Ближе к концу дня в ставке наконец воцарилась относительная тишина, прерываемая лишь скрипом пера о бумагу, шуршанием документов, да редкими приглушёнными выкриками заключённых. Шерман, только что покончивший с одним из последних посетителей, весь взмыленный, слонялся между первым и вторым этажами, несколько ошарашенно и затравленно озираясь и, судя по всему, совершенно не находя себе места. Впрочем, неудивительно. Работа была нова, непривычна и вызывала желание вздёрнуться. Бумаги, люди, все чего-то хотят и чего-то просят. Да ещё и какой-то шутник удумал стучаться в двери ставки, а после убегать — и за что постовые получают жалованье?.. 

— Эй, Бергман...

Шерман не сразу сообразил, что обращаются к нему. Спустя пару шагов он обернулся и встретился лицом к лицу... или скорее лицом к груди с Агнием.

— Бергман, а чаво за история с дворфом-рыбой?

— Охх... Слушай, — уж это-то Марку сложно было забыть. — Рыбачил я, значит, никого не трогал. Смотрел на воду, на поплавок — ну, всё как положено, глаз с них не спускал. А тут — р-р-раз! — и вырастает передо мной дворф в одних трусах! — Шерман развёл руками, то ли выражая размеры дворфа, то ли ещё чего. — Вырастает, грит: «Утро доброе, как рыбалка?». А я челюсть обронил, аж ничего ответить не смог. Ну, он, значится, поздоровался и пошёл дальше. Так всё бы ничего, но я ж смотрел в воду — и не видел его! Вот, голый он пошёл, значит, с причала... — Марк почесал затылок; судя по виду, история до сих пор заставляла его ужаснуться.

— Дворф... В один трусах? — Агний поглядел на Шермана, как обычно глядят на тех, кому нужна «помощь». — Говорящий ещё?! — и принялся чесать затылок с таким видом, словно на него напал дворф не то что из реки, но из тарелки супа.

— Да! Дворф! В трусах! Говорящий! Да я не вру, чего ж мне врать?! И на утренней рыбалке я не пью!

Снова раздался стук в дверь. Марк потёр лоб, уже готовый признать, что сходит с ума — но, как выяснилось, звук слышал не он один.

— Да я тебе верю, верю, — явно лукавя, поспешил успокоить Шермана сержант, хлопая того по плечу, а затем двинулся к двери.

Детина двинулся к двери, постовые тут же поспешили её открыть. Там снова — в который раз — никого не было.

— Странно... — Агний выглянул в пустоту и, никого не обнаружив, вновь обернулся к Шерману. — Бергман, ты же, к слову, должен мне чудо сотворить, помнишь? Чудо-жареную рыбку!

— Ох, точно! — Марк хлопнул себя по лбу, вспоминая вылетевший из головы за всей этой беготнёй разговор. — Сначала нужно за рыбой.

— А ты ничего не наловил? Я в последний раз купил ведро карпов. Вскрываю, а там гниль.

— Ну, у меня, конечно осталось немного со вчера... — Шерман задумчиво почесал подбородок.

— Вкус уже не тот, — Агний отрицательно помотал головой с таким выражением на лице, словно является рыбно-экспертным гурманом. — Не пойдёт.

— Так вот — пока тихо, может, на реку? У меня все снасти здесь, всё готово. Полчаса — и вот у нас уже свежая, жареная, самая вкусная на свете рыба, — Марк довольно улыбнулся.

— Думаешь, клёв хороший будет? — здоровяк приложил пальцы к подбородку с заумным видком, точь-в-точь высокомерный профессор. — Тут и снасти должны быть, и опыт, чтоб ветер с рыбой не спутать.

—  Ха. В умелых руках и в луже рыба клевать начнёт.

— Хорошо сказано, Бергман, — улыбнулся сержант, хлопнув Шермана по плечу. — А ну, тащи тогда снасти! Чего стоять и бубнеть?!

