Бородатый ливень лютого возмездия.

      Известно почти каждому, что пивовары к своему детищу относятся как к родному ребёнку. Столько они делают ради своего творения. А посему любой недовольный рык в сторону своего пива мастера хмельного дела принимают как личное лю-ю-ютое оскорбление. Поверьте, когда ты тратишь свою жизнь, дабы творить пивное искусство, выпадки со стороны ты точно не сможешь забыть.

      Вот с таким настроем и собрал Коган Камнебрюх своих наёмников в пивоварне. Он был раздосадован. Зол. В ярости. Инграм еле-еле обуздал бешенство буйного хмелевара до прихода работников. Как только все собрались, Коган изложил то, как будет свершаться великое мщение наказаниями яростными. Целью был эльф-алхимик Кальтироленоремиленьил Свет Солнечного Сияния, что взял на себя смелость оставить записку с нелестным отзывом на "Хмельном вагончике". Предстояло запугать остроухого и навести небольшой бардак, не более. К сожалению, наши славные наймиты услышали это как "избить до полусмерти и навести огромный бардачище. И не только у него в лавке".

      К дворфам также присоединился наймит-новичок по имени Ярли Повторяла. Как он заявлял, повторение слов было его фишкой, поэтому тот и носит кличку "Повторяла". Шпингальрус решил сделать из остальных одну единую секретную и очень тайную дворфийскую супер-пупер команду, где у каждого были бы свои клички. Так на свет появились Сивуха, Повторяла, Гузно и Шпингалет (Томнодум, судя по всему, решил оставить себе своё для большей конспирации). Бравый отряд профессиональных погромщиков, после обряда инициации Ярли (стряхивания с того как можно большего количества монет), наконец отправился на поиски лавки Кальтироленоремиленьила Света Солнечного Сияния.

      Местоположения они не знали. Но знали, где можно узнать. Первым делом они поплелись в посольство Кель'Таласа, где сначала Шпингалет посоревновался с магом в крайне скверном юморе, потом дворфы чуть не напугали бедную Авнорару. Внутрь посольства их не пустили. В архив тоже. О искомом эльфе и знать не знали. Дабы уйти красиво, Томнодум шлёпнул одну эльфийку-стражницу по заднице. Ярли, Корун и Ангарад дали разудалого дворфийского стрекача. Эльфы-стражи расценили это как акт агрессии.

      Следующей остановкой оказалась таверна. Там перед входом творилось какое-то безобразие, поэтому наши дворфы единогласно решили пройти мимо.

      После таверны предстояло снова наведаться к старой знакомой - старушке Эмме. У них уже был опыт похода к ней (у некоторых до сих пор всплывают страшные воспоминания о бутылке с уксусом), но при этом у самой пожилой мадам остался осадок. Как только она увидела некоторые знакомые лица, приоткрыв дверь, женщина тут же заперла дверь на засов, опрокинула стол и взвела двухствольное ружьё. Было решено окружить дом напуганной бабульки и взять живьём, постаравшись не пораниться. Дверь была на мушке, поэтому наёмники использовали другие пути. Шпингальрус полез на подоконник, однако старушка тут же выстрелила на появившийся в окне мутный дворфийский силуэт. Медвежатнику повезло отделаться небольшими ранами от осколков стекла и пары дробинок, попавших в руку. Корун решил выбить другое окно камнем, но навыки бросков его подвели и штуковина полетела сначала вертикально вверх, а затем вниз на лоб Железорука. Дворф без сознания и с шишаком на голове. Поступок Ангарад тоже отличился продуманностью: она полезла на крышу и юркнула в печную трубу. И угодила пятой точкой прямо в горящую похлёбку.

      Бедное сердце старушки Эммы не выдержало подобного балагана, поэтому женщина поспешила убежать прочь. Но на выходе её ждал Ярли, который сразу же схватил бабульку. При этом Корун всё ещё лежал в отключке, Ангарад утопала попой в сугробе, а Шпингальрус недовольно вытаскивал из себя осколки. Путём дворфийского удалого допроса они выяснили, что искомый эльф находится в трущобах в синей палатке. Наша группа сразу же засеменила туда, отпустив Эмму восвояси. Но перед этим Корун решил над бабулькой подшутить и подошёл к двери, за которой та плакала по своей похлёбке. Он достал свистульку и привлёк внимание бабульки, которая пока не набирала смелости выходить. Громкий свист кончился вторым выстрелом из двухствольного ружья.

