В таверне — как обычно — было пусто. Тихо. И тепло. Бобби скучал, потирая и без того блестящие от чистоты стаканы, да перебирая бутылки под стойкой. Робби, как обычно, возился на кухне — по помещению медленно распространялись самые разнообразные ароматы — но от всех от них неизменно текли слюнки. Мария же сидела на их импровизированной сцене, тихонько терзая струны несчастной лютни. И совершенно не слыша ничего вокруг. Даже скрип шагов не смог отвлечь её от мыслей и звуков.

— Мари, рад тебя видеть, — Уолдер зашёл, отряхиваясь от снега, да остановился напротив неё, помахав рукой в качестве приветствия. — Ты как после вчерашнего, всё нормально?

— М-м? — она с трудом оторвала взгляд от лежащего на коленях инструмента и, несколько непонимающе оглядевшись, наконец остановила взгляд на Уолдере. Кивнув, она улыбнулась. — Здравствуй. После вчерашнего? Не самое приятное ощущение, — она пожала плечами, хмыкнув. — Язер вот пытался извиниться.

— И как всё прошло? — сделав пару шагов в сторону Мари, он оперся плечом о перегородку, внимательно осматривая лютню. — Ты играть умеешь?

— Как, как… И сдалось ему моё прощение? — Хольте несколько удивлённо пожала плечами. — В общем, не получил он его, — несколько мгновений она молчала, не шевелясь. После, усмехнувшись, зажала минорную тонику — и начала перебирать струны. — Неужели впервые слышишь?

— Да ты просто какая-то находка! — воскликнул с радостью и удивлением Уолдер, после чего на порядок тише продолжил. — Впервые слышу. Сыграешь как-нибудь?

— Да хоть сейчас! — хмыкнув, она переставила пальцы на мажорный аккорд и звонко ударила по струнам — звуки повисли в пустом помещении таверны.

— У тебя хорошо получается… А мне вот музыка всегда нравилась, но не давалась. И был у меня ещё один знакомый, который обещал мне сыграть. - Уол опустил взгляд в пол. — Да ты же его знаешь, Пьер. Жаль, больше сюда он не придёт…

— Так, — она вновь прикрыла ладонью струны и внимательно оглядела собеседника. — Куда он подевался-то?

— Уехал куда-то, — оглядевшись по сторонам, он сделал ещё несколько шагов к Мари. — Он просил не говорить, но, думаю, ты должна это знать, — широко улыбнувшись, он продолжил почти шёпотом. — В Альтерак уехал, сказал, там вдохновение будет искать, но я-то знаю, в чём дело.

— И в чём же? — Хольте чуть нервно и с едва скрываемым удивлением вскинула бровь.

— Он в какое-то дело ввязался, явно нечистое, и… скорее всего, из-за этого и уехал, — Уолдер снова, на всякий случай, осмотрел помещение.

— Расслабься, после Язера сюда никто не сунется… — пробормотала Мари. — Ты не знаешь, что за дело?

— Человек в цилиндре, детективы какие-то… Он не вдавался в подробности, — Уолдер взмахнул рукой, не останавливаясь. — Он вообще ничего мне не рассказывал, да я и не настаивал.

— Старый квартал, 12? Ирсен Кроули? — губы Мари скривились в улыбке, пальцы крепко держали струны.

— Откуда ты знаешь? — Уолдер удивлённо вскинул бровь, непроизвольно прикусив губу.

— Записки не заметил бы только слепой, — она пожала плечами.

— Какой ещё записки? — парень всё так же смотрел на Мари, а бровь словно застыла в том положении. — Да даже если бы я её заметил... — неловко улыбнувшись, Уол провёл рукой по своему затылку.

— Записка была приколота к дверям таверны, — вздохнув, Мари мотнула головой вправо. — Мне Кроули тоже ничего толкового не сообщил. Но обещал в случае чего прислать весточку, — она повела плечами, находя новый аккорд — казалось, ничего более унылого на свете не существовало — и медленно перебирая струны.

— Ладно, я думаю, не стоит мне этого знать, просто буду надеяться, что он в порядке, — Уол наконец опустил бровь, потирая лоб. — Почему ты раньше никогда не играла здесь на лютне?

— Со стороны Пьера это крайне… — не закончив, она скривилась, опуская взгляд на лютню. — Играла как-то раз. А потом... — она пожала плечами, сменив аккорд на иной — не менее унылый, — всё настроения не было, наверное?

— Надеюсь, теперь будешь! — Уол, мило улыбнувшись, легко похлопал Мари по плечу. — Я пока прогуляюсь, ты как, здесь будешь? — он кинул взгляд на дверь, сразу же обернувшись обратно к Мари.