Марк, хохотнув, двинулся наверх, где выудил из рюкзака небольшой короб со снастями, удочку, да маленькое ведёрко. Спустя несколько минут всё это заменило ранее висевший на спине щит, а ведёрко было прикреплено к коробу сбоку — так, что при ходьбе болталось и било по ноге. Но Шерману было не привыкать. Начав насвистывать весёлую мелодию, он спустился вниз — Агний всё ещё стоял у дверей ставки.

— Можем выдвигаться.

— Ого! Шустро же ты... — Сайлонсон оглядел Марка с ног до головы. — Уже привык к весу кольчуги?

— Она всё же легче, чем походный рюкзак и ко... — Марк запнулся, чуть не намекнув на то, на что не следовало бы намекать вообще никому, — кхм... короб с уловом. Да ещё и вёсла с лодкой.

— Это да... Я, признаться, сам, правда, впервые иду на рыбалку в латном комплекте. Думаю, это будет забавно. Идём!

Они вышли из ставки. Постовые не задали никаких вопросов — впрочем, не мудрено, какой дурак станет задавать вопросы старшему сержанту, пусть даже в сопровождении то ли рядового, то ли рыбака? За каменными стенами стояла обычная андоральская погода — затянутое серым небо, мелкий противный дождь, забиравшийся под одежду, да холодные резкие порывы ветра. Шерман недовольно поёжился, тяжело вздыхая — он привык к более тёплому климату.

— До-о-ождь... — довольно протянул Агний, направляя взгляд вверх и наслаждаясь каждой капелькой воды, попадавшей на лицо.

— Каждый день... — всё ещё хмуро кивнул Марк.

— Я так коня своего назвал. Правда, тогда, я терпеть не мог дождь. Забавно, да?

— Отличное имя.

— Уезжал из Андорала, на медовый месяц. И соскучился по Андоралу. Всякий раз в голову дом лез, как в пути шёл дождь.

— Куда уезжал?

— Штормград... Сам город только начали восстанавливать. Я из фермерской семьи. Мои братья заняты реконструкцией нашей фермы... Сам понимаешь, война.

— Ага... Никогда там не был.

Тем временем они уже подошли к пристани, что была неподалёку. Дождь продолжал моросить. Все лавки были закрыты, на берегу — ни души, только пара гоблинов сидела в стороне под навесом, да попивала какое-то своё пойло. Марк с Агнием, уже успевшие целиком вымокнуть, подошли к самому краю деревянного настила.

— Вот здесь на меня напал дворф, — сообщил Шерман, начав располагаться для рыбалки.

— Здесь? Правда? — вопросы Агния звучали исключительно формально. Похоже, детина не верил Шерману.

— Ровно тут... — усевшись на мокрые доски, Марк принялся готовить удочку.

— У него, наверное, сегодня выходной, — оглянулся Сайлонсон.

— Так, я не думаю, что он к двоим будет вылезать. Слышал такое про рыболюдов? Увидят, что кто-то один на берегу — и утащить его пытаются, ага... — наконец, всё подготовив, Марк закинул удочку.

— Да, конечно слыхал, — детина поубавил голос, хотя, для рыб, его всё равно бы перекрыл дождь. — Говорят, таковыми становятся утопленники.

— А мне дядька говорил, что это с разбитых в море кораблей... — Шерман тоже старался говорить как можно тише, внимательно следя за рябью на воде и поплавком.

— Да нет, это утопленники, чья совесть не позволяла им жить из-за их прегрешений. Те, кто отвернулся от Света и трёх заповедей.

— А звучит правдиво, — Шерман, на мгновение отвлёкшись от воды, почесал бородку.

— Я тебе говорю! Это ж мне, ещё в детстве, поведал местный жрец, брат Зацбаум Троярд... — Хотя сейчас мне кажется, что это сказка. А говорил он это, чтоб я за рыбою один не отправлялся.

— А вот ты как думаешь, зачем тебя одного за рыбой не пускали?

— Да щеголь же. Двинул бы на какой нибудь край, уступ, или поплыл на ту сторону. И утонул.

Марк снова почесал бородку, уставившись куда-то в сторону.

— А разумно. За мной вот никто не следил, так что и в голову такое не пришло...

