Сун шла без остановки и почти без сна уже несколько дней. Её вело наитие, которое она поймала после видений и разговоров с Мор’Зо и Зантеком. Это нужно было сделать уже давно. Что именно - она пока сама не понимала, но ноги вели ее вглубь джунглей.

Она не оборачивалась назад, не оставляла меток. Знала, что ей суждено вернуться. Если выживет. Впервые возможность расстаться с жизнью не пугала ву’мон. Она здесь потому что должна. Должна отдать тот долг, который накопила перед духами этого места за годы пребывания в джунглях в одиночестве. В одиночестве ли? Вряд ли.

Недолго прожив с Огуном, темным охотником, под одной крышей, она видела и чуяла тени, окружавшие его алор и его самого. Эти тени пугали многих. Но Сун’Ри было комфортно купаться в них, как в теплых водах. Это напоминало то чувство, что бывало с ней темными ночами без костра, в окружении опасностей, движений и звуков тропического леса.

Девушка была близка. Близка к той тайне, что манила ее с момента прихода в касту Руинных писарей. 

Солнце клонилось к закату, силы были на исходе и в голову все еще лезли мысли, которые не давали ей покоя.

Столько сложных вещей она узнала, будучи принятой в племя. Что ву’мон обязана быть собственностью своего мона. Ее удел - продолжение рода Огуна. Что у ву’мон нет права голоса, если ты не такая сильная и мудрая, как Мугая. Что за самовольностью последует наказание. Традиции, ритуалы, Лоа, моджо. Все это путалось и перемешивалось в коктейль приятных и не очень эмоций. Сковывало тело. Лишние мысли - лишние проблемы.

А что если она не хочет быть той, кем суждено? И написано ли на ее судьбе то, о чем говорят ей мудрые моны? 

Ву’мон слишком устала, чтобы продолжать думать. Слабость, будто бы она выпила моджо, окутала и опьянила ее настолько, что Сун упала на колени, а позже и на живот. За мгновение перед тем, как она окунулась в сон, ву’мон почувствовала их. Тени. Она не одна.

Сон был беспокойный. Ей снился Аун’Сул. Тело молодого Атал’Алариона было все в крови, но голова была чиста. Разве что на лице несколько капель крови. Через мгновение Сун поняла почему - голова была отделена от тела мона. Но его глаза были широко открыты, а рот шевелился. Он что-то пытался сказать ей, но что - она не слышала. Не хотела слышать. Отворачивалась от союзника, с которым совсем недавно дралась плечом к плечу на арене. С другой стороны перед ней возникла Мугая, которая подносила палец ко рту, жестом призывая девушку молчать. Сун кивнула старейшине и снова повернула голову, сразу потеряв возможность дышать. Ее шею обхватывали трехпалые руки Огуна, лицо скрыто за руш’кой, глаза его горят безумным огнем, а позади темного охотника мягко и по отечески улыбался Сун Мор’Зо.

Сун’Ри вскочила со своего места жадно глотая ртом воздух. На шее все еще ощущались болезненные прикосновения.

Сон? Или воспоминания? Не важно, нужно идти дальше.

Вокруг было темно. Значит она спала совсем недолго, либо напротив, больше суток. Немного придя в себя -  сердце девушки сковал страх. Тишина. Не было ни единого звука. Не бывает такого, чтобы тропический лес был тихим. 

Сун’Ри огляделась. Звезд на небе не было, только полная луна, что освещала кусты и деревья в достаточной мере, чтобы разбирать не только их силуэты, но и ориентироваться. Все вокруг казалось серым. Не безжизненным, нет. Но потерявшим краски.

Ву’мон осознала, что спала на открытой поляне, а значит неизвестно какая удача отвела от нее опасность какого-либо хищника. Или не удача, а Лоа?

Кусты слева от нее шевельнулись. Беззвучно, будто звуков в мире больше не осталось. Из-за листьев показался длинный черный хвост пантеры. Девушка приготовилась убегать и карабкаться на дерево. 

 — Маленькая глупая девочка. Всего на свете боится. — зазвучал в голове мягкий, вкрадчивый голос.

Мгновение и Сун’Ри поменяла свое решение, в гневе вскочила со своего места и побежала вслед за хищником. 

