Вальдемар не плачет, вам кажется

Мортенсен зевнул, спрыгнув с каменного ограждения. Потянулся, поглядел пару мгновений на небо. Открыл было рот. Закрыл.
— Что-то явно произошло, но я не понял, что, — и двинулся внутрь, зябко ёжась. — Ну-ка, — он уставился на бумаги. А вроде все те же. Огляделся. — Ну и где братишка Приам, когда он так нужен? — снова зевнул.
— Задание на Красных Рудниках — полный провал. Арксы продолжают терять Гвардию, а новички складывают головы, — негромко переговаривались авантюристы рядом. Но Вальдемар их не слушал.
— Добрый день, красавица, как тебе погодка? — он лениво облокотился о стойку перед регистраторшей, перебирая блестяшки на шее.
— Привет, — та покачала головой, сонно зевая. Судя по выражению лица и кое-как собранным волосам, на работу она спешила со всех ног.
— Помнишь кота? Такой рыжий, смешной-смешной.
— Кота? — девушка почесала нос указательным пальцем, всё с той же сонной мордахой. — Не-е-ет.
— Ну и ладно. Всё равно он был тощий и не очень вкусный, — зевнул Мортенсен, прикрыв пасть ладонью. Помолчал немного. — А, может, там кто-нибудь ещё просил кота найти? Или чего-нибудь потерял. А то братишка Приам пропал, а вы же жадные, не дадите Вальдемару Мортенсену задание по силам. Во-о-от, — протянул он, сбившись с мысли.
— Самые вкусные коты на рынке в доках, у Исконного Квартала, — подметила регистратор, без тени сарказма.
— Какого-какого?
— Исконный Квартал. Сразу после регистрационных палат в доках, по подъему и налево.
—А насчёт заданий... — она открыла журнал и стала водить по страницам пальцем. — Здесь ведь есть варианты.
— Мгхм, — невнятно промычал Вальдемар, позвякивая украшениями на шее. — Ну давай, не томи.
— А вот, запрос от лейтенанта Элизабет Скиннер. Убийство в трущобах. Требуется помощь умелого сыщика. Ну и на Красных Рудниках, говорят, всё ещё требуется помощь. Ты можешь присоединиться к любому из отрядов там. Да и заказ на кота господин Скиннер не отзывал.
— Я что, похож на дурака? — громко шепнул он и продолжил. — Записывай скорее на эт самое, на убийство, это дело по мне. А там и кота обнаружу, — так же негромко продолжил он.
— На дурака? Похож. Я поставлю на тебя пять серебряных, — отмечала в слух регистратор, делая пометки в журнале. — Как тебя говоришь?
— Вальдемар Мортенсен, — он чуть вскинул нос. — На что-о поставишь?
— Пять, что он помрёт в попытке разобрать убийство? — откликнулась её коллега с другой стороны стойки.
— На то, что не умрёт. Задания три, пережить, наверное, должен... Дуракам везёт.
— А мне доля будет? — Мортенсен хмыкнул.
— Твоя доля — это награда за три задания, — хмыкнула было регистратор в ответ на вопрос.
— Погоди, а почему три?
— Отвечаю. Он откинется на втором. Десять серебряных.
— Кот — один, — он загнул палец с умным видом, — труп — два, — загнул второй. — Эй! — чуть отвалившись от стойки, он грозно взглянул на женщину.
— Принято, — отвечала коллеге, после чего вернула внимание на Мортенсена. — А?
— А? — Вальдемар уставился на первую.
— А?
Мортенсен почесал переносицу.
Регистраторши оглянулись между собой.
Мортенсен ещё раз почесал переносицу.
— Ну так что, кто там за убийство отвечает, кому нужна помощь Вальдемара Великого?
— Разыщите лейтенанта Скиннер. Она должна быть где-то в районе трущоб.
— Как выглядит-то хоть?
— Скиннер? — она почесала затылок в попытке подобрать правильное описание. — Ищи того, кто на гвардейца не похож, но наплечники командиров носит.
