Свора дворфов и людей бодро шагали по скрипучему снегу, задорно смеясь и отмачивая шутки по поводу женственного вида Скувалога. Неся малочисленные пожитки, дворфы заметно оживились – они вновь идут среди родных гор и заснеженных вершин. Зайдя как можно глубже в глубь дунморогского леса, братство решило разбить свой лагерь. Бодро заработав топорами, бородачи за несколько часов соорудили лагерь и обнесли его деревянной изгородью. Хирд встал на стоянку.

Дни сменяли ночи, каждый занимался своими делами и готовился к походу – кто-то добывал пропитание для лагеря, кто-то набивал патроны и натачивал клинки а кто-то просто напивался в усмерть и дрых круглые сутки. Иными словами, жизнь шла своим чередом и лагерь братства крепнул.

Однако что-то нехорошее должно было случится, ведь любая идиллия должна была быть нарушенной. Что и произошло – в один из зимних вечеров в лагерь ввалились два разведчика, запыхавшиеся и до немоты испуганные. Отпоив тех пивом, члены братства стали расcпрашивать в чем же было дело. Отдышавшись, дворфы поведали следующее – осматривая дальнюю округу, они наткнулись на заброшенный домишко, что пустовал без хозяина. Решив осмотреть его изнутри, разведчики прокрались внутрь и заметили владельца дома, однако был один нюанс – он лежал на алтаре с продырявленной мечом грудью и дергался, словно одержимый. Понятное дело, бородачи с таким колдунством дела иметь не захотели и дали дёру. Внимательно выслушав их историю, члены братства встали перед выбором – забыть про это недоразумение и продолжать готовится к поискам друга Скувалога или же разузнать в чем было дело с полумертвым дворфом. Несмотря на мгновенное разделение мнений, хирдовцы на удивление быстро порешали, не без последнего слова Скувалога выдвинуться в этот дом и либо прекратить чертовщину, либо же закончить страдания проколотого дворфа.

Бой-баба Грин, шаман-аратиец Гоббано, молодой старожил братства Эдвей, шаман-дворф Древоголов и непосредственно тан Скувалог отправились из лагеря, однако как некстати начавшийся буран спугнул Скувалога и тот пожелал остальным удачи, шустренько убегая назад в лагерь. Остальные же продолжили свой поход, втихую матеря тана и его хотелки.

Медленно, но верно продвигаясь сквозь метель, отряд заметил волчьи норы, что были заброшены, как могло показаться на первый взгляд, если бы не теплые лужи волчьей крови. Не найдя трупы самих животных или хотя бы тех, кто напал на зверей, каждый из отряда сделал свои выводы и решил двигаться дальше. И вот вдали замаячило подножье горы, в котором и был дом с потенциально убитым дворфом.

Дойдя до подножья горы, где снег хлестал не так безжалостно, хирдовцы заметили первую неприятную деталь – трупы дворфов разной степени разложения. Наученный горьким опытом возвращения трупов к жизни, Эдвей сразу же разнес несколько черепов прикладом своего ружья. Братству открылась следующая картина: обычно горящие теплым огнем очага окна были ныне разбиты и смотрели на хирдовцев осколками-зубами; на крыльце лежало еще пара трупов; дверь была вынесена вместе с петлями и валялась в снегу неподалёку, пугая крупным выжженным пятном посередине. Но больше всего привлекали внимание два пьедестала с крупными алыми камнями и большой руной начерченной на снегу прямо перед лестницой крыльца. Перебиваться с ноги на ногу на месте становилось все холодней, поэтому отряд двинулся вперед.

Первым был Гоббано, наступая на руну и проклятие сразу же дало о себе знать – шаман грузно упал на спину, не в силах поднять ни руки ни ноги. Эдвей попытался взобраться по перилам в обход руны и лестницы, в то время как Грин принялась долбить молотом камень на пьедестале вдребезги; Древоголов же попытался вытащить Гоббано, но вовремя остановился. Эдвей ловко вскарабкался на крыльцо и смотрел на остальных сверху-вниз, пока Гоббано преодолевал действие проклятия. Алый камень, что не раскололся даже после четырех ударов молотом давал знать, что руну не обезвредить. Кое-как остальные члены вскарабкались по перилам и стояли перед зияющим дверным проемом, смотря в чернеющую глубь брошенного дома. Хирдовцы зашли внутрь.

Древоголов попытался зажечь погасшие угли в жаровнях, в то время как остальные осмотрели первый этаж. Единственной стоящей находкой была толстая книга, заполненная бесмысленными наборами фраз и слов, но чем дольше ты её читал тем сильнее стучало у читающего в голове. Иными словами – сжечь и дело с концом.

Спустившись вниз, отряд обнаружил виновника торжества – уже остывший труп с мечом, возвышавшемся из его груди лежал на некоем подобие каменного стола. Двигаясь осторожно и аккуратно, хирдовцы рассредоточились и принялись осматривать комнату. Эдвей подтвердил очевидное – дворф был мертвее всех в этой комнате, Гоббано обратил внимание на котелок с дурно пахнущей жидкостью и книгой, лежащей на полке, на неизвестном языке с изображениями костей и… мануала по разделке мелко габаритных туш? Гринлоу же попыталась вскрыть сундук явно не дворфийского происхождения, о чем говорила грубая ругань, исходящая из угла в котором сидела, сгорбившись, бабища. Но все же ничего сверхестественного они не нашли, потому и решили двинуть назад к теплу костра в лагере.

Стоило Древоголову ступить на первую ступеньку, как его тут же отбросило назад, словно невидимый баран боднул его изо всех сил. Жуткий смех, последовавший далее, заставил каждого присутствующего достать своё оружие и приготовится к бою. Медленно ступая вниз и так же мерзко смеясь, перед хирдовцами показалась троллиха в деревянной маске и диком наряде с костями и различными перьями и бусинами.

— Глупцы! Котята забрести туда, где их попросту сожрать! – последовал очередной гогот, от которого кровь стыла в жилах.

Вслед за троллихой, ужасающе завывая спустились ожившие дворфы; среди них была даже парочка с разбитыми головами, что судя по всему не приносило им особого дискомфорта. Завязалась потасовка.

Спустя десять минут, что показались хирдовцам часами, они вышли на поверхность, прорубаясь сквозь оживших мертвецов. Смеркалось, а буран лишь усиливался, но отряд четко видел свою цель – неподалеку виднелся вихрь из сгустков магии вуду. Хирдовцы понимали – если не остановить колдунью сейчас, завтра для них может и не наступить.

С оружием на перевес помчались люди и дворфы в сторону ритуального круга, однако они вновь были остановлены магией колдуньи, стоящей около центра круга. Они не могли зайти внутрь и прикончить троллиху. Её нельзя было взять силой, но можно было одолеть хитростью и смекалкой. Эдвей начал валить огромные ритуальные камни, разрушая их и последующие ряды. Барьер и колдунства чахли на глазах. Но троллиха поддала сил, надеясь закончить ритуал побыстрее. Кукла посередине начала обрастать тёмной магией и какой-никакой плотью, медленно превращаясь в безжалостного голема, что порвет любого по приказу хозяина. Но Хирд оказался быстрей. Разбив все каменюки, отряд метнулся к троллихе и умертвил ее, окропив снег кровью.

Троллиха упала на землю, а буран успокоился, открывая взору ночное небо. Могучее вуду было остановлено и уставшие члены братства молча поплелись назад в лагерь.