Меня начал будить отец... Вскоре караван был собран и мы проехались по всей пещере. Люди боялись новых и холодных земель, а я была спокойна, потому что рядом была моя семья. Продвигаясь мимо зловещих пещер, я обматывалась шкурами, потому что, как сказал батька, снаружи холода зверские. Я доверяла своему отцу...

Я ощутила дикий холод, когда нас вывели из пещеры. Шкуры едва спасали нас от этого морозца, который люто щипал щёки и нос.
Решили мы сделать остановку краткую возле деревца какого-то. Мужичьё сразу побежало за камнями, да ветками, чтоб костры развести. Старики, да дети, укутанные шкурами, лежали на снегу рядом с лошадьми и мулами, кашляли и дрожали от холода. Батька мой схватил свой топорик, да начал незнакомцу из дальних земель помогать, деревце они рубить вместе начали. Поленья, как никак, нужны были очень, согревать надо было тела кочевников. 
Я ещё долго не видела ничего интересного, полностью закутавшись в толстые животные шкуры и смотрела на тропу, заметённую снегами этого места. Однако позже я увидела кого-то, облачённого в железную броню. Их было много и они маршировали по дороге. Они с изумлением смотрели на нас. Я сразу поняла, что это оседлые.

Незнакомец сразу напрягся, бросил свой топор, перестав рубить поваленный ствол дерева и спрятался за вьючными животными. Никто из работяг не придал этому никакого значения, вместо этого они продолжили свои важные дела, несмотря на дикий холод. Работа разогревала их тела. 
Вдруг оседлые остановились и начали смотреть на нас. Я не видела их лиц, они были закрыты железом. Увидев страх незнакомца, мой отец повернулся к нему и спросил, в чём дело. После он посмотрел на оседлых и понял, в чём дело. С гневным взглядом мой батька смотрел на оседлых.

Мергальд.
- И чего это мы тут забыли? Чего это глаза раскрыли и смотрите?

Тут один из них начал говорить.

Патрульный.
- А вы тут... Чего делаете?! Вы кто вообще такие? Очередная торговая компания? Да что-то не похоже...

Мергальд.
- А мы... Этого самого... Местные-то!

Патрульный. 
- Горцы? Ах... Горцы... Ну, раз уж вы горцы - то должны знать, что такое Винтмир.

Тут отец мой замолчал, задумался, да ничего по существу сказать не смог. Не проронив ни слова, отряд их развернулся, да восвояси ушёл. А вождь тем временем мужикам помогал поленья добывать, вернулся к остальным и спросил, чавось нового произошло. Отец всё растолковал, да словил взгляд вождя печальный.

Подумал вождь, что эти оседлые своим в замки доложат дела все, да позовут армию и нас громить будут. Решил Хьярвар посыльных этих убить.

Хьярвар.
- Перехватить их надобно... Своим-то расскажут, а потом проблем не оберёшься! Их там сколечко было?

Мергальд.
- Перевалить-то? Ох... Ну, раз уж так... Их там голов семь, аль шесть было, не помню я точно.

Греттир.
- Шесть-шесть! Точно шесть! Их там мало, мы с ними справимся быстро.

Сел вождь на коня, схватился за поводья, да молчит. Греттир и отец мой тоже по коням расселись, ждать приказа Хьярвара стали. А Хьярвар всё молчит, ничего не говорит, в раздумья свои погрузился. А я тогда всё сидела, мамке помогала одёжку клепать, пока мы не двигались. А потом к вождю словно разум вернулся. Повернул свою голову к остальным, да громким голосом своим начал говорить, голову вверх задирая.

Хьярвар.
- Это что-ж так получается... Мы теперь разбойники какие гнусные? Это что-ж так получается... Что мы будем простых людей, хоть и оседлых, убивать?! А вы мне, братцы, вымолвите, что они на нас доложить смогут! Дак а я отвечу! А пускай докладывают, супостаты, а мы от них подальше уедем. Никого мы не трогали и трогать не будем, не убийцы мы! Души наши чистые по пути верному дальше идти будут. Собираемся, да в путь дальше!

А дворф наш новый что-то себе под нос бурчал недовольно, да озлобленно. Я за ним пристально наблюдала... Сели мы по коням снова, да по мулам, и в путь.

Мулы вьючные холода не выдерживали, медлили всё. Некоторые лошадки хворали, и хворь их сильней становилась в этих местах снежных. Лошадь одна упала, да всадника с себя скинула. Обессилила бедняжка, захворала. Но путь продолжать надо было... Иначе хуже будет всем. Попрощался всадник со своим другом, пустил горькую слезу, да за караваном дальше поковылял... Люди наши заболевали, мёрзли от холоду, но дальше шли.

Шаманы пытались наш дух вернуть, песни весёлые запевали, да духам молитвы долгие молвили. Пока стадо шло дальше, охотники ещё на мелкую дичь умудрялись охотиться. Поохотились немножко, да остальных догонять с кроличьими тушками наперевес. Хорошие из кроликов получались перчатки и шапочки. Все копытца истоптали лошадки, да животные вьючные... Пришло время ещё одну стоянку устроить.

Мужичьё начало юрты ставить большие, костры жечь, да колья стругать. Столпились все вокруг костров и отдыхать начали... Вкус ячменя, который мы с собой из Арати везли, мне тогда волшебным казался. У людей было время залечить свои раны, да раны животных. Пастухи снимали грузы с козлов и лошадок, кормили их травой, да ягодами северными.