Рыба клевала на удивление хорошо. Правда, размеры её оставляли желать лучшего. Впрочем, много Марку и не надо было — и вскоре ведёрко наполнилось несколькими карасями и скумбриями — достаточно, чтобы перекусить двоим на раз. Шерман принялся собирать снасти.

— Всегда за рыбою, значит, один ходил? — в тембре голоса Агния прочувствовались ноты сочувствия и жалости, тогда как глаза не отрывались от улова.

— Так точно... — пробормотал Марк, подхватывая ведёрко и поворачиваясь. — И за рыбой, и не за рыбой. Вот как-то так. Ничего —зато всегда найдёшь, чем занять себя в одиночестве, — Шерман криво улыбнулся.

— А как же твой дядя? 

— Так я к нему не так уж и давно попал. Лет семь-восемь... или десять? А, не помню. Ну, можем идти. Где здесь есть огонь?

— Ну, в ставке же, на втором этаже, повара наши орудуют. Правда, на мой взгляд, их бы под хороший костёр... 

— Их? — Марк в недоумении вскинул бровь. То ли послышалось, то ли показалось.

— Их, — Агний утвердительно качнул головой, заглядывая в ведро. — А ты улов как-то по другому клейчишь?

— А, их! — Шерман хлопнул себя по лбу. — Так можем и за город выйти, костёр развести — у меня всё с собой.

— А чаво бы нет? Думаю, за мостом, не доходя до Холма Печали, будет самое оно. Зажарим, поедим там же, и воротимся.

— Отлично, веди, — Марк подхватил ведёрко и двинулся следом за Агнием. Дождь всё не прекращался — и, судя по небу, планировал длиться вечно.

— Обыденно, я тоже предпочитаю за рыбой в одного ходить. Раньше, до войны, братья за мной увязывались. Хотя я самый младший. Ну, а здесь, за рыбою я с женой ходил.

— Вернее, с женою, мы за рыбой плывём! Живём мы в Каэр Дэрроу. Я нам лодку сам соорудил!

— Невероятно! — Марк оживился. — Вот бы посмотреть.

— Мы её прозвали — Карамелька! Ага.

— Мы с дядькой тоже как-то лодку делали — в подарок его брату.

— А название дали?

— Нет, у нас как-то не принято такое.

— Ну, вряд ли у кого-то такое принято. Разве что у Кул-Тираса. Это идея моей Финрочки была, имя дать. 

— Финрочки? Жена?

— Ага. Финра... В первый раз, мы с нею доплыли прямо до середины реки. Она забросила удочку. У неё не клюет, не клюёт. И она такая спрашивает: «А чего они такие умны? Им мама рыбка подсказывает?» — Агний расхохотался.

— А идея с названием для лодки мне нравится, — Шерман тоже не смог удержать смешок. Не часто он слышал такие забавные мысли.

Тем временем они уже вышли за пределы города по дороге, ведущей в Каэр Дарроу. Агний остановился неподалёку от моста, в стороне от дороги, у подножия небольших холмов.

— Здесь? — оглядываясь, спросил Шерман.

— Думаю, можно здесь. Вроде бы, проезжим не мешаем. На глаза, конечно, бросаемся. Но кто ж нас осудит... — сержант вскинул голову, подставив лицо под вновь начавшийся дождь. — Ох, имп, но не сейчас же! 

— Ничего, он нам не помешает... Соберёшь дров?

— Дров? Ну, хвороста соберу. А дров, конечно, не обещаю, — ехидничал детина, направляясь к ближайшему дереву.

— Да эт... Ага... — Марк же в свою очередь двинулся в сторону берега, пытаясь нашарить крупный плоский камень среди мокрой травы.

Вскоре поиски увенчались успехом. В это же время вернулся сержант, неся в руках охапку хвороста, на вид — вполне сухого, что удивительно — и непонятно откуда взявшееся сено. Немного недоумевая, Шерман уставился на сено, но вопросы решил отложить на неопределённый срок и ловкими движениями принялся сооружать маленький костерок.

