Кристофер: Да пёс её знает, с Вельтом общалась.

Иван: Легко отделалась как-то. Даже жаль, что убежала. Эй, Вельт!

Иван свистит вам.

Кристофер: Да я бы не сказал, что легко. Но соразмерно, пожалуй. Мы в дерьме, теперь и она в дерьме. Квиты.

Иван: Из-за её мне в дерьме десять суток сидеть. Так что придётся позже наверстать остаток.

Кристофер: Вообще, Жильбер, я вот думаю, что мы несколько заигрались в плохих парней. Ну, я уж точною Нас такими темпами со службы попрут.

Шенн в полном недоумении открывает глаза, пытаст понять что ОНО такое и зачем существует. Осматривает камеру, стол на котором лежал, подмечает что все вокруг в засохших лужах крови. Его крови. Садится за стол и подпирает руками усталое лицо, покрытое корочкой той же засохшей жидкости. К слову о жидкости — безумно хочется пить

Иван: Быть правильным и говорить всё по фактам — быть плохим? Я конечно многое понимаю, что это порой и в правду со стороны командования кажется так, будто мы какие-то лиходеи, но они же должны понимать, что порой языки не приучены к палировке их очка.

Шенн: кхрр чехрт вогзьми, в рот будто тысячи чертей нагадили....

Иван: Просто наверное нужно будет стать покорным рабом идиотов, прикрутить, так сказать, веревки к рукам и ногам, да отдать кукловоду на потеху.

Кристофер: Да не, братец, это уж слишком. — рядовой бросил взгляд в сторону своего недавнего орудия мести, ведра помойного, и крепко нахмурился. — Взял и девчонку твоим дерьмом окатил. Она, быть может, сейчас там наверху руки на себя наложит.

Шенн не находит воды но видит ведро для нечистот. Раздается журчание

Иван: Да не, такие слишком правильные, чтобы кончать с собой. Скорее всего очередной пергамент будет отнесён в штаб. В худшем случае поревёт — да успокоится. Становится как-то всё сложно, благо есть время обдумать всё.

Кристофер тяжело выдохнул и многозначительно покачал головой, то ли соглашаясь с собеседником, то ли не желая более развивать эту тему.

Шенн садится за стол прислушиваясь к бубнежу из камеры

Шенн: Эй Крис, когда ты вчера пытался сломать мне лицо в замен на бухло и курево ты не был таким рассудительным.

Шенн подошел к решотке всматриваясь в соседнюю камеру

Кристофер: Ты хотел сказать тогда, когда я пытался объяснить своему брату по оружию, что нельзя закладывать своих? Своих, которые грудь подставят, когда в тебя, обосравшегося посреди боя, стрелы противника будут лететь.

Шенн: Дурень ты, кто тебя закладывал то? я молчал пока не началось гонево на Пачек. И говорил я только про нее. Если ты забыл — я так же сказал что не верю в ваше преступление.Но ты услышал то что хотел услышать

Кристофер: Говорил лишнее. Твои слова типо "Пачек никогда бы не отказала, я свидетель". А что по итогу? Рекрут-то не врал, Пачек ему реально отказала в выдаче снаряжения. Поэтому, Вельт, ты в следующий раз думай головой, а не жопой. Умный лучше промолчит лишний раз. Если в башке нет понимания о последствиях. Ну, я зла на тебя не держу, не ссы.

Шенн: Я для вас как для своих помощь принес. А че, реально не выдала шоль? Да че мне ссать, я с тобой с удовольствием на плацу поразвлекаюсь. А то обидно, у меня шрам будет такой красивый, а у тя хлебало такое чистое аж обидно. Тебе. Штоб в армии да без шрамов

Кристофер: А я не большой любитель столичных романов, знаешь ли. Где если герой, то значится со шрамом должен быть. А коль желание есть мечом помахать, то это всегда пожалуйста.

Шенн сплюнул

Шенн: А тут героев нет. И не будет никогда. Тут те кто будет помирать за амбиции Короля. Ну или за королевство. Или за парочку новых ферм. Да в целом много за что умирать будем. А мужикам со шрамами бабы дают лучше, так то

Кристофер: Без обид, Вельт, но я вот на тебя смотрю и что-то не уверен, что ты знаешь кому бабёнки чаще дают. Хофманн разве что.

Шенн обыскал сам себя, и вытащил красивую резную трубку, с остатками табака,. протерев кончик гязкой майкой смачно закурил от свечи на столе. Не спрашивайте где он прятал трубку.