— Да, пожалуй. Вдруг забредёт кто-то, не просто желающий поглазеть, — она хмыкнула.

— Ну, твоё право, — он кивнул, накидывая на голову капюшон и застёгивая пуговицы пальто. — Ты пока подумай, когда сможем на природу сходить. Не вечно же нам здесь сидеть, а?

— Да хоть сегодня…

— Так, может, лучше прямо сейчас, пока не стемнело? — подняв голову, Уолдер глянул в окно, сквозь которое в таверну попадали лучи тусклого солнечного света.

— Хм-м, — сощурившись, она оглядела таверну. И отставила лютню грифом к стулу. Поправив волосы, она поднялась на ноги. — Пять минут, — усмехнувшись, Хольте двинулась в сторону кухни.

Спустя десяток минут, пока Уолдер, скучая, бродил туда-сюда по таверне, Мари поднялась. Платье она сменила на рубашку и штаны, поверх которых накинула пальто. А к поясу её были приторочены небольшой мешочек, наполненный чем-то, и бурдюк.

— Сыр, мясо, вода. Всё, что нужно для того, чтобы выжить на морозе... Во всяком случае — так сказал Робби! — она легко хлопнула по мешочку в ответ на удивлённый взгляд Уолдера.

— Робби плохого не посоветует, — Уол усмехнулся в ответ Мари, после чего стукнул себя по пальто, словно под ним что-то было. — У меня фляга с вином, да и всё.

— Если мы не собираемся уходить в поля на несколько недель — нам хватит. Так куда идём?

— Ты говорила что-то о красивом месте, недалеко от города. Мост какой-то вроде? — неуверенно протянул это.

— Ах, это. Да-да, идём, — хмыкнув, Мари уверенно двинулась из таверны.

Небо было затянуто пеленой серых туч. Всё остальное — пеленой падающего снега. Солнце едва-едва пробивалось сквозь эту завесь, тускло освещая улицы. Но было на удивление тепло. Мари, щурясь, довольно подставила лицо снежинкам.

—  Ох, у тебя есть что на голову накинуть? — Уол поправил капюшон, взглянув на обнажённую голову Мари.

— Не засыпет, не переживай, — хохотнув, она смахнула с волос успевшие налететь снежинки.

— Тогда не буду выделяться! — усмехнувшись, парень резко скинул с головы капюшон.

— Смотри, как бы потом не пришлось бегать по лекарям! — Мари поправила волосы — так, чтобы те поплотнее закрывали уши.

— Тогда уж будем вместе бегать, — радостно ответил Уолдер. — А, как я уже говорил, вместе — веселее.

— Ладно-ладно. Слышал, новая лавка алхимическая открылась? Но я всё равно предпочту бегать к Авронаре — юная эльфийка, торгующая мазями в человеческом городе — что может быть забавнее?

— Наверное... — Уол на пару секунд задумался, почёсывая подбородок указательным пальцем. — Наверное, гном в страже города? 

— А что в этом такого? — Хольте хохотнула. — Или ты имеешь что-то против гномов?

— Ну не знаю... Гном — стражник? Его же раздавят быстрее, чем он что-то сделает...

— Скорее уж он быстрее подрежет всем колени — да так, что противники и пискнуть не успеют, — она пожала плечами, потирая руки.

— Да он же меч нормальный в руках не удержит!

— Как и тебе не удержать орочий меч. Не так ли?

— Кто его знает, а, может, удержу? — с задором в голосе сказал парень, словно найдя себе новую цель. — А вот найду орка, заберу у него меч, и посмотрим!

За весёлым разговором город сменился кладбищем, а кладбище — дорогой вдоль озера. Редкие следы — чаще копыт, чем ног — были почти заметены снегом, но сбиться с пути было непросто. Вскоре они уже подошли к мосту, с которого открывался невероятный вид на всё озеро.

— А тем временем... — Хольте оперлась локтями о перила, предварительно смахнув с них снег — и с лёгкой улыбкой уставилась на озеро и другой берег, едва виднеющийся за пеленой падающего снега. — Вот ты говоришь — орка... А я вспоминаю Джона, которому рассекло орочьим топором лицо. Раз шесть, наверное. Кожа вся — словно ствол старого дерева, узловатая, шершавая, смотреть невозможно. Один-единственный глаз остался, и тот — едва открывается. Все кости лица переломаны, срослись кое-как. Разговаривает — словно воды в рот набрал. Носа нет, губ тоже, челюсть кривая. Да, как сам говорит, дураком стал после того, — она пожала плечами. — Уж не знаю. Но по ночам кричал знатно — слышно было из другого конца... здания. Говорил, видит по ночам топор. А за лезвием — блестят чёрные глаза, налитые кровью, да кривые зубы в огромной раззявленной пасти. Бр-р, — она передёрнула плечами, невольно вжимая голову в плечи.