— Мелкая. Рыжая. Наглая. А ещё от неё воняет, — добавляла вторая.
— Ла-а-а-адно, — скривившись, протянул Вальдемар. Развернулся на пятках, махнул рукой, зашлёпал к выходу. — Не скучайте, скоро вернусь за наградой!

— Опять дождь! — он пнул ногой очердную лужу, поёжился. — Ну хотя бы куда идти помню. Кажется. Или нет. Кто меня разберёт, — бормотал он себе под нос. — Бедные гвардейцы, стоят себе днями и ночами, не шевелятся...
— Его Сиятельство, сэр Аркс направился на Красные Рудники, — донёсся до него обрывок разговора.
— А потом ещё спрашивают, чего их все не любят. Я тоже хочу стоять и получать деньги! — Вальдемар шумно втянул ноздрями воздух, оглядываясь. Кажется, он уже пришёл в нужный квартал?.. И действительно. Страшный смрад. Квартал Трущоб. — Тут или ещё не тут? — он зябко обхватил себя руками, фыркая. — Да-а-а... — и двинулся к стражам.
Нищенка у стены посильнее закуталась в рваный плащ, прячась от дождя.
— Прекрасная погодка, ага?! — воскликнул он, улыбаясь во все свои имеющиеся зубы.
— И как только госпожа Лоусон... — прервался один из них.
— Опять маги чудят, — пожаловался гвардеец, съёжившись ещё сильнее, чем прежде. — Чего хотел?
— В приют? — второй страж указал за плечо.
— Эт, я, значит, сюда направлен одной прекрасной дамой искать другую прекрасную даму. Она должна быть в такой же форме, только с какими-то особыми наплечниками, рыжая, полосатая и вроде как что-то ещё, но я забыл, — улыбаясь, протараторил он.
— Скиннер...
— Это наш лейтенант.
— Вроде того! — Мортенсен закивал, выжидательно глядя то на одного, то на другого.
— Ну, можешь искать её, здесь, в гетто. Правда, найти её та ещё задача.
— Почему эт?
— Ищи в канавах, в притонах и в других гадюшниках. А может где на крыше сидит.
— Под дождём? — переспросил его напарник.
— Это же лейтенант, — объяснял другой.
— Э-э-э... — он потёр переносицу. Помолчал. — Э-э-э, — снова протянул. — А она точно не кошка? А то и рыжая, и полосатая… И на крышах...
— Точно скажу, что она не человек.
— Эй! А меня не пускали на крышу!
— Слушай, а ты уверен, что этот не передаст наши слова Скиннер? — негромко спросил гвардеец.
Мортенсен продолжал улыбаться. В итоге они оба перевели вопросительный, сомнительный, слегка давящий взгляд на Мортенсена.
— Так, может, поможете?
— Мы на посту, — отмахнулся один из них. — Даже если бы хотели, не можем. Вот, приют церковный стережём.
— Там рыжей-полосатой нет?
— Да и, как уже говорили, искать Скиннер — та ещё задачка.
— Она туда не заходит. Терпеть не может демонов.
— Ага, — лениво отозвался второй.
Мортенсен задумчиво почесал переносицу.
— Ну, я пошёл, — и спешно свалил в самый привлекательный из переулков.

— Ау-у-у-у-у-у! — крикнул Вальдемар, опустившись на колено у канавы и оглядываясь влево-вправо.
Никто не отозвался. Да и никого поблизости, кроме белой крысы, пробежавшей мимо по своим крысиным делам, не было. Дождь продолжал лить, как из ведра. Ветер усиливался. Здесь было заметно холоднее. Мортенсен потёр переносицу и двинулся прямо по краю канавы, раскинув руки для лучшей балансировки. Он глядел то вверх, то вниз, то по сторонам и беспечно шлёпал по каждой встречной луже.