Она продиралась сквозь заросли, цепляясь за ветки, которые царапали её кожу, хлестали по рукам, ногам, лицу. Но беззвучная погоня была бессмысленной, без одного из чувств - своего слуха, она не понимала куда бежать. Пантеры же не было нигде видно. Снизив скорость, девушка вышла на поляну. Ту же самую, с которой совсем недавно убежала в противоположную сторону. 

 — Ты не закончила свое дело и будешь находиться здесь, пока не поймёшь и не сделаешь то, что требуется.  — смеющийся голос издевался над ней.

Сун'Ри нахмурилась:

 — Бетекк? — произнесла девушка, но не услышала своих собственных слов. 

Ву'мон охватила паника. Без слуха можно прямо сейчас перерезать себе горло, исход не поменяется. 

Девушка снова упала на колени. Хотелось плакать. Перед глазами снова возник Мор'Зо:

 — Станешь сильной, когда осушишь слезы. — мон хитро улыбался. 

Сун’Ри закрыла глаза, сглатывая тугой комок в горле. Она здесь не ради того, чтобы жалеть себя. 

Молодая анту попробовала пройти сквозь заросли снова. Идти пришлось долго. Стало светать, когда она вышла на опушку. Это удивило девушку. Она не ожидала выйти из джунглей. 

Пред ней было небольшое поселение. Алоры горели. Вокруг лежали трупы троллей. На их телах не было одежды. Как и кожи. 

Глаза девушки расширились в немом ужасе. Она не слышала леса, как и прежде, но звук ревущего пламени бил по ушам. 

Ву'мон поняла, что смотрит на эту страшную картину под странным ракурсом - слишком низко. Посмотрела на свои руки. Они были непривычно маленькие, детские. Обветренные и поцарапанные. Но её руки. Она дитя. 

Голову пронзила невыносимая боль, заставляя зажмурить глаза. 

 — Сбежала-сбежала, тусиха! Годами пряталась, боясь смерти! Бросила свою семью! — злорадный голос вновь зазвучал в её голове. 

Бежать. Прятаться. Спастись. Все её нутро кричало об этом. 

 — Живи, Сун. — хриплый и такой родной голос. Отец. 

Девушка открыла глаза. Перед ней высился сильный, могучий мон, обвешанный фетишами и артефактами. Он был в руш’ке, но Сун отчетливо видела сквозь нее улыбающееся лицо. В его же ногах лежал точно такой же тролль, только без кожи и части мышц. 

 — Не смотри. Но вспомни. — проговорил мужской голос. — Вспомни и уходи. 

Сун'Ри вспомнила. Вспомнила то предрассветное время около десяти лет назад. Она прошла испытание и вернулась к племени. Вот только племени уже не осталось. 

Девушка развернулась и ушла назад в джунгли. Хотелось выть, но она не могла себе этого позволить. Должна быть сильной. 

Ноги сами вывели её на ту же поляну. 

 — Домой хочешь? К мону своему? Который защитит и успокоит? Слабая девчонка. — снова издевка незнакомки. 

Ву'мон в бешенстве развернулась, готовая кинуться с голыми руками на обладателя этого голоса, который, как она думала, звучит из-за её спины. Но стоило девушке обернуться, как она увидела прыжок пантеры. 

Девушке не повезло. Не хватило времени даже осознать возможность уклониться. Чёрный хищник ударил её лапой в грудь, оставляя порезы, как от бритвы, от шеи до живота. Боль сковала тело. Но пантера и не думала убивать её сразу, она играла с Сун’Ри. Спряталась в зарослях. Этого времени хватило девушке, чтобы достать свой лук и пустить наугад стрелу в те кусты, где скрылся хищник. Из-за тишины вокруг она не знала, удачен ли её выстрел. 

 — Неужели ты не помнишь? - знакомый голос. 

Ву'мон повернулась. Перед ней стоял Ганзазу. Смотрел с осуждением.  — И правда не помнишь, сестра? 

Сун'Ри прицелилась в тролля. Это невозможно. Она сама видела его в клетке. Его ноги были настолько повреждены, что он вряд ли смог бы стоять, не то чтобы пойти за ней. Взгляд непроизвольно опустился на ноги тролля. На месте коленных чашечек было кровавое месиво. Кое где даже были видны кости. 

