Это было раннее утро. Спустя неполный день после того, как юный господин Эмеральд наказал Эене отправится к Первопроходцам, чтобы быть его глазами и ушами. Чтобы та могла ему все рассказать...

— ...Рорн показался мне забавным. Но будто бы он хочет казаться другим. Отправил нас навстречу к дворфам и наказал передать им, чтобы поторапливались... Принести вам теплого молока, молодой господин?

Девушка начала свою историю после согласия врана, который не потрудился выскользнуть из теплой постели, чтобы выслушать служку. Однако его непристойный вид был скрыт за ширмой, отчего медиума ничего не смущало. Получив отказ в ее предложении о напитке, Эена продолжила.

— Мы добрались до Первопроходцев не скоро. Уже успела наступить ночь. Нас встретили и проводили к Урфиду, дворфу, который напоминал маленького пьянчужку... простите за откровенность, молодой господин. Там же мы встретили юношу, которого Урфид звал Скъялом. Я видела листовки на досках и, думаю, что это именно он разыскивается. По описанию похож. Но совсем не страшный. Кроме его речей.

Медиум поёжилась, вспоминая, как горец пугал Рикбора, но страшно было ей.

— Нас было немного. Я, жрица Гера, пастор Ревель, гонец Рикбор, Скъял, а позже присоединилась и Овечка-Ралей. Урфид настаивал, что уйти они не могут, ведь нашли руины древние и неопознанные, куда пошла группа воителей и до сих пор не вернулась. Он предложил плату за то, чтобы мы нашли их. И мы... отправились. Молодой господин, если бы я знала, что это будет за место, то не согласилась бы идти туда, а после оказалось, что и вернуться нельзя. 

Эена говорила жалобно и расстроено, вновь переживая события тех минут.

— Я помню, что мы вышли в коридор, который освещали жаровни, но тепла те не давали и капли. Под ногами были надписи, будто рунопись, но лишь на первый взгляд. Надписи читались, если присмотреться. А над нашими головами... витали духи. Обезображенные, мало схожие с людьми. Они складывались в слова. И эти слова заклинали бежать. Пророчили беду, если пойдем дальше. Ралей коснулась какой-то статуи и та рассыпалась в прах. Это были... не статуи. 

Девушка взяла паузу, чтобы передохнуть и успокоить мысли, испытывая терпение молодого врана.

— Мы пошли вперед вместо того, чтобы повернуть назад. Души вновь и вновь складывались в пугающие надписи, пока мы не дошли до самого конца коридора, постепенно поднимаясь вверх, отчего не видели того, что ждало нас впереди. В конце коридора был алтарь, на котором были высечены слова: "Ступай за Полной Луной, следуй за Смиренной, под сень крыльев." А за этим алтарем...там... там был труп.

Девушка хлюпнула носом и сглотнула ком в горле.

— Рядом с ним была записка. В ней говорилось, что он горел изнутри перед смертью. Он будто бы... предупреждал нас о том, что случиться с нами, если мы не повинуемся. А после и явился сам и мы спрашивали его, что это за место, а  он отвечал. Не знал он, что это. Но знал, что уйти отсюда нельзя просто так. Можно лишь идти дальше. Нужно было встать на плиты, на которых было написано "Ищущий Веру", "Ищущий Силу", "Ищущий Знаний". Дворф сказал, что мы получим дары, но должны будем дать что-то взамен. Я тогда не поняла, что это значит. Думаю, что никто не понял, но... назад пути не было и нам пришлось подчиниться. Пастор Ревель и гонец Рикбор встали на платформу "Ищущего Веры", жрица Гера и горец Скъял на платформу "Ищущего Силу", а мы с Ралей выбрали Знания. То, что происходило после очень трудно описать, надеюсь, что вы не сочтете меня сумасшедшей.

Эена вздохнула, вновь взяв паузу, хотя в воздухе уже повисло напряжение и нетерпение Эмеральда, желающего услышать продолжение.

— Мир вокруг будто бы погас. Чему я была весьма рада, хоть и зря. Потому что когда вновь появился свет - он был соткан из фиолетового пламени. Все вокруг горело неестественным огнем. Лишь то, что Ралей была рядом, хоть как-то успокаивало. Мы услышали голоса. Они требовали от нас секретов, тайн, чтобы в обмен дать что-то. Ралей сказала, что отдаст воспоминания о собственной смерти в обмен на то, чтобы узнать на ком прервется ее род. Мы видели морок... Мужчина со странными ушами у колыбели двух детей. Ралей почему-то обозлилась, ругая голоса за то, что не сказали имена, а после... она исчезла. А я осталась совсем одна... Голоса требовали секретов, но у меня их нет. Я ничего не помню о своем прошлом. Голоса сказали, что я вру и я что-то им рассказала... Не знаю что, видимо все-таки какой-то страшный секрет я хранила и позабыла его теперь. Мне показали то, о чем спрашивало. Даже немного больше... теперь мне страшно, что отдала что-то очень и очень важное...

Девушка нервно закусила губу, вновь переживая об утраченном, но говорить о том, какой ответ получила не желала.

— Сразу после вновь напала тьма, а когда расступилась, мы все вместе стояли в одной комнате у лестницы. Все, кроме Рикбора. Я не знаю, что было с другими и, по правде, не спрашивала, простите меня. Слышала лишь от пастора, что с гонцом все в порядке. Но сам Ревель как будто бы поменялся. Но что изменилось... я, право слово, не очень поняла. Остальные были такими, как и прежде. В комнате тяжело пахло кровью и вскоре стало ясно почему. На втором этаже кто-то издевался над дворфийской женщиной. Ее... ее внутренности были отделены от тела... она, конечно же, уже была мертва... Зрелище было ужасным...

Медиуму снова пришлось взять паузу, чтобы подавить рвотный позыв.

— Кто-то говорил, что это не ритуальное убийство... будто кто-то просто хотел доставить боли. Мы быстро покинули это место, потому что нашли проход дальше в комнату с алтарем. Под ним лежали тела дворфов и эти, слава Богам, были живы! Алтарь страшно горел красным сиянием, но будто бы не причинял найденным ни боли, ни дискомфорта. Они даже смогли очнуться. Некоторые на руках у Геры и Ралей, что ввергло их в шок, но они были в порядке. Мы искали выход дальше, но его не было. Плутали взад вперед, боясь вернуться тем же путем, ведь это было опасно... мы своими глазами видели то, что случилось с людьми, которые повернули назад. Я не помню, кто из храбрецов осмелился ступить назад первым, но мы покинули то место тем же путем без каких-либо проблем... Наверное, потому что взяли дары и заплатили. 

Девушка замолчала на пару минут, видимо, давая Эмеральду переварить услышанное, а после выглянула из-за ширмы с мольбой во взгляде, которая перевесила возможный стыд от того, что взглянула на господина в исподнем.

— Пожалуйста, не посылайте меня больше в такие страшные места...

Powered by Froala Editor