— Эй, как дела? Не холодно? — ёжась, он стряхнул с головы воду и двинулся к сидящему мужчине, больше похожему на труп.
Нищий спал, укутавшись в старое, коричневое одеяло. Старик, грязный, весь обросший. Мортенсен ткнул его босым пальцами замёрзших ног. Тот только всхрапнул, но глаз не открыл. Беспечный. Дурак. Вальдемар припал на колено и, стараясь не издать ни звука, принялся шарить руками по одеялу и старому телу. Из уголка рта, чёрной нитью прорисовывающегося на одутловатом лице старика, стекала струйка слюны. Он кутался в, наверное, не менее древнее, чем он сам, одеяло. И прижимал к груди сокровища — яблочный огрызок и лоскут замусоленной ткани. Вальдемар осторожно выудил их на свет и ухмыльнулся, подкидывая яблоко в руке. Ткань он заткнул за пояс. Спешно откусывая недоеденное, зашлёпал дальше, гораздо более весёлый, но всё такой же замёрзший и не знающий, кого искать. Ни рыжих, ни полосатых, ни чёрных, ни жирных. Он забросил кочерыжку яблока через плечо в канал и двинулся к следующему нищему. Или нищей. Отсюда не разобрать.
Молодая девушка, скорее даже девочка, с ходу ей не дашь и больше пятнадцати, также укрывалась от дождя, используя шкуру. То ли баранью, то ли овечью, чёрную. В прошлом. Сейчас же проще — дырявую. И где она её раздобыла?.. Она тряслась от холода, несмотря на то, что дождь прекратился. Не спит. Смотрит на Вальдемара пустым взглядом мертвеца. Как же хорошо это ему знакомо.
— Э-э-эй, привет, красавица, — не менее трясущийся Вальдемар опустился на колено рядом, принявшись шариться в мешочках не поясе. Выудив засушенного червя, он поморщился и спешно запихал обратно в мешочек. Продолжил поиски. — Эй-эй, как тебя звать?
Безжизненный взгляд не изменился. Она ответила молчание. И было в этом молчании столько всего, что Мортенсен почувствовал, как внутри него кто-то стальной хваткой скручивает внутренности в такой узел, что не разрубить даже топором.
— Да ладно тебе, я не кусаюсь, — он попытался потрепать её по голове.
Девочка не сопротивлялась. Она вообще не шелохнулась. Её грязные, засаленные волосы остались на ладони, упали на плечи, на шкуру. Много. На голове виднелись залысины. Прекращая трястись, она подтянула к себе колени. Сморщившись, чихнули. Жёлтые сопли пузырились в её ноздрях. Вальдемар задумчиво потёр переносицу, на мгновение отвлекшись от поисков. Хмыкнул, через пару мгновений нашарив что-то нужное — порядком потёртая оправа монокля без стекла. Потёртая, но всё ещё немного блестящая — особенно под ярким солнечным светом, которого нынче не наблюдалось. Протянув оправу на раскрытой ладони, он снова заулыбался — пусть и с трудом.
— Смотри, какая красотень, — натяжно выдал он.
Девочка всё ещё сохраняла молчание. Но не могла не направить взгляд на протянутую вещицу. В её безжизненном взгляде промелькнул огонёк настоящего любопытства. Мортенсен продолжал терпеливо держать ладонь открытой. Так птиц прикармливают. Диких. Разве что зубы стучали от холода и ноги немели. Периодически он тряс головой, оглядываясь по сторонам. Тогда побрякушки на шее звенели в такт движениям. Наконец любопытство взяло верх. Девочка, высунув руку из под своего одеяла, направила её аккурат к интересующему предмету. Медленно и осторожно, будто опасаясь, что её могут укусить. Мортенсен же в этот момент замер, стараясь вообще не шевелиться. Хотя зубы выстукивали свою мелодию. Девочка медленно вытянула побрякушку с ладони Вальдемара, словно воришка. Затем — резко вернула руку себе. Уже с наградой. Стискивая монокль пальцами обеих рук, она оглядывала подарок. Спустя пару мгновений осторожно взглянула на Мортенсена. Смысл был понятен и без слов.
