala Editor