Хагакурэ

Предыстория

Люлька для новорождённых, подвязанная канатом к ветвям дерева, покачивалась порывом ветра, словно играющим с младенцем. Это уже не первый раз, когда ветви старого дерева заменили малышу любящие руки матери, а кваканье камышовых жаб стало его колыбельной песней. Так день сменял ночь, а ночь сменяла день. С каждым разом колыхания становились только сильнее, а кваканье жаб затихало на фоне затаившегося вдали скрежета стали. Ночь в последний раз заботливо укрыла младенческую люльку своей темнотой.

В стороне, среди кромешной тьмы, раздалось хлюпанье капель воды, стекающих с горы сырой пещеры. Где-то вдалеке виднелся тусклый свет масляной лампы. Тело ребенка, охваченное страхом посреди пещеры, двинулось на свет, ведомое голодом и жаждой.

Деликатные юношеские руки с дрожью по жилам едва сдерживались от того, чтобы сорваться, удерживая свешенное тело, ухватившись за ветви старого дерева. Кваканье камышовых жаб из колыбельной превратилось в раздражающий смех, насмехающийся над робкими начинаниями мальца, качавшегося по инерции на дереве. Постепенно шум дыхания заглушил надоедливых жаб, когда ночь спустилась на крону старого дерева и Элуна озарила уставшую гримасу на лице юнца.

Пыль сотряслась на земле от упавшего на неё разгоряченного в пылу тренировки тела. Маленькими частицами она покрыла счесанную рану на лице, вызывая жгучую боль. Ночь покрыла тренировочный плац.

Пыль снова разлетелась в стороны. На этот раз стоять остался тот, кто в прошлый раз упал. Элуна снова озарила его лицо и пока ещё совсем молодое, изнурённое тело, по рельефу которого стекал пот. На земле вместо его тела на этот раз осталась только отброшенная тень.

Многие луны спустя ночь отступала перед напором Солнца на землях Дома Белого Лотоса, когда постовые возле ворот готовились сдать смены. Разговор о насущном не давал им повода задуматься, что над ними нависла тень, которая наблюдала и фиксировала всё, что происходит вокруг. Под утро воины противоборствующего Дома Красной Лилии решились атаковать ворота, что стало неожиданностью не только для погибших в ту же секунду от стрел постовых, но и для наблюдающего за ними. Терять времени больше было нельзя – план есть план, даже если в нём появились погрешности. Пока воины Алой Лилии с боем пробивались к покоям даймё Исао, за пролитыми ручьями крови следовала тень. Уже не первый раз, когда феодалы воюют между собой. Это не должно было произойти сейчас, но может оно и к лучшему – нужно забрать заказ, – в голове у эластичной фигуры, пробирающейся под стенами имения, за которыми слышались ужасающие крики, была лишь одна мысль. Пользуясь тем, что гвардейцы были брошены на защиту перед превозмогающим их количеством противником, фигура проникла в имение, используя крюк-кошку для лазания по стенам. Проникнув внутрь, под шум уходящей резни, фигура ринулась со стучащимся сердцем по коридору. Ноги были настолько быстрыми, что казались двоящимися в движении, а на груди тени противоположный воздух удерживал соломенную шляпу с металлическими пластинами внутри, призванную скрыть истинный образ тени и нанести рану врагу в последний миг. Шлейф ветра, что нёсся за телом из окна по узким коридорам, снёс за собой лампу, языки огня из которой разлетелись по дощатому полу следом за осколками стекла – начался пожар. Вскоре пламя перекинулось на покои даймё Исао, где глава дома принял свой последний бой. Огонь повредил крепление деревянной конструкции из которой повалились тлеющие доски, перегородив путь к телу закованному в железо эльфу, сразившему только что Исао. Алые Лилии отступили, а в противоположной части комнаты, где лежало окровавленное тело даймё, появилась тень из окна. Взгляд тени был направлен на клинок, оставшийся в руке погибшего – фамильный меч рода Исао по легенде обладающий магическими свойствами. Неподвижные глаза мертвого даймё пронаблюдали как из его руки забрали меч, после чего тень скрылась в то же окно, накинув на голову соломенную шляпу.

Powered by Froala Editor