Аннон
Не все то чарлист, что чарлист
Есть ли смысл в описании внешности того, кто всячески старается её скрыть? Мне кажется нет, но всё же я попробую. Вне всякого сомнения этот мрачный тип не вызовет у вас желания подойти к нему и завязать беседу, ну разве что вы не вышли на него через своих информаторов и не хотите сделать заказ. В таком случае вы найдете его сгорбившимся в углу какой-нибудь вонючей таверны. Видавший виды кожаный доспех, покрытый сверху нищенскими лохмотьями, запачканными настолько, что невозможно понять какого изначально они были цвета, капюшон, скрывающий лицо, бутылка отвратительного пойла в дрожащей руке. Только грязный свёрток с мечом рядом с ним выдаст в нём того, за кем вы пришли. Стоит вам подойти к нему ближе, чем на пару шагов, что-то неуловимо меняется. Пропадает дрожь рук, распрямляется спина, а смиренно опущенное в пол лицо поднимается в вашу сторону. Вместо приветствия он снимает капюшон, и вы невольно содрогаетесь от отвращения. Конечно, вам рассказывали, что он не красавец, но это? Не хватит пальцев на обеих руках чтобы сосчитать количество увечий, украшающих Аннона. Оба уха отрезаны, нижняя губа почти полностью вырвана, обнажая кривые желтые зубы, явно не раз проломленный череп выбрит налысо, но уже успел обрасти отвратительным ёжиком жидких черных волос. Те же волосы покрывают щеки, подбородок и шею. Только яркий лазурный свет его глаз выдаёт в нем эльфа, а не опустившегося хумая-бомжа. Сплюнув на землю, он продолжает буровить вас взглядом, словно давая возможность рассмотреть больше. От правого виска к подбородку тянется отвратительный шрам – след рваной раны из разряда тех, после которых не живут. Словно проследив за вашим взглядом, он чуть приподнимает голову вверх, и вы на секунду замечаете в его горле пульсирующую трубку – кто-то очень искусный залатал смертельную рану, вставив искусственную часть артерии. Протянув руку, он притягивает к себе свёрток с оружием. –Кто же вам так сильно насолил? –спрашивает он, и его голос звучит неожиданно мягко и спокойно. Это спокойствие проникает в вас и, пододвинув к себе ближайший стул, вы начинаете полушепотом рассказывать ему свою историю, про себя зная, что он уже выслушал не один десяток, звучавших точь-в-точь.
Характер.
Как думаете, каков внутри тот, на чьих руках кровь сотен жертв? Готов спорить, вы уже приготовились выслушать историю о его моральных терзаниях, тенях убитых, приходящих к нему по ночам и слезах в подушку. Но, поспешу вас разочаровать, это не так. Он получает истинное удовольствие от того, чем занимается. Посвятив всю свою жизнь искусству убивать, убивать бесчестно и расчетливо, он давно уже растерял последние остатки совести и человечности. Только любовь к самому себе и деньгам, даваемым этим ремеслом, удерживает его от того, чтобы выйти на улицу и убивать всех, на кого упадёт взгляд. Но всё же он не безумный мясник и большинство его жертв даже не поняли когда именно отошли в лучший мир. Сделать всё быстро, тихо и незаметно, для него это каждый раз вызов самому себе, испытание и невообразимо интересная игра, правила которой постоянно меняются. Это восхитительное ощущение господства, когда чье-то сердце перестаёт биться, это ощущение себя богом, ничто не сравнится с ним кроме пьянящего вкуса арканных кристаллов. Эти два ощущения – последние и единственные его интересы, ни женщины, ни алкоголь ни что-то ещё не интересует его по-настоящему, занимая скромное место изредка маскирующих его истинную жизнь от любопытных глаз.
