Вульфхарт Густав Картер

Портрет

Уважаемому читателю необходимо знать – данный текст не будет напечатан для широкой аудитории, ему не суждено лежать в книжных лавках, а удосужиться прочесть его осмелятся лишь единичные заинтересованные личности, чей интерес к данной теме практически равен моему. Необходимо понимать, что всё, написанное в этой книге, учёные умы всех королевств могут принять как псевдонаучную литературу, причиной написания которой служили психоз и глубокая озабоченность преданиями древних народов и коренных жителей некоторых областей, которые испокон веков устно передавали рассказы о неведомых существах своим отпрыскам. Влечение к фольклору народов разных королевств сопутствовало моей научной карьере, что, в итоге, и привело меня к тому, что я занялся изучением данной темы вплотную, и посвятил ей не мало своего времени, отказавшись от любых других тем. Поверья многих народов, которые в основном разбросаны на архипелагах, островах и по побережью всего великого океана – насыщены мифами и легендами о неведомых морских существах, которые рыскают под водной гладью без определённой цели, нападая на одиноких фермеров и заблудших моряков. Легенды повествуют о странных кошмарных сновидениях, которые тревожат здоровый сон абсолютно здоровых с виду существ. В любом случае, читателю нужно знать, что всё, описанное мной в данном произведении, действительно может являться неким результатом влияния на мой разум самых страшных сил, доселе невиданных человеческим или каким-либо ещё родом. Обезумившие рыбаки считали, что все описанные мною существа представляли собой какой-то деградирующий вид ранее развитых населяющих морское дно существ, которые по непонятной им причине решили открыть охоту на беспечных обитателей отдалённых кусочков земной почвы. Исчезновения и случаи жестоких убийств не доказывают их существование широкой массе, которая консервативно забаррикадировала свои умы от новой, доселе неизученной информации. До первого столкновения с этим внушающим ужас явлением я так же, как и многие, отвергал худшие предположения самых отпетых безумцев, но увидев своими глазами и ощутив на себе тот мрачный ужас, который наполняет все части вашего тела при контакте с ним - я был поглощён беспричинным страхом, а моё тело по непонятной для меня самого причине отказывалось слушаться.

Всё началось с того, как я отправился в путешествие по прибрежным районам Серебряного бора, расспрашивая местных обитателей о странных явлениях, которые тревожили их мирную жизнь уже не одно поколение без всяких на то причин. Фольклор, туманный, запутанный и практически забытый подрастающим поколением практически искоренился из тех краёв. Молодые умы защищали себя мнимым барьером научных знаний и полагались лишь на силу воинов и мудрость магов, которые могли бы защитить их от внешних угроз странных существ. Но глубокие старцы с большой неохотой рассказывали мне легенды о ужасающих, монструозных существах, которые ранее терзали их беспечные умы и тревожили сонный покой в ночное время суток. Змееподобные существа с глазами рыб, следы от которых не оставались на земле, мучали их человеческих предков ещё с незапамятных времён. Предрасположенные к довольно не-примитивной магии, они наводили ужас на жилища старых моряков, расположенных близ побережья океана, и терзали умы судоходцев, когда оные попадали в странные участки беспросветного тумана, который без каких-либо на то причин образовывался над водной гладью. Заблудшие приключенцы и авантюристы, которым не повезло очутиться около странных пещер в скрытых областях берегов великого моря, с ужасом в глазах рассказывали о населявших те ужасные места существах, описания которых точь-в-точь сходились с описаниями вышеупомянутых змееподобных тварей. Некоторые особо обезумевшие представители этих народностей заявляли о связи их соседей с этими самыми существами, но в подтверждение своих слов они лишь строили догадки о том, что некоторые из их односельчан по ночам отправляются на морское побережье, где они встречаются с тварями, пришедшими из водных пучин мироздания. По началу эти домыслы казались мне лишь плодом больного и изувеченного воображения, но в конечном итоге я сам стал подозревать некоторые личности в подобных связях, и даже предпринимал попытки к слежке за ними, которые, к моему сожалению, заканчивались неудачей. С энтузиазмом принимая абсолютно все рассказы людей, встречавшихся мне на пути, я продолжил свои исследования, которые в итоге привели меня сначала в морское королевство Кул-Тирас, а позже на небольшой остров рядом с ним, Крестфолл. По рассказам – тамошние жители временами страдали от необъяснимых приступов коллективного видения ночных кошмаров, которые начинались в определённой последовательности на протяжении каждого года, но не имели никакой закономерности и, тем-более, явной причины, которая бы вынуждала абсолютно здоровых существ видеть эти самые мрачные ночные грёзы. Видели их все: от прославленных воинов до мрачных охотников, от опытных рыбаков до отдалённых фермеров. Местные клялись мне о существовании уже упомянутых змееподобных существ, которые время от времени терроризировали лесные массивы острова и, порой, показывались в портах самого города, наводя ужас на в основном выпивших моряков и седых стариков. Верить их словам, как вы понимаете, не мог любой уважающий себя и трезво оценивающий ситуацию человек, но их повествования о уродливых существах, которые владели магией, вызывали у меня неподдельный интерес, и я мог слушать эти рассказы часами. В соответствии с ранними легендами как жителей побережья материка, так и островитян – эти сознания причиняли вред, в основном, только заблудшим душам, которые нарушили границы их территории. В основном, согласно рассказам, они либо базировались в огромных пещерах на другом конце острова, либо приходили на сушу из самых тёмных глубин океана, куда не проникает даже Свет. Имелись и сказки о ночном тихом шёпоте, более похожем на звуки, которые издают змеи, который донимал одиноких путников в лесистых областях. Особенно занимательными оказались нелюдимые и чудаковатые рыбаки-отшельники, которые ведали мне не только о вышеуказанных существах, но и других, более ужасных и мрачных тварях, которые скрывались в водной глади. Эти безумцы твердили без умолку, что твари приходят к ним в кошмарных снах несколько раз в год, что подтверждало ранее услышанные мной истории о необъяснимых приступах эпидемий кошмарных сновидений, которые терзали целые прибрежные районы. Выяснилось, что сопутствовали этим неумолимым грёзам бушующие воды штормистого океана, которые разили волнами все проплывающие мимо судна. Штормы эти начинались внезапно и ужасно, но и заканчивались буквально так же, как и появились на свет.