      Так наши дворфы ещё раз разгромили её ночлежку.

      Бравая команда балаганщиков направилась искать синюю палатку в трущобах, однако они увидели перед банком двух эльфов-стражников, которые опрашивали народ. Дворфы решили, что их ищут, поэтому к Ярли в голову пришла гениальная идея: взять взаймы коня Когана, провести того мимо банка, пока группа бы пряталась за ним. К всеобщему удивлению, это сработало. Ангарад при этом очень натурально игогокала.

      Синяя палатка быстро нашлась, поэтому наёмники начали раздумывать планы. Длилось это не долго, так как началось стремительное форсирование в лице Томнодума. Однако оказалось, что это не алхимическая лавка, ибо в ней было много бочонков кукурузы. И вязанок кукурузы. И Угни Захлебун с початками кукурузы.

      Некоторые рады были его видеть, некоторые не очень. Некоторым было интересно, почему он в середине зимы торгует кукурузой, некоторым не очень. Но вот что точно всех интересовало, так это местоположение Кальтироленоремиленьила Света Солнечного Сияния. Старик Угни сразу сказал, что разгласит эту информацию только тем, кто купит у него початок-другой горячей кукурузы. За них он требовал по 15 серебряных монет, так как аренду платить надо, а спроса как-то не очень. Железорук сжалился и купил два початка кукурузы, отдав за них 30 серебряков. Да. Он на самом деле это сделал. И съел кукурузу. Ангарад сделала то же самое, но купила всего один початок. С ними Угни охотно поделился информацией, заставив остальных заткнуть уши.

      Как оказалось, чтобы найти эльфа, надо было просто пройти дальше. Прямо и направо.

     Настал момент, когда эльф получает свой урок. Дворфы увидели палатку, прилавок с зельями, торговца и двух охранников. Корун и Ангарад активно отвлекали алхимика, задавая ему всякие глупые вопросы. В этот момент Шпингальрус готовил свой эффектный выход, залезая на холм. Остальной отряд должен был дать знак к действию, отчего Ярли начал активно махать Томнодуму. Тот недоумевал. Охранник-эльф тоже недоумевал, глядя на бородача на возвышенности. Шпингальрус наконец решил действовать и полетел на палатку.

      И попал причиндалами прямо на деревянную перекладину, держащую материю. Палатка осталась целой, а способность Шпина давать потомство теперь под вопросом. С охами и ахами он камнем свалился на землю.

      Пока эльфы отвлекались, остальные дворфы попытались им накостылять. Сначала Корун мастерски промазал топором по остроухому, потом Ангарад взяла с него пример и проделала такой же манёвр с другим охранником. Недоумение достигло пика и охранники просто ушли, сказав, что им не платят за то, что их избивают. Кальтироленоремиленьил Свет Солнечного Сияния остался с отрядом один на один. На него тут же полились всякие причитания, оскорбления, прилавок полетел на землю, палатка рвалась от ударов оружием. Погром, страх и звонкие шлепки Ангарад по эльфийским булкам. На это всё пришёл посмотреть стражник Мартин Диггори, но как только тот завидел Шпингальруса, развернулся на 180 градусов и продолжил патрулировать.

      Само собой, дворфы не забывали избивать алхмимика и довели того этим до бессознания. В голову Ангарад пришла идея свернуть отключенное эльфийское тело в ткань палатки и привезти к Когану Камнебрюху, дабы остроухий извинился перед пивоваром лично. Всем эта идея понравилась. Кроме хмелевара.

      После извинений от эльфа, дворф пришёл в натуральное бешенство. После каждой новой детали в отчёте работников он всё громче и сложнее матерился. Однако дело, хоть и с перебором, но было сделано.

      Потому что никто не смеет оскорблять пиво.

      Никто.