Долгое время прошло с тех пор, когда знахарь и берсерк собирались, дабы обсудить очередное задание. Борясь с недугом, пришедшим к старому троллю из-за совершенно новых климатических условий, к которым организм ещё не успел привыкнуть, тот не имел возможности продолжать работу. Однако сейчас, когда всё более-менее пришло в норму, Джан’Ранлу подозвал Йор’Йоса, чтобы обсудить последнее, что необходимо сделать ему. Дабы расширить сознание и создать эффект, благодаря которому его животные чувства обострятся, следует отыскать дурман-траву. Единственным препятствием было то, что, поскольку они находились в иной, незнакомой им местности, старый тролль просто не знал растений в округе, потому не имел никаких представлений, что конкретно можно срывать, а что – нет. Именно поэтому перед троллем встала следующая задача: отыскать необходимое путём пробы, ошибок и мучений, а затем явиться с этим назад, в лагерь. Он направился вперёд, в бескрайние степи, проверяя на своём пути каждый куст, что более-менее напоминал растение, пробуя тот на вкус, если удалось отыскать у него какой-либо плод. Около часа бродил тот, пока, наконец, на глаза не попалось следующее. 

Прямо из сухой земли, потрескавшейся от палящих солнечный лучей, торчало несколько острых игл, которые Йор’Йос первоначально принял за какого зверя, поджидающего подходящего момента для нападения. Поэтому в сторону неизвестного, что скрывался от глаз других, полетело несколько мощных колющих ударов глефы. Что странно, от предполагаемого противника не последовало никакого сопротивления, а на месте побоища покоились разносортные разрубленные части от неведомого плода. Заметив же на своём орудии сок, оставшийся после непродолжительного сражения, берсерк опустился наземь и взял одну измельчённую часть, испробовав ту. Желаемого эффекта не последовало, лишь горечь от того, что вязкое вещество осело на стенках горла. Тролль продолжил свой путь, если бы перед ним не выскочила гиена. Казалось бы, подобное существо для воина – мелочь, вот только… Окружающая действительность перед Йором поплыла, звуки стали какими-то приглушёнными для него, а боль, оставленная от укусов нападающего, более не чувствовалась так отчётливо, как это полагается. Спустя некоторое время, во время чего мужчина пытался отбиться от нападающего, он не сдерживает нахлынувшее состояние и падает, прежде закатив глаза. 

Пробуждается он от сильного жара, напавшего на измученное тело, которое по неизвестным причинам отдавало пульсирующей болью, словно по нему прошёлся некто поистине огромный. Тролль поднимается на ноги, пытаясь устоять на своих двоих, и обнаруживает, что находится в совершенно незнакомой ему местности: где-то на вершине горы, куда бы он в здравом уме и при своих скромных возможностях не забрался никогда. Стоило панике наступить, как посреди небольшого куска земли появляется, как ни странно, огонь. Изначально приняв происходящее как знак Бвонсамди, Лоа смерти, теперь тот был убеждён, что перед ним Огоун, Лоа войны, потому как огонь – яркое его олицетворение. Йор’Йос смело направился вперёд, заметив в огне размытую картину. Берсерк, стоящий на поле, усеянном множественными изувеченными окровавленными телами, а у ног его – члены племени. Времени на обдумывание происходящего было не дано: вскоре его буквально “вырывают” из подобия сна в действительный мир. Берсерк с приступами тошноты пробуждается на земле рядом с той самой гиеной, что распласталась рядом с проломленным черепом. Он с трудом встал, собираясь попутно со своими мыслями, и неспешно направился в лагерь, прежде собрав чудодейственное вещество, найденное по счастливой случайности. 

Powered by Froala Editor