Ещё сильнее мой интерес к данной теме разожгло неожиданно полученное письмо от неизвестного анонима, которое передал мне малец на одной из улиц Крестфолла. Он пропал меж шумящей толпы так же быстро, как и появился, оставив меня наедине с самим собой и свёртком пергамента в руке. Прочитанное на этой злополучной бумаге позже повергло меня в состояние безмолвной летаргии, которая разбудила в моей голове самые страшные воображения о том, что было описанном в письме. Дальнейшие умозаключения ввергли меня в ещё большую пучину мрака, порождая самые неестественно страшные мысли о происходящем вокруг ужасе, который безостановочно продолжается по всему нашему миру с самих времён его появления. Несмотря на чудовищность отстаиваемого в письме бреда, я отнесся к нему куда серьёзнее, чем к любым ранее выслушанным историям старожилов и алкоголиков. Абсолютно все сообщённые анонимом сведения являлись необычными обстоятельствами, которые нуждались в самом тщательном расследовании. Более я не имел чести получать внезапные анонимки, но пищи для размышлений у меня хватало и так. Оставив в стороне все прочие дела я с головой погрузился в изучение насущной проблемы, которую автор письма именовал не иначе, как закат и сумерки всего живого в нашем мире, и во многих других, как ему казалось. У меня нет возможности кратко описать прочитанный мною текст, и лучшей идеей будет приведение его здесь же в максимально полном виде. Оно, безусловно, стало поворотной точкой во всех моих исследованиях этого рода легенд и в моей собственной научной жизни. К сожалению, оно было утеряно мною, но поражённый хворью безумия мозг всё же хранит обрывки воспоминаний, которые я постараюсь собрать воедино, чтобы передать тебе, уважаемый читатель, полную картину описанного на старом клочке пергамента кошмара.