— Ещё одна причина убить орка, — невозмутимо ответил парень, лишь чуть скривившись. — И станет на одного орка меньше! Во всём же хорошее надо искать, не так ли? — Уол без всяких слов снял ножны, в которых находился его меч, и отбросил на мост позади себя, после чего взобрался на перила, сел на них, а ногами принялся болтать, крепко удерживаясь за дерево ограждения руками. — А я, кажется, был недавно на том берегу. — Уол протянул руку вперёд, указывая на теряющуюся в снежной пелене тонкую нить берега.

— Убить орка... или быть убитым от его руки? — пробормотала Хольте, оглядывая Уолдера — и вновь переводя взгляд обратно. — И что же ты там делал?

Уолдер опустил взгляд вниз, глядя на кристально чистую воду под собой, после чего положил локти рук себе на колени, голову же — на ладони. — Мне иногда нужно побыть одному. Да, думаю, всем иногда нужно побыть одному. — Уол, едва пожав плечами, оглянулся к Мари, протянув той руку. — Давай ко мне сюда, тут всяко лучше.

— Ох-х... Знаешь, если я свалюсь вниз в пальто, да ещё в такую погоду — доставать придётся уже мой труп! — смеясь, Хольте схватилась за руку и взобралась на перила, поджав под себя ноги и опершись правой рукой о дерево — левую же она сложила на бедро, фыркая от летевших в лицо снежинок и оглядывая водную гладь.... насколько она была сейчас гладью.

— Куда же ты упадешь, я ведь рядом! А что там в мешочке у тебя, сыр? — Уол заинтересованно уставился на Мари, ожидая ответа.

— Упадём вместе, — хмыкнув, она осторожно, явно опасаясь свалиться, стянула с пояса мешочек и развязала, поставив между собой и Уолдером. Внутри лежали крупные кусочки сыра и немного вяленого мяса. Следом Хольте сняла с пояса бурдюк с водой и оставила его лежать на коленях. Левой рукой она схватила кусочек сыра и откусила немного. — Иногда мне кажется, — жуя, проговорила она, — что Робби — это какой-то бог поваров.

— А мне? — Не обратив внимания на остальные слова Мари, Уол протянул той ладонь. — Я тоже хочу... 

Хольте взяла свой кусочек сыра губами и, фыркая — кажется, это был смех, — запустила руку в мешочек, стоявший между ними, да, схватив брусочек сыра, отправила его прямо ко рту Уолдера, миную протянутую ладонь. Уол же, не успев даже понять, что произошло, даже не успел прожевать сыр, сразу же его сглотнув, прикрывая рот той ладонью.

— Но я ведь не ребёнок... — с огромной лыбой на лице сказал Уол... словно маленький ребёнок.

— Я тоже. Будем с этим что-то делать? — наконец дожевав свой сыр, засмеялась Мари.

— А что с этим делать? — он приподнял правую бровь, смотря прямиком в глаза Мари, всё с той же улыбкой на лице.

— Ох, Уо-ол, — протянула она, закатив глаза — впрочем, на лице всё ещё был написан смех. — Это же был ри-то-ри-чес-кий вопрос!

— А-а-а... ри-то-ри-чес-кий! — Уол повторил это слово следом за Мари, после чего, расстегнув пуговицы пальто, достал оттуда небольшую флягу. — А знаешь, чем лучше всего запивать сы-ы-ыр? — загадочно проговорил Уол, покручивая флягу в руках. — Особенно в такую погоду!

— Явно не водой, — хмыкнула Мари. — Ну, не тяни мурлока за хвост, открывай уже.

Уолдер ловко скрутил небольшую пробку, перекрывающую доступ к напитку, после чего поднёс его к своему носу, и, несколько раз принюхавшись к его запаху, сразу же протянул флягу Мари, улыбаясь. — Дамы вперёд?

— Вперёд так вперёд, — она взяла флягу и, пригубив напиток, на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь. После чего, пожав плечами, отпила несколько глотков и, шумно выдохнув, протянула флягу обратно.

Уолдер без лишних слов взял флягу, после чего сделал парочку глотков, рассматривая бесконечные снежинки, падающие с неба. Он был настолько зачарован этой ситуацией, что непроизвольно протянул ладонь чуточку вперёд, всё так же всматриваюсь в снежинки — в этот раз падающие на его руку.

— Моё любимое время года... а твоё? — Уол снова протянул флягу Мари.

Хольте, задумчиво кусавшая сыр, уставилась на ладонь Уолдера — снежинки, падая на ткань перчатки, какое-то время ещё оставались на ней — и можно было с лёгкостью разглядеть их причудливый узор.

