Случайные встречи.

Давайт-те под-дровняем!

Вот уже который год Шейн Клэнси ходил в подмастерьях у цирюльника. Вот уже который год из его рук падали ножницы, бритвы и расчёски, вода разливалась прямо на одежду клиента, зеркала падали, волосы никак не желали отрезаться ровно, а те несчастные, которым пришлось испытать на себе трясущуюся руку Шейна — никак не желали платить ему за работу. Но ни сам ученик, ни его учитель не могли сдаваться. И вот на Покров старина Роберт Гринн, старый цирюльник, с тонкими пальцами, покрытыми мозолями, да беззубой улыбкой, сообщил прекрасные (в его понимании!) новости — он договорился с госпожой Рут, управляющей таверной «Семь Пьяных Рыцарей» на то, что криворукий Клэнси сможет искать там клиентов. И бесплатно стричь их. А парнишка-то и сам не знал — радоваться или нет… Но деваться было некуда.

И вот он уже несколько часов стоял, не решаясь ни к кому подойти и заговорить. Деревянная решётка, увитая почти сухими листьями винограда, отпечаталась на его спине. На лоб стекал пот, хотя в таверне жарко не было, то и дело открывалась дверь, впуская морозный воздух с улицы. Он нервно сминал в руках сумку с инструментами, оглядываясь и в какой-то немой истерике ища кого-то, кого можно было бы подстричь. Наконец…

— Ой! — Шейн отшатнулся от ограды, да низко поклонился дворфу. Кажется, мастер Гринн что-то говорил о дворфах и их отношении к бороде… Кажется, что-то о том, что их стричь проще всего. — Суд-д-дарь дворф! — Шейн снова поклонился.

Дворф, до того удобно расположившийся в собственном кресле — а то оказался не просто дворф, а Дворф с большой буквы, Леске, работавший в этой же самой таверне, — тут же спрыгнул на пол, отставив кружку с элем, да, махнув рукой Шейну, двинулся к тому.

— Здрав буде, милсдарь. Чем могу угостить в такой чудный де… — взглянув на реверансы Клэнси, он приподнял бровь. — Э-э?..

— Ну т-так, гос-спожа Рут-т, — Шейн снова поклонился. На этот раз в сторону Мари у стойки. — Раз-з-зрешила м-мне, значится, у вас-с тут-т нем-мног-го клиент-тов поис-с-скать! Вот! — наконец с трудом выговорил он. Со лба продолжал стекать пот. Уже не каплями, но целыми ручьями и реками.

— Ну, значитца, ежели она тебе разрешила чаго-нибудь, шо не связано с тем шоб по углам срать, то я не против! А куда тебе твоих клиюн... клеян... куда тебе, короче, этих твоих-то надо?

— Т-т-ак, мож-жет, вам-м, гос-сподин дворф, бород-д-ду-т-то под-дровнять? — Шейн всё так же нервно теребил сумку с инструментами, то открывая, то вновь открывая её.

— Да это-ж разве борода-то? — Леске усмехнулся в усы. — У дворфов настояща борода с середины пуза начинается!

— А... а... а... Т-так разв-ве нет-т? Бород-д-да-то же! — Шейн, на мгновение оторвавшись от сумки, потёр потной ладонью свою собственную бородку, не отличавшуюся ни размерами, ни аккуратностью.

— Но ты, ежеля хочешь, можешь мне усы немножко подровнять. А то их уже в лямки рубашки заправлять можно! — засмеялся дворф.

— Вот-т-т, давайт-те, под-дровняем, господ-дин дворф! — Шейн прямо таки засиял от счастья, нервно улыбаясь.

— Ага, давай, пока народу нет.

— Вам-м г-где уд-добно буд-дет-т?

— Ну, я ж не цирюльник, я не знаю, чаво вам для работы нада то.

— Т-так всё с соб-бой, — он чуть приподнял сумку в руках. — Вод-ды только немног-г-г… Немного! — выпалил он.

— Ну, воды я тебе щас принесу. Погоди ток минутку, — Леске двинулся к стойке, за которой стояла Рут, уткнувшись в какие-то бумаги. — Мари, есть тут где укромный уголок для того, шоб космы мне милсдарь цирюльник подравнял?

— Укромный уголок? Так это, — она чуть вскинула бровь, — пусть подстелет чего, да хоть здесь ровняет.