“Скажу сразу, мистер Картер, не вы первый, и не вы последний. Вы не первый, кто так отчаянно рвётся к получению достоверно правдивой и истинно верной информации о странных событиях, который сотрясают мир время от времени. И вы не последний, кто был жестоко истерзан во тьме самых глубоких и тёмных ночей, не последний, кто был утерян после беспечной прогулки по морскому побережью, не последний, кто смог приоткрыть завесу тайны и тронулся разумом. Вы даже не представляете в полной мере, насколько велика опасность той сущности, что движет наблюдаемым нами обоими народом, который подобно змеям-амфибиям выходит со дна великого моря. Вам посчастливилось пока что не открывать глаза слишком широко, и вам не выпала честь, или, скорее, проклятье, которое преследует меня. Скажу прямо: я такой же, как и вы. Учёный, который был вовлечён в эту эпопею древних преданий и легенд. Я неустанно наблюдал за некоторыми вашими наблюдениями, вы, сами того не подозревая, проходили мимо меня сотни раз, но не обращали внимания на мою скромную персону. Я не могу перейти к делу не из-за того, что что-то скрываю от вас, и не потому, что хочу заранее наполнить вас внутренним ужасом и уберечь от предстоящих открытий, потому что они утащат вас на дно, на которое иду я. Я всё никак не начну скорее потому, что боюсь. Я не дам вам никаких доказательств своей правоты, но если вы продолжите исследования, чего я вам не желаю, вы сами получите их.

Я множество раз своими глазами наблюдал за змееподобными существами, которые именуют себя нагами, что я сумел понять исходя из их собственных разговор, которые я смог успешно подслушать. Я наблюдал за ними день ото дня, конспектируя все данные в полевой журнал, который, к сожалению, утерян из-за моей собственной невнимательности. Хочу сообщить, что цели их мне не известны и до конца не изучены, но движут ими более могущественные задачи, чем мы можем себе представить. Я лично был свидетелем того, как пара этих тварей, отдалившаяся от основного пласта «стаи», использовала магию, похожую на ту, что практикуют метры различных народов. Возможно, они развили этот дар в процессе эволюции, а возможно, не потеряли в процессе деградации и какой-то мутации. Ясно одно: они намного могущественней и влиятельней, чем мы думаем. И движут ими, скорее всего, не просто какие-то смертные создания, как они сами. Действия их слаженны и всегда направленны на одну цель, что наталкивает на мысль о их контроле чем-то или кем-то более могучим. Тем, что способно влиять на разум. Именно это существо или объект, по моему скромному мнению, и есть причиной многих бедствий в нашем мире. Далеко за примером ходить не стану: периодические штормы, во время которых художники, поэты, маги, рыцари, рыбаки, фермеры и другие различные слои населения испытывают на себе первичный ужас, закрывая глаза. Мучительные кошмарные сны, которые наполняют их головы, появляются не по какой-то несчастной случайности, и являются спланированными атаками на умы существ. Я сам был подвержен такого рода воздействию, и видел во сне то, чего словами описать не могу. Более того, я слышал необъяснимый шёпот в своей голове, который говорил ко мне на неизвестном языке, который я едва ли смог различить. Этот диалект не присущ никакому из известных мирских существ, и он явно принадлежит какому-то воинственному враждебному народу из других миров и реальностей, который был послан сюда по причине мне неизвестной. Я уверен, что вы будете подвержены таким же атакам кошмарных снов и видений несуществующего шёпота, вызванного поражённым сознанием, если останетесь здесь, в Крестфолле, или продолжите исследования этих существ и их “хозяев” в любом другом месте, хоть в море, хоть на материке. Уверяю вас, они вездесущи и достанут вас хоть из-под земли, если вы помешаете им или же попытаетесь раскрыть самые ужасные из возможных замыслов. Поверьте, вас или убьют, или сломают ваш рассудок, как, видимо, и мой…”.

И тут, мой дорогой читатель, я должен донести до тебя одну вещь. Я не в состоянии передать то состояние и те чувства, которые овладели мною после прочтения этих каракулей на клочке бумаги. Тон этого послания буквально заставил меня воспринимать его с небывалой серьезностью, и я просто не мог отрицать то, что прочёл. Очевидно, что оно лишь укрепило мои доводы в том, чем или кем является змееподобный народ, который аноним прозвал «нагами». Но всё же предостережения, оставленные им, ввергали меня в страх и заставляли откладывать чтение несколько раз, чтобы я смог привести себя в чувства. Мне остались непонятными слова безымянного автора о том, что сими тварями управляет кто-то более могущественный, и что ими движут цели намного загадочнее тех, что я себе представлял. К сожалению, на тот момент я всё так же по-юношески отнёсся к угрозам о безумстве или смерти, которые поджидали бы меня по продолжению исследований, и я продолжил их. Всё же, преодолев некоторые первоначальные сомнения и страхи, я почувствовал уверенность в том, что занимаюсь правильным делом. Я понял и то, что следует быть аккуратнее и внимательнее, раз этот человек утверждал, что следил за мной долгое время и остался незамеченным. Всё же детство, которое я провёл в лесах Гилнеаса, давало свои плоды. Я вооружился старым пистолем, привычной и полюбившейся саблей, которую, к сожалению, я так и не использовал в настоящем бою, и фонарём, который освещал бы мне путь в ночи. Ведь именно ночью я и продолжил поиски истины. Я предпринимал попытки найти автора послания, или хотя бы мальчика, который передал мне письмо, но все они оказались тщетными, и своё «приключение» я продолжил в гордом одиночестве, полагаясь лишь на себя.