— Надо будет тебе как-нибудь в наши края. Финра приготовит нам кафа с острым хлебом, да выйдем в реку на Карамельке, — Агний присел на мокрую траву рядом, позвякивая сочленениями доспеха.

— Да-а, это здорово звучит... 

В умелых руках — и маленький дождь костру не помеха. Да ещё и с охапкой сена. Вскоре перед ними затеплился небольшой костерок, а Марк, довольно ухмыляясь, подкармливал его ветками. Когда костёр достиг нужных по мнению Шермана размеров, он водрузил на него — в самый центр — свой прекрасный плоский камень, а поверх него — несколько рыбёшек. Прямо в том виде, в каком поймал их. И принялся ждать, глядя в яркие языки и постоянно подкладывая новое топливо.

— Ну, давай теперь поглядим. Какие секреты приготовления хранит одинокий рыбак? — Агний, улыбаясь, придвинулся поближе к костру.

— Самый простой способ. Находишь плоский камень, да кладёшь его в костёр. Как сковорода получается. А потом... вот так... — Шерман при помощи ножа перевернул рыбу. — Чуешь запах? М-м, запах лучшей в мире еды.

— Мхм... — сержант внимательно наблюдал за процессией приготовления, согласно качая головой. — Необычно. Мы обыденно на палочки их надевали.

— Да способов много. Может, в следующий раз какой другой покажу.

Когда пища была почти готова, Марк, порывшись в рюкзаке, достал небольшую тёмную баночку, завёрнутую в бумагу и высыпал немного тёмно-оранжевого порошка на жареный рыбий бок.

— А это чаво такое будет? Секретный индигриент, с какой-то особой формулой? От чего у него такой цвет?!

— Да ещё б я знал... Приправа какая-то, дядька у торговцев брал, что в Южнобережье заходили. Вкуснющая — жуть. Тут не то что оближешь, а откусишь пальчики вместе с мясом.

Когда запах стал совсем невыносимо прекрасным, Марк при помощи ножа снял её с центрального камня и положил на один из более мелких, обрамлявших костёр.

— Готово.

— А косяшки? — Агний принялся стягивать с себя латные перчатки, аккуратно складывая их под бок. И, предвкушая трапезу, непроизвольно начал ладони друг об друга.

— Кто?

— Ну, костяшки? Неужто и вместе с ними можно? — сержант схватил свою рыбу большими пальцами и, то и дело их отдёргивая — мясо было горячее — уставился в жареные глаза.

— Так рыба-то мелкая, если попадётся большая кость — выплёвывай, а так их и сжевать не сложно, — обжигаясь, Марк взял свою порцию и, довольно закатывая глаза, с нескрываемым наслаждением принялся запихивать её в рот.

— Да ну... — слова Марка определённо не вселили уверенности в Агния, и, поумерив свой аппетит, он аккуратно откусил немного. — Я... Как-фто откуфил рыфу «без кофти», — прервавшись, сержант очень медленно прожевал всё, и проглотил с ещё большей осторожностью. — Так костяшка у меня прямо посредь глотки встряла! Чуть было не помер, ей Свет!

Шерман, уже расправившийся со своей рыбой, подложил на камень новую порцию. И почесал грязной ладонью щёку.

— Ну, значит, такова воля Света?

— Очень остроумно, Бергман, — расхохотался большой стражник, продолжая поедать рыбу и с каждым укусом захватывая всё больше и больше. — А есль серьёзно, я вот слыхал, как люди костяшками давились, но вот чтоб кто и правда помер — никогда. Ну, знаешь, именно чтоб кто-то из твоей деревушки. Даже в Андорале о таком не слыхал. Может это, таво, вздор?

Агний с большим аппетитом прикончил первую рыбень. И судя по его глазам, без слов было понятно — здоровяк в предвкушении добавки.

— Да я тоже таких не знаю. Обычно как-то если и давятся, то их тут же спасают — или сами спасаются. Страшно, конечно, но наши внутренние штуки не такие уж и дураки, чтобы из-за какой-то маленькой кости помереть, ага? — Марк снял с костра прожарившуюся рыбу, посыпал её приправой и отправил новую порцию на камень. Дождь закончился и костёр разгорелся сильнее.