Шенн: Зато я знаю что точно не тебе хе-кхр-кхе-ха. В казематах бабы не водятся. Слухи были что на неделе в патруль пойдем. А там может и в город через пару дней отпустят

Кристофер: Как овец на выпас.

Шенн: Ахаха, а ты что думал? ты сам в армию рекрутировался, бумаги подписывал. Устав читал. Если ты конечно читать умеешь. Че,заманили тебя обещаниями да? думал курорт и за просто так жалованье платить будут? Это армия а не бордель мать его.Хотя иногда думаю что я в чертовом цирке

Кристофер: Рекрутируют совсем молодых, вроде тебя, либо совсем отчаявшихся, Вельт. Я, знаешь ли, раньше служил боцманом на бриге Лютый в составе королевского флота. И если бы не череда коварных случайностей, то не сидел бы за решёткой, довольствуясь праздными разговорами с тобой. Что ты, что Хофманн, два дурачка. Если рядовой, значит фермер. Ну что за народец пошёл, твердолобый совсем.

Шенн докурил и спрятал трубку

Шенн: Не похож ты на служивого. Устав на своем стержне как хочешь вертишь. Хороша же у вас дисциплина была на том кораблике

Кристофер: Уж получше, чем в шестом взводе. Служивый это ты, Вельт. Синеперый и так далее. Когда-нибудь поймёшь, если не подохнешь раньше.

Шенн хотел сказать что-то едкое но промолчал увидев хоффмана

Хофманн показавшись из-за угла, показательно кашлянул да остановился посреди помещения.

Хофманн: Как обстоят дела?

Кристофер: Охерительно.

Шенн: Здаров. Ну я жив. И не разучился разговаривать.И даже не ослеп от вони из соседней камеры. Так что вполне себе,да вполне. Но хотелось бы уже и выйти конечно

Хофманн: Я и не сомневался, Стротман. — беседуя с заключённым, бродил по помещению в поисках чего-то.

Хофманн наконец приметил ключ, что висел прямо у входа, над столом. Рядовой тут же направился к нему, затем к двери камеры, где находился Шенн.

Хофманн: Оправдания будут?

Шенн: Че?

Хофманн: Ну, твоя версия, что ты якобы "споткнулся" звучит не очень правдиво, согласись?

Кристофер: Ладно, я спать. Когда кормёжка будет, разбудите. И Пачек там передайте мои искренние извинения, сожалею о случившемся.

Шенн: Да и хрен бы с ним. Че случилось то случилось. Не верят — их дело. Я отсидел? отсидел, чего бубнить то.

Хофманн: Ты и в прошлый раз сожалел, вроде как...

Кристофер развернулся лицом к стене и захрапел.

Шенн: Думал что тебя подставил.Но вроде как пронесло. Ничего смертельного или вредного я не сделал, да и не собирался.

Хофманн: Ладно... Сделаю вид, что я тебе поверил. Каким образом, в таком случае, лицо было разбито не только у тебя, но и у Стротмана?

Шенн: Дык я откуда знаю. Может он башкой об стену бился осознавая собственную ущербность. Или с Иваном махался.

Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Асмелт неспеша поднялся с наваленных матрасов. Зевнув, двинулся в сторону ведра-сортира. Ленивым взглядом оглядел Хофманна.

Шенн: Дак смысл щас, говорить о том что уже прошло. Ты лучше выпусти уже, помытся охота.

Хофманн: Ладно... — юноша сунул замок в замочную скважину да провернул, открыв дверь камеры. — Моё дело тебя выпустить, а не вопросы задавать. И я искренне надеюсь, что хоть на этот раз ты смог понять, где именно облажался.

Шенн: Спасибо

Шенн пробубнел что да, мешок надо было к прутьям кинуть а не подходить

Хофманн: Ага. И желательно привести себя в порядок как можно быстрее. Очень не хочу, чтобы старшина увидел тебя в таком виде.

Асмелт: Эй, синие, у вас курева нет?

Шенн: Как скажешь

Хофманн: Ты такой же синий как и я, придурок...

Шенн: Все что было — закончилось.

Асмелт: Не, я не синий, земляк.

Шенн развернувшись отправился к лестнице,но остановился что-то вспомнив

Хофманн: Cветло-синий?

Шенн: Эй морячок. Ты там вчера чето про записку пел. Написал?