Я, наконец, понял, что дневные поиски грядут лишь забвением, или же, в лучшем случае, нахождением каких-либо следов на поверхности земли. Ночью же я мог наблюдать более скрытно, да и «наги» спокойнее и чаще действуют по ночам, как выяснилось. Ночные поиски были привлекательны перспективами обнаружения чего-то, что скрывалось за гранью моего понимания, но также они сулили мне большими бедами, чем те, что могли бы поджидать меня днём, когда местность освещена лучами солнца. Первая неделя не давала никаких результатов, как и половина следующей, но, когда я почти утратил веру в то, что что-нибудь случиться, я обнаружил то, что одновременно вызвало у меня ликующий восторг и первобытный, животный ужас. Мой слух привлекли звуки брызганья воды, которые навязчиво доносились с северного побережья Крестфолла, когда я проходил в том районе. Подобравшись по ближе, заранее потушив фонарь, ведь луна прекрасно освещала ночной пустынный пляж, я наблюдал картину какого-то ужасающего собрания, или, скорее, ритуала. Я впервые столкнулся с нагами вживую, а не выслушивал их описания из уст потерянных безумцев. Я смог разглядеть их в мельчайших подробностях, оставаясь незамеченным на вершине небольшого холма, который возвышался над песочным пляжем. Небольшая группа этих змееподобных существ открылась предо мной во всей своей ужасающей и мерзкой красе: огромные клыки, шипастые кулаки, некоторые из них имели по четыре руки, у некоторых руки заменены были подобием щупалец, у некоторых виднелись чернильные пузыри. Самое маленькое существо на глаз соответствовало размерам в два метра, а самое высокое достигало практически трёх.  Я мог лишь безмолвно наблюдать за ними несколько часов подряд, хотя мне казалось, что прошло буквально пару мгновений. Они скрылись под водой так же быстро, как и появились на суше. После себя они не оставили практически никаких следов, кроме какого-то небольшого подводного камня, явно аккуратно вытесанного. Подождав ещё час, думая, что они могут вернуться, я устремился на берег, схватил этот самый камень и стремглав устремился к городским вратам. Я никому не сообщил о находке и о нагах, за которыми наблюдал. Письмо анонима убедило меня в том, что доверять нельзя никому, кроме самых преданных друзей, но все они считали меня сумасшедшим и чересчур помешанным на разного рода фольклоре.  

Камень, который я унёс с пляжа, представлял собой деликатную, но всё же грубую работу какого-то примитивного существа, которое, по-видимому, пыталось наделить или наделило его силой, скорее всего магией. Скорее всего так оно и было, и беспечные наги бросили его, использовав весь заряд. Навыки плотника, приобретённые на одной из работ, которыми я увлекался до начала своих научных исследований, пригодились мне и тут. Я быстро вытесал крепкий ящик и уложил в него камень, а после закопал его под одним непримечательным деревом в чаще леса, чтобы его не похитили из дому в моё отсутствие. Улицы Крестфолла, окутанные мраком и неподдельной враждебностью, признаюсь, чрезмерно влияли на меня. Я не давал себе спуску и был напряженным даже когда обедал в трактире, высматривая всех и каждого, кто меня окружал. С момента первой и последней для меня встречи с нагами прошло уже больше двух недель, и я планировал отправиться назад в Гилнеас, чтобы как следует отдохнуть. Уже собирая чемоданы и расплачиваясь за аренду помещения я получил известия о штормах, которые вновь бушуют близ острова. Стихия начала своё бедствие внезапно, в точности как в историях, которые мне рассказывали рыбаки-безумцы. Мною было принято решение остаться в городе ещё на неделю для оценки происходящего. Лучше бы я одумался и уехал в тот же день.

