Андоральский пирог | Завершён

Описание сюжета

Также принимал участие Бравур.

Андоральский пирог

«Дорогой дневник! Вот уже тридцать три года прошло со смерти Гармли Громогорна. Я тогда был совсем мал, но всё же помню его огромные руки, покрытые рыжими волосами. И блюда, которые он делал этими руками. В памяти остались картинки — как он жарит молодого барашка, всего усыпанного приправами, как он лепит крошечные пельмешки с лосиным мясом, как в огромном чане медленно помешивает суп с грибами и головами куропаток. О, дневник, какой же Йорик бедный, что не помнит вкуса всех этих блюд и во снах ему остаётся только вздыхать, обливаясь слюной и пытаясь представить хотя бы запах! Матушка не велит мне грустить и довольствоваться стряпнёй тётушки Гризель, но… Кстати, я чего вообще вспомнил-то об этом. На Тыквовин мы отправили Тенгери в Даларан с рецептом тётушкиного печенья. Вернулся он с пустыми руками (вернее, лапами). Почти месяц мы томились от ожидания, пока наконец с заезжими торговцами (а караван изрядно потрепало, но об этом напишу в другой раз, у меня мало времени, извини, дневник) к нам не прибыла посылка из Даларана… Вот те раз! Тётушкин рецепт напечатали в книге Даларанского Клуба Кулинаров-Любителей. Не первый год она добивалась такой чести, и теперь наконец… О, да она словно пять десятков лет скинула. Носится как заведённая, то к одному знакомому, то к другому, весь Стальгорн оббежала. Но мне пора идти, матушке нужно помочь на кухне. Не скучай, дневник, я скоро вернусь!»

«Я так и знал, что здесь что-то не чисто. Пару дней тётушка провела в подвале, разгребая так и не отсортированные записи прадедушки. А как вышла оттуда, так сразу нам обо всём поведала. Оказывается, перед смертью мой прадед всё мечтал об одном из блюд, то ли созданные, то ли опробованных ещё тогда, когда он путешествовал. Об «Андоральском пироге». Рецепта мы так и не увидели, как и всегда, тётушка держит все свои начинания в тайне, но настроена она решительно. Кажется, мне придётся её сопровождать...»

«Дорогой дневник! Тебя я упакую последним. Джолли и Чолли начищены и накормлены, повозка проверена и смазана, тётушка упаковала столько хлама, что, кажется, мы не доберёмся. Тенгери возьмём с собой, дома он не особо нужен. Поедем с большим караваном. Они идут в Стратхольм, мы остановимся чуть раньше. Обратно с ними же. Взял несколько копий карт Лордерона, спрятал в разные места — на всякий случай. Ох, как же не хочется оставлять матушку! Но выбора у меня нет».

«Дорогой дневник. В дороге скучно. Тётушка позволила мне отдохнуть в повозке пару часов, пока она подышит свежим воздухом. Едем медленно и не очень весело. Караванщики, конечно, пьют, но недостаточно, чтобы начать распевать песни. Да и, поговаривают, места нынче опасные… Прости, дневник, но я засыпаю. Разбуди ме...»

«Нам осталась всего пара дней. Скучно! Останавливаемся на окраинах селений, выходить из лагеря тётушка запрещает, всё время следит за мной и бурчит. Знаю, знаю, это матушка ей так наказала. Сложно её не понять, раньше-то мы все вместе путешествовали. Впрочем, обходится без происшествий. Пару раз караванщики расквасили друг другу нос, пару раз неподалёку выли волки. Кто-то говорил, что видел орков. Не знаю насчёт самих зеленожопых, но следы стычек встречаются частенько. Как-то страшновато. Я так ни с кем и не познакомился. А ещё — дневник, прости, я стесняюсь писать тебе, когда кто-то ходит вокруг и заглядывает через плечо. Впрочем, и писать-то особо не о чем».

«Итак, дневник. Приехали. Караван ушёл дальше, а мы остановились за северными воротами города, в лагере других путешественников. Город мне не понравился, но пока не было времени нормально его осмотреть. Да и… тётушка запрещает ходить мне одному. Ни с кем из лагеря не познакомился, она велела мне вообще не говорить с незнакомцами. Тётушка сказала, что ей нужно кое-какие дела решить, и теперь пропадает в городе. Иногда к нам приходят какие-то незнакомцы, прошу их подождать. Иногда ждут, иногда уходят. Ну, что же, дневник, во-первых, надеюсь, пирог стоит того, а, во-вторых… надеюсь, мы уже скоро поедем домой! Тётушка всё ещё делает таинственное лицо, как только речь заходит о её рецепте. Эх, дневник. Как же я соскучился по маме».

Powered by Froala Editor