— Вот-вот. Я, конечно, не учёный, но, думаю, что костяха может разве что гортань твою поцарапать, изнутри. Да и всего-то!

— А там травок попить — да оно и заживёт. Так, это последние, — Марк отправил жариться припрятавшихся на самом дне ведра рыбок.

— Бергман, это просто замечательно! — сержант довольно схватил ещё одну порцию, уже, судя по всему, не опасаясь никаких костяшек. — Ей Свет, есль я лгу, хаю меня прямо здесь молнией да поразит! Вроде б, обычная рыбёшка, а идёт-то совсем по другому. А я ведь даже не наелся!

— К ней бы ещё сыра, да какого-нибудь вина. Знаешь, мы с дядькой пили такое — горячее, да с пряностями. Иногда ещё подслащивали, — губы Марка, блестящие от жира, расплылись в довольной улыбке.

— Есль честно, хлеб будет излишним. Я вот хлебу ем, только когда жирный соус есть. Иль, там, надобно быстро живот набить, и в путь выйти. Пред работой, обыденно. — Ну, а с вином? С вином я ещё рыбу не пробывал. Неужто сочетаются?

— Зависит от рыбы, конечно. Вот с рыбной похлёбкой я бы вино пить не стал. А жареную, да с сыром, да с лепёшкой пряной... — Марк блаженно закатил глаза.

Последняя порция была готова. Шерман снял её с камня и принялся тушить костерок, и без того почти исчезнувший под вновь начавшим моросить дождём. Агний же взялся за поедание оставшихся рыбёшек. Несмотря на желание растянуть удовольствие, закончил он так же быстро, как и начал — вот что значит настоящий звериный аппетит.

— Вот да, с сыром можно, — сержант согласно закачал головой, выбрасывая останки в сторону. — Надо будет повторить!

— А то! — Марк наконец расправился с костром, проследив, чтобы ни один уголь не остался тлеть. После чего закинул рюкзак на спину, прикрепил к нему пустое ведёрко и встал, потягиваясь.

— И в следующий раз взять с собой сыра... Блин, обязательно нужно дать попробывать Финре. Слушай, ты обязан её научить готовить так же!

— Да с удовольствием. Буду рад с ней познакомиться.

— Агась... — Агний стал натягивать обратно ранее снятые перчатки. — Ну, ладно. Надобно возвращаться. Наверняка ставка уже полна пижонов и бойцов, которые знать не знают, чаво с ними делать.

— А ещё как-то готовил рыбу с фруктами — ну, яблоки в основном, конечно. Ещё кислым соусом сверху — из какого-то фрукта, у нас такие не растут, тоже дядька с корабля принёс, — ухмыляясь, Шерман двинулся обратно по дороге в сторону ставки. — Вот это было невероятное объедение.

— Погоди, ты меня надуть решил? Рыбу, с яблоками то!? Да ты шутишь! Не поведусь! — Агний позвякивал латами, идя рядом.

— Да не лгу я, зачем?! Рыбу — и с яблоками. Она сочная, кисло-сладкая, м-м-м...

— Не может быть, чтоб рыбу с яблоком? Я пойму, есль соус. Но яблоко-то куда!? Это ж тебе не поросёнок!

— Да просто дольками маленькими порезал. И вместе с кусочком рыбы ел.

— У тебя извращенная фантазия, Бергман!

— Так вкусно же! Вот приготовлю, понравится — тогда посмотрим...

Дождь всё не прекращался, а они не только пришли в город, но и прошли его почти насквозь, дойдя до ворот ставки. Шерман, весь мокрый, первым взлетел по ступеням и ввалился в помещение. Не задерживаясь, он двинулся наверх, оставляя за собой мокрые следы. Агний, не торопясь, зашёл следом — кажется, он уже настолько привык к погоде, что не замечал дождя и тех неудобств, что тот доставляет.

— Ещё раз спасибо за готовку, Бергман! — крикнул сержант, когда Марк уже добрался до лестницы.

— Обращайся! Был рад!