Аннон одинок. Настолько, насколько вообще кто-то может быть одинок. Все, кому он когда-либо клялся в любви или верности уже мертвы, да и сам он чувствует, что доживает последние годы, несмотря на кажущуюся бодрость тела. Безусловно, у него есть кое-какие связи: залатать особенно тяжелую рану, починить меч, да в конце концов просто найти жилье, если того потребуют обстоятельства, по всем этим вопросам ему есть к кому обратиться в практически любой точке мира, но все эти знакомства – не более чем мимолетное деловое партнерство. Уже много лет он не называл никого ни другом, ни господином, и не собирается нарушать эту тенденцию.
Экзотический фехтовальщик. Настоящее мастерство Аннона раскрывается только с клинком весьма необычной формы в руках. Ещё юнцом начав тренироваться с таким, он пронес эту любовь к своему первому мечу сквозь века, и пусть его самого уже давно нет, всегда можно найти толкового кузнеца, который сможет сделать копию.
Фокусы. Ни в коем случае нельзя называть его магом, но он старый эльф и вне всякого сомнения знает пару трюков, как и большинство представителей его вида.
Тяжелая зависимость. Он в прямом смысле зависим от убийств и арканы. Оставшись надолго без новой жертвы или дозы он впадает в глубокую депрессию, выход из которой скорее всего будет очень кровавым.
Грязные рожи, грязные столы, грязный потолок, пропитанный копотью от чадящих масляных ламп и сальных свечей. Обычная обстановка дешевой таверны Старого города. Как и всегда в последние годы, в дальнем углу неподвижно застыла одинокая фигура оборванца. Он был одет беднее многих собравшихся, но от чего-то его не гнали прочь, а наоборот с завидной регулярностью подносили новую выпивку. Впрочем, в таких местах всем плевать друг на друга. Эльф, а это был именно эльф разделял безразличие общественности к своей персоне. Размешивая в стакане с дешевым вином очередную щепотку лазурной пыли, он был будто бы и не здесь. Воспоминания с головой поглотили его, как собственно и всегда. Ведь кроме них и любимой работы у него ничего не осталось.
***
Ночь опустилась на предместья Луносвета, только мягкий свет кристальных фонарей и редкие патрульные конструкты нарушали её покой. Но в саду, окружающем одно из родовых имений, от дерева к дереву скользила бесшумная тень. Почти беззвучно постучав в дверь для прислуги, она исчезла внутри. В свете свечи гость и открывший ему повар обменялись короткими тяжелыми взглядами. В эту ночь им обоим предстояло навсегда исчезнуть, но сначала они прихватят с собой всех остальных обитателей дома. Пара минут пути по коридорам, лестницам и переходам и заговорщики, уже обнажившие клинки, вышли к крылу прислуги. На их лицах нельзя было прочесть ничего, кроме безмерного смирения со своей судьбой и готовности действовать. Раз за разом опускался на груди и шеи блестящий позолотой фамильный клинок и ему вторил блеск кухонного ножа. Ни единого вздоха, ни единого крика, только звук разрезаемой плоти и крови, капающей на половицы. Сонное зелье сработало отлично: все поместье застыло в своих кроватях, видя мирные сны, которым суждено было стать последними.
-Кажется это была последняя. Ты лучше меня знаешь их, Каленгил. Сосчитай, никого не забыли?
-Нет, Здесь все, - повар, к которому была обращена эта фраза, вздрогнул от голоса, неожиданно громко прозвучавшего в этой гнетущей тишине. –О, Солнце, неужели это было так необходимо? –просил он, заранее зная ответ.
-Было. Пойдем, нам ещё нужно позаботиться о моей ненаглядной семейке.
