(Дуаринс, Кварц)

К нам оседлый какой-то пришкандыбал, судя по слухам... Мы всё с места не двигались тогда, оставались там, рядом с лагерем нашим. К юртам весь замаявшийся и побитый пришёл мужик, в броне тяжёлой... Тяжко было мужику, по лицу его всё видно было, читалось на лике его, что изнурился он слишком в дороге. А мы-то люди простые, если немощного видим - поможем! Вождь к нему подошёл, спросил вначале, кто он сам, а потом его в юрту увёл, да начал кормить, поить и распросы свои вести... Глядел на это всё Кварц, да не понимал, чё ему делать, махнул рукой мужик и к своей семье ушёл. А сзади мужика-то появилась знакомая старая! Это-ж Тайт там стояла, с ноги на ногу переминалась... Мы её недельку назад потеряли, а караван останавливать не думали, ибо семеро одного не ждут. Вот, на коне своём догнала нашу орду-то... А баба вся была в грязюке, да в пылище, будто только с дорожки.
Тайт-то сразу незнакомца облюбовала своим взглядом недоверчивым, да начала грибы с травами разными в посудинке мешать... Тайт знала толк в разных отварах, которые помогали ей видеть духов.
Узнал Хьярвар потом, что мужика звали Квинтом Тайрисом, узнал вождь, что мужик этот раньше солдатом у оседлых был и коня своего по дороге к нам потерял. Вождь хотел его к старейшине отправить, чтоб он его осмотрел и в племя взял. Пока Тайт была Квинтом занята, Мергальд Кварц низкорослика заметил в лесу, да сразу ему сказал ближе подойти к стоянке.
Дворф речь Квинта не понимал, начал нелепо показывать, как он на крик коня какого-то пришёл, а тут мы... Мы о том, что он хотел сказать, узнали только когда наш низкорослик из племени его речь перевёл. Как я позже узнала, мужичка звали Хьялриком. Показывал нам мужичок разные нелепицы... То он ржать начинал, словно конь, то поводья невидимые держать, то ещё чего... Хьярвар-то особо не церемонился и сразу дворфа в юрту увёл, да узнал, что нет в ней Квинта.
Тайт сказала, что ранее оседлый в юрту к шаману ушёл.
Старейшина был рыжебородым мужиком, высоким таким, сильным... Хороший у нас был старейшина, мудрый и умный, шаманов благословляет наших, на путь истинный ставит.
Как только старейшина нашего Квинта увидел, так сразу в лице изменился... Видел муж Народа Свободного, что у Квинта доспехи были, словно у оседлых, да с предвзятостью его осматривать начал. Вначале старейшина проверил глаза Квинта, после он осмотрел его руки на наличие всякой проказы, а потом широко раскрыл его рот и начал зубы проверять.
Старейшина, словно змей извивался... То запугивал он Квинта, то наоборот успокаивал, судя по слухам. Не часто оседлый к нам перебирается. 
Квинт после всего случившегося в юрту общую ушёл, а остальные находились в другой... Воины всякие, разведчики на ишаках, да Хьялрик, сидели рядом с Тайт, которая мешала отвар какой-то травяной. Понял Бруксил, что к чему, и начал покорно ждать, пока Тайт отвар мешает. Дворф вначале боялся всех вокруг, не понимал он что происходит. Дали мужичку отвар, а он его выхлебал и тару сразу бросил куда-то. Недовольно посмотрели все на низкорослого.
Мне отец рассказывал, что он тогда очень сильную лёгкость ощутил... Про все проблемы позабыл, да про голод свой, раскинул он ноги свои и отдыхать начал, как и все другие в юрте.  
Батька мой сказал, будто он настолько расслабился, что трава под ногами у него плыла... Казалось отцу моему, будто из огня с ним кто-то разговаривал, кто-то высокий, с буйным нравом. Понял отец мой, что это дух с ним огненный разговаривал, никто иначе, да и остальные этого духа видели. Решил Мергальд, что это знак свыше, что повезло ему люто.
Хьялрик как только очертания духа огненного увидел, сразу встал и к нему подошёл ближе, обратив его внимание на себя. Начал Хьялрик просить у духа сил для предстоящего, а огонь его в свою очередь наградил знатно, руку опалив, да свой знак оставив.


А с улицы крики вождя доносились, рать свою он созывал... Сказал он, что, мол за травами отправлял людей. Сказал, что не возвращались они в лагерь после этого, ну и решил отправиться он к месту, где они траву должны были рвать.
Лениво, всё ещё с глазами мутными, залез мой отец на мула своего... Воины тоже на коней забрались своих. да за Хьярваром отправились. Сказал вождь с собой дворфа взять, чтоб глядел на жизнь нашу.

На земле лежали две бабёнки с ранами повсюду, да в крови. Рядом с ними какой-то низкорослый лежал, да от боли кряхтел, в сознании был мужик. Постоял вождь, взмолился к земле, к солнцу, да к ветру с водой. Тайт глаза девушкам закрыла, а Хьялрик на своём языке говорить продолжал недовольно и испуганно.
Зашуршало в кустах что-то, да ветки вниз посыпались... Какие-то нечистые твари зеленокожие повыбегали, да на наших ратников побежали. Один, сломя голову, в Хьялрика впечатался, да вот только он был не из робких. Шаманом оказался дворф, зажёг свет огня, да всю его силу в вражину пустил. Загорелась тварь страшная.
Батька мой стрелял по ним, пока товарищ его, Бруксил, верным копьём грудь вражины протыкал. Дворф сломленный с земли встал, да с Тайт плечом к плечу стоял, защищался он от зелёных. 
Буйная битва была... Сражались, как в последний раз. Как мне отец сказал, зелёных там было четыре где-то, и все дрались дико, сильными были.
Бой окончился и Тайт попросила Хьярвара тела к стоянке отвезти, да придать их огню. Согласился Хьярвар, конечно-же, сказал своим братьям по битве взять тела, да обратно отвезти...
Низкорослый представился. Сказал он, что его Дуаринсом зовут, звали и звать будут.
Дождь закапал, тучи сужались и темней становились... Плакало небо, скрылся солнца свет, а рать обратно ехала с девушками мёртвыми. Жаль было девок, молодые ведь. Им-бы жениться, да детей рожать, но судьба решила их души забрать. Но тела их обретут покой, это сердце согревало. 
Построили костёр погребальный, да девок уложили... Несмотря на дождь, огонь хорошо разгорелся и смог забрать тела девушек. Давно мы потери не переживали, не горевали и не тосковали. Надеялась я тогда, наивная, что не будет никаких у нас больше смертей и всё будет в порядке.
Прах девушек отдали семьям их.
Хьялрик всё ещё стоял возле огня, словно помрачённый, и смотрел в центр пламени, продолжая на дворфийском шептать себе.