София Ллойд

Портрет

Угрюмая особа, которую никто не смог бы назвать настоящим жрецом по внешнему виду. В ней не видно той благородной силы, которую несут в себе проповедники. В ней нет ни капли харизмы, которая позволяет поднять народ с колен.

Блеклая София Ллойд находится в тени своих знакомых клириков, не питая зависти или сожалений. Когда-то ей привили веру, но этого не хватило, чтобы сделать из нее оратора, способного поднять боевой дух целой армии. Кто-то может сказать, что верить в Свет вполне достаточно, однако спросите любого жреца и получите отрицательный ответ.

Каждый может ее затмить в любом из жреческих направлений. Каждый лучше ее во всем: будь то обыденная проповедь или вдохновляющая речь для простых людей, потерявших надежду – всё было бесполезно. Всегда находились те, кто превосходил её во всём. Так было не всегда. Но что же сломало угрюмую Софию? Война? Её никогда не отправляли воевать. Но есть же и другие способы сломить волю.

Она видела смерть, побывала в самых удаленных краях, смотрела, как умирают от чумы и голода. Смотрела, как других, но не её, приносят в жертву и как порча убивает слабых. Было ли ей страшно? Конечно. А потом зародилась бесконечная печаль, которая направила Софию на иной, ожесточенный путь. Она знает и верит, что Свет может спасти, но перестала питать надежды, что Свет спасет каждого. Эта милость может быть дарована далеко не всем. В этом жестоком мире своя справедливость. Она прекратила попытки помогать каждому встречному.

Гораздо позже она открыла другие возможности, за что поплатилась собой. Единственная встреча расставила все на места. Многие ее старые знакомые могли сказать, что Ллойд стала совсем другим человеком: она стала более скрытной, замкнутой и холодной. Впрочем, никто ни в чем не мог ее обвинить - Свет отзывается на ее молитвы до сих пор. Из-за этого жрицу пытались оградить от внешнего мира. В конце концов при церкви она стала одной из безликих, что заняты вечными писаниями. Переписчиком. Наблюдателем. И это идеально подошло ей.

Угрюмая София скрывается за равнодушием, но последние её действия выдают жажду к жизни с головой. Не способная нести ослепляющий Свет, она как мотылек тянется к кому-то, кто светит ярче. Говорило ли это старое "я" или этого требовало новое - вряд ли она сама может найти верный ответ. София Ллойд делает последнюю попытку не потерять себя.

Ей не подходит роль спасителя, скорее избирательного помощника. Она флегматична и жестока. Она сохраняет трезвый рассудок тогда, когда многие сходят с ума. У нее нет жажды к власти, хотя ей нравится быть ведомой. Она способна решиться на то, на что не пойдет ни один жрец церкви.