И снова минуты, кажущиеся часами, блужданий по коридорам и лестницам, поместья в компании тихого шороха шагов и стука собственного сердца, в окружающей тишине подобного грому. “Я сам сделаю это, Каленгил. Жди меня здесь”, - тихо сказал второй убийца, открывая ближайшую дверь. Он прекрасно знал, что за ней его ждет спальня сестры. Она мирно посапывала в своей кровати, смешно раскинув руки и разметав по подушкам длинные русые волосы. Несколько секунд он постоял над ней, в последний раз в жизни любуясь её красотой, прежде чем нагнуться и аккуратно провести пальцем по её груди. “Один, два, три, четыре, пять», - сосчитал он вслух рёбра под своим пальцем, прежде чем вогнать клинок под одно из них. И снова ни единого звука, кроме скрипа стали по кости. Сестра будто бы продолжала мирно спать, но Аннон, а именно так звали убийцу, знал: она мертва. Следующей была комната родителей. Мать лежала в кровати, свернувшись в клубок, а отец спал в кресле, положив голову на письменный стол. В его руке до сих пор было зажато перо. Чернильница, опрокинутая видимо внезапным падением писца на стол, практически полностью скрыла под огромной кляксой аккуратные завитки букв на свитке, но некоторые из них ещё можно было различить. Коротко пробежавшись по ним глазами, Аннон глубоко и шумно вдохнул воздух. С выдохом он по широкой дуге, собрав все силы, опустил меч на голову отца. С противным хрустом сталь вгрызлась в череп и секунду спустя застряла в столе, отделив его часть. Волна крови, вперемешку с ошметками костей и мозга окончательно скрыла написанное. Со стороны кровати раздался шорох: шум последнего удара нарушил сон последней живой обитательницы дома. Она теперь полусидела на кровати, бездумно глядя перед собой, не понимая спит ли ещё, или уже нет. В один быстрый прыжок преодолев комнату, убийца оказался рядом с ней. Меч, пробивший горло, не дал ей закричать, а поворот оружия в ране ускорил смерть. Не оглядываясь назад, последний из Ин’геллидов покинул родительскую спальню. В глазах повара, всё ещё ждущего в коридоре, читался едитственный немой вопрос: “Всё кончено?” Вытерев меч о скатерть и убрав его в ножны, Аннон какое-то время молча смотрел на подельника и только потом заговорил. “Они все мертвы, теперь пора исчезнуть и нам. Идём.” Они двинулись в путь, несмотря на усталость и боль в руках, которым так много пришлось трудиться этой ночью. Уже через несколько часов они были в безопасности скача по тракту прочь от столицы.
-Но что же мы теперь буем делать, господин? –наконец решился подать голос последний слуга дома.
-Мы? – задумчиво протянул Аннон, -Что значит мы?
Наверное, повар всё же успел удивиться, но спустя мгновение быстрый удар рассек его горло, а хороший укол в круп лошади заставил её не разбирая пути броситься с дороги в лес, ломая кустарник и оглашая окрестности диким ржанием.
ВОЙДИТЕ НА САЙТ, чтобы оставлять комментарии.
Мне скоро стукнет тридцатник, а я до сих пор хожу в рваных ботинках.
Комментарии пользователей
Эльф? Check!
Ассасин? Check!
С катаной? Check!
Напомните если я какие-то клише забыл.
Повязку на глаза
Добуду отыгрышем.
Как танки, только повязку. Тогда всё в порядке.
Эльф? Ассасин?
Развлекаюсь как могу.
Главное чтобы не забыл убитых родителей, трагичную судьбу и гарем воображаемых лоли под ковриком в своей виртовилле.
Обязательно убитых до его рождения. Это очень важно.
Он уже убивал Лича и Йогг-Сарона, также имеет виртовиллу в Тераморе, но все это в будущем, откуда он прилетел на спине братишки Ноздорму.
Чтобы убить Артаса из-за которого было столько проблем
Вот вы все смеетесь над клише, а никто не заметил отсылки к имиджбордам: "Аннон".
Отсылка дальше, комрад.
Dor-lómin, "Land of Echoes", was the south-western part of Hithlum, bordered in the east by the Mountains of Mithrim, and in the north by the river which formed the Rainbow Cleft known as Annon-in-Gelydh, or "Gate of the Noldor".
Ньюфаги не знают, олдфаги не помнят.