По началу я не замечал ничего необычного, кроме, как мне показалось, повышенной отчужденности местных жителей. Они как бы намеренно скрывались друг от друга во время этих штормов, стараясь держать между собой как можно большую дистанцию. Но были и те, кого штормы вынудили ликовать и выходить на улицы. Безумцы, чьи умы были поражены хворью слабоумия и порчей сумасшествия, блуждали по улицам Крестфолла словно неприкаянные души зловещих, утерянных мертвецов. Они охотно затевали со мной диалоги, и я выслушивал потоки кошмарного бреда, который, порой, повергал меня в ужас и заставлял застывать от изумления. Особенно среди их массы выделился Дэйв, как он себя назвал. Высокий, худощавый мужчина с седовато-чёрными волосами и длинными, густыми усами, то с слишком протяжным, то с чересчур резким говором, который менялся, видимо, по его настроению. Он настиг меня за городом, когда я отправился на прогулку и одновременную «разведку» в ореховую рощу, где атмосфера мрака и беды царила постоянно. Он пытался забраться на одно из высоких лесных деревьев, а когда я заметил его и подошёл ближе – Дэйв охотно завязал со мной диалог, шустро завязав знакомство и разговорив меня. Мы беседовали несколько часов подряд, прежде чем вернулись в Крестфолл. Он поведал мне о своей довольно долгой жизни, ведь судя по его рассказу Дэйву было за пятьдесят лет. Согласно рассказу, губительные штормы поразили его разум ещё в подростковом возрасте, и он всю жизнь провёл в Крестфолле, постоянно подвергаясь этим атакам и постепенно привыкая к ним. Он рассказывал о совершенно разных кошмарах, которые для него уже были обыденностью, от каких-то заснеженных склонов, где скрывалось неведомое, до глубин океана, где можно было разглядеть какой-то затопленный город. Эти повествования вызывали одновременный интерес и трепет пред неизведанным, ведь слова Дэйва звучали не окончательным бредом, тем более после того, что я видел и о чём читал. Он так же рассказывал о таинственном жутком шёпоте, который преследует его уже не первый год. Старик описал его точно так же, как это сделал аноним в письме, посланном мне ранее, но задав ещё несколько вопросов я смог убедиться, что автором того произведения был совершенно иной человек.

Прошло три дня после начала штормов, и я не заметил ничего странного в бытие городка, кроме, как мне показалось, чересчур демонстративной отчуждённости местных жителей, что, к слову, было естественной нормой для этих мест, но в тот момент такое поведение показалось мне излишне странным. Встречи с мистером Дэйвом участились, и мы проводили много времени вместе, рассказывая друг другу различные истории из своей жизни. Всё чаще мы стали выходит из города и прогуливаться в чаще леса до самой ночи, когда окрестности находились в полнейшем мраке. Стоит отметить, что его поведение становилось более эксцентричным, когда море начинало буйствовать, выплескивая огромные волны солёной воды на побережья острова. Более странным я отметил отсутствие ночных сновидений, которые сопутствовали моему дрёму всю жизнь. Я просто закрывал глаза и открывал их уже утром, не видя никаких сладких грёз. В пятый день, во время очередной встречи с Дэйвом я поведал ему о этой проблеме, но никакого вразумительного ответа или какого-либо утешения я не получил. Он лишь продолжал свою болтовню о глубинах морей, вершинах скал и о тёмных подземельях, которые хранят в себе небывалые тайны древности. После этой встречи сны вернулись… Вернее появились кошмары, ужасные сновидения начали атаковать мой разум каждую ночь, и практически каждое утро я просыпался, ощущая себя в состоянии некого столбняка. Я долго лежал в кровати и размышлял о смысле увиденного в ночных ужасающих снах, несколько фрагментов из них я смог записать в журнал. Первый сон перенёс меня в заснеженную холмистую местность, в которой, казалось, я был единственной душой. Нужно сказать, что ранее я в ней не бывал, или не помнил своих прогулок по столь удалённому уголку мира. Вокруг не было ни души, лишь мрачные, заснеженные склоны, которые порождали в моей голове множество мыслей, что будоражили саму мою сущность. Я ощущал присутствие чего-то могущественного, монструозного и древнего, и это что-то или кто-то, кажется, следило за мной без остановки. Куда бы я не повернул, на какой бы высокий склон не пытался забраться, я чувствовал это присутствие вплоть до момента пробуждения, которое произошло внезапно. Весь последующий день я вспоминал все детали данного сна и пытался осмыслить его предназначение. К моему глубокому сожалению и опасению – в этот день Дэйв не вышел со мной на связь, как и во все последующие. Я решил, что не нужно беспокоиться и продолжил посиделки в местном трактире, наслаждаясь рыбными деликатесами и предвкушая предстоящее путешествие на мою историческую родину, в Гилнеас.