— Ну, ежель мы гостей не распугаем, то чаго-б нет.

— Не думаю, — Мари хмыкнула, оглядывая помещение.

— Эй, бородостриг! — махнув рукой, Леске отвернулся от Рут.

— Д-да, господ-дин? — Клэнси с некоторым страхом следил за дворфом. И снова немного поклонился.

— Там вона стол за тобой есть большой — туда почти никто не заглядывает. Раскладывай там пока свои бритвы-хуит... в смысле, ну, инструменты свои. А я пока за водой сгоняю. Тебе тёпленькой, аль холодненькой надо?

— Т-там? — Шейн указал на стол, огороженный деревянными панелями.

— Ага, там.

— А вод-ды лучше чут-ть т-тёплой, господ-дин д-дворф...

— Ну тёплой так тёплой. Тогда я ещё быстрее приду.

— Хорого... Т-тёплой, чут-ть... — пробормотал Шейн, двигаясь к столу и на ходу раскрывая сумку с инструментами.

Вскоре нехитрые приспособления были выложены на стол — металлическая расчёска, мутное зеркальце, бритва, несколько баночек с неизвестным содержимым, да разных размеров ножницы. А кроме того — свёрнутые и, кажется, довольно крупные куски ткани. Спустя несколько минут подошёл и Леске, поставив рядом с цирюльником ведро с водой, да глядя на разложенные инструменты.

— Т-так... Вод-да... Садит-тесь! — наконец нервно выдохнул Шейн.

— Интересные у тебя тут штуки-дрюки… — Леске уселся на стул, немного поёрзав на нём.

Тут же на дворфа был накинут один из отрезов ткани и застёгнут на шее позади булавкой.

— Ну, значится, чуть-чуть усы состриги, да бородёнку подравняй, шоб была как эта... трапец...трапюц... короче, шоб ровная была, во!

—  Т-так, значит-тся, насколько вам т-того эт-того? А-а-а...

— Ну и на башке оставь так, шоб туда какая-нить кукушка могла приземлиться, и ходить, значит, туда-сюда как по плацу, — засмеялся дворф.

— Ку... ку-ку... шка? — замерев с опущенной в воду расчёской, подмастерье уставился на дворфа.

— Ну, птиченция такая.

— Ку-ку... шка... — Шейн качнул головой, да принялся расчёсывать бороду дворфа.  На удивление успешно — Леске, скорее всего, даже ничего и не почувствовал, стараясь сидеть ровно, да шевелиться поменьше.

Наконец борода стала достаточно влажной. Не убирая зубьев расчёски, Клэнси взялся за ножницы. Руки его заметно так дрожали — не меньше, чем голос.

— Ну, значит-тся... — пробормотал он, начав стричь бороду. Так и клацал металл ножниц, так и пел — нервно и боязливо. Под стать тому, кто держал их в руках. — А у в-вас, господ-дин д-дворф, от-тличная бород-да-т-то, д-да... — бормотал цирюльник, да хмурился, глядя на результат.

А Леске, поглядывая на ножницы, да на Шейна — и сам, похоже, начал немного нервничать. И, в очередной раз обмакивая расчёску в воду, Клэнси словно ненароком отодвинул зеркальце подальше по столу. Он начал заметно паниковать. Но отступать некуда — и он продолжал упорно стричь. Вот пришла пора усов — расширенными от ужаса глазами Шейн осторожно щёлкал ножницами. Леске, похоже, всё ещё не заметил, чего понастриг ему брадобрей, но что-то уже начал подозревать. Борода тем временем уже была безнадёжно испорчена. Что же там станется с усами дворфа?... А ничего хорошего. 

— Н-ну, значит-тся, впер-рвые вижу д-дворфа с т-такой прекрас-сной бород-дой... — снова подал голос Шейн.

После чего вытер со лба пот, отодвигаясь на пару шагов назад и оглядывая бороду и усы Леске. Кривая бородёнка, волос местами словно вырвали кулаком. И криво подстриженные усы — один короче, один длиннее. Шейн в панике попытался выровнять их, но… Без «но». Свершилось чудо — усы Леске были отличными, ровными... Вот только очень и очень короткими. Дворф молча глядел на оставшиеся на столе отстриженные усы и волосы. Кучка подозрительно большая для легкой поправки!