— Любимое время года? — она чуть вздрогнула, словно всплывая из собственных мыслей. Немного помолчав, продолжила несколько неуверенно, принимая флягу. — Весна... Знаешь, вот эти несколько дней — или недель, как повезёт — когда снег ещё не везде сошёл, но на деревьях уже зеленеют почки, а из-под холодной, сжавшейся земли пробиваются первые зелёные ростки. И ярко-ярко светит солнце, и небо голубое — такое, каким не бывает зимой, — задумчиво глядя на противоположный берег, она отпила глоток вина, с наслаждением щурясь, и протянула флягу обратно.

— Тогда, весной, — взяв флягу в свою руку, он кивнул, всматриваясь в то же место, что и Мари. — Мы можем прийти сюда весной, только уже не на мост, а искупаться в озере.

— Весной? — Мари хохотнула, отодвигая ладонью предложенную флягу. Ей явно было достаточно — если, конечно, она всё ещё не собирается падать вниз. — Только если ты собираешься потом вместе со мной лежать пару недель в постели, не вставая и принимая лекарства вместо вина... Или вместе? Вот если второе — то всё не так уж и плохо... — она задумалась, потирая пальцем нахмуренную переносицу и едва сдерживая смех.

— Можно и вместе, — парень, пожав плечами, закупорил флягу обратно, уложив её обратно во внутренний карман пальто. — С тобой всё выглядит намного приятнее, — Уол неловко улыбнулся, после чего протер голову перчаткой, избавляясь от снега

— Эй-эй-эй, — замотав головой, Хольте стряхнула с собственных волос снег, смеясь. — Орков я с тобой рубить не пойду, даже не проси!

— А было бы весело... Наверное... Хотя нет, не весело, — Уол сам не понял что сказал, улыбка растянулась ещё шире. — Я серьёзно говорю, ты очень хороший человек. Знаешь, как мне было в той таверне без тебя? Теперь же там не так уныло.

— И как же там было? — Хольте угрюмо усмехнулась.

— Уныло, — спустя несколько мгновений повторил Уолдер. — Теперь же весело, есть с кем поговорить.

— Уныло, уныло... Уол, нужно что-то с таверной сделать. Это ведь совсем, ну... неправильно совсем! — она потянулась за сыром. — В таверне же люди должны быть постоянно, смех, веселье, — а сыр потянулся к ней.

— А что мы можем сделать? Если бы я знал, там уже был бы смех и веселье, — Уол был уверен сам в себе, и это чувствовалось в его голосе. — Возможно, нам уже стоит идти обратно? — он потирал озябшие руки.

— Думаю... пора собрать всех певцов в города — если такие ещё остались, конечно! — она хмыкнула, осторожно сползая с перил, возвращая и мешочек с пищей, и флягу, обратно на пояс.

— Пойдём? — спрыгнув, Уолдер вернул на место ножны с мечом и поправил одежду.

— Только быстро! — хмыкнула Мари, отряхивая с плеч снег и засовывая озябшие руки в карманы пальто. Чуть сгорбившись, она действительно быстрым шагом двинулась вперёд. — Ох-х, как здорово, что нас ждёт горящий очаг и... может, Робби приготовит нам чай?

— Я его заставлю, если не приготовит, — Уол хитро улыбнулся, посмотрев на Мари.

— Так ему и передам... — она потёрла переносицу и оглянулась на озеро. — А было бы здорово как-нибудь выйти на воду в лодке, а?

— Очень здорово! — радостно ответил Уол. — Отличная идея, Мари!

— Впрочем... всё равно придётся ждать весны. Какие планы на вечер, Уол? Устраивать ругань с Язером, м?

— С этим узколобым я больше не хочу даже общаться, после того как он пытался оттолкнуть тебя силой.

— А придётся. Надеюсь, Юг с ним уже поговорил, — она вздохнула.

— Лучше бы он пропал... Навсегда, — угрюмо пробормотал в ответ парень.

— Ты смотри, такие желания имеют печальное свойство сбываться.

— Разве ты ещё хочешь с ним общаться? Помнишь наш разговор? Мы ошибались. Я ошибался.

— В чём? — Хольте резко остановилась, оборачиваясь.

— В том, что его можно изменить, — едва не врезавшись в Хольте, бесчувственно сказал Уол, смотря в её глаза.

— А кто-то пытался?

— Я пытался... я думаю, что пытался. Он просто не реагирует на мои слова, он пропускает их мимо ушей.

— Возможно, слов для него недостаточно, — она пожала плечами. — Ладно, если из-за разговоров о нём мы лишимся отмороженных пальцев — кому-то точно придётся заплатить за это, — угрюмо хмыкнув, она продолжила быстро шагать в сторону таверны.