Сон, посетивший меня в следующую ночь, я не забуду никогда. Возвращаясь с вечерней прогулки, я чувствовал себе чересчур утомлённым, потому, как только я присел на любимое мягкое кресло в моих съёмных апартаментах – мной овладела дремота и вскоре я погрузился в сонливое забвение. Произошедшее следом отпечаталось в моей памяти навсегда, въевшись в самые сокровенные места моего, теперь уже больного, разума. Я, точнее мой подсознательный дух, блуждающий во время состояния сна, находился на страшно смертельной глубине под толщей вод какого-то водоёма. По началу я не отдавал себе отчёт и просто стоял на месте, разглядывая окружающее меня пространство. И я ужаснулся, осознав, что нахожусь в месте, которое доселе описывал мне старый безумец Дэйв, обсуждая некий подводный город, где обитает вездесущее зло. Меня впечатлила монструозная и, временами, гротескная архитектура. Здания были огромными и выстроенными явно не человекоподобной расой существ, улицы широкими, на них бы поместился целый район небольшого провинциального городка любого из королевств. Странное ощущения наблюдения, преследующее меня в предыдущих снах, здесь ощущалось сильнее всего. Сделав первые шаги, я мог лишь осматривать эту величественную архитектуру и поражаться существам, которые смогли воздвигнуть такое величие. Дрожь, пробиравшая моё тело с головы до ног, не давала возможности до конца осознать, что происходит вокруг меня. Среди схожих зданий вырисовывались некоторые, намного превосходящие остальные. По моему скромному мнению, они являлись некими храмами не менее огромных существ, которые, по-видимому, управляли этими местами. Стоит так же отметить, что здания эти были сделаны из материала, цельного и чёрного, как самая мрачная ночь Крестфолла, и доселе подобных минералов я не наблюдал ни в одном месте нашего мира. Я медленно и бездумно скитался по улицам этого старинного подводного града, подвергаясь постоянному чувству необъяснимой слежки, прежде чем столкнулся с первыми существами, которые, видимо, населяли его. К моему удивлению, ими были представители всевозможных рад и народностей, которые населяли наш мир. Эльфы, гномы, дворфы, люди, в конце концов, все они бесцельно блуждали по этим улицам так же как я. Никто из них не реагировал ни на меня, ни на кого-либо ещё, они лишь безмолвно странствовали с постоянно раскрытыми глазами и курсировали по улицам так, будто бы следовали по заранее приготовленному маршруту. Угрожающее напряжение чувствовалось в кладбищенской тишине, наполнявшей улицы этого места, и я всё так же блуждал по этим улицам, пока на глаза мне не начали попадаться новые существа. Увидев сразу несколько этих невиданных доселе существ у меня отняло дар речи и я, кажется, онемел от ужаса, переполняющего меня с головы до ног. Существа эти были намного выше среднестатистических обитателей нашего мира, их огромные тела, кажется, фиолетового оттенка, возвышались над остальными блуждающими душами и я, наконец, понял, что они и есть истинные обитатели сего величественного и мрачного подводного царства. Один, привлекший моё особое внимание, вместо рук имел огромную клешню, напоминающую конечность краба, но по размерам она была с большую бочку дворфийской медовухи, а вторая рука же была неким напоминанием осьминожьего шупальца, которое извивалось, придавая обладателю вид ужасающего монстра из самых древних и мрачных сказок, которые родители рассказывали своим детям. Два глаза украшали его голову, но кроме них никаких черт лица я не смог разглядеть, кажется, их не было вообще. Они медленно блуждали по улицам города, но, кажется, их целью был контроль этих самых заблудших душ привычных для нас с вами существ, которые, видимо, не по своей воле оказались в этом месте. Я продолжил свой путь, чтобы не привлекать особого внимания, и, использовав первую возможность, нырнул в переулки между зданиями, прорываясь в неизведанность и бесконечность. Спустя пять минут бега я лишь оббежал одно здание, но вышел на огромную площадь, по периметру которой были расставлены некие подобия заострённых монолитных шпилей, но то, что или кто находилось в центре площади, повергло меня в беспросветные глубины первобытного страха. Огромное, величественное создание, живое, по всей видимости, восседало посреди этой площади, но, кажется, оно находилось в некоем заточении, ведь не могло пошевелиться, а единственными движущимися объектами были его огромных размеров щупальца, развивавшиеся в воде. Я долго стоял, одновременно восхищаясь и в то же время страшась Его, но мои раздумья прервали существа, описанные ранее, с клешнями и щупальцами, которые начали окружать меня со всех сторон. Они остановились, образовав вокруг меня некое подобие круга, и повернулись лицами к Нему, чего-то ожидая. Вдруг, одно из щупалец, взмыв вверх прямо надо мной, устремилась в мою сторону, и я в тот же миг потерял сознание. Видимо, именно это Существо или подобные Ему следили за мной во всех моих кошмарных снах и ловко манипулировали ими, пытаясь мне что-то сказать или показать. Так же очевидно, что заблудшие души, попавшие в пучины ночных кошмаров, устремляются именно в это подводное царство или его аналоги. Пребывая в безмятежности, я лишь слушал появившийся в моей голове навязчивый шёпот, который разговаривал и разговаривает со мной по сей день на непонятном мне языке.