 —  Хочешь я подскажу тебе? Ты помнишь свое имя? Не то, что ты придумала себе сама, а то, что дал тебе твой отец. — глаза Ганзазу были полны печали и участия. 

Девушка попятилась назад, врезалась спиной в толстое дерево. Тролль шёл на неё, выставив руки вперёд, в оборонительном жесте, призывая её не стрелять. 

Голова девушки снова загудела невыносимой болью, вынуждая зажмуриться.

 — Представься так, как я тебя учил. — строго сказал отец. 

Девичий голос. Её собственный голос прозвенел:

 — Мое имя - Сун Хак’ари, дочь Джан’ари, племени Хаккари. 

 — Молодец! — довольно похвалил отец. — когда ты вырастешь, я обучу тебя всему, что знаю сам. Ты станешь жрицей. Уважаемой ву'мон племени! 

Сун'Ри широко раскрыла глаза в ужасе. Перед ней все так же стоял Ганзазу. Она снова вскинула лук. 

 — Ты вспомнила. — тролль счастливо улыбнулся. 

Девушка хотела было закричать, сказать, что это неправда, но вместо этого натянула тетиву, готовясь выстрелить. 

Сквозь Ганзазу, как сквозь туманную дымку, растворяя его силуэт, как видение, прыгнула пантера. Сун'Ри успела выпустить стрелу в живот хищнику, хоть и метила в тролля, что стоял перед ней всего секунду назад. Стрела настигла свою цель. Девушка услышала яростный рык, прежде чем пантера вцепилась зубами в её плечо, прижимая плотнее к дереву. 

От боли девушка потеряла сознание, но её ждала не спасительная темнота, а новое видение. 

Сун'Ри лежала на спине и смотрела в залитое солнцем небо. Тёплые лучи ласкали её кожу. На контрасте с тем безмолвным лесом, было слишком хорошо и приятно. Джунгли снова наполнились звуками. Пахло жареным мясом. В неге девушка закрыла глаза, наслаждаясь умиротворенным спокойствием.

 — Кто ты? - проговорил тот самый голос, что совсем недавно смеялся над ней. На этот раз он был вкрадчивым и приятным. 

 — Сун'Ри. 

 — Сун'Ри - мертва. — голос был спокоен и этим спокойствием наполнял и ву'мон. —  Она не выйдет из джунглей. Кто ты? 

 — Сун Хак’ари? — спросила ву'мон. 

 — Ты хочешь ей быть?  — участливо задал вопрос голос. 

 — Нет. Не хочу. 

 — Тогда не будь ей. 

 — Но как? Я либо Сун'Ри, либо Сун Хак’ари. 

 — Всегда можно открыть глаза и найти другой путь. 

Ву'мон восприняла совет буквально и открыла глаза. Запах крови и её вкус дурманил разум. Она чувствовала силу и мощь своего тела. Вцепившись своими клыками в девушку, как две капли воды похожую на неё саму. Сун была пантерой. 

 — Перестань терзать саму себя. Объединись с собой. Восстанови себя. Собери осколки в единое целое. — этот голос. Он был её собственным. Но слова не её. 

Пантера закрыла глаза и увидела обоих со стороны. Раненый хищник, истекающий кровью от попадания двух стрел и девушка, которая вот вот умрёт от укусов животного. 

Сун разжала мощные челюсти. Помотала головой, успокаиваясь и только тогда вновь открыла глаза.

На поляне была она одна. Во рту стоял привкус крови. Из бедра и живота торчали стрелы, на груди рваные раны, а на шее глубокий укус. 

Только сейчас она позволила себе вскрикнуть от боли. 

В джунглях было светло от палящего солнца. Вокруг неё были мириады звуков, запахов, движений. Мир вокруг жил, как и она сама. 

Девушка позволила себе недолгий отдых и встала. Сделав всего пару шагов она поняла, что находится рядом с руинами Хетисса. Пора домой. 

 — Мое имя - Сун Хак’ари, рожденная служить Хаккару, Свежевателю Душ, дочь Джан’ари, племени Хаккари. Я знаю, кем я была. Я знаю кто я. И знаю кем буду. 

Powered by Froala Editor