— А т-теперь... — прошептал Шейн и принялся расчёсывать волосы Леске на голове.

— Может, того — хватит на первый раз? — дворф с тревогой косится на отстриженные, лежащие на столе усы.

И каким чудом Леске не завопил от той адской боли, что испытывал, когда расчёска Клэнси проходила по его густым волосам?

— И ты это, когда волосы чешешь — ты их чеши аккуратнее, — только и прошипел дворф.

На это замечание подмастерье с испугом отпрянул, прижав к себе и ножницы, и расчёску.

— А то меня как-то раз тролль попытался скальпировать, так даже он со мной ласковее обходился, — продолжил Леске.

— А... Может-т, хватит-т? — Шейн так и не решился вернуться к голове дворфа. — У вас т-там... и без тог-го ку... ку... куку…

— Да-да, — Леске кивнул. — Давай на этом и закончим.

Шейн шумно и с явным облегчением выдохнул.

— Значит-тся, убираю... Спасибо, господ-дин д-дворф... — он принялся спешно запихивать инструменты в рюкзак.

— И, ежели мне понравится, что ты с моей бородой да усами сделал — я тебе даже пинту эля поставлю. Где то там оно, зеркало то твое? — Леске принялся искать глазами на столе зеркало.

— Ой... — Шейн захлопнул сумку. — Т-так я, кажет-тся, убрал уже! — он спешно закинул сумку на плечо, отводя её назад.

— Ну так, давай обратно доставай. Уж больше хочется поглядеть, чего ты там мне отстриг.

— Д-да чт-то вы, господ-дин дворф, далеко же... — он, низко поклонившись, принялся пятиться, нервно оглядываясь.

— Давай-давай, — дворф требовательно протянул руку за зеркалом.

— Д-да-да…

Шейн принялся рыться в сумке в поисках зеркала, не решаясь взглянуть на дворфа, который неотрывно смотрел на него. Одну руку Леске тянет за зеркалом, в другой — держит отстриженные усы. Наконец зеркало было найдено. И — на удивление — не выпало из его рук, как Шейн того хотел. Он протянул его дворфу с выражением невероятной обречённость. Рукоятка была мокрой от пота. Леске взялся и принялся разглядывать своё лицо в поцарапанном отражении.

— А-а-а… — протянул он.

— Вы прекрас-с-сны, господ-дин д-дворф! — выпалил Шейн, взмахнув руками, отчего все инструменты из сумки едва не выпали на пол.

Леске медленно, словно под заклятьем оцепенения, широко раскрыл глаза, затем ещё шире раскрыл рот, и наконец...

— А-А-А-А-А-А! — завопил дворф, уронив зеркало на пол, да со всех ног побежал к стойке.

— Мгнове… — Мари, до того разговаривавшая с посетителем, уставилась на Леске. — Эй, что там у вас?!

Шейн же, в свою очередь, даже не подобрав зеркала, бегом двинулся к выходу — спиной, не переставая кому-то кланяться и что-то бормотать. А Леске уже запрыгнул на скамью у стойки — в дрожащих руках дворф держал усы, которые тщетно пытался приплести назад к покоцанным корням. Глаза его бегали туда-сюда, волосы словно встали дыбом… ещё сильнее, чем обычно.

— Мари! Мари! Где тут у нас клей?!

— Что такое, Леске?! Что случило... — она с испугом уставилась на бороду дворфа. На волосы, что тот держал в руках. — Клей?.. — в недоумении пробормотала она.

— Клей! Хоть какой-нибудь! Надо срочно спасать усы! Мои усы! Усы… — он держал в дрожащих то ли от гнева, то ли от скорби руках куски усов, все ещё переплетенные тканевыми лентами.

— Леске, там была алхимическая лавка недалеко — может, у них есть чего?!

— Где?! Где эта лавка?! Нельзя терять ни минуты!

— Прямо и направо, проверяй вывески на домах, — Рут не смогла удержать смех, глядя на дворфа. И, смеясь, указала рукой на дверь.

Леске же, даже не кинув на неё возмущённый взгляд, сломя голову помчался прочь из таверны, крепко сжимая в ладонях свои усы. А Шейна Клэнси уже и след простыл.

— Весело тут у вас… — хмыкнул посетитель, до этого молча наблюдавший за окончанием всей этой стрижки.