Я проснулся в холодном поту, пронизывающем все части моего тела, сразу же схватился на ноги и выбежал из дома. Позже мне рассказали, что я бегал по улицам с неразборчивыми криками, и искал какого-то Дэйва. К слову, больше этого старика никто не видел, поговаривали, что он живёт на северо-западе острова, но у меня не было как времени, так и желания туда направляться. Штормы, наконец, утихли, я быстро собрал вещи и сел на первый же корабль до материка. Ужасающий шёпот неизвестности, шумящий в моей голове, не покидал её во время всего путешествия, и даже прибыв в Гилнеас я не перестал его слышать. Он немного ослабевал, когда я углублялся в глубь материка, в королевство Лордерон, к своим столичным «коллегам», пытаясь сообщить им об увиденном, но все они отвергли меня, обрекая мою научную карьеру и всё, что с ней связано. Кажется, в день, когда я увидел тот сон, мой рассудок действительно пошатнулся под действием ужасающего кошмара, наполнившего мой разум. Я не знаю, что видел. Возможно, это просто эффект паранойи и шизофрении, которые поразили мой когда-то светлый мозг. Я объездил все королевства с надеждой, что хоть одно научное общество воспримет всерьёз мои показаний об ужасе, который терроризирует человечество и не только уже не первое тысячелетие, но все эти попытки донести миру «правду» оказались неудачными. Я не обязываю тебя, мой дорогой читатель, воспринимать всерьёз описанное мной в этой книге, ведь, по правде говоря, всё это может действительно оказаться плодом нездорового воображения. Но если же ты найдёшь здесь хоть какие-то нотки серьёзности или сходства со своими снами, из-за которых ты и нашёл эту книгу, знай – это древнее мировое зло, и победить его нельзя.

— В. Г. Картер "Глубинный мрак"

ПОРТРЕТ:

Густые, поседевшие волосы покрывают ещё не старое лицо мужчины с выразительными чертами лица. Голубые глаза, впивающиеся прямо в собеседника или наблюдаемого, не отрываются от своей цели ни на минуту. Он имеет высокий рост и худощавое телосложение, тело покрывает старый синий плащ, от пронзительных ветров шею защищает роскошный меховой ворот, ноги украшают и защищают синеватые штаны и большие кожаные сапоги, за спиной практически всегда можно увидеть тёмно-синий походный рюкзак, в поясных ножнах виднеется не большой кинжал, в ножнах на левом боку можно заметить острую саблю, в своей правой руке мужчина держит длинный чёрный мушкет. Лицо, повидавшее многое, украшают редкие морщины, тонкие губы, орловидный нос, густая борода и не менее густые бакенбарды, под глазами видны мешки, свидетельствующие о недосыпании. Голос его низкий, протяжный и немного хриплый, каждое слово несёт некий смысл, сам он не любит болтать попусту. В разговорах же его речь дотошна и немного эксцентрична, поток слов направлен лишь на постижение необходимой информации.