— Ну, — протянул он, уже готовясь подняться и двинуть прочь, но ещё не вставая. Сказать Вальдемару было нечего. Во всяком случае, утешающего. Взгляд ему был знаком, но едва ли кто даст пару медных за этот хлам. — Не теряйся, красавица, — шепнул он, потрепав девчушку по щеке, — принесу сладкий-сладкий, вкусный-вкусный пряник, — натянуто улыбнулся он, всё же поднимаясь. Не дожидаясь ответа, он двинулся прочь. Кажется, даже шмыгая носом. Наверное, от холода.

— Ну вот и что это такое, — он привалился к стене, завернув за угол, хлопнув себя пару раз по щекам. Уставился наверх. — Бр-р-р, — амотал головой и угрюмо двинулся куда-то вперёд, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Ну и место, — бормотал Вальдемар, краем уха вслушиваясь в разговоры тех торговцев, что почему-то торговали здесь. Пьяниц. Нищих.

— Череп и скрещенные кости, — пробормотал Мортенсен, вернувшись на пару шагов назад. Ткнул пальцем в табличку. Зачем-то. Оглянулся. Пошёл вперёд.
Совершенно случайно пройдя Квартал Надежды, он оказался в месте довольно… любопытном. Никакого смрада, привычного для Трущоб. Множество пробирок, котелков, огня. В каждом из котелков что-то кипело. Странные запахи. А хозяева, похоже, не боялись оставлять свои вещи без присмотра прямо на улице. Никого живого, только крысы и редкие птицы на карнизах домов. Пытаясь отогнать унылые мысли, он осторожно подходил к чану с чем-то зелёном. Из-под котла вылезла крыса. Она проползла пару метров и распласталась на мостовой. На её шкуре было что-то зелёное. Мощный запах ударил в ноздри. Голова начала кружиться. Вальдемар в один рывок оторвал от кустов неподалёку палку и, пошатываясь, двинулся к крысе. Ткнул в неё. Труп.
— А пойдёт, — пробормотал он, осторожно, двумя пальцами хватая крысу за хвост и принимаясь привязывать её к поясу. Палку он запихал за пояс, неподалёку от ножа. Палка никогда лишней не бывает — вот девиз Вальдемара. — Ну вот и ужин, — шмыгнул он носом и угрюмо, сгорбившись, отправился блуждать дальше.

— Тупик, — он тупо уставился на двух нищих, чей пол разобрать было невозможно. Они целовались у глухой стены дома, кутаясь в грязные, рваные тряпки. Завидев Мортенсена, она прервались и молча уставились на него. — Тихо, я уже ушёл, — он спешно двинулся прочь из квартала.

— Я заблудился, — где-то в лабиринте домов и переулков выдал он сам себе. — Но это не повод, — он шмыгнул носом, — не блуждать дальше.

— День добрый, — угрюмо кивнул он женщине в гвардейской форме неподалёку от эшафота. — Одна прекрасная дама отправила меня искать другую прекрасную даму... — он задумался, поправляя палку на поясе. — Это, рыжая. На крышах может быть...
— Она в притоне.
— Вот в такой форме, — он кивнул на женщину. — И наплечниках. Таких? Не зна... А? В каком? Куда идти? — он снова шмыгнул носом.
— Первый поворот налево. До тупика. Крайнее здание слева, — коротко выдала сержант.
— А сейчас куда? — он мотнул головой направо, налево.
— Обернись. Двадцать шагов вперёд. Поворот налево и сорок шагов вперёд.
— М-м-м, — задумчиво протянул он. — Попробую, ага. Пока, — он угрюмо махнул рукой и двинул вперёд, считая шаги.
— Понятия не имею, что ты от неё хочешь. Но я бы держалась от неё подальше!
