Наступил новый день, суливший группе если не проблемы, то по крайней мере не самый приятный разговор с "новым капитаном" корабля. На сей раз Клерваль Харди пригласил в каюту всю троицу путешественников, а вместе с ними и Элиаса, с которым уже успел найти общий язык. Он сразу же перешел к делу, а речь, как и ожидалось, пошла о дальнейшем их пребывании на "Пересмешнике".

К облегчению эльфов и удивлению Торальда, морской волк не собирался использовать их в качестве обычных моряков. По словам Харди, команда корабля прекрасно справлялась без них, поэтому предстояло либо оплатить проезд серебром, либо послужить на благо парусника своими особыми талантами. Последние у всех были в достатке, в отличие от денег, потому решение оказалось очевидным. А задание, последовавшее за ним, грянуло как гром среди ясного неба.

"Пересмешник" наткнулся на другой корабль. Тот просто стоял посреди открытого моря. На палубе не было ни команды, ни каких-либо иных признаков жизни. Издалека он, казалось, был в неплохом состоянии, как будто еще несколько минут назад на нем кипела работа. Странный густой туман, окутывавший воды вокруг неизвестного судна, вызывал у магов нехорошие догадки, а у всех остальных - дрожь в коленях. 

Перед группой стояла простая задача: спустить шлюпку, добраться до подозрительного судна и разведать обстановку. Согласно предположениям капитана, они вполне могли найти там что-нибудь ценное, дабы расплатиться с ним, но в любом случае более подходящих кандидатур на такую работу у него не было. Или просто не хотелось рисковать своими товарищами.

И вот маленькая лодка, едва вместившая Элиаса, Иви, Келлену и Торквила, прорезала носом дымовую завесу, что все сильнее нагнетала атмосферу между ними. Бросив крюк, четверка осторожно поднялась на борт. И хотя плачевность ситуации на корабле стала очевидна еще издалека, увиденное заставило застыть в жилах их кровь. Сквозь покрывающую палубу дымку виднелись разрушенные ящики, а вокруг были разбросаны человеческие тела. Вернее, то, что от них осталось. Нашедшие здесь свою смерть люди не ушли с миром. Кто-то или что-то обрушило на них поток нескончаемого пламени, не давая даже шанса укрыться. Скелеты и обугленные трупы, разруха и ужас, подстегиваемый плотным туманом и сверкающими вокруг корабля молниями: вот и все, что перед собой лицезрела четверка из северных королевств.

Страх начал закрадываться им в души. Они чувствовали присутствие чего-то темного, какого-то зла. Оно разрасталось здесь, пересчитывало им косточки своим пытливым взглядом, выжидая и с любопытством наблюдая за каждым совершенным шагом. Чем больше человек и эльфы осматривали палубу, тем яснее понимали: ничего ценного здесь не найдется. Только смерть.

И вдруг звук раздался из одного уцелевшего ящика: невнятный взмолившийся крик. Его обладатель стучал по крышке руками, пытаясь выбраться, надеясь, что с той стороны подоспеет помощь. Да, это вызывало еще больше вопросов и подозрений. Но голос принадлежал живому существу. Или, точнее будет сказать, выжившему.

Квилл быстро освободил "сидельца" из западни. Каково же было его удивление, когда он признал в том Адальхарта Меца - рыцаря Блэкшип, распрощавшегося с ними в Хилсбраде и отправившегося по каким-то личным делам. Это точно был он - уже состоявшийся товарищ Торальда, гордый и отважный. Однако сейчас - посреди океана призраков - в глазах Меца застыли лишь отчаяние и ужас. Не размениваясь на лишние слова, Адальхарт в панике начал убеждать группу о необходимости незамедлительно покинуть корабль, если те не желают разделить участь всех остальных его обитателей. А зло тем временем готовилось совершить следующий шаг, присматриваясь к уже пятерым незваным гостям из мира живых. Они чувствовали его взгляд, пронзающий их рассудки, как когти хищника - плоть. Голос, зазвучавший в голове каждого из них, веял приближающейся гибелью.

А потом появился её силуэт. Какие только названия не давались прежде этому чудовищному существу. Призрак неупокоенной женщины, скопивший в себе величайшую скорбь и необузданную ярость. Она не нашла счастья при жизни и желала лишь возмездия в смерти. Одним своим криком она способна была заставить дрогнуть самые смелые сердца и сломить волевых мира сего. И теперь ее смертоносный взор был обращен на пятерку, тревожащую ныне ее и только ее корабль. Баньши.

Против такого противника не было шансов ни у Келлены с Торквилом, ни у Элиаса, чудом сохранявшего спокойствие, ни тем более у Адаля и Иви. Пока еще было не слишком поздно, они начали отступать и буквально попрыгали обратно в шлюпку, стараясь избежать следящего за ними из тумана взора. Никогда еще так быстро весла не рассекали водную гладь. Никогда еще они не испытывали подобного страха. А она наблюдала. Наблюдала и делала выбор.

Разразился шторм. Сама водная стихия сегодня была против живых, вынуждая "Пересмешник" не поднимать якорь и провести остаток ночи под взором призрачной девы. Матросы, пассажиры, маги: все попрятались по углам, чувствуя на себе взор и стараясь укрыться от него куда сильнее, чем от буйства небес. Только Клерваль Харди, выслушивая доклад вернувшихся людей, сохранял спокойствие, отпуская шутки об очередном "зайце" в лице Адальхарта и сожалея о бессмысленной разведке. Разумеется, заклинаемый Мецем, он не станет отправлять туда еще кого-то и, как только ураган кончится, а на горизонте покажутся первые лучи рассвета, "Пересмешник" продолжит свой путь. Впрочем, сей день, превратившийся в воплощенный кошмар, не закончит на этом сюрпризы.

Глубокой ночью из каюты Клерваля раздастся шум. Он останется на беседу с Келленой и Элиасом, что перерастет в напряженную потасовку. Моряки вместе с Торальдом быстро выбьют двери капитанских покоев, но застанут внутри лишь его, эльфийскую чародейку и выбитое окно. Со слов Келлены, ее остроухий товарищ взбесится и нападет на капитана, ведомый какими-то своими целями, и в ходе схватки будет ненароком выкинут в открытое море. Недоумевающие матросы, подгоняемые капитаном, быстро разойдутся прочь, волшебница найдет успокоение в объятиях Квилла и только рыцарь-чародей будет с подозрением взирать на Харди, терзаемый собственными мыслями. Но в эту роковую ночь всем без исключения будут сниться дурные сны, а образ туманной девы надолго останется в памяти тех, кому не посчастливилось ее повстречать.