Асмелт: Тебе не понять, — усмехнулся тот, расстегивая штаны.

Хофманн взял со стола комплект тёплой одежды, направился к камере Фьюри.

Хофманн: Переоденься-ка, и снаряжение сдай мне. — протянул одежду сквозь решётку.

Шенн не дождавшись ответа ушел

Асмелт взял тряпки из рук Хофманна.

Асмелт: А ты что, тоже за шмотки отвечаешь?

Шенн: Салют, пачек. Мнеб снарягу мою

Хофманн: Карл Хофмман, друг... Давай быстрее.

Асмелт принялся переодеваться.

Пачек показывает в ту сторону.

Пачек: А ты зачем вышел? Там, в шкафу. Бери и вперёд, с песней.

Асмелт: Лады, Карл. Хофманн, Стротман... Знаешь ли, на некоторые мысли наводит. Асмелт Фьюри, если что. С Штормграда.

Асмелт протянул доспехи Хофманну, кивнув.

Шенн взял вещи но не стал одевать на грязное тело.

Хофманн: Ага, приятно познакомиться. Хотелось бы немного в иной обстановке, но увы... — кивнул Асмелту да принял от того доспех. Три дня, да?

Асмелт закончил свой вечерний туалет.

Шенн с удивлением осмотрел обновленную баню

Хофманн кинул кольчужный доспех на стол и направился к выходу улыбается Асмелт.

Шенн с удовольствием присел в чан с водой

Хофманн: Я?

Хофманн c недоумением глядит на Пачек, оглядывает её доспех. — Ты переоделась? —

Шенн помылся,оделся, и пошел жрать.

Хофманн: Откуда "отсюда", Пачек? Знаешь ли... При всём уважении к тебе, я не буду давать собственного согласия на подобное. Мне и так хватает ответственности. А вот если поступит прямой приказ — другое дело.

Шенн: Жрать идете?

Хофманн: Точнее, я не стану проявлять инициативу. Я не голоден, спасибо.

Пачек: Хорошо, ясно.

Пачек кивает Хофманн.

Хофманн: Ты обижаешься?

Шенн кивнул всем и ушел.

Пачек: Нет, Карл, ты не обязан мне помогать, — коротко ответила та, качнув головой. — Найду кого-нибудь другого.

Шенн посмотрел на Равенхольта и удержался от плевка на пол казармы.

Хофманн: Вот и славно... И всё же, если не найдешь — обратись ко мне, возможно я смогу что-то придумать.

Шенн на кухне было пусто но в котле была еда. Ее то он и сьел. набив брюхо отрубился, наслаждаясь возможностью спать на нормальной кровати

Ошберт машет рукой Хофманн.

Пачек машет рукой Ошберт. бегло затушила окурок о перчатку и бросила в кусты. показывает на Хофманн. кивает Хофманн.

Хофманн испускает долгий, усталый вздох.

Пачек замжурилась. Чего-чего, а такого халатного отношения к документам она потерпеть не могла.

Хофманн взял листок в руки да нахмурился пуще прежнего, надеясь вычитать содержимое.

Ошберт глядит на старших товарищей, да немного неловко себя чувствует — думает, будто проблем своим листком создаст.

Хофманн вновь оглядел паренька с ног до головы, дабы окончательно убедиться, что ситуация весьма печальна. Вздохнул. — Старшина подскажет, рядовой. —

Пачек кивает Ошберт.

Ошберт отдает честь Пачек.

Хофманн попытался максимально аккуратно выпрямит скомканный лист да сложил его вдвое, не прекращая томно вздыхать.

Пачек: Сам пришёл?

Пачек взяла журнал и внесла ещё внушительный список позиций — снаряжения, оружия и сторонней экипировки бойца. взяла в шкафу пару свёртков.

Ошберт скинул с плеча мешок, да сначала наглядеться не мог на кучу огромную обмундирования. Так и казалось — вот не найдёт он своего размера, слишком много всего. Глаза туда сюда бегали, рассматривали все эти колечки кольчужные, щиты и доспехи. Только всё это оглянув, он начал с некоей опаской примерять шлема, да кольчугу накидывать. упал на пол, натягивая сапоги на ноги. Один размер не подошёл, как бы он не старался, так что пришлось отложить тот в сторону и найти другой. - Да мне, прошто, покажалось что ижжа этих бумаг ему што-то будет. Вот, подумал, может ему дать шоленья какие, мне мать в дорогу немного шнарядила.