— Раз, два, три.... двадцать, — пропуская предостережение мимо ушей, он считал шаги. — Вижу поворот. Раз, два, три… двадцать три, — Вальдемар стоял мордой к стене. Впрочем, левее был нужный проход. — Корректирую марш...
— Эй! — кто-то окликнул его.
— А? — он оглянулся, шмыгнув носом. — Чёрт, я сбился со счёта!
— Не хочешь повеселиться? — ещё одна девчонка. Кажется, даже ровесница предыдущей. Вот только выглядела получше своей предшественницы. Хоть и носила обноски, была далека от звания первой красавицы трущоб, но выглядела ухоженной.
Все зубы были на месте и волосы не грязные. — Всего за два серебряных.
Мортенсен снова шмыгнул носом.
— У тебя есть пряник?
— Пряник? — недолго думая, она коснулась холмиков своей груди обеими ладонями. — Два!
— Не такой, — тоскливо вздохнул Вальдемар и пошёл дальше куда шёл, тоскливо постукивая пальцем по крысиной тушке. — Да здесь и выбора нет, дверь одна, — безжизненно уставился он на здание и людей рядом. Да двинул внутрь, особо не раздумывая.
Притон он и есть притон. На самом пороге — свежий кровавый след. Очень свежий. Смрад здесь стоял невероятный. Темнота. Вонь. Дерьмо, моча, рвота. Местные обитатели — тени тех нищих, что ютились по канавам и тёмным углам города — занимались своими делами, не отвлекаясь. Кто-то курил. Кто-то что-то жрал, нервно оглядываясь. Кто-то что-то нюхал. Все бормотали. Иногда раздавались крики и всхлипы.
— Раз... Два... Кедди идёт искать... Три, четыре... Тебя не спать просили... Шесть... Восемь... Кедди уже здесь.
— Вандер Борт! Вандер Борт! Вандер-Вандер Борт! Вандер Борт! Вандер Борт! Вандер-вандер Борт! Вандер Борт! Вандер-Вандер-Вандер Бооооорт!
Мортенсен когда-то пугался таких мест. Впрочем, наверное, когда-то он и тараканов пугался. Сейчас же он бесстрашно шлёпал босыми ногами по грязному полу, разве что выбирая те месте, где не было осколков. Нервно оглядывался по сторонам, словно наркоманы в любой момент могли кинуться на него всем скопом.
— Ай-тай-май... — женщина у прохода засунула руку в рот и нервно начала грызть пальцы. Кровь стекала по губе.
На лестнице лежало безжизненное тело. Воняло травами. Мортенсен осторожно, по стеночке обошёл его и двинулся дальше, оглядываясь.
— Марта! Моя Марта!
— Я хочу, чтобы ты арестовала его! Мне нужен этот Приам Эссенбургский! — раздался вполне ясный мужской голос, низкий и гулкий.
— Как говорит Вальдемар, — шепнул он сам себе, — идём справа нале... Приам? Братишка? — он оглянулся.
— То что ты хочешь, это то, что ты хочешь, Кахаген. Но мне то что с этого? — ответил так же ясно женский.
Мортенсен почесал переносицу, находя взглядом источники этих голосов.
— Ой, — только и пискнул он, обнаружив, что источники нашли его.
Лейтенант Изабель Скиннер. Полностью соответствует описанию. Небольшого роста, молодая, около двадцати-двадцати пяти. От звания красотки далековата. Волосы неухоженные, рыжие, в носу красуется пирсинг. За ней высилось огромное создание, именуемое ти'эром. Одет был хорошо, костюм явно сшит под его гигантские размеры. А за спиной — дрын такого размера, что…
— Дозы нет, —выдал ти'эр, недовольный тем, что их разговор прервали.
Мортенсен радостно улыбнулся во все свои зубы — замёрзший, чумазый, с крысой и палкой за поясом. Бегло оглядел встреченных.
— Какой дрын! — воскликнул он. Глаза его загорелись. — Можно потрогать? — он не решился шагать внутрь, но руку чуть протянул.
— Марта! Марта! Я всегда тебя любил! — раздался вопль.
— Я оторву тебе голову, — парировал зверь, сжимая здоровенный правый кулак. Его рука как раз была в размер с голову Вальдемара. Если не больше.
— Дозы нет, — повторила женщина с усмешкой. — Приходи в другой раз.
— Да ладно тебе, я просто тоже мечтаю вырасти большим и сильным. Но я это, подожду там, снаружи, ага, красавица? — он шагнул назад, нервно улыбаясь. — Ну это, да, рыжая, полосатая... Кхм. Там это, дело есть, ага, — и юркнул за стену, прижавшись к той спиной. — Ну и дры-ы-ын... — выдохнул он.
— Ну что там? — Скиннер спокойно вернула своё внимание на Кахагена. — Что с авантюристом? Он мне понравился.
— Ты меня не слушаешь, — судя по звукам, зверь собирался начать крушить и метать, но… глянул в сторону прохода. — Потом. Мы ещё вернёмся к этому вопросу, Скиннер.
— Конечно-конечно, — с серьёзным лицом и неприкрытым сарказмом отвечала женщина, вяло кивая.
Ти'эр, шумно выдыхая воздух через ноздри, точно бык, двинулся прочь. Остановился напротив Мортенсена, вжавшегося в стену. Смерил презрительным взглядом. И пошёл дальше. Голова того, кто лежал на лестнице, попав под копыто, превратилась в месиво. От каждого шага зверя расходилось эхо, стены ходили ходуном. Мортенсен ещё несколько мгновений не дышал.
— Фу-у-ух, — выдохнул наконец он, вваливаясь обратно в комнату. Белее обычного. Принялся грязными ладонями растирать лицо.
— М-м? — обернулась рыжая, отвлекаясь от собственных дум, с которыми её оставил ти'эр.
— Так э-э-э, я, фу-у-ух, — явно не пришёл в себя Вальдемар, — это, тьфу, — он сплюнул в сторону, помотав головой. Побрякушки дисгармонично зазвенели. — За эти поиски мне должны отдельно заплатить, — пробормотал он себе под нос и чуть повысил голос, продолжая. — Так я это, это, ну-у, фух, по заданию насчёт убийства, — наконец выдал он.
— По заданию? — вопросительно взглянула на Вальдемара.
— Там убийство где-то, ага, — немного пришёл в себя Мортенсен.
— Дорогой, здесь каждый день убийство, — констатировала гвардеец. —  А-а-а... — потянула она после, ударив кулаком по ладошке. Улыбка тут же заиграла на лице. — Ты, наверное, авантюрист?
— А-а-эы-ы, да, он самый! — не сразу сообразив, расплылся в улыбке Вальдемар.
— А чего басой ходишь? Да и... — отмечала оружие на поясе «авантюриста». — Вооружение какое-то несерьёзное.
— Ну так это, я ж того, умный, вот тут оружие, — он постучал по башке пальцем. — А это... — он переступил грязными ногами. — Так вот как-то так, — промычал что-то невнятное.
—: Э-эм... Хорошо. Ладно. Давай поговорим снаружи, да?
— А... ага.

— Нет, это не то убийство, — сказала она серьезно. Но, судя по меняющемуся лицу, собиралась посмеяться.
— А? — он явно не понял, о чём речь. Ну, судя по его недоумевающему и потерянному лицу.
— Э-эм... — она отмахнулась с разочарованием на лице. Которое тут же заменилось на игривую улыбку. — У нас убийство. Аристократ. Мелкая знать. Звали Шу Фелтон. Что он здесь забыл? Загадка. Пойдём, покажу, где его нашли, — не дожидаясь ответа, она уверенно двинулась переулками.
— Шу Хертон, — повторил он. — А почему загадка? Народ побогаче любит такое всякое. Ну, чтобы грязь и дешёвые шлюхи. И такое вот.
— Вот, здесь его и нашли. Со вскрытой шеей. Он был не один. В район зашёл с двумя телохранителями, — спустя несколько минут, оставив вопрос Вальдемара висеть в воздухе, она ткнула на угол одного из домов.
— Как шея вскрыта? — тоскливо начал расспрашивать Мортенсен. — Удалось выяснить, чем? Где были телохранители?
— Людей у меня нет, а начальство требует дело разобрать, так как аристократ. Вдобавок у меня нет желания этим заниматься. Да лезвием, чем ещё, — развела руками. — А, те двое… Да вот тут, недалеко. Вот тут лежали... Внизу недостроенная, заброшенная система канализации района.
— Шеи вскрыты? Или как?
— Удушены.
— Ага. Где тела?
— Ну, ты не подумай. Но мы же люди! Нет-нет, а время от времени проводим уборку на районе. Трупы убираем, чтоб заразу не плодили.
— Эт понятно. Так что, всех сожгли? Или нашлись на них желающие забрать?
— А, ну их, разумеется, обобрали до нитки. Почти голые были. Но делали это после того, как их кто-то кокнул, — судя по голосу, лейтенанта это всё забавляло. Улыбалась, шутила.
— Эт понятно. Ну так что, я не понял, важное ещё есть? Или вы поклали на него длинный и толстый? — он зевнул.
— Как я уже говорила, мне плевать на этого идиота, что решил сунуться в мой район, даже не предупредив меня. Если бы он меня предупредил, то, наверное, остался бы жив.
Мортенсен почесал переносицу.
— Ты о чём?
— А так, — Изабель развела руками в стороны, умолкнув. — Капитан сказал расследовать. Вот я и придумала делегировать это вам. В общем. Меня не волнует, раскроешь ты это дело или нет. Можешь заставить кого-нибудь признаться. Какого нибудь торчка, например.
— Разумно! А то эти противные дамочки мне больше ничего не доверяют, — фыркнул он. — Ну ладно, завтра принесу голову этого гада, — он вздёрнул нос, оглядываясь. — А, это. Слушай. Пряника нет?
— Я приму это, ты получишь свою награду, от меня отстанет начальство. Пряника? — её будто ударила током. Она поспешила проверять мешки на поясе. — Держи, — и протянула Мортенсену овсяное круглое печенье.
— О! Спасибо! Просто спасла! — он схватил печенье и спешно запихал в один из пустых мешочков. На лице возникла совершенно счастливая улыбка. — Ну, всё? Я пошёл, ага?
— Ага, — кивнула, да пошагала себе раньше. Остановилась. — А! Как тебя там?
Мортенсен уже было собирался куда-то бежать, но...
— Вальдемар Мортенсен Великолепный, — бросил он.
— До встречи, Вали!
Мортенсен недовольно фыркнул и, внимательно глядя под ноги — насколько это было возможно, понёсся вперёд.

— Фу-у-у-ух! — завалился он на землю рядом с девчушкой, вытянув ноги. Морщась, он стискивал зубы. На глазах выступили слёзы. Впрочем, первым делом он полез в мешочек, доставая печенье. А другой рукой вытирал лицо. Вальдемар не плачет, даже от стекла в ноге.
Девочка недоумённо смотрела на Мортенсена. Отмечала кровавый след, наблюдала за его действиями.
— Нашёл! — он нашарил печенье и резко протянул девчонке.
В последний момент, задержав дыхание, прекратил дёргаться и, мотнув головой, попытался улыбнуться. Вышло что-то довольно кривое и вымученное. Он держал печенье на раскрытой ладони. Её глаза стали шире. Она замерла на несколько секунд, смотря на печенье. Слёзы скатились по грязным щекам. Мортенсен честно пытался не плакать. Выходило не лучшим образом. На бледных щеках выступила краска. Девчонка всхлипнула. Высунула одну руку из под шкуры, которой до сих пор была укрыта. Медленно, но в этот раз уверенно приняла подарок. Оглянула его, покрутила в руке. И разом, с жадностью сунула себе в рот. Печенье было не маленьким, так что девочке пришлось его заталкивать и жевать, почти одновременно. Мортенсен ещё какое-то мгновение подержал ладонь раскрытой — там осталась пара крошек. Он задумчиво посмотрел на них и, украдкой слизнув, стянул жилет. Следом за жилетом — рубаху, и без того дырявую и грязную. Оторвав от неё приличный клок, он накинул обратно жилет и, поудобнее изогнувшись, принялся грязными руками извлекать осколок. Девочке, наверное, чудом удалось не подавиться. Когда печенье было окончательно приговорено, малая принялась наблюдать за авантюристом. Всё с тем же, уже знакомым тому любопытством. Мортенсен с какой-то бессильной злобой отбросил окровавленный осколок в канал и, подёргав ткань, занялся перевязкой. Затягивал покрепче, чтобы кровь наверняка остановилась. Не слишком умело, пожалуй. Но ему было не впервой. Закончив, он махнул рукой и, с натянутой улыбкой оглянувшись на девочку, подмигнул той хитрейшим образом. Снова полез шариться по своим кармашкам и мешочкам. Девчонка хлопала глазами. Взгляд её был задумчивый. Наконец она протянула Вальдемару часть своего одеяла, часть шкуры. Всё также молча. Наверное, ей хотелось хоть как-то ответить на доброту? Но больше было нечем. Мортенсен придвинулся, осторожно прячась под краешек одеяла. Разложив на собственных коленях остаток рубашки, зябко ёжась и стуча зубами, он вынимал и выкладывал ровным рядом свои сокровища. Крысиный клык, цветная стекляшка, пара игральных карт, огарок свечи, засохший гриб, сухой червяк, крошечное латунное зеркальце — грязное и порядком потёртое. Закончив, он посмотрел куда-то перед собой.
— Нравится что-нибудь? — негромко шепнул он.
Девочка вынула из-под одеяла вторую руку. Раскрыла ладонь. В ней до сих пор, нагретый слабым теплом, лежал монокль.
— Бери, я ещё найду, — он заговорщически подмигнул.
Она спрятала руку и моноколь обратно. Другой, свободной, указала на зеркало. Ещё секунду спустя, словно стесняясь, и на карты.
— Бери, не бойся, — Вальдемар принялся прятать оставшиеся его сокровища обратно. — Тебя как звать? — шёпотом продолжал он.
Девчонка уже собиралась взять зеркало. Но замерла сразу после вопроса. Замерла с уже протянутой к желаемому подарку рукой. Мортенсен мысленно ударил себя по башке. Замер. Не шевелился. Даже, кажется, не дышал. К зеркалу она так и не притронулась. Вернула руку обратно под одеяло, съежилась, подтягивая колени ещё ближе, хотя, казалось, так согнуться человек не может. Мортенсен сейчас выглядел растеряннее некуда. Несколько мгновений. Он взял зеркало и карты. Медленно, очень медленно — отложил их в сторону, рядом с девчонкой. Старался вообще не шевелиться.
— Я посижу ещё немного? — почти беззвучно спросил он, глядя прямо перед собой.
В ответ она только опустила голову и взгляд. Не смотрела на Вальдемара. Сейчас её стало ещё сложнее понять. Почти невозможно. А тот мысленно высчитавал считалочку — уходить или нет? И в итоге остался сидеть. Зеркало и карты лежали рядом с девчонкой, остальное уже собрано в мешочки. Кусок драной рубашки лежал на его коленях. Он стучал зубами и не двигался. В какой-то момент он обнаружил, что у него в голове — пустота.

Сложно сказать, сколько они времени так провели. Молча сидя под дырявой шкурой. Оба — в жутком напряжении. Наконец Вальдемар, совсем не чувствуя ни ног, ни рук, поднялся и, плотнее укрыв